В сон идут одни муравьи. Часть 2

Не знаю как вам, уважаемые читатели, а мне всегда хотелось исключительной простоты в достижении жизненных целей. Чтобы все получалось быстро, гладко и без каких-либо проволочек. Ненавижу сложности, они приводят меня в некое временное оцепенение. Помню в юности, мне вообще было проще бросить почти завершенный проект, чем переделывать или поправлять какую либо его часть. Что это - легкомыслие, поверхностность или наивность? Неважно, что это, важно то, что это никогда не получается. Судьба упорно учит меня  возвращаться к не додуманному, не доделанному, не отрегулированному, причем делать это она будет до тех пор, пока я не разозлюсь, как следует и не проанализирую все хорошенько. И не сделаю все до конца.

Наш разговор с Леной о её страшных снах я, разумеется, не забыла. Тем более, что я была тогда начинающим психотерапевтом, активно внедрявшим анализ сновидений клиентов в свою работу. Уже тогда я понимала, что её стереотипные сны с массами насекомых говорят о многом. Но уж очень хотелось по быстрее выписать неудобную пациентку, тем более что почти все документы и обследования были готовы. А анамнез её жизни и болезни у родителей можно и при выписке спросить, волей-неволей придут в отделение дочь забирать. Но все, как обычно, пошло по усложненному пути.

Через пару дней после беседы о марширующих муравьях, я дежурила по клинике. Надо сказать, врачи детского отделения РКПБ особенно любят дежурить, это как-то уравнивает их в правах с «взрослыми» специалистами, кроме того можно в любой момент уйти из отделения по вполне уважительной причине. Детские психиатры, в отличие от других врачей больницы, любят спать в приемном покое, опять же по причине назойливого внимания детишек-пациентов к их скромным врачебным персонам. Стоит только несовершеннолетней клиентуре узнать, что вы остаетесь на сутки - такое начинается!! Все придут посмотреть, как вы работаете после 16-00, желательно через замочную скважину. Возникнет вал внезапных колик в животах, к ним присоединяются непонятные боли « вот тут», всплывают давно забытые шишки, волдыри и царапины. Дети хотят внимания, а как еще его в больнице получишь, если не придумаешь болячку?

На том дежурстве, во время детского ужина, прибежала ко мне медсестра. К Елене относилась она нейтрально, поскольку только накануне вышла из отпуска.

–Светлана Валентиновна, что-то там с Шевякиной вашей не то. На ужине внезапно изменилась в поведении, в начале в тарелку руки запустила, лицо и одежду себе кашей измазала, затем упала, закричала, по полу как-то странно ползала, на замечания санитарок не реагирует. Еле до кровати довели, ноги у неё подгибаются и она нас будто не слышит.

Смотрела я Елену уже в палате, буквально через пару минут. Кричит что-то невнятное, мечется, неуклюже с кровати вставать пытается, на слова персонала - ноль внимания. Странное какое-то психомоторное возбуждение и потом газа у неё..  Какие-то странные у неё глаза. Зрачки узкие, будто на яркое солнце смотрит, а мы ведь в полутемном помещении сейчас находимся. И они (зрачки) не реагируют на свет!! А это самый важный симптом. Мы уж с медсестрой и вдвоем смотрели, и невесть откуда принесенную зажженную спичку к лицу девочки подносили - ничего. Реакция зрачков на свет отсутствует. Мои подозрения подтвердило и поведение Лены во время довольно болезненного укола бром - магнезиальной смеси, который по моей просьбе медсестра сделала чуть быстрее положенного. Реакция на болевое воздействие тоже отсутствовала! Это значит, что сознание у девочки точно отключено..

Не буду вас мучить своими заумными дифференциально - диагностическими размышлениями, понятными лишь специалисту, а сразу перейду к выводам. То, что я увидела, было вовсе не банальной истерикой и даже не психопатоподобным возбуждением. Это был эпилептический приступ, вернее его эквивалент в виде  сумеречного расстройства сознания с психомоторным возбуждением. Такая картина приступов бывает при височной эпилепсии. Девочке потом сделали еще укол реланиума, и она быстро пришла в себя. Не понимала, правда, как оказалась в палате, куда делась её тарелка с кашей и зачем вокруг неё стоит медперсонал. Вот тут-то она почувствовала боль на месте свежей инъекции!!

А дальше нашлись специфические изменения на электроэнцефалограмме: там регистрировалась типичная судорожная активность, преимущественно в височных отделах головного мозга. И многое прояснилось во время беседы с матерью. Во первых, у девочки имелась серьезная черепно-мозговая травма, полученная ею в младенчестве. Не выдумкой были и кошмарные сновидения, которые мать принимала за капризы дочери, и поиски мышей – муравьев по ночам были правдой. Во вторых, мать «вспомнила», что у девочки систематически случались большие судорожные приступы с падением наотмашь, прикусыванием языка, и непроизвольным мочеиспусканием. В начале маманя Елены пыталась выяснить причины подобного поведения у врачей, но те ничем не смогли ей помочь. Поэтому она уверилась, что дочь просто устраивает истерики и начала её бить после приступов. Кстати, это каким-то образом подействовало, поскольку развернутые пароксизмы сменились их психо - моторными эквивалентами. Может быть, просто совпало. Не только родители и врачи остались глухи к симптоматике девочки, но и учителя, т. к. то, что они принимали  за нарушенное поведение, было проявлением болезни. А ведь её выгоняли из класса, снижали оценки. Надо еще сказать, что каждый эпилептический пароксизм уносит с собой частицу ума, проще говоря, человек, страдающий подобными приступами, постепенно теряет интеллект и память. Этим и объяснялся тот факт, что девочка с интеллектуальной дефицитарностью смогла доучиться до седьмого класса средней школы. Просто "не умной" она, изначально не была, а "глупела" в процессе развития болезни.

Что было потом? Заведующая, узнав о таком развитии событий, прониклась к Лене жаркой симпатией, договорилась с зав. кафедрой психиатрии ИГМИ о консультации. Диагноз "Олигофрении" был сменен на "Органическое расстройство ЦНС с легким мнестико - интеллектуальным снижением в связи с височной эпилепсией". Девочке была назначена противосудорожная терапия в виде единственного препарата –  финлепсина. Она сразу стала лучше спать, никого не беспокоя по ночам. Вопрос о переводе её в другую школу был снят. Больше, правда, похвастаться нечем. Привести её интеллект и память в их изначальное состояние врачи не в состоянии, хотя дети очень пластичны в этом отношении. О психотерапии вопрос вообще не ставился, психотерапия родителей Елены Шевякиной абсолютно не интересовала. Девочку выписали, и больше она в отделение не возвращалась, что само по себе тоже неплохо. Косвенные катамнестические сведения все же привести смогу. После детского отделения я не менее 18 лет проработала во взрослом поликлиническом подразделении, и ни разу там эту пациентку не встречала, в отличие от многих других.

Ну а сон, спросите вы, что же на счет её сна? Безусловно, надо проанализировать и сон, тем более он весьма специфический. Только давайте я приведу вам две точки зрения на этот ужасный ночной марш муравьев. Один взгляд сугубо медицинский, психиатрический, официально признанный. Второй психологический, более субъективный и не базирующийся на строго научных методах исследований, но весьма глубокий и детальный. А вы уж сами дорогие мои читатели решайте, что вам ближе.

По официальной психиатрической трактовке, наличие стереотипных, часто повторяющихся сновидений с насекомыми (муравьями, тараканами) или грызунами (мышами, крысами), активно надвигающимися на человека, может (!) свидетельствовать о наличии у клиента ночных эпилептических приступов, с локализацией очага судорожной активности именно в височной доле головного мозга. Кошмары эти часто черно-белые, насекомые и грызуны нереалистичны, но пациент может искать их у себя под кроватью после пробуждения. Вообще-то, эти ужасные видения нельзя в полной мере назвать снами,  это вариант сумеречного расстройства сознания, характерного не только для эпилепсии. Разумеется, наличия одних этих "снов" вовсе не достаточно для постановки столь серьезного диагноза, необходимы еще соответствующие изменения на ЭЭГ и присутствие других проявлений болезни. У Лены Шевякиной, если помните, были и большие судорожные пароксизмы, и их психомоторные эквиваленты, снижение памяти и интеллекта, а также специфические изменения черт личности по эпилептическому типу ( навязчивость, обстоятельность, слащавость, потаённая агрессивность).

А что же значил сон девочки с психологической точки зрения? Тут все гораздо сложнее и глубже. Начну с того, что большинство из проживающих ныне на Земле homo sapiens воспринимает насекомых как «нечто явно не людское», скорее как существ, значительно отличающихся от нашей человеческой природы. Мы видим их как чужаков, иноземцев, даже, как инопланетян. Они и правда заметно не похожи на нас, хотя бы потому, что у насекомых коллективный разум и совсем другие способы общения между собой. Все, что отлично от нас, в первую очередь может восприниматься как опасное и враждебное, людям свойственно бояться всего не стандартного, это связано с инстинктом самосохранения. К примеру, страх пауков, один из самых распространенных на Земле, этой же природы. Как и расовая ненависть, не секрет, что "просвещенные" европейцы, приплыв на Американский континент и встретив там ацтеков, не воспринимали их как равных себе. И уничтожали индейцев тысячами, безо всякого сожаления, зачем жалеть чужих? А теперь представьте, девочка воспринимала весь этот мир как чуждый, инородный себе, одна на планете огромных и агрессивных насекомых! Как бы вы там себя чувствовали? Не думаю, что комфортно, скорее всего, вы бы находились в постоянном страхе и отчаянии. Почему так случилось? Напомню, что анамнез жизни и болезни Лены был собран на завершающих этапах её пребывания в стационаре, а значит впопыхах и не очень подробно. Многие моменты мама пациентки могла вообще умолчать, вполне намеренно. Вероятнее всего, дело в глубинном неприятии девочки её родителями, в частности родной матерью. Много я видела всяких семеек, но чтобы ребенка били за эпилептические приступы, этого ещё поискать придется. Она постоянно чувствовала потаённую ненависть к себе, ощущала чужеродность окружающих, научилась не доверять всему и вся, но вынуждена была как-то координировать с этими чужаками. Например, умасливать их льстивыми глупостями, отвлекать бессмысленными разговорами. Лена пыталась их понять, но она слишком "их" ненавидела и контакт не устанавливался. Если не получалось задобрить «муравьев», она начинала демонстрировать свою силу и встречную агрессию. Единственный способ избежать поедания это стать непривлекательной добычей, глупой, гадкой, к тому же готовой в любой момент наказать врага и напасть на него. Мимикрия. С точки зрения психодинамического подхода к этиологии болезней, эпилептические приступ может рассматриваться как неосознанный и ничем не контролируемый выход массивной порции гнева. С полной амнезией произошедшего, для избегания ответственности за содеянное. В состоянии "сумерек", такой клиент способен разнести всю мебель в квартире в щепки, рвать на себе стальные цепи, не говоря уже о нанесении другим людям физического воздействия с самыми печальными последствиями. Интересно, что вариант такого состояния у народов Индонезии и Малайзии называется  "амок" и к европейской эпилепсии не имеет никакого отношения. Это не решает проблему адаптации в "инопланетном" пространстве, но позволяет снять накопленное внутреннее напряжение. Повторяющиеся сны были лишь отражением её крайне враждебного восприятия недружелюбного к ней мира и одновременно напоминанием, что в нем, в этом окружении больших насекомых, девочке надо как-то существовать. Но как жить на планете, жители которой вызывает лишь злость и ужас? Тем более ни одна из воюющих сторон не собиралась за стол переговоров.

P. s  А может быть и хорошо, что Лена боялась муравьев? Вот вы, к примеру, что делаете с насекомыми, которых и не боитесь и не любите одновременно?

Имя и фамилия главной героини изменены в интересах конфиденциальности. Любые совпадения случайны.