Марс тонет в Венере: чем заканчиваются игры в переодевание

В литературе можно встретить так называемый «Синдром Клеопатры» ( Немиринский О. В., Федорус И. В.  «Синдром Клеопатры» (дилемма любви и гордости) // Психологический журнал. - Т. 12. - № 5.-  1991. - С. 60—64).  По мнению авторов, можно говорить о двух базисных тенденциях данного синдрома, которые реализуются  во взаимоотношениях с мужчинами. Во-первых, – это  неутолимый аппетит подтверждения своей высокой значимости для мужчины и, во-вторых, –  избегание таких отношений с мужчиной, где есть хотя бы минимальная возможность быть покоренной. Актуализация этих тенденций проявляется в двух взаимоисключающих моделях поведения: влечение к сильным, маскулинным мужчинам и жгучее желание их унизить.

Отношения с мужчинами  женщины с синдромом Клеопатры проходят три последовательные фазы: 1) фантазийный поиск  героя; 2) психологическая борьба с реальным мужчиной за лидерство; 3) переживания того, что не удалось взять верх над мужчиной – царствовать над ним. Авторы считают, что основной источник возникновения синдрома – нарциссическая  позиция родителей, обусловленная возникшим в детстве ощущением своей малоценности, питаемая сильным страхом подчинения могущественным родителям. Две тенденции душевной жизни современной Клеопатры: неутолимость интенсивной потребности подтверждения своей значимости (первая тенденция), обусловленная презумпцией своей ничтожной самоценности (тенденция вторая). Ядро проблемы синдрома авторы сводят к дилемме любви и гордости. В.Г.Степанов считает, что правильнее говорить о дилемме эгоизма и страсти. По мнению указанного автора «Клеопатра» не любит, т. к. она только берет от другого. Более того, «Клеопатра» боится любви, избегает ее. Выражение своей страсти такая женщина считает не огромным даром мужчине, а унижением себя, ущемлением собственного самолюбия, нежелательной зависимостью от другого. Поэтому во взаимоотношениях с мужчиной «Клеопатра» ставит себя в положение «царицы», требующей подчинения и почитания. Как и царица Клеопатра, женщина с синдромом Клеопатры стремится избавиться от близкого мужчины.

Мне же интересно сместить ракурс рассмотрения на шекспировскую пьесу «Антоний и Клеопатра» с ее психологическим подтекстом переодеваний.

Клеопатру во все времена считали самой гадкой из всех злодеев Шекспира. Действительно, крайности поведения Клеопатры, непостоянство и распущенность вынести достаточно сложно, даже столь ее преданным поклонникам, подобным мне. Вместе с тем она зачаровывает,  ее зажигательная сексуальная выразительность не может не пленить, а эксцентричные перемены пола «Антония и Клеопатры» не могут не запутывать и оставлять равнодушным.

Мировосприятие Клеопатры – беспорядочная текучесть и изменчивость, отмена пределов и границ, чревоугодие, секс, анархичная энергия, естественная плодовитость. Клеопатру никто и ничто не могут контролировать, поэтому она и не переживает свою пьесу. Антоний и Клеопатра не уважают границы и не ведают пределов. Сам Цезарь и его окружение называют Антония женственным, хотя в обычном смысле слова Антоний более мужественен, чем Цезарь. Цезарь сексуально нейтрален. Антоний, самый сексуально неустойчивый герой, превозносит мужское начало, он презирает Октавия Цезаря, который отказывается схватиться с ним врукопашную.  Страсть Антония безрассудна: «Ничтожна страсть, к которой есть мерила». В Египте все избыточно, расточительно и изобильно. Цезарь пытается подавить и направить в определенное русло поток эмоций египетского опыта. Цезарь хочет измерить бесстрастной рассудочной мерой бесконечную многоликость Клеопатры. По ходу пьесы множественность Клеопатры проиллюстрирована  множественными переходами от одной крайности в эмоциях в другую. Клеопатра растворяет мужское в женском. Ее окружают так презираемые Римом евнухи, Антоний после встречи с ней меняет свое стоическое римское прошлое на разврат. Антоний страдает расширением идентичности, что  он не в состоянии контролировать. Игра в переодевание – парадигма эмоционального единения в любви, любовники настолько проникнуты друг другом, что их по ошибке принимают одного за другого.

Психика Клеопатры поглощена иррациональным и варварским. Ее сексуальность настолько превосходит европейские представления о норме, что римляне называют ее распутницей, шлюхой или девкой. «Змейка нильская» - она архетип роковой женщины. Клеопатра – не невротик, а если на то пошло – психопат.

Знакомое многим женщинам состояние, за которым закреплено название «предменструальный синдром», и которое я называю «рокотом динозавра», со свойственными ему вспышками гнева, раздражительности, сменяемыми плаксивостью – окно в бессознательное, в котором живет необузданная и непредсказуемая Клеопатра. Клеопатра – рептильный мозг, как он есть: инстинкт размножения, агрессия, желание всем обладать, имитация, обман, борьба за власть, доминирование над  меньшинством, хладнокровие, отсутствие сопереживания, безразличие к последствиям своих действий относительно других людей. Во всякой женщине, борющейся со своим рептильным мозгом, в предменструальный период разворачивается битва между варварством и цивилизацией.

Мужская личина Клеопатры также сильна. Некоторые исследователи  полагают, что опоясанная мечом Антония Клеопатра – ренессансная «Венера вооруженная». Психологически Клеопатра также выступает во всеоружии. Шекспир подает Клеопатру, склонную к мужскому насилию, как чрезвычайно привлекательный литературный образ. Насилие Клеопатры в отличие, например, от леди Макбет – постоянное, а не преходящее. Импульсы Клеопатры садомазохистичны, стоит ее спровоцировать – и она обращается в паническое бегство. Такой физический противоток агрессии Гераклит называл «энантиодромией» - бегством к своей противоположности. Клеопатра воплощает дионисийский принцип театральности, истина не имеет никакого значения: драматические ценности – превыше всего.

Почему же владычица всех эмоциональных состояний терпит неудачу?  Цезарь - принцип реальности, он представляет все то, что отвергли Антоний и Клеопатра. Психическая устойчивость побеждает психическую изменчивость. Кульминация «Антония и Клеопатры» – битва при Акциуме. Поражение Антония – победа Цезаря и начало Римской империи, объединенной властью одного человека. Цезарю покровительствует, как сказал бы Ницше, «Аполлон, основатель государств».

Клеопатра Шекспира – свободная игра независимого воображения, враждебно настроенная по отношению к устойчивости и прочности земли.

Роковое решение Антония сражаться на море губит его. Командир пехотинцев и гений сухопутных сражений, он, как последний дурак, позволяет Клеопатре диктовать ему план битвы («Земля — навоз»…  «Но величье жизни —В любви»). Египтяне – мореплаватели. Клеопатра настаивает на том, чтобы последний бой Цезарю дал флот, а не армия. Бывалые солдаты Антония тщетно взывают к нему, он, ослепленный любовью, отмахивается от них. Историки озадачены внезапным бегством Клеопатры в битве при Акциуме, а тем более позорным предательством Антония, бросившего свои войска и корабли и последовавшего за ней. Шекспир представляет дело так, что Клеопатра и Антоний бегут с театра военных действий, потому что им не хватает упорства и решимости. В психологическом гороскопе Клеопатры не хватает стихии земли, того принципа реальности, который присущ Цезарю. Клеопатра – огонь, воздух и вода. Огонь - свирепый, вспыльчивый характер, агрессия и насилие. Воздух – вербальная энергия и поэтическая сила создания образов. Вода – неукротимые приливы эмоций  и ее стремительная смена настроений. Личины Клеопатры меняются постоянно и беспорядочно, потому что в ней нет земли, способной придать ей стабильность и ограничиться одной личиной. Ее выбор при Акциуме – море, жидкая природа. Клеопатра – это Египет, а Египет – это Нил. Согласно «Антонию и Клеопатре», сухая земля Египта сама по себе не обладает ценностью. Плодородие наступает лишь тогда, когда земля орошается водой. Антоний, вступая во влажный приют ее царства, теряет себя. Он предает своих людей и самого себя. Равнодушие любовников к общественным заботам и предпочтение эмоций долгу предопределены в начале пьесы метафорой затопления земли водой. Антоний восклицает: «Пусть в Тибре сгинет Рим/И рухнут своды вековой державы», - высказывание вряд ли подобающее римскому триумвиру. Клеопатра гневно кричит: «Да сгинет Рим!», «Пусть на Египет хлынет Нил!». Любовники затопляют землю волнами эмоций и не могут противостоять постоянному давлению «земного» Цезаря.

Клеопатра Шекспира – свободная игра независимого воображения, враждебно настроенная по отношению к устойчивости и прочности земли, перед смертью говорит: «Я вся как мрамор/Теперь непостоянная луна/Не из моих планет». Непрерывные преображения Клеопатры заканчиваются неподвижностью смерти.

Макаренко Амалия 

Skype: amaliyamakarenko
E-mail: [email protected]