Тревожные мамы, скафандры и мотивация.

Недавно мне позвонила моя подруга с проблемой "Слушай, что мне делать, он ничего не хочет! НИ-ЧЕ-ГО!"

Ох, сколько же причин немотивированности детей! Так и хочется рвануть в бой и начать копать, где же собака зарыта.

Но для начала надо заметить, что немотивированность взрослых лежит ровно в тех же плоскостях. Просто у детей причины виднее и коррекции они поддаются легче, поскольку приобретенный шаблоны поведения и шаблоны восприятия еще не настолько прилипли к ним, как ко взрослым. А поскольку у детей все виднее, то будем говорить о них, а держать в  голове и взрослых тоже.

Опять же. Вернемся к "ничего не хочу".Что значит это ничего?

Одно дело ничего в школе. Другое дело ничего, кроме школы. Третье дело ничего в коммуникации. Четвертое... Тут Вы понимаете, что это "ничего" может затрагивать как одну сферу жизни, так и несколько. Хуже, если все сразу. Это важно в каждом конкретном случае и дает нам направление как поисков, так и выходов. Но для обзора в статье мы индивидуальные особенности вынесем за скобки и будем говорить об оной из причин глобально. Понимая, что можно кальку этой причины накладывать на любую сферу с демотивированностью.

Вот я и спросила у своей подруги: "Скажи, что значит "ничего", ну так же не бывает?" - "Может, и не бывает, но есть" - обозлилась она в ответ.

Дальше картина нарисовалась следующая: чадо, действительно, не хочет ничего делать в школе. Учительница (он в начальных классах) говорит, что парень очень умный и мог бы догнать и перегнать Америку в спорте и балете, но лежит на печи и оттуда на всех поглядывает. Чадо ничего не хочет дома. Ни лего, ни конструктор, ни карандаши-краски, ни прогулки с друзьями, ни секции, ни кружки. Ничего. Мама его то туда, то сюда водит. Водит правильно, не тыкаясь хаотично, а с пониманием, что для интереса нужно время и, желательно, какие-то достижения. Сына хватает на пару месяцев, а потом он вовсе не хочет ходить, не радуют даже достижения. Кажется, достижения больше мотивируют маму продолжать пытку кружками и секциями. Ничего особо не хочется и в коммуникациях. Дружит поверхностно, позовут гулять - пойдет. Нет - ну нет. День состоит из школы (в которую надо), из кружков/секций (в которые отвели), домашних заданий (из-под палки, с воплями и криками, поскольку делаются только с нависающей за спиной фигурой взрослого) и лежания на полу/диване/кресле. Чаще просто уставившись в потолок. Увлекают несколько компьютерные игры, но нельзя же погрязнуть в них. Мама справедливо опасается, что если нет ничего, кроме компьютерных игр, то весь запас интереса сольется туда и тогда попробуй его оттуда вытащи. Игровое обучение с помощью компьютера не пошло. Коммуникации с помощью компьютера не пошли. Попытка увести из сферы игр-стрелялок в конструктивное что-то типа информатики для детей не пошло совсем.

Не знаю, сколько бы мама еще боролась, если бы не школьный психолог. Школьный психолог (Фрейд ей судья!) предложила перевести мальчишку в класс с программой попроще. Вот тебе и на! Парень со всеми возможностями и задатками - в (будем смотреть правде в глаза) коррекционный класс. Подруга моя ввалилась в отчаяние и истерику.

Когда она мне позвонила, я, откровенно говоря, даже растерялась, что бы такого посоветовать, и взяла паузу. Пока находилась в этой паузе, отмотала назад все то, что я знаю о беременности, рождении и воспитании моей подругой сына. И тут меня осенило, что причина такой глобальной немотивированности в том,что ребенок... боится.

Нет. Он не боится неудачи.

Нет. Он не боится осуждения.

Нет. Он не боится того, что будет нелюбим родителями, если с чем-то не справится.

Я поняла, что он боится вреда своей жизни. Смешно? Нет, не смешно. У него очень тревожная мама. Мама медик. Мама каждый день видит больных детей. Тот упал. Тот обжогся. Тот съел что-то в столовой. Тот подцепил инфекцию. Я помню, как моя подруга ходила беременной. Она сдавала все нужные и не нужные анализы, она настораживалась от каждого чиха и от кажого шороха. Она еле дождалась декрета, чтобы не выходить в людные места и не ездить в общественном транспорте. Она все кипятила, обдавала кипятком, перестирывала и переглаживала: "Я знаю, чем это может закончиться!" вопила она, когда я ополоснула водой клубнику с собственной грядки (гарантированно не политую во время созревания  ничем, кроме водой из колодца). Каждая ягода была помыта, перемыта, а потом ошпарена крутым кипятком. Я едва не со слезами смотрела, как моя подруга ест это нечто между недоваренным джемом и прокисшей  ягодой. Несложно догадаться, что было в доме, когда родился сын.

- Мы гуляем не на площадке, там горка, мне туда не забраться, а он может упасть.

- Нет, мы с детьми не гуляем, сейчас в городе ОРВИ буйствует.

- Нет, велосипед пока рано, видела я эти переломы!

- Нет, мне некогда, я утром пол только по верхам помыла, а Вадик везде ползает. Пока спит, я пол с хлоркой должна помыть.

- Нет, после прогулки мне некогда, я Вадика всегда после прогулки мою. А то пылища, грязища, вон, собак все где попало выгуливают.

Я еще тогда твердила своей подруге, что нельзя засунуть ребенка в скафандр. Но она смотрела на меня с паникой в глазах и по полгода мне не звонила после того, как я, вместо похвал ее материнскому подвигу, говорила, что ее чадо детства с ее перестраховками не видит. А что же теперь? А теперь ее сын и не может ничего хотеть. Хотеть - значит добиваться получения. А добиться получения - это гарантия инфекции, перелома, ушиба, больницы, уколов и т.д.

Вот скажите, Вы по добру по здорову захотели бы лечь в больницу и чтобы Вам 6 раз в сутки кололи уколы? Я бы точно не захотела. Поэтому ну его, это озеро. Поэтому ну его, эти прогулки. Поэтому ну его, этот спорт. И полбеды было бы, если бы такая связь была очевидна для ребенка. Тогда бы учеба в школе не представляла опасности (в конце концов, от хорошо написанной контрольной ни у кого поноса еще не случилось) и можно было бы чего-то и захотеть. Но связь эта ребенком не вербализована и не осознана. Постепенно он усвоил - опасность везде. Если опасность ВЕЗДЕ, то хотеть опасно ВСЕГО. А если хотеть опасно - значит, хотеть не будем. Верно?

И можно поднимать самооценку. Можно разбирать по полочкам страхи ребенка перед неудачей у доски. Можно до посинения пробовать разные сферы деятельности и по душам разговаривать, чего дитя хочет, а чего не хочет. Дитя хочет одного. Быть в скафандре. А не мама ли его надела?

И вот если Вы видите такого ребенка (или взрослого), которому ничего не хочется, то не исключено, что дело не в инфантилизации, не в низкой самооценке, не в отсутствии спонтанности или неразвитой ответственности. Просто хотеть смертельно опасно. Границы безопасности такого человека - на расстоянии вытянутой руки, а может быть, даже локтя. Лучше замереть и притвориться мертвым, чтобы соблазн, а вместе с ним и бубонная чума прошла мимо.

И работать тут надо над глобальным во всех сферах расширением границ безопасности. Не на работе. Не в отношении с людьми. Не в увлечениях. А в целом над ощущением собственной безопасности. Базовой. Тогда и все сферы подтянутся.

А вот уже как расширять эти границы - тут все индивидуальная история в каждом случае.