Грехи человеческие. Архетипический взгляд. Часть 2

Великая Мать (Чревоугодие).

Если негативный образ архетипа  Отца, персонифицирующийся в грехе гордыни, занимает, как вдохновляющий источник прочих грехов, самую высшую точку, то наиболее низшую позицию занимает Чревоугодие, которое   в христианстве часто определяется как  корень греховности, олицетворяющий  негативный аспект архетипа  Великой Матери – Мать Ужасную.  

Чревоугодие – пристрастие к вкусной и обильной пище. Страсть чревоугодия является корнем, первой из восьми главных страстей, её ещё называют «коренной» страстью. Так как чревоугодники возвышают чувственное удовольствие, то, по слову апостола Павла, «их бог – чрево» (Флп. 3:19), т.е. чрево – их кумир, идол.

Архетип Великой Матери — благостная и одновременно грозная фигура, которая первой встречается на жизненном пути человека. Образ Матери — доминанта коллективного опыта, чрезвычайно древнего (мат­риархат) и актуального (реальная мать) одновременно. С обра­зом Матери ассоциируются как положительные значения (доб­рота, тепло, пища, жизнь, защита, нежность, любовь, понима­ние, величие, жертвенность), так и отрицательные (темнота, чудовищность, смерть, ужас, колдовство, сексуаль­ная ненасытность, поглощение). Материнское  имаго (образ)  изначаль­но  двойственно и расщеплено на хтонический аспект плодови­тости, изобилия, сексуальности (Деметра, сходящаяся с Иасионом на трижды вспаханном поле) и эфирно-воздушный аспект непорочности, чистоты, девственной ду­ховности (Дева Мария, Св. Цецилия).

Однако, контексте интересующей нас темы, мы обращаемся к темной стороне  архетипа Великой Матери, открывающей путь в самые бездны души; это страх, неуверенность, кошмары, мрачные предзнаменования, вообще предубеждение перед всем неведомым, невидимым, способным к поглощению без остатка всего сущего. Подобный страх мы ощущаем, бредя ночью по темному лесу, который днем казался нам таким безопасным. Тьма, застилающая путь, научила нас бояться. Это может быть также страх перед ужасными демонами древности, обретшими в наше время новое имя: бактерии, вирусы, загазованность, кислотные дожди.

В своей работе «Великая Мать» Эрих Нойманн писал: «Архетипическое Женское, порождает ужасные фигуры, которые проявляются как темная, страшная сторона жизни и человеческой психики. Как мир, жизнь, природа и душа переживались как порождающая и питающая, защищающая и согревающая Женственность, так и их противоположности воспринимаются в образе Женского; смерть и разрушение, угроза и боль, голод и нагота являются как беспомощность в присутствии Темной и Ужасной Матери.

Так лоно земли становится ужасной пожирающей людей утробой преисподней, и рядом с плодородным лоном и защищающей пещерой в земле и горе разверзается бездна ада, темная дыра в бездны, пожирающее лоно могилы и смерти, тьмы без света, ничто (здесь стоит обратить внимание, что именно в Ад попадает после своего падения Люцифер, создавая таким образом своего рода «стержень греховности», что выглядит как логичное обоснование формирования невроза, вследствие негативного влияния, в определённом возрасте на человека, его отца и матери). Ибо та женщина, что порождает жизнь и все живые вещи на земле, также забирает их обратно в себя, преследует своих жертв, ловит их западнями и сетями. Болезнь, голод, неприятности, война – ее помощники, и среди всех народов богини войны и охоты выражают человеческое переживание женщины как жаждущей крови. Эта Ужасная Мать – голодная земля, которая пожирает своих детей и жиреет с их трупов; это тигр и гриф, гриф и гроб, поглощающий плоть саркофаг, прожорливо лакающий кровавое семя людей и зверей и, будучи оплодотворен и насыщен, выбрасывает их к новому рождению, швыряя их к смерти, снова и снова к смерти».

Если образом отца всех пороков выступает Дьявол, то образ их Матери может персонифицировать Лилит (как, впрочем, корректным будет упоминание и других «тёмных» богинь: Кали, Геката, Тиамат, Мара, Хель и т.д.).  Лилит — первая жена Адама в каббалистической теории. Упоминается в некоторых ранних апокрифах христианства, не вошедших в библейский канон. В еврейском тексте книги Исаии, повествующей о запустении Идумеи после Божественного суда (Ис. 34:14), предсказывается появление ночного привидения (lilith). Упоминается в Свитках Мёртвого моря, Алфавите Бен-Сира, Книге Зогар. Согласно преданию, расставшись с Адамом, Лилит стала злым демоном, убивающим младенцев (этот персонаж присутствует и в арабских мифах). В иудейском быту волосатая и крылатая Лилит особенно известна как вредительница деторождения. Считалось, что она не только наводит порчу на младенцев, но и похищает их, пьёт кровь новорождённых, высасывает мозг из костей и подменяет их. Ей также приписывалась порча рожениц и бесплодие женщин.

Доминирующая "теневая" идентичность архетипа Великой Матери может  привести человека к злоупотреблению удовольствиями, непостоянству и необязательности. Часто воздействие "теневой" Великой Матери является причиной личностных расстройств, трудностей в общении с людьми и эмоциональных проблемах. Порождённые архетипом Великой Матери «дети»: Пуэр и Анима, далее уже в полной мере реализуют заложенный в них негативный материнский потенциал.

Анима (Похоть).

Похоть — грубое чувственное половое влечение, сладострастие. В христианстве — всякая незаконная страсть и желание, отвращающее человека от Бога, развращение сердца, влекущее ко злу и греху.

Грех блуда включает в себя все проявления половой активности человека, вопреки естественному способу их осуществления в браке. Беспорядочная половая жизнь, супружеские измены, всевозможные извращения — все это различные виды проявления блудной страсти в человеке. Но хотя это и телесная страсть, истоки ее лежат в сфере ума и воображения. Поэтому к блуду Церковь относит и непристойные мечтания, просмотр порнографических и эротических материалов, рассказ и слушание похабных анекдотов и шуток — все то, что способно возбудить в человеке фантазии на сексуальную тему, из которых потом вырастают и телесные грехи блуда.

Венера как персонификация Анимы   управляет способностью выражать чувство любви и наслаждаться красотой. Венера характеризовалась способностью наделять обаянием и привлекательностью, сексуальностью того, кто снискал её расположение. С древних времен Венера считалась богиней, чьей сферой влияния является любовь и эмоции. Именно Венера-Анима учила смертных мужчин и женщин искусству соблазнения (а также, не стоит забывать, что именно имени Венеры обязаны названием инфекционные заболевания, передающиеся половым путём). Ее власть над сердцами вошла в легенды, она «отнимает разум даже у мудреца» (здесь обнаруживается её связь с Мудрым Старцем). Богиня славилась своей красотой; там, где она проходила, вырастали цветы. Даром красоты неизменно наделён и человек, которому посчастливилось обладать архетипической идентичностью Анимы. Анима покровительствует любви, искусству и красоте, украшениям, светским талантам, сердечности, гармонии и дружбе. Можно сказать, что люди, обладающие архетипической идентичностью Анимы, призваны делать окружающий нас мир прекрасным.

Иштар ( Иштар,  Истар,  ‏Ашторет, Астарта; Анунит, Нана, Инанна) — одна из персонификаций Венеры в аккадской мифологии — богиня плодородия и плотской любви, войны и распри. В вавилонском пантеоне астральное божество, олицетворяющее планету Венера. Иштар считалась покровительницей проституток, гетер и гомосексуалистов. Иштар чаще всего ассоциировалась с сексуальностью, её культ часто включал сакральную проституцию; её святой город Урук звался «городом священных куртизанок», а сама Иштар часто упоминалась, как «куртизанка богов».

При "теневом" или негативном доминировании архетип Анима формирует в характере человека такие отрицательные качества, как хитрость, стремление властвовать над мужчинами и неразборчивость в средствах для достижения целей. Может обозначать женщину, ставшую для своих домашних настоящим деспотом и надзирателем (разумеется, под видом заботы о ближних). Негативное влияние архетипа Анима заставляет человека придавать большее значение удовольствиям, неге и роскоши, нежели самодисциплине, формирует нарциссизм и слабоволие. Если мы обратимся к негативным характеристикам архетипа Анима, персонифицированных в образе ведьмы, то тогда можем обнаружить такие особенности личности, как, например, склонность следовать только своим интересам, развитый дух соперничества, мистицизм со склонностью уйти в себя.

Пуэр (Божественное Дитя) (Уныние).

Уны́ние ( беззаботность, беспечность) — состояние апатии и подавленности, настроение, при котором человек не заинтересован своим положением и происходящим вокруг, может быть не в состоянии исполнять свои жизненные обязанности. Сопровождается общим упадком сил. Сильное уныние характерно для депрессии, однако не равноценно ей.

Унынием принято считать общее расслабление душевных и телесных сил, соединенное с крайним пессимизмом. Но важно понимать, что уныние наступает у человека вследствие глубокой рассогласованности способностей его души, ревностности (эмоционально окрашенного стремления к действию) и воли. В обычном состоянии воля определяет для человека цель его устремлений, а ревностность является «мотором», который позволяет двигаться к ней, преодолевая трудности. При унынии же человек направляет ревностность на свое нынешнее, далекое от поставленной цели состояние, а воля, оставшись без «двигателя», превращается в постоянный источник тоски о несбывшихся планах. Эти две силы унывающего человека вместо движения к цели как бы «тянут» его душу в разные стороны, доводя ее до полного изнеможения.

Пуэр – алхимический термин, обозначающий божественную вневременность "младенчества" и "дитяти". Психологически понятие вечной молодости, обозначает архетип, рассматри­ваемый как невротический компонент личности. Вечное Дитя – это архетипическая доминанта или образ одного из полюсов в парной связке противоположностей, действующих в человече­ской психике и стремящихся к единству (второй полюс этой пары – Мудрый старец).

Этот архетип используется в мифологии для обозначения вечно юного бога-дитя; это общая всем мифологиям черта: их герои, хотя бы в каком-то определенном аспекте, удерживают на вечные времена свой возраст (яркий пример - это Питер Пэн Джеймса Барри). Человек, чья психическая эмоциональная жизнь остается на детском или юношеском уровне, находится в очень сильной зависимости, прежде всего, от своей матери. В интерпретации Юнга, архетип "вечного" мифологического дитя имеет психологический смысл кон­статации неразрушимости некоторых инфантильных черт в психике взрослого человека.

Жизнь Вечного Дитя, или Пуэра, полна условностей и страха быть пойманным в ситуацию, из которой ему будет трудно ускользнуть. Пуэр стремится к свободе и независимости, раздражается и нервничает по пово­ду любых ограничений и презирает всякие границы и преграды на своем пути.  Его судьба редко оказывается такой, какой она ему видится, и когда-то ему придется что-то с этим делать, - но только не сейчас. Вечное движение - это основная характеристика Пуэра. Поэтому, в случае преобладания «теневого» аспекта архетипа, все планы типичного Пуэра на бу­дущее растворяются в фантазиях по поводу того, что будет, что может и должно быть, при этом никаких решающих действий к изменению ситуации им не предпринимается. Ребёнок  может являть миру в силу амбивалентности (двойственности) природы архетипа и свой "теневой" характер в виде инфантилизма со всеми его атрибутами — легкомыслием, наивностью, азартностью, да и просто глупостью.

Мудрый старец (Печаль).

Печаль имеет много названий: огорчение, тоска, горе, скорбь, хандра, меланхолия, отчаяние. Сейчас чаще всего называют печаль депрессией. Депрессию, тревожность (а это тоже проявление депрессии) психиатры и психотерапевты называют раком XXI века, чумой нашего времени. И хотя в современном мире некоторые страсти достигли невиданных пределов, печаль, отчаяние, потеря смысла жизни приобрели характер настоящей эпидемии. Преподобный Нил Синайский называет печаль «червем в сердце». Эта страсть, как рак, разъедает человека изнутри, может довести его до полного изнеможения (а иногда до смерти), если не начать бороться с ней.

Архетип Мудрого Старца – это образ смысла и мудрости. В юнговской терминологии старец-мудрец - это прежде всего персонифика­ция мужского Духа. Фигура Мудрого Старца проявляется в образах духовного учителя, гуру, волшебника, доктора, священника, т.е. лица, обладающего авторитетом. Когда необходимо понимание, са­моанализ, добрый совет, планирование, но своих ресурсов на это человеку не хватает, то архетип духа может появиться в образе человека, карлика, гнома или животного.

Старик Сатурн  (Saturnus) - один из древнейших римских богов (уже в 497 до н. э. ему был посвящен храм на Форуме на месте бывшего там алтаря) и один из олицетворений Мудрого Старца в мифологии. Происхождение имени Сатурна, связывавшееся в народной этимологии с корнем sat, «сеять» (что делает его богом посева, семян), современными исследователями отвергается, как и определение его как хтонического божества мира мёртвых. Не позже начала 3 в. до н. э. Сатурн стал отождествляться с Кроносом (пожирающим своих детей), что дало повод связать его с образом неумолимого времени, поглощающего то, что породило.

В представлении древних Сатурну был посвящён металл свинец, который обладал такими же свойствами, что и Сатурн: депрессией с негативной стороны и творческой депрессией с позитивной стороны. Сатурн был богом не только увечных, убогих и злодеев, но и художников, литераторов и других творческих личностей. На современном языке это означает, что некоторые виды депрессии обладают странной особенностью, а именно: находясь в депрессивном состоянии, человек буквально испытывает свинцовую тяжесть. Не задумываясь о подобной алхимической аналогии, люди нередко говорят: «Сегодня на меня навалилась свинцовая усталость». В состоянии острой депрессии человек чувствует, что он не в силах встать со стула или объяснить, что он испытывает. Он просто сидит, напоминая тяжелую глыбу. Признания людей, которые находятся в таком состоянии, изобилуют сравнениями со свинцом.

Слово «депрессия» означает, что человек испытывает давление, подвергается сжатию, поскольку либидо обычно вытесняется на поверхность. Жизненная энергия личности оказывается подавленной, и добраться к ней можно только с помощью депрессии. Поэтому при отсутствии латентного психоза можно рекомендовать погружаться в депрессивное состояние, вместо того, чтобы спасаться от него любыми средствами. И если в депрессивном состоянии жизнь покажется вам бессмысленной, необходимо погружаться в глубины до уровня психологической энергии, и тогда может внезапно проявиться творческая мысль, жизненный порыв и созидательные способности, которые оставались доселе незамеченными. Лицам творческих профессий — художникам и великим актерам — известно, что перед созданием новой картины или перед спектаклем может возникнуть подавленное настроение.

Трикстер (Зависть).

В христианском богословии зависть (лат. invidia) считается также одним из  грехов, поскольку предполагает убеждение в несправедливости установленного Богом порядка. Определяется как «скорбь о благополучии ближнего»/«печаль о благе ближнего». Запрет на зависть появляется уже у Моисея в последней из десяти заповедей. Зависть считается родственной унынию, однако отличается предметностью. Основной причиной зависти в христианстве считается гордость — гордый не может терпеть, чтобы кто-нибудь был ему равен, а особенно выше его и был в благополучии. Зависть рождается, когда начинается благополучие другого и с прекращением его благополучия — заканчивается. Ещё одной причиной зависти называется «нерадение об исполнении должного» — лень.

Трикстер, плут-озорник, "сниженный" двойник бога-творца и культурного героя. Озорные проделки Трикстера, его похотливость, прожорли­вость, легкомыслие, склонность к профанации священных обычаев и ритуалов делают этот образ подходящей манифе­стацией иррациональной природы бессознательного. Комиче­ский дублер Создателя (демиурга) "снимает" противоречия между высокой мудростью и незатейливой простотой обыден­ной жизни. Фигуру трикстера можно сопоставить с опреде­ленной частью внутреннего опыта, амбивалентного по своей природе и назначению. Благодаря своей двойственности эта одновременно комическая и демоническая фигура является подходящим символом для процессов компенсации и энантиодромии (обращение в противоположное).

Классическим олицетворением трикстера в мифологии, безусловно, выступает Локи (др._исл. Loki), в скандинавской мифологии бог из асов, который очень часто вступал с другими богами во враждебные отношения (не исключение здесь и верховный скандинавский бог Один), насмехался над ними, проявляя причудливо-злокозненный характер, хитрость и коварство.

В большинстве мифов Трикстер является вторым творцом мира, иногда части мира. Он играет роль объекта, испортившего творение главного божества. Трикстер — это необходимый противовес центру, который активирует центробежные тенденции мироздания. Именно в этой характеристике мы можем разглядеть посыл к греховной природе зависти. Мифологический трикстер, постоянно находящийся в оппозиции к верховному божеству, вынужден отыгрывать роль «плохиша», завидующего более «успешным» богам, а поэтому он постоянно вынужден врать, красть, разрушать, убивать. Однако в этом «девиантном» поведении трикстера мы способны, при желании, разглядеть глубокий смысл.

В каждой мифологии существуют персонажи, которые нарушают установленный порядок богов или природы, иногда даже специально добиваясь какого-нибудь позитивного эффекта. В большинстве случаев Трикстер ставит целью смысл процесса ситуации и жизни. Трикстерам характерна хитрость или глупость, иногда даже совмещение этих качеств. Они часто осмеиваются притом, что являются священными существами и имеют немаловажную культурную роль. Фигура трикстера является необходимой, так как любое действие когда-то совершается впервые. Все новые действия воспринимаются как злые, потому что совершения какого-нибудь действия впервые является необычным, противоречащим установленному порядку вещей. Поэтому «трикстерное» действие совершается каждым, кто кладет модель нового явления. Эти черты характерны всем творящим божествам, но для кого-то такие нарушения норм становятся нормой. Черты плута-озорника всегда присутствуют в образе трикстера, он всегда демонический и комический.

Из вышесказанного следует, что теневому воплощению архетипа Трикстер характерно лукавство, хитрость, коварство, жестокость, способность к трансформациям или перевоплощению. В нем всегда сочетается способность творить и разрушать, одновременно воплощать облики обманщика и жертвы. Он является зачинщиком конфликтов, которые притягивают к нему унижение. «Теневой» Трикстер никак не может утолить как физический, так и духовный голод. Его постоянно гложет желание (выражающееся прежде всего в зависти). Поведение его определяется инстинктами и полным отсутствием сознательных желаний. Он не считается с другими, не ведает чувства достоинства, и рамок приличия.

На этом автор статьи хотел бы закончить краткий взгляд на архетипическую природу такого сложного явления как христианский грех. Внимательный читатель, возможно, заметит наличие связи между различными теневыми аспектами. Они как звенья одной цепи способны одна тянуть за собой другую. Так гордыня, нередко способна вызывать гнев, краткая вспышка которого способна вызвать печаль, которая, очень часто способна привести к унынию и т.д.  Таких обратимостей из одного греха (или негативного психологического состояния) в другие может быть бесконечное множество. И читатель сам может определить свои звенья на ограничивающей психологическую свободу каждого человека «теневой» цепи.

Понимание архетипической природы греха и его потенциального воздействия на психологическую жизнь человека, возможно, поможет, укрепив позиции сознания, сформировать и средства борьбы с неизбежным злом. Ведь источник грехов, по сути, находится внутри нас самих. Сравнивая существование грехов с чем-то занимающим своё  место внутри нашего психического  и имеющее силу, способную влиять на нашу психическую жизнь, мы можем сказать, что грехи способны проявляться только благодаря «недостатку нашей силы» и нашей неспособности противостоять тёмным и неисследованным аспектам нашего психического. Неосвещённый и неузнаваемый автономный комплекс (архетип), способен заставить нас действовать вразрез с нашими лучшими побуждениями, что известно по собственному опыту каждому, когда-либо сталкивавшемуся с любой формой зависимости. Если теневые аспекты того или иного архетипа не ассимилированы, то человеческая душа (психе) не является цельной, то есть охват и интеграция теневых аспектов архетипов (выражающихся в том числе и в христианском грехе) - важный момент для эволюции души.

В своих работах Карл Юнг не раз задавался вопросом: «Как зло может быть интегрировано? Есть только одна возможность — ассимилировать его, иными словами, поднять его на уровень сознания». Таким образом, мы отнимаем у зла (в нашем случае  теневых аспектов архетипов) возможность самостоятельного существования, оно воссоединяется с психикой в абсолютном единстве». И как Юнг обозначил в одном из своих комментариев: «Тогда магнум опус (великий труд) можно считать законченным, человеческая душа полностью едина».

Литература

Главные грехи. Википедия, свободная энциклопедия. 4 дек 2016, 11:49 UTC. 5 янв 2017, 10:37 <http://ru.wikipedia.org/?oldid=82285926

Зеленский В.В. Базовый курс аналитической психологии, или Юнгианский бревиарий. – М.: «Когито-Центр», 2004.

Зойя Л. Отец: Исторический, психологический и культурологический анализ. Пер. с англ. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013

Махов А.Е. Hortus deamonum. Словарь инфернальной мифологии Средневековья и Возрождения.  – М.: Intrada. –  2014.

Мифологический словарь / Гл. ред. Е. М. Мелетинский. – М.: М 68 Сов. энциклопедия, 1991.

Нойманн Э. Великая Мать / Глубинная психология и психоанализ – М.: «Добросвет», «Издательство КДУ», 2014.

Юнг К.Г. AION.-М.; Киев, 1997.

Юнг К.Г. Бог и бессознательное: М.: Олимп, ООО «Издательство АСТ-ЛТД»,  1998.

Юнг К.Г. Символическая жизнь (сборник). – М.: Когито-Центр,  2003.

Начало статьи https://www.psyoffice.ru/article/69043/