Добропорядочные люди: жизненные парадоксы обсессивно-компульсивной личности

…Ты сгладил все углы

И жизнь твоя сплошной проклятый компромисс

Ни вверх, ни вниз

 Би-2

В начале своей консультативной практики я думала примерно так: "Скука – вещь неприятная. Хорошо бы клиент оказался не скучным. Пусть и "тяжелым", и обесценивающим, и требовательным, и инфантильным, лишь бы не скучным!" Я никогда отчетливо не проговаривала про себя что-то подобное, но подспудно эта установка существовала. И я довольно уверенно связывала ощущение скуки с определенным типом клиентов – с людьми педантического, в клинической терминологии – обсессивно-компульсивного (obsessive-compulsive - ОС) типа.

Скажу больше (а признаваться в этом мне неприятно): я смотрела на таких клиентов несколько свысока. Думаю, я считала, что сама я "выше этого": бесконечных сомнений о том, насколько правильно я поступаю в жизни и как это будет воспринято окружающими; все ли у меня дома и в кабинете лежит на своих местах; соответствует ли мое поведение общепринятым (вот уж интересно, где, кем и, главное, зачем это было принято) представлениям о том, как должна себя вести женщина/мать/жена/дочь/подруга/сестра/любовница и т.д. и т.п. Кстати, и можно ли вообще быть чьей-то любовницей, ведь это, “определенно”, нехорошо ))

О, да, мои проблемы тогда были "другими". Они явно выходили за рамки ОС-симптоматики. Они явно были "выше нее". И я очень не хотела, чтобы мне было скучно…

В те времена, в молодости, начиная практику, я сама была в терапии как клиент. Параллельно я училась и посещала супервизора. И вскоре поняла, что мне СТРАШНО столкнуться с ОС-симптоматикой в самой себе, ведь она не сводится (оказывается!) к увязанию в ролевых функциях и к болезненной потребности в упорядоченности всего вокруг, а также включает: перфекционизм, тенденцию к сверхконтролю, крайнюю неуверенность и неприятную тяжеловесность (она же – чрезмерная основательность) в реализации чего бы то ни было. Я не любила этого в себе, не хотела ни признавать, ни принимать, но факты моей персональной психической реальности были налицо: я была во многом "ОС".

Постепенно я смогла интегрировать новое понимание педантической проблематики в свой отрихтованный терапией и супервизией Образ-Я. Да видно не до конца: работать с ОС-клиентами я по-прежнему от всей души не любила! Мне было трудно сохранять вовлеченность в течение сессии, оставаться «здесь-и-сейчас», выслушивая многочисленные подробности их жизненных коллизий и удерживаться от неуместных, преждевременных интерпретаций. Большей частью, мне удавалось, но я неизменно тратила очень много сил, контролируя себя, концентрируя внимание на клиенте, проявляя терпение и аккуратность.

Вероятно, так происходило по той причине, что только понимания мало. В нашей работе на одном понимании далеко не уедешь. Я научилась работе с ОС-клиентами, только открыв в себе способность (разрешив себе) разделять их чувства, сопереживать, узнавая боль и страх, притаившиеся за «неинтересными», «скучными» ритуалами, правилами и ролями.

Говорят, некоторые тайны лучше не раскрывать (спросите Пандору)! Соглашусь, бывает и так. Но часто (не всегда, и это тоже моя принципиальная позиция) ощущения счастья, полета, страсти, творческого подъема, глубокой, чувственной нежности и восторга оказываются недоступны в своем истинном многообразии и полноте (вариант наркотического опыта не будем здесь рассматривать), если не встретиться лицом к лицу с притаившимися, вытесняемыми многие годы болью, страхом, гневом и отчаянием.

С опытом (не только консультативным, но и жизненным) я перестала рассматривать людей как заложников той или иной диагностической категории, сумела осознать многоликость индивидуального бытия, присущую клиентам, которых ранее я определяла как обсессивно-компульсивных. Успех в работе с ними стал мне ценной наградой. Мои клиенты в своем развитии, личностном росте, творчестве и финансовых достижениях часто уходят гораздо дальше меня. Они оказываются способными сделать в своей жизни вещи, на которые я – в своей – решиться не могу или у меня не получается. А они решаются. И делают! И получается!! Но это удивительное преимущество профессии (и, может быть, немного – моего собственного движения в сторону личностной интеграции): я не расстраиваюсь, не завидую, не мучаюсь от самоуничижения. Я испытываю РАДОСТЬ и НАДЕЖДУ. Радость – потому что человек стал счастливее, чем раньше, и в этом есть толика моего участия. Надежду – потому что, если у них, в какой-то период жизни потерянных и надломленных, получилось, значит, и у других клиентов – тоже сложных – вероятно, получится.

А сейчас все же постараюсь структурировать свое понимание проблематики педантической (обсессивно-компульсивной) личности.

Итак, ключевые черты, которые составляют фундамент личностного стиля, определяемого ОС-радикалами (использую для обобщения диагностический справочник DSM-IV):

- озабоченность деталями, правилами, распорядками, инструкциями, расписаниями, на выполнение и соблюдение которых тратится значительная часть жизненной энергии;

- перфекционизм (стремление к достижению результатов, соответствующих очень жестким стандартам качества во всех аспектах и деталях выполняемой деятельности), который часто приводит к перенапряжению и детерминирует неспособность создания творческого продукта (реальный результат всех усилий оказывается всего лишь “добротным”, но никак не “выдающимся”);

- скрупулезность и негибкость в вопросах морали, этики и ценностей;

- склонность к чрезмерной бережливости, иногда переходящая в скупость;

- недостаток пластичности, открытости и продуктивности в мыслях, действиях, самовыражении;

- сложности в понимании юмора и неразвитость механизма защиты, предполагающего переработку и выражение агрессии посредством иронии/самоиронии, сарказма.

И еще несколько слов о педантической личностной специфике .

Люди обсессивно-компульсивного типа чрезвычайно зависимы от мнения и оценок авторитетных фигур, подчас считая точку зрения человека, имеющего по отношению к ним властные полномочия и более высокий статус, априори верной. В то же время им бывает довольно сложно обозначить и самостоятельно обосновать собственную позицию по какому-либо важному вопросу. Вместо этого они могут быть склонны присоединяться к мнению большинства, не особенно раздумываю по поводу того, откуда, собственно, взялось это мнение и насколько оно соответствует реальному положению вещей.

Другой сложный момент для педантической личности – самостоятельное принятие решения. Люди с доминирующим ОС-радикалом слабо чувствуют грань между «правильным для себя» и «правильным для других». Для них правильное – это общепринятое, а также максимально обеспечивающее одобрение «вышестоящей инстанции» в лице начальника, чиновника и любого другого человека, наделенного формальной властью. Когда они начинают распознавать в себе нежелание и недовольство от собственного выбора, сделанного под «нажимом» жесткого Супер-эго, их охватывает растерянность и страх. Им сложно полагаться на внутренние ощущения и позволять себе испытывать «неправильные» желания и чувства, поэтому столь частой проблемой обсессивно-компульсивных людей становится подавление и/или замещение желаний. Они опираются на четкие социальные стандарты в отношении того, от чего человек должен получать удовлетворение, и упорно стараются получить его именно от этих вещей.

Так они становятся удобной мишенью для всевозможной рекламы и пропаганды, касающейся того, какие мероприятия нужно посещать, какие фильмы «обязательно нужно посмотреть», где отдыхать, за кого голосовать, на какие ценности опираться… А также того, что именно нужно чувствовать и по какому поводу…

Правда, для многих наступает день, когда привычные механизмы (имею в виду механизмы психологической защиты) перестают срабатывать. И скрываться под маской чужих желаний, выдавая их за свои, становится невозможным. Кроме того, как я уже упоминала выше, никто не является носителем одного единственного типа личности: насколько бы ни были доминирующими определенные черты, всегда найдутся и другие, диктующие свою психодинамику. Вероятно, чаще всего преобладанию обсессивно-компульсивных личностных тенденций сопутствуют паранойальные и нарциссические черты, а нередко педантические особенности могут причудливо сочетаться с демонстративными нюансами. Другие варианты также возможны.

Но дело даже не в этом.

Индивидуальность, как ни крути, часто побеждает типологию. Потребность в проявлении Самости и выходе за рамки клишированных стилежизненных практик, может прорваться в сознание, да еще и в самый неподходящий момент.

Когда прежде прочная почва начинает уходить из под ног, обсессивно-компульсивные люди могут переживать регрессию в  ярко выраженной форме: они чувствуют себя, беспомощными, практически слепыми… Привыкшие к тому, что внешний распорядок обеспечивает внутреннюю стабильность, они бывают совершенно растеряны, когда осознают, что это «перестало работать». Они по-прежнему все «делают правильно», но внутри тревожно, «непонятно», грустно. Да еще и раздражение, злость и обиды начинают проступать на спокойном прежде фоне уравновешенной и хорошо контролируемой повседневности…

Часто они приходят в консультирование или терапию в надежде вернуть прежний внутренний и внешний контроль и восстановить пошатнувшийся жизненный баланс. Но вместо этого оказываются перед лицом понимания иллюзорности внешнего контроля и необходимости опоры на собственный – не социальный, а индивидуальный - мир чувств и желаний – для возвращения внутреннего контроля.

Достигнутое понимание требует продолжение работы вглубь. И здесь мы сталкиваемся с основополагающей трудностью: несмотря на то, что среди всей многоликой личностной типологии, именно люди обессивно-компульсивного типа считаются наиболее успешно адаптирующимися в социуме и прочно «стоящими на ногах», именно для них – как никого другого – соприкосновение с тайнами бессознательного особенно тяжело и опасно. Объяснения этому для меня наиболее точно звучат у Н. Догерти и Дж. Вест: «…у людей с обсессивно-компульсивной структурой характера имеются непроработанные шизоидные аспекты или шизоидные анклавы. Защиты создаются, чтобы больше не испытывать страх дезинтеграции, пережитый на примитивной стадии. Страх уйти в небытие, утратив ощущение самого себя, вынуждает человека отчаянно держаться за конкретную реальность (курсив мой)». Другими словами, осознание своих подлинных желаний, контакт с ними, спонтанное проявление себя, своей творческой сути, грозит для обсессивно-компульсивной личности катастрофой поглощения недифференцированным содержанием Ид…

Учитывая эту ключевую проблему, в работе с ОС-клиентами я опираюсь на известный постулат, согласно которому то, что осознано и отдифференцировано (понято и отрефлексировано), может быть постепенно интегрировано в Эго и стать частью полезного опыта, обеспечивающего доступность и безопасность использования новых содержаний сознания для более удовлетворяющей жизни. А поскольку «работа на глубине» с человеком, имеющим ОС-доминанту, неизбежно ведет к соприкосновению с шизоидными аспектами, становится уместным и необходимым применение терапевтических стратегий, адекватных шизоидным характерологическим паттернам и конфликтам (некоторые мысли на эту тему я уже изложила в статьях, посвященных шизоидной личности).

В консультировании и терапии с ОС-клиентом победа - это открытие у него способности проявлять спонтанность, видеть и выделять важные (действительно важные) вещи на фоне тех, которыми можно пренебречь. Ведь именно эти второстепенности сбивают их с пути… Но учитывая сказанное выше, дорога к  победе открывается только после серьезной проработки иррациональных страхов, в частности, страха дезинтеграции, который можем, в мягком варианте, понимать как страх потери контроля, в более жестком – как страх сойти с ума. В свою очередь, каждый идентифицированный страх – оборотная сторона сокрытого желания. Если желание осознано, понято и определены возможности его реализации или - при невозможности – достижения приемлемого компромисса, страх может быть утилизирован, а высвободившаяся энергия становится доступной для использования в целях достижения большего удовлетворения (и удовольствия!) от жизни.

Сложно, но возможно пройти вместе с ОС-клиентом по этой дороге, постепенно постигая истину (не безусловную, конечно, как и все в психологии, но для меня определяющую вектор терапевтического процесса): и безумие, и спонтанность, и творческая продуктивность питаются из одного источника. Мы можем называть его Ид или Коллективное Бессознательное или Совокупность Потенциалов или как-то еще…

И  внутренние ресурсы часто становятся доступны для клиента  только после того, как он наберется смелости посмотреть прямо в глаза своим страхам, не отворачиваясь и не пряча взгляд (а если без метафор: не меняя тему, оказываясь на пороге соприкосновения с пугающими чувствами, не скрываясь за привычные защиты, «правила приличия» и прочие образцы доведенных до автоматизма способов реагирования, позволяющих «сохранять лицо», но обладающих сомнительной полезностью для душевного здоровья). Задача консультанта – обеспечить безопасный контекст для столь рискованного, с точки зрения ОС-клиента, опыта самовыражения.

А дальше… Поразительно, что как только педантическому человеку удается позволить себе прервать изматывающую гонку за совершенством и допустить в сознание мысль: «лучшее – враг хорошего», в жизни начинают получаться действительно ЛУЧШИЕ вещи. Не добротные, а по-настоящему КЛАССНЫЕ!! Парадокс, но нельзя стать Мастером, оставаясь перфекционистом во всем. Творчество (в любых его проявлениях и масштабах, ибо каждому из нас таланта отмерено по-разному…) не терпит увязания в деталях, оно требует целостности, перспективы, спонтанности, импровизации. И даже немного небрежности… Чуть-чуть…