Все бесполезно. Ничего не получится...

                – Да все это бесполезно! У меня ничего не получится!

                Вряд ли кто-то из вменяемых взрослых людей хочет услышать подобные слова от своего ребенка. Думаю, большинство старается воспитать своих детей выносливыми, настойчивыми, целеустремленными – в мере, достаточной для того, чтобы справляться с жизненными неурядицами и не вешать при этом нос.

                А тут – раз! – и такое.

                И как быть? Ведь это же очень стыдно – быть родителями такого ребенка. Ведь получается, что «вырастили нытика».

                Как в этом случае поступает большинство родителей?

                – Что ты ноешь, как девчонка! Соберись!

                Застыженный ребенок замолкает…

                Хотя, по факту, внутри него ничего не изменилось, кроме появившегося понимания, что он не может родителям искренне сказать о своих чувствах в определенной теме.

                В данной статье я хочу поговорить о таких людях – кто когда-то давно в детстве еще мог прямо обозначить свою внутреннюю установку на «безнадежность», а повзрослев, научился маскировать себя и ее (скрывая от себя в том числе) под приемлемые социальные стандарты.

                Вокруг нас достаточно много тех, кто так или иначе транслирует «обреченность» перед лицом невзгод. Поскольку в социуме не очень-то принято поддерживать подобные «упаднические настроения», то с первого взгляда распознать таких людей бывает затруднительно: они старательно делают вид, что у них все так же, как и остальных. Но обычно с головой выдают себя в ситуациях, когда возникает повод пожаловаться на то, «как все плохо».

                – Нет, ну вы видели это безобразие?! Как работу свою выполнять – так никого нету! А как денежки с нас получить – так вынь им и положь!

                – Дороги – г…но! И ведь никому не стыдно!

                – Опять премию срезали! Опять!! Оборзевшие!

                – Я пытался начать свой бизнес. И что вы думаете? В этой стране это абсолютно невозможно сделать! Вы понимаете? АБСОЛЮТНО! Надо валить отсюда…

                И, на мой взгляд, не сказать, что они совершенно неправы. В общем-то, всем иногда хочется пожаловаться, в том числе совершенно не склонным к унынию людям. Думаю, согласитесь, что у каждого в жизни бывают моменты, когда уже настолько все достанет и все достанут, что хочется хотя бы чуть-чуть «поныть». И иногда люди позволяют себе это. Обычно в достаточно доверительной обстановке и не очень долго.

                Кратковременное малоинтенсивное проявление слабости даже вполне способно послужить укреплению доверительных отношений: собеседник видит, что человек рискует раскрыть перед ним не самую одобряемую обществом свою сторону, следовательно, достаточно сильно доверяет (пренебрежем подозрениями на различные манипуляции, чтобы не раздувать объем статьи). Но когда это происходит часто и подолгу, то начинает раздражать.

                И вот здесь-то и можно увидеть тех, кто склонен к так называемой «позиции жертвы». Существует такой термин. Он говорит о том, что подобные люди ведут себя, как «жертвы обстоятельств», занимают пассивную, а не активную позицию.

                Они чрезмерно увлекаются и тем самым дают возможность распознать себя, так как слишком долго копили и удерживали в себе сильное желание пожаловаться, повозмущаться, понегодовать.

                Если бы вы читали сейчас статью на каком-нибудь сайте, не специализирующемся на психологии, то, скорей всего, ниже был бы текст примерно следующего содержания: «Как их вовремя заметить и не дать им возможность отнимать у нас время и энергию» Или: «Вот какие бывают люди. Давайте же не быть такими! Граждане, занимайте активную позицию!» Или: «Если вы поняли, что ваш (-а) муж (жена) принадлежит к категории подобных людей, то бросайте его (ее) немедленно!»

                И это совершенно понятно. Те, кто сталкивался с описываемой в данной статье категорией людей, уверен, испытывали во время общения с ними (да и после тоже) достаточно сильное раздражение. И это раздражение было тем больше, чем настойчивей добросердечный гражданин (а именно таковых стараются найти в качестве слушателей герои данного эссе) пытался подбодрить и утешить своего собеседника.

                Ничего не помогает. Чем активней мы стараемся поддержать их, тем с более упорным сопротивлением встречаемся. Иногда после такой беседы можно с изумлением обнаружить, что только что, впав в яростное исступление, разругался вдрызг с человеком, которому десять минут назад искренне сопереживал и сочувствовал. И чувствуешь себя, как… не стану пускаться в нелицеприятные эпитеты, пусть будет просто «виноватым». Ведь у человека серьезная проблема, а ему не то, что не помог, а еще и больше настроение испортил. И вот сидишь себе весь в вине. Нет, не в том, которое пьют, а в той, которая не самое приятное чувство.

                Для того чтобы его избежать, нужно увидеть, что человек действительно не берет поддержку и действительно не собирается предпринимать какие-либо шаги по улучшению сложившейся ситуации. Но не каждый может это заметить. Особенно когда рядом сидит описываемый субъект и всем своим видом намекает на то, что с ним в очередной раз очень несправедливо обошлись.

                Так что, описанные выше темы находят у читателей горячее одобрение и поддержку.

                Но профессия психолога – она такая… Она побуждает не горячиться, не спешить, а попробовать разобраться в происходящих явлениях.

                Вот этим мы и займемся. Попытаемся ответить на вопросы: «Почему у этих людей вот так? Почему они такие? Каковы причины? Что лежит в основе их такого поведения?»

                Обратимся к периоду их детства (да, как всегда, ведь «корни» всегда растут из этой «золотой поры»; почему «золотой поры» беру в кавычках – как-нибудь напишу). Вот, например, семья едет на машине в другой город. Ребенку не сидится.

                – Да что ты все вертишься?! – восклицает мама.

                Ребенок не может ответить: он еще не умеет толком распознавать свои потребности. Может сказать только что-нибудь из разряда:

                – Ну когда мы уже приедем?!

                – Молчи. Терпи. Все терпят, и ты терпи, – говорит мама.

                В магазине он видит красивую дорогую игрушку и начинает «канючить»:

                – Ма-а-ам! Ну, купи-и-и!

                – Мы не буржуи, чтобы такое себе позволить. Нам деньги нужны на другое: сейчас вот купим хлеба и молока.

                А вот он с родителями в лесу – собирает грибы. Его донимают комары и паутина, попадающаяся на каждом шагу. Он вновь жалуется.

                – Терпи! – отвечает кто-нибудь из родителей, – Всем нам нелегко.

                В какой-то момент ребенок смиряется. Он же не может бесконечно противостоять родителям. Ведь ему же нужны их принятие и любовь.

                Что происходит дальше? А дальше он получает подкрепление своему смирению. Взрослые, видя, что он перестал жаловаться, реагируют:

                – Молодец! Совсем как взрослый!

                Тем самым они дают ему послание: «Хочешь нашу любовь? Тогда откажись от своих потребностей. Будь удобен нам. Живи не для себя, а для нас».

                Ребенок счастлив (насколько можно быть счастливым в описываемых обстоятельствах): наконец-то он получил внимание и принятие. И он понимает, что нужно молчать и терпеть. Тогда он получит любовь. И не получит, если будет заявлять о своих потребностях.

                Сделаю здесь небольшое отступление – хочу задать вам вопрос. Как вы думаете, те, кто рос в восьмидесятые годы или раньше, чаще сталкивались с описанным выше отношением со стороны значимых взрослых или с уважением их детских особенностей, потребностей и мнения?

                Продолжаем.

                Итак, ребенок понял, что нужно мужественно и стойко сносить все лишения и невзгоды, не обращая внимания на свои желания и нужды. И даже не просто сносить, а заниматься чистым преданным служением интересам своих родителей. Тогда он заслуживает право быть принятым.

                А еще в какой-то момент может произойти и вовсе «чудесное» событие. Он заболевает и… в жизнь приходит сказка: никто ничего от него не ждет и не требует (ребенок болеет же!), о нем заботятся, к нему относятся с участием.

                И что же он запомнит и поймет? Как вы думаете?

                Он поймет, что принятия, уважения и любви заслуживают только те, кто испытывает страдания, мучения, лишения, беды, невзгоды. Эту идею будут подкреплять ситуации, когда он увидит, с каким уважением люди относятся к святым мученикам, к героям войны и так далее. Он может прокручивать в голове картинки, как принимает мученическую смерть за какое-нибудь «правое дело» и как множество людей скорбит о нем, как в честь него говорят речи и, может быть, даже ставят памятник.

                Соответственно, он будет подходить с данным «мерилом» как к себе, так и к остальным людям, искренне не понимая, почему делеко не все собираются приносить свою жизнь в жертву чему-либо или кому-либо. Не понимая и злясь. Ибо сложившийся паттерн служения родителям он перенесет во взрослую жизнь и найдет, кому и зачем служить.

                Вот только во взрослой жизни мало кто сможет понять его. Например, коллеги по работе будут видеть перед собой человека, который, не требуя дополнительных наград, надрывается ради достижения поставленных руководством целей. Видеть и недоумевать, так как понятно, что руководство, как правило, ставит цели так, «чтобы всегда было, куда стремиться», то есть больше имеющихся возможностей. Ну, а начальник же, конечно, будет рад такому сотруднику: работает по четырнадцать часов в день и ничего не просит. В конце концов, скажут «трудоголик» и успокоятся.

                Но дело не в желании «поработать забесплатно», а в том, что человек просто помнит, что нужно делать так. И это «правильно». Неосознанно он ждет те самые одобрение, признание и любовь, которые получал в детстве.

                Ждет и не получает. Так как окружающие люди – ему не родители, и им даже в голову не приходит, чего он ждет в качестве платы за свои старания.

                Он может упахиваться в саду до прострелов в спине для того, чтобы по осени с молчаливым торжеством вывалить на кухонный стол созревшие «вершки» и «корешки», а затем со злостью видеть равнодушные лица детей, которым совершенно неинтересны все эти огурцы, помидоры и подточенные червяком небольшие яблочки.

                Но и тогда он ничего не скажет. Лишь как всегда напряженно поджатые губы и опущенные уголки неулыбчивого рта могли бы намекнуть. Но это выражение не сходит у него даже во сне, так что шансов на то, что кто-то увидит и оценит его страдания, совсем немного.

                Почему не скажет? Потому что, сказав, он не сможет быть «выше всего этого». И поэтому-то такие люди, терпеливо снося свои мучения, так взрываются, когда видят несправедливость, допущенную в отношении кого-то другого. Здесь они в своей картине мира «имеют право»: ведь заступиться за другого – это благородно. Совсем не то, что отстаивать свои «шкурные интересы». Здесь-то и открывается плотина, удерживающая накопишиеся за долгие годы обиды, горечь, боль и злость.

                И сторонний наблюдатель с изумлением видит, как человек с пеной у рта, захлебываясь яростью, рассказывает, как незаслуженно пострадал какой-нибудь «великий русский поэт восемнадцатого века». Ну, или, например, почему подход Стивена Хокинга не имеет права считаться сколько-нибудь серьезным научным взглядом (ведь отстаивать «умные, научные» убеждения – тоже очень даже благородно).

                Для данной статьи, пожалуй, уже достаточно. Продолжу в следующей.