На языке бессознательного...или Однажды давным-давно...(использование сказок в психотерапии)

Когда бы ни стали рассказывать сказку, сразу наступает ночь. В каком бы месте, в какой бы час, в какое бы время года это ни происходило, стоит начать сказку, как звездное небо и белая луна выглядывают из-за крыш и нависают над головами слушателей. Иногда к концу сказки в комнате наступает рассвет, а иной раз остается осколок звезды или лохматый клок грозового неба. И то, что остается, и есть сокровище, с которым предстоит работать, которое будет использовано в созидании души...

Э.Эстес

В мифах, сказках и во сне душа высказывается о себе.

К.Г.Юнг

Когда человек знакомится с мифом или слушает сказку,

когда он действительно воспринимает их всей душой, он исцеляется…

Э.Эстес

Все взрослые люди делятся на тех, кто считает, что сказки - это что-то несерьезное, предназначенное для детей. И тех, кто понимает, что взрослых людей не существует  (все мы постаревшие дети), и основная сказка как раз в том и заключается, что можно прожить жизнь без сказок – без иллюзий и искажений…

Так что же такое сказка и предназначена ли она для детей?

Сказка – это краткая поучительная, чаще оптимистичная история, включающая правду и вымысел.

Испокон веков сказки, истории, притчи, мифы и легенды были средствами коммуникации и обучения. Они есть в ранних трудах Аристотеля, в Евангелии, баснях Эзопа...

Когда еще не было письменности, сказки существовали по всему миру, у всех народов. Изначально рассказчики были путешественниками. В кельтской культуре были барды и друиды, в странах ислама истории рассказывали суфии и дервиши, у народов Монголии и Сибири сказками, как и целительством, ведали шаманы. У каждого из них были свои собрания или коллекции историй, как правило, на одни и те же темы - сотворение мира, самопознание, любовь, война, магия и победа добра над злом...

Изначально  никакой литературы для детей не существовало, народные и первые литературные сказки вовсе не предназначались ребенку. Шарль Перро, братья Гримм и Пушкин составляли свои сборники сказок для взрослых.

И лишь начиная с первой половины ХIХ века, когда популярной становится литературная сказка, «официально» было признано, что этот жанр особенно нравится детям. Тогда-то и начали сочинять сказки для детей и про детей. Тогда же появилась традиция переписывать сказки, сглаживать, адаптировать их под детскую аудиторию. Зачем сказки переделывать?

Затем, что сказки - это не шутка.

Например, авторские сказки - это короткие непонятные куски текста, вырванные из чьей-то жизни. Это как подслушанный нелицеприятный разговор. Как обрывок чужого дневника.

Народные сказки - это вообще сюрреализм в чистом виде. Тот подлинный сюрреализм, который сам потихоньку варил себе народ, не зная никакой грамоты, не читая никакого Фрейда, не видевший картин Дали, и не смотревший фильмы Бунюэля и Альмодовара. Они сотканы из снов, из бреда, из навязчивых состояний, из садистических шуток и маловразумительных повторов. В сказках убивают, расчленяют, поедают, и совершают инцест. Сказки - это коллективные сны народа. Его дремучее бессознательное.

И эти сказки рассказывали и детям, и взрослым. Неадаптированные. Такие, какие они есть. В этом весь смысл. Иначе они ни для чего не нужны. Иначе - они скучны, избыточны, так, пустой информационный шум, забивающий голову.

Сейчас они забыты. Именно поэтому мало кто вообще, что понимает в этой жизни.

Рассказывание сказок в народе имело ритуальный характер. Так, в  народной русской традиции считалось, что сказки нельзя рассказывать летом и в дневное время. Потому что "сказочное говорение" представляет собой особую речевую деятельность, являющуюся формой магического воздействия на реальную действительность. С помощью сказок передавалась важная информация об устройстве мира и все это могло оказывать  воздействие на его формирование. Подобно закону сказочной действительности - "Сказано - сделано", здесь реализуется архаичное представление о возможности придания вещественной формы мыслям и желаниям, словам в пространстве и во времени.

В настоящее время, современная наука (и психотерапия в частности) рассматривает нашу действительность в виде набора сюжетов (по-умному, это называется - мета-нарративов).

Что это за сюжеты? Это, как правило, короткие, динамичные, легко постигаемые истории. И историй этих... не так много... Их легко изучать, так как у каждой такой истории есть внутренняя структура: 1. Зачин. (“В некотором царстве, в некотором государстве жили-были…”). 2. Основная часть. 3. Концовка. (“Стали они жить – поживать и добра наживать” или “Устроили они пир на весь мир…”).

Мир состоит из определенного набора сюжетов, и сюжетов этих ограниченное количество. Основные сказочные сюжеты дошли до нас в практически неизменном виде из далекой древности – более 25 тысяч лет до рождества Христова. Сказки передаются от старшего поколения младшему в виде пакета с основными зафиксированными сюжетами. Они являются, возможно, самой устойчивой формой передачи информации в культуре.

Что еще мы знаем о сказках?

Сказки могут служить матрицами и практически наверняка служат источниками информации при образовании основных форм поведения и жизненных сценариев. Т.е. так же как родители «начиняют» детей своими генами и таким образом программируют построение их тел, они позже «начиняют» тех же детей сказками, передавая, таким образом, способы поведения, ценности, убеждения и в конечном итоге жизненные сценарии.

Как это работает?

Сказка предлагает метафорическое описание того, что может случиться с каждым. Идентифицировать себя с главным героем может (и должен!) любой слушатель, а, следовательно, и пройти с ним все испытания и невзгоды к счастливому, или наоборот неудачному концу. В сказках отсутствует строгая достоверность и даже вовсе нарочито постулируется условность всех событий. Этим обусловлены традиционные зачины «В тридевятом царстве, в тридесятом государстве», «Жили-были старик со старухой», «Однажды…», «Еще при Царе-Горохе…». Сказка изначально подает себя как исторически недостоверное, анонимное и безличное повествование. Имена героев условны. Если встречаются имена, они обычно являются описательными, например, Красная Шапочка, Белоснежка. Собственные имена, как правило, являются типичными, например, Ганс и Гретхель в немецких сказках или Иван и Аленушка - в русских. Анонимность облегчает процесс идентификации читателя с героем сказки.

Характерологических особенностей у героев почти нет. Характеры в сказках всегда являются символическими и постоянными, то есть они не меняются в течение повествования. Например, колдунья злая и остается злой до конца сказки. Типовые роли волшебной сказки всегда одинаковы: герой, лжегерой, царевна, отправитель, помощник, даритель, антагонист. Действия героев (функции) целиком подчинены сюжету. Их число постоянно (31). Порядок действий всегда один и тот же (В.Я.Пропп).

Если рассмотреть краткую архетипическую схему сказки, то получится следующая последовательность:

Архетипическая схема сказки

1. Указание на время (давным-давно) и место (в тридевятом царстве).

2. Происхождение героя, жизнь в отчем доме (наследственность, статус, базовое отношение к Миру).

3. Недостача, Вызов. Уход из родительского дома (сепарация с родителями).

4. Выбор пути (самоопределение, начало инициации, взросление).

5. Искушения (проверка на «доброе сердце», ответственность за выбор пути, преодоление соблазнов и сомнений, принятие самого себя и своего пути).

6. Награда (нахождение помощников).

7. Испытание (борьба с антагонистом, преодоление, смерть и возрождение, индивидуация, поиск Самости).

8. Награда (метаморфоза, трансформация, духовный рост).

9. Возвращение домой, трудности в пути (проверка истинности трансформации).

10. Прибытие в отчий дом (принятие своего раннего детского опыта, воссоединение со своими корнями, окончательная трансформация героя, нахождение Самости).

11. Награда (свадьба – воссоединение мужского и женского начала, восстановление целостности, идентификация с Самостью; коронование – завершение индивидуации, осуществление своего предназначения).

Таким образом, сказка о герое обычно начинается с того, что в «реальном» мире возникает некая проблема. Герой отправляется за ее решением в путешествие, попадает в «волшебный» («тридевятый») мир, приобретает там помощников, проходит некоторые испытания и вступает в открытую борьбу с «силами зла». Он побеждает и возвращается назад в свой обычный мир, который в результате его победы трансформируется и улучшается.

Волшебные сказки отражают периоды жизненного пути личности. Общим целевым назначение сказки полагают сознательное (прямое и очевидное) или символическое (на языке образов и метафор) обучение ребенка или подростка неким социальным правилам, в которые в традиционном обществе входят правила отношений не только с людьми, но также и с животным и сверхъестественным миром. Хорошо разработанные сюжеты сказок ориентированы на развитие личности.

Схема волшебной сказки сходна с моделью терапии, где:

Запрет, вредительство, недостача – проблема;

Волшебный помощник – ресурс;

Иное (тридивятое) царство – бессознательное;

Будущая награда – цель.

Использование сказок в терапии

Сказки уже давно используют в терапии. В частности, Бруно Беттельхейм писал, что в традиционной индийской медицине при лечении эмоциональных расстройств больным часто приписывалось слушать определенные волшебные истории. Ожидалось, что размышляя о сказке, пациент сможет живо вообразить себе и природу своих страданий, и возможный путь освобождения от них. Отчаяние и надежды героев сказочной истории, их попытки преодолеть превратности судьбы могли помочь избавиться от душевных страданий, указать путь к исцелению.

Классификации сказок, использу¬емых в психологической практике.

По происхождению: народные и авторские.

По задаче: дидактические сказки, психокоррекционные сказки, психотерапевтические сказки, медитативные сказки.

По признаку сюжета и действующих лиц: «женские» и «мужские» сказки.

Преимущества работы со сказками:

Сказки являются общеупотребимым и универсальным культурным продуктом, их так или иначе знают и используют все люди. Практически с любым человеком, как угодно далеким от психологии, легко можно найти общий язык, вспоминая, выслушивая и рассказывая сказки, знакомые с детства. Это позволяет избежать “профессионального” жаргона, излишней наукообразности, объясняться простыми словами.

Изучать психику человека можно с помощью любых произносимых им слов; но удобство сказок состоит еще в том, что их язык конкретен. Народные сказки оперируют, как правило, только существительными и глаголами (“Взял Иван меч, взошел на мост и стал биться со змеем”). В обычной же, “взрослой” речи люди гораздо чаще используют расплывчатые номинализации, пересыщенные “общими местами” (“Я пришел на группу, чтобы разобраться с некоторыми проблемами, которые оказывают определенное воздействие на мою личную и профессиональную жизнь”). Понятно, что работать со сказочной речью гораздо легче и продуктивнее, чем со “взрослой”. Например, мы можем осознать символику и личностный смысл “моста”, “меча” или “змея”, но гораздо труднее сделать это с “некоторыми проблемами”.

“Взрослый” язык, переполненный защитами, во многом как раз и создан для того, чтобы люди говорили, ничего друг другу не сообщая и не раскрывая. Можно сказать, что на “взрослом” языке люди прекрасно умеют друг другу врать, недоговаривать, обходить острые углы, темнить и скрывать эмоции; а на сказочном языке люди врать не приучены, и потому чаще всего – даже неожиданно для себя – говорят правду.

Сказочные образы легко (“автоматически”) запоминаются и потом на долгое время служат обозначением определенной темы. Быстро возникает своего рода “индивидуальная мифология”. При этом внутренняя работа человека “привязывается” к конкретным образам. Сочинив сказку о Русалочке, которая не могла поговорить с Принцем и потому не могла выйти замуж, человек получает очень яркое, простое и насыщенное описание своей “темы” (актуальной проблематики), к которой, скорее всего, его сознание будет возвращаться, пока “тема” не будет проработана и каким-то образом изменена.

Сказка – это метафора. Следовательно, она обладает всеми достоинствами метафоры:

- метафора – это наиболее емкое, концентрированное описание опыта клиента через образы, который в другом случае пришлось бы описывать большим количеством слов, не добившись, возможно, такой точности. В сказках содержится много информации об авторе.

- метафора содержит в себе полное описание опыта клиента как в его осознаваемой, так и в неосознаваемой части, что особенно актуально для исследования сценария.

- действие метафоры разворачивается в некотором условном пространстве, которое более безопасно для исследования.

- образный характер метафоры стимулирует воображение клиента при ее исследовании и содержит не только сведения о том, что уже произошло и может произойти, но и понимание, как можно с этим обходиться дальше; с помощью метафоры можно «разрешить» ситуацию.

Основные формы и методы работы со сказкой (по Т.Д. Зинкевич-Евстигнеевой).

Рассказывание сказок. Индивидуальная форма (пересказ известной сказки от первого лица и от имени любого персонажа, рассказывание сказки от третьего лица). Групповая форма (рассказывание известной сказки и придумывание к ней продолжения; сочинение сказки «по кругу»).

Анализ сказок. Формы анализа: терапевтическая форма ( библиотерапия и решение «открытых» сказочных задач); исследование архетипов и образов.

Сочинение сказок как творческий психотерапевтический процесс (сочинение авторских сказок, интерпретация, переписывание или дописывание сказок)

Постановка сказок (сказки на песке, театрализованные игры, терапевтические кукольные спектакли)

Рисование по мотивам сказки (психодиагностическое и спонтанное рисование)

Медитация на сказку (статические и психодинамические медитации).

Имидж-терапия.

Использование сказки в различных психотерапевтических направлениях

Различные психологические школы дают свой способ анализа и понимания сказок.

Один из самых простых подходов - поведенческий или бихевиоральный.

В рамках данного подхода к сказкам относятся как к описанию возможных форм поведения.

Чисто прагматически сказки могут объяснять ребенку - Что будет, если...- Сказочный посыл тут оказывается абсолютно реалистичным. Принцип из – Репки: не получается - пробуй еще раз, привлекая любые доступные ресурсы. Из – Колобка: как далеко можно отойти от мамы. На шаг - ничего, на два - спокойно, на три - нормально, на четыре - съедят. Из девочки в услужении у Морозко: старших надо слушаться. И так далее.

Психоаналитическое направление.

Символический язык сказок и мифов интересовал многих психоаналитиков, начиная с З.Фрейда (он, правда, больше обращался к мифам). Богатство символического содержания сказок делает их прекрасным материалом для анализа.

Юнгианские аналитики.

Сложно переоценить влияние Карла-Густава Юнга на представление о мифе и сказке. Юнг развил идею о «бессознательном», разделив его на «личное» и «коллективное». В коллективном бессознательном содержатся архетипы - изначальные, врожденные психические структуры. Архетипы лежат в основе общечеловеческой символики фантазий, сновидений, мифов, сказок и т.д. При рассмотрении отдельного человека, можно обнаружить у него несколько «слоев» архетипов: родовые или «генетические»; культурные (общие у людей, выросших в одинаковых культурных условиях); личные (определяемые семьей и ближним окружением). Целью архетипов является привнесение в сознание подсознательного материала и его трансформация при этом. Этот процесс развития Юнг называл индивидуацией. У человека в результате развития сознания теряется контакт с бессознательным. Наступает состояние диссоциации. Появляются симптомы и невротические расстройства. В результате сознание должно возвратиться к коллективному матриксу для того, чтобы обновить себя и получить доступ к новым ресурсам. Это и описывается историями о путешествии героя, обретении помощников, смерти и воскресении, победе и воссоединении. В результате расширяется область сознательного, что уже само по себе дает целительный эффект.

Таким образом, с точки зрения юнгианских аналитиков, любая сказка символически описывает процесс достижение личностной целостности. Герои сказки трактуются как разные составляющие одной личности, отношения между которыми приводят к трансформации и личностному росту.

Все, что происходит в сказке, можно представить как внутренний процесс, в котором, например, принц - сознание - ищет принцессу - аниму, женское начало - и в процесс вовлечены его собственная мудрость (лесной старичок-советчик), слепая агрессия (дракон) и так далее.

Психодрама

Наиболее ярко работа со сказкой осуществляется в психодраме, которая ориентирована и на работу с эмоциями, и на работу с поведением. Сказочных героев можно рассматривать как персонифицированные эмоции. Какими бы выдуманными ни были персонажи и их действия, вызываемые ими эмоции совершенно реальны – их можно отреагировать. Также во время психодрамы можно пережить те эмоциональные состояния, которых человеку не хватает в жизни.

Эриксоновский гипноз.

М. Эриксон и его последователи обращают внимание на сходство между наведением транса и прослушиванием, проживанием сказки. Сама атмосфера часто почти одна и та же. Ярче всего эриксоновский подход к работе со сказкой разработан в трудах его учеников - К.Х. и С.Р. Лэнктонов. Сказочная история для них тождественна метафоре. В трансовом состоянии клиенты легко представляют содержание историй и при необходимости включаются в них, представляя себя  на месте героя. Сказка – это внушение (моделей поведения, ценностей, жизненных сценариев).

Позитивная психотерапия.

По мнению Н. Пезешкиана: «Смысл каждой истории человек воспринимает по-своему, в зависимости от своего образа мыслей. Если истории и притчи при психологическом консультировании подобраны правильно (отражают актуальную проблему клиента), то они позволяют выбрать определенную дистанцию, чтобы по-иному взглянуть на собственные конфликты и найти способы разрешить их. Одна из важных функций истории – это хранение опыта, то есть после окончания психотерапевтической работы она продолжает оказывать свое действие на клиента и делает его более независимым от терапевта».

Транзактный анализ обращает основное внимание на ролевые взаимодействия в сказках. Каждый персонаж может описывать реального отдельного человека, определенную роль, которую человек может играть или брать в основу своего жизненного сценария.

Эрик Берн прекрасно описал, как может вести себя в жизни Красная Шапочка или Спящая Красавица.

Гештальт-терапия

Терапия сказкой относится к традиционным проективным методам самопознания, используемым в гештальт-подходе (работа с метафорой).

Метод работы со сказкой в рамках данного подхода заключается в составлении и рассказывании сказочной истории клиентом и последующей работы по изучению сюжета сказки, осмыслению его связи с жизненным сценарием, поиску сценарных ресурсов и их актуализации, а также при необходимости – коррекции сценария на основе сюжета сказки.

Метод системных расстановок Хеллингера

Хеллингер в рамках метода системных расстановок рассматривает семью и род, их судьбы и их влияние на отдельного человека.

При чем тут сказки? Сказка, которая особенно тронула (в отличие от очаровавшей или любимой) в детстве, как правило, примерно до седьмого года жизни, может использоваться в этой связи как проводник к ведущему внутреннему образу (сценарию). Сердце ребенка трогает сказка, в которой находит отражение либо его собственная судьба (потеря одного из родителей, длительное вынужденное пребывание вне дома...), либо судьба другого члена семьи или рода. При этом не имеет значения, знал он ребенком это лицо или нет. Так же необязательно наличие вербально переданной информации.

Итак, тысячи лет сказки оказывали мощное влияние на людей всего мира. Они остаются частью нашей культуры и сегодня. Как и раньше, они помогают нам узнавать что-то новое, учиться, развиваться, исцелять и исцеляться. Сила историй заключена в их способности мотивировать нас, вызывать эмоции, стимулировать воображение, заставлять размышлять о собственной жизни. Сказки - универсальный инструмент терапии, ведь сказки не любят только очень скучные люди))) 

 Список литературы:

1. Зинкевич-Евстигнеева, Т. Д. Основы сказкотерапии / Т. Д. Зинкевич-Евстигнеева. - Санкт-Петербург, 2006. - 171 с.

2. Соколов, Д. Ю. Сказки и сказкотерапия / Дмитрий Соколов; - Москва, 2001. - 303 с.

3. Пропп В.Я. Морфология сказки. Изд. 2-е. М., 1969. 168 с.