Срываться нельзя договориться. Где поставить запятую?

Сорвалась. Наорала. Орала громко, зычно, матом. Откуда я знаю эти слова?! Плевать. Наорала ещё. Замахнулась рукой. Где-то краем сознания выбрала подзатыльник. Тем же краем - притормозила удар. Вся сила ушла в слова. В сжатые зубы. В ярость, брызгающие слюни и ... страх. Что ж я делаю-то?! Откуда во мне это чудовище?! 

Минутой ранее. 

«Хватит! Я сказала - хватит! Сколько можно повторять одно и тоже! Господи, за что мне это наказание, что я сделала не так?! Почему ты меня не слышишь?!»

Я на взводе. Я тонко натянутая струна. Я рвусь от лёгкого шороха падающей пылинки. 

Во мне кипит гнев. Клубами вырывается изо рта, нарастает гул приближающегося взрыва. Место, когда можно было сменить маршрут, я пролетела как скоростной поезд. Со свистом. Никаких предупреждающих противно скрипящих тормозов. Никаких семафоров. 

Пять минут назад. 

Я просила  уже в пятый раз. Злость нагнетается как пары в котёл. Поленья «забыл, не слышала», угольки потерянных глаз, согнутой спины, виноватого шарканья ног и нарочного (ну бесит же!) сопенья вдруг заложенным носом. 

Я и сама подкидываю дровишек, вспоминая прошлые кривые переулки договорённостей, забытые полустанки обещаний и тупики утраченных надежд. 

Я набираю скорость. Завожусь от последней капли. Не успеваю подумать, сделать вдох, выбрать слово... 

Час назад. 

Ничто не предвещает беды. Размеренная жизнь, чашка чая, какое-то сентября на календаре. 

Я просто спросила о чем-то обычном. Готовы ли уроки, помыта ли посуда, убран ли туалет кошки. А может спросили меня? Есть ли у нас пластилин (в 10 вечера всех одолевают мысли - а смогу ли я в этот раз колдонуть?)

Или - мне нечего надеть. Или - где мои носки. Или - я забыл тебе сказать, что.... и длииииииный список архиважных дурацких задач (собрать шишек, посадить семь розовых кустов и отделить зёрна от плевел). 

День назад. 

Я поклялась - не злиться, не материться, решать все мирно и с любовью. Так написано во всех книжках.

На этой неделе я дала зарок - не срывать свою злость на близких.  Дважды поклялась самой страшной клятвой - чтоб мне всю жизнь в родительском комитете казначеем быть! Я придумала десяток поощрительных премий и сотню пожизненных каторг. Я готова. Собралась. Скрепила договор с собой чашкой чая. 

Блин! Но почему?! Почему нужно пить свой дурацкий сок из моей чашки?! Пить и забыть вымыть!? Почему?! За что?!

Сорвалась. Наорала...

Мы любим тех же людей, на которых срываемся. Самых близких и значимых. Близость между нами лишает защитного панциря.

Сближаясь и отдаляясь, зло шипя и возбужденно огрызаясь, мы проживаем нашу совместность. Мы зарекаемся беречь друг друга, умалчивая о важном и выливая пустячное. 

В желании беречь другого нет ничего плохого. Но как сберечь себя?