Индивидуация путем уроборической интеграции архетипа Великой Матери, часть II

Дальше случается один из моих самых любимых моментов в мультфильме – Ёжик находит колодец и кричит в него 5 раз.

Рассматривать колодец как христианский символ Спасения я считаю нерациональным, по той причине, что Спасение «тонущего» Эго – это всего лишь одно из проявлений процесса индивидуации. Хотя, сама мысль, что Ежик проходит мимо Спасения, т.к. оно возможно только лишь после инициации, т.е. позже, после всех испытаний – сама по себе очень привлекательна, и вполне укладывается в общую концепцию анализа.

Я считаю, что колодец символизирует собой элементарный тип Женского и, как пишет Э. Нойманн, «не случайно в сказках колодец часто служит вратами в подземный мир и в особенности во владения земной матери» [цит. по Нойманн Э., 2012, стр. 58].С ним сходится во мнении и Кларисса Пинкола Эстес, говоря, что колодец является местом обитания Первозданной Женщины (Эстес К.П., 2012).

Согласно славянским поверьям, «голос – обязательный атрибут «этого» мира, в отличие от «того света», отмеченного печатью беззвучия» (Энциклопедия символики и геральдики, раздел – Голос, 2013).

Т.о., Ежик, играясь с эхом, пытается установить контакт с той недоступной частью психики, где «обитает» Великая Мать, и получить адекватную обратную связь. Плюс ко всему, количество «попыток» - 5 раз, говорит о желании, но не готовности к психической трансформации. И, надо заметить, эхо возвращается к Ежику в неизменном виде, т.е. Первозданная Женщина никак не взаимодействует непосредственно с Ежиком, а просто «отзеркаливает» все его интенции в ее область.

Тень тоже очень интересуется областью Первозданной Женщины и, в отличие от затопленного Эго, они взаимодействуют, пусть неочевидно, но все-таки взаимодействуют. Выражается это в следующем – Филин кричит в колодец 4 раза (число Самости) и, начиная со второго крика, он улыбается. И эхо, возвращающееся к Филину, отличается от его собственного крика. Вероятно, и Тень, и архетип Женского заинтересованы во взаимной интеграции и интеграции их в Эго, поэтому и происходит их, на первый взгляд, поверхностное взаимодействие. Однако готовность содержаний бессознательного к интеграции и трансформации совсем не означает готовность к ним же сознания и Эго.

Проходя сквозь кусты, Ежик представляет себе встречу с Медвежонком и первый раз упоминает про можжевеловые веточки на которых, более подробно, я остановлюсь в конце мультфильма.

Поднявшись на холм, Ежик видит перед собой Белую Лошадь в Тумане и начинает спускаться к ней, чтобы проверить «Интересно, если лошадь ляжет спать, она захлебнется в тумане?».

Образ Лошади, в ситуации «hic et nunc», символизирует Самость. И именно к ней Ежик и будет стремиться все свое путешествие.

Туман, в древнекельтской мифологии, покрывает северо-запад Земли, на границе между человеческим миром и островными странами потустороннего мира. В традициях северо-германских племен, туман покрывал область полярного региона, заполненные смертельным мраком и холодом (Энциклопедия символики и геральдики, раздел – Туман, 2013). Возвращаясь к затронутой ранее теме – символизму тумана при инициации – неофит должен пройти через темноту и туман, прежде чем достигнет истинного света духовного озарения (Энциклопедия знаков и символов, раздел – Туман, 2013). Согласно Библии, небывалое откровение придет только тогда, когда рассеется туман.

Следовательно, вопрос Ежика означает его заинтересованность в положении Самости, а именно – обеспокоенность ее положением в точке бифуркации - сможет ли Самость, находясь на границе сознания и бессознательного, «пробиться» через затопленные Женским архетипом области бессознательного или будет поглощена ими.

Также необходимо отметить, что Лошадь в Тумане предстает перед Ежиком только на втором холме. Число «2» - соединение противоположностей. По всей видимости, только повторное соприкосновение с Уроборосом способно «показать» Эго актуальную проблему – необходимость индивидуации, при этом, подстегнув индивида к действию.

«И даже лапы не видно…» - Г.Ф. Музыченко, при анализе «Рисунка несуществующего животного», указывает, что интерпретацию «рук и их аналогов» можно осуществлять по аналогии с интерпретацией рук человека в тесте «Рисунок человека». К. Маховер говорит об отсутствии рук, как о признаке явного отстранения от людей (Маховер К., 1996).

Значит, попадая в область бессознательного, Ежик еще больше интровертируется и инкапсулируется, не желая соприкасаться с его содержаниями, опасаясь, что это может навредить ему еще больше. «…движение от других в ситуации неизбежной фрустрации и возможной травмы приводит к формированию инкапсуляции и становится явным в избегающем паттерне отношений» [цит. по Nancy J. Dougherty, Jacqueline J. West, 2007].

Ежик зовет Лошадь, но она не откликается. В это время на Ежика сверху падает дубовый лист.

Когда Лист находится на дереве, он символизирует индивидуальность, поглощенную матерью-древом. Но при отделении от дерева, Лист предстает в другом образе, образе Индивидуальности.

В Афинах, мальчик, произносивший во время Элевсинских мистерий брачную формулу, удостаивался дубовых листьев («Новый Акрополь», 2013). Упавший Лист (сухой, значит, уже созревший, отживший свое, в противоположность юному Ежику (как, в принципе, и беззаботной Персефоне)) дает нам понять, что инициация начата. Но Ежик ее боится, он закрывает глаза и с опаской смотрит на Лист, из-под которого выползает Улитка.

«Мезозойского бога - распределителя майи величали Богом Улиток, богом дождя, огня, ума... По всему видно, что он обладал навыками мудреца и провидца. Главным его отличием от остальных божеств, а также всего населения Мезоамерики, были преклонные годы. На рисунках Бог Улитка всегда изображался дряхлым старцем без зубов» [цит. по Норд Н., 2011]. В сочетании с символизмом раковины – спирали мирового развития, улитка тут означает столкновение с познанием, как таковым. Необходимо учесть следующие факты: 1) в классическом психоанализе Улитка является Женским символом (спиралевидный дом – символ матки); 2) Р. Робертсон говорит об улитке, как символике Самости (Робертсон Р., 2005); 3) улитка, как животное - гермафродит, и можно говорить об интеграции маскулинности и феминности, совмещении мужского и женского.

Объединяя все вышеперечисленное в одну структуру, можно сказать, что столкновение с Улиткой, выползающей из-под Листа, символизирует начало интеграции Женского в индивидуальный «мужской» опыт Ежика. Одновременно с этим, Улитка олицетворяет итог трансформации – единение Мужского и Женского в одном субъекте и возможность возвращения (соприкосновения на уровне бессознательного) в материнскую утробу для того, чтобы пополнить ресурс психической энергии.

Ежик хочет поднять Листок, но поначалу не решается. Но когда все-таки поднимает его, перед Ежиком возникает неясно очерченный образ Слона, и Ежик, отходя назад, кладет Лист и уходит в Туман.

Не смотря на то, что инициация уже начата, Ежик боится тех изменений, что она ему сулит. Именно поэтому он боится поднять Листок, но внутренне стремление к трансформации настолько сильно, что он «принимает правила игры».

Интересно, что Р. Робертсон трактует как Самость и образ Слона (Робертсон Р., 2005). Г.Ф. Музыченко говорит о том, что «С точки зрения глубинной психологии слон олицетворяет силу и власть либидо в широком смысле слова» [цит. по Музыченко Г.Ф., стр. 541, 2013 г.]. Т.о., в данной ситуации, Слон, также как и Улитка, показывает итог инициации, но уже с другой стороны. При прохождении инициации, в ходе которой состоится интеграция маскулинности и феминности в личностный опыт индивида на уровне бессознательного, он получит в «свое полное распоряжение» всю силу и власть той психической энергии, которая была скрыта на дне колодца, мимо которого прошел Ежик.

Положив Лист на место, Ежик пытается оттормозить, если не «вернуть на свои места», происходящие в его бессознательном изменения, т.к. прямое столкновение с такой огромной, по своей величине и заряду, освобожденной психической энергией, несомненно, пугает. Но, как мы увидим дальше, если бы не страх, то Ежик бы уже на данной стадии смог установить контакт с Самостью.

После ухода Ежика на том же месте появляется та самая Белая Лошадь, щиплющая траву. Добираясь до Листа, она его не съедает, а всего лишь сдувает с места.

С точки зрения Кундалини, учения о скрытой в человеке Космической Энергии, вдох и выдох символизируют способность поглощать и отдавать духовную энергию, соответственно (Шивананда Шри Свами, 1993). Самость, сдвигая с места символ начала трансформации, по всей видимости, говорит нам о готовности отдать часть энергии психики для помощи индивиду в преобразовании, дабы самой Самости не быть поглощенной мраком бессознательного.

Тем временем, Ежика, бродящего в Тумане, пугает Летучая Мышь и он убегает.

Г.Ф. Музыченко предполагает, что летучая мышь – символ связи с потусторонним миром (Музыченко, 2013). С этим предположение нельзя не согласиться, т.к. в античности летучие мыши были посвящены Персефоне, и считались демоническими существами, общающимися с миром Аида (Акимушкин И.И., 1965).

Значит, не смотря на то, что трансформация начата, Персефона, уже в виде символа, заявляет о себе и пытается воздействовать на Ежика, дабы он не вырвался из-под ее власти.

Возвращаясь на то же место, Ежик, впервые за все путешествие,  слышит крик Филина. Мимо него пролетают мотыльки, и Ежик комично передразнивает манеру их «ночного танца».

Это означает, что к этому моменту Ежик оказывается уже готовым хотя бы к частичному восприятию своей Тени. И мотыльки демонстрируют нам, что готовность и некоторое восприятие Тени дает индивиду новый заряд психической энергии, с помощью которой он осваивает новые паттерны поведения. Плюс ко всему, мотыльки выступают тут дополнительным стимулом, подталкивающим индивида к изменениям, несмотря на то, что прошлое, в образе Летучей Мыши, старается всеми средствами не допустить этого.

Дальше происходит воистину один из самых важных, на мой взгляд, моментов. Из Тумана выглядывает Филин и несколько раз гулко ухает, смотря прямо в глаза Ежику, судорожно сжимающему узелок с малиновым вареньем. Ежик произносит, уже не глядя ему вслед: «Псих…».

Зрительный контакт  – важнейшая часть невербального общения. Если мы говорим о социальном поведении человека, то характер зрительных контактов играет очень большую роль. «Посмотреть прямо в глаза собственной Тени» - главный момент не только в этом мультфильме, но и в жизни каждого человека. Тень быстро скрывается обратно в Туман, т.к. «…осознание относительного зла своей натуры находится в пределах возможностей обычного человека, но весьма редким и губительным для него опытом оказывается попытка вглядеться в лицо абсолютного зла» [цит. по Юнг К.Г., стр. 158, 1997].

Крик Филина, по мнению Биркхойзер-Оэри, предвещает смерть (Биркхойзер-Оэри С., 2010). Сочетание зрительного контакта и крика Филина говорят о том, что совсем скоро Ежику предстоит умереть, чтобы в символическом таинстве рождения постичь новые глубины бессознательного.

Однако Ежик все еще не готов адекватно воспринять содержание своей Тени, потому что оно кажется ему слишком чуждым и ненормальным. Ненормальным настолько, что он называет Филина психом.  Филина, символ мудрости, интеллектуальной сферы, являющегося тотемным животным обских угров (народов севера Западной Сибири), называют психом! Создается стойкое впечатление, что мы, вместе с Ежиком, аналогично Алисе Льюиса Кэррола, попали в свое «Зазеркалье», где все привычные характеристики меняются на прямо противоположные.

Нежелание Ежика расставаться с узелком с вареньем говорит о том, что он еще не готов проститься со своим прошлым опытом и привязанностями.

Тем временем, Персефона, чувствуя свою скорую «гибель», не сдается и снова напоминает о себе в образе летучей мыши. Причем, очередная встреча с квинтэссенцией своей сущности пугает Ежика до оцепенения. Пугает настолько, что он отступает назад, что можно интерпретировать как еще больший регресс и инкапсуляцию.

Тут, сзади начинает проявляться что-то большое, темное и пугающее. Ежик пытается нащупать это «что-то» лапкой, но ничего не находит. Им снова овладевает страх перед всем, что таится в Тумане. Но сзади опять появляется «нечто» темное, и Ежик, не в состоянии нащупать это, заходит в туман, и возвращается с сухой веточкой в лапках.

Неспособность самостоятельно коснуться того, что пугает и еще не познано, на мой взгляд, схожа с изначальным состоянием, названным «И даже лапы не видно…». Индивид находится в ситуации потери чувствительности, неспособности «нащупать» суть вещей, т.к. пытается действовать с помощью старых шаблонов поведения, которые не подходят в новой ситуации.

Веточка, как и Лист, символизирует часть матери-древа, но уже отделившуюся и ставшую самостоятельной частью мира. Я считаю, что она символизирует новый способ поведения, который индивид приобрел в процессе еще неокончившейся инициации. В пользу данного предположения говорит то, что Ежик именно с помощью Веточки нашел то «нечто».

Веточка нащупывает что-то твердое и прежде, чем Ежик приближается и осматривает что это, он оставляет свой узелок на траве.

Необходимо заметить, что Веточка раздваивается на конце. Возможно, эта деталь символизирует новую модель восприятия реальности, при которой индивид соприкасается с окружающими (предметами и людьми) уже с помощью и Мужского и Женского. И информация о внешнем объекте, полученная «по двум каналам», объединяясь воедино, поступает к индивиду, словно два конца Веточки сливаются в один сук, и этот сук ложится в лапку Ежику.

А находит Ежик старый Дуб и тут же обнимает его. Кажется, что Дуб настолько высокий, что соединяет и небо и землю. В дереве находится большая расщелина, словно разделяющая его на две половины. И когда Ежик подходит к расщелине, с Дуба падает лист, и мы слышим голос Медвежонка, зовущего Ежика. Но Ежик не обращает на зов никакого внимания.

Тут необходимо учесть несколько аспектов символизма и Дерева, и Дуба. По Юнгу дерево представляет собой «живое содержание бессознательного» (Юнг К.Г., 1996). Э. Нойманн пишет, что дерево, наряду с океаном, землей и цветком, «это архетипические места мифического рождения». Суть материнского дерева состоит не только в пропитании, но и в порождении (Нойманн Э., 2012). «Дерево, hyle, которое как ясли и колыбель представляет детородящее материнское значение дерева, также является матерью смерти, «сарко-фагом», пожирателем плоти, гробом,…» [цит. по Нойманн Э., 2012, стр. 283,]. Также, Э. Нойманн, в своем этнологическом наброске из Восточной Африки, упоминает об изначальном упокоении мертвых в лоне гигантского материнского древа: «…древо душ, древо перерождения, на котором каждое умершее создание становится небесным светом и возвращается как звезда в вечность Великого Круга» [цит. по Нойманн Э., 2012, стр. 285,].

Согласно Дж. Хиллману: «по словам Юнга, одинокое дерево служит одним из главных символов индивидуирующей Самости» [цит. по Хиллман Д, 2005].

Сам же Дуб, согласно верованиям славян, представляет собой Мировое Древо – крона уходит за облака, а корни покоятся в далеких подземных глубинах (Дмитриева Е., 2001).

Долгожданная встреча с Великой Матерью заставляет прильнут к ней и начать изучать ее «со всех сторон». Сам Дуб показан нам во вращении, что символизирует движение Вселенной и процесс трансформации, происходящей в Великом Круге.

Расщелина будто делит дерево на Мужскую и Женскую половины, и проход в ней (как и любое другое активное взаимодействие) будет символизировать полную инициацию, абсолютную интеграцию в себя опыта обоих полов. Одновременно являясь и входом и выходом, расщелина представляет угасание и перерождение, смерть и обновление. Лист, падающий в этот момент с дерева, говорит о конце трансформации. Зов Медвежонка, звучащий одновременно с падением Листа, вероятно, означает, что в своем путешествии Ежик погрузился слишком глубоко в слои бессознательного. Если, по причине страха перед символической смертью, Ежик не доведет до логического конца свою инициацию, то он рискует не выбраться оттуда, и именно поэтому, Медвежонок пытается вытянуть его с «того света». Но Ежик слишком инкапсулирован, для того, чтобы воспринимать все сигналы извне.

Он кричит в расщелину, но эхо звучит слабо, заканчиваясь гулким звуком удара. На этот раз попытка прямого взаимодействия с Великим Женским не заканчивается простым «отзеркаливанием» его интенций.

В физике, удар понимается как кратковременное взаимодействие тел, при котором происходит перераспределение кинетической энергии (Сивухин Д.В., 2002-2003). В данном случае, началось перераспределение психической энергии между Эго и Великой Матерью, и происходящее чуть позже подтвердит это предположение.

Нам показано, как Ежик, все еще держа Веточку в лапках, отходит от Дуба. Инициация завершена. Веточка, т.е. новая модель поведения, в скором времени должна быть выброшена, т.к. новая модель восприятия и взаимодействия с окружающим миром будет усвоена.

Я целенаправленно не упомянул тот факт, что как только Веточка уткнулась в Дуб, Ежик положил свой узелок на траву. В Сети интернет, при обсуждении этого момента, большинство пользователей Всемирной паутинный сходятся во мнении, что Ежик потерял узелок по неосмотрительности. Этой же позиции придерживается и А. Демкин (2001). Я считаю, что Ежик неслучайно оставил узелок перед соприкосновением с Женским. Как уже упоминалось выше, узелок символизирует все земные привязанности, с которыми индивид каждый день выходит в социум. Но перед познанием Великого Женского необходимо избавить разум ото всего, что может вызвать сомнения и тревогу относительно трансформации.

Также, оставить узелок = быть голым. М. Элиаде пишет о наготе во время инициации в двух аспектах. Первый – действие представления о рае, состоянии первоначального блаженства до появления социальных форм. Если я правильно понимаю мысль автора, то он имеет в виду, что при создании людей, все они были нагие и не стыдились этого, по крайней мере, в Библии это прямо указывается. Второй аспект – заново рожденный неофит должен разделить наготу маленьких детей (Элиаде М., 1999). Именно по этой причине, Ежик оставляет все «ненужное» вполне сознательно, дабы пройти инициацию нагим, как в психологическом, так и в физическом плане.

После окончания инициации Ежик с ужасом вспоминает об узелке, оставленном где-то рядом. В самом деле, осознание того, что ты распрощался со всем тем опытом, всеми привязанностями и всеми установками, что были накоплены на протяжении всей жизни – пугает и ужасает. В определенный момент человек, подобно Ежику, начинает судорожно искать, пытаться восстановить все утраченное, при этом забыв, что можно получить гораздо больше, если попробовать заново обрести потерянное с помощью того, что было приобретено в процессе и после «нового рождения».

Страх, связанный с утратой «багажа» настолько овладевает Ежиком, что он теряет из виду и Дуб.

Потеря только что установленной связи с Женским в процессе горевания, на мой взгляд, является абсолютно адекватной реакцией, т.к. индивид получил новую модель восприятия мира, но не успел ей полностью овладеть и модифицировать паттерны поведения «под себя». Поэтому стрессовая ситуация, которая, по сути, является лишь проявлением неуверенности и тревожности перед «неизвестным будущим», подталкивает индивида к более активному овладению новыми приемами взаимодействия с окружающим миром.

Окончание следует...