О жизни в расщеплении изнутри, глазами ребенка

О жизни в расщеплении изнутри, глазами ребенка

Находясь в терапии, я замечаю, что не принимаю свою силу и Тирана в себе, как ее концентрат, и слабость, Жертву в себе, как яркое ее проявление. Я научилась понимать природу и причину этого явления, которая состоит в том, что моя мама, не принимая свою целостность, отщепляет свою слабость, проецирует ее на меня и ее же отвергает в себе и во мне. Так она часто говорила о том, что я медлительная, глупая, ни на что не способная и я рядом с ней чувствовала ее силу, ум, наделяя ее величием и при этом чувствуя свою никчемность, научившись отщеплять силу сама. Исходя из своей слабости мне очень сложно было стать успешной, я была отличницей, но только мне известно, насколько тяжело мне это давалось и я все равно не принимала свой успех, я не получала пряник в виде того, что она гордилась мной, я просто избегала кнута. Сейчас я понимаю, что это было единственно возможной формой отношений с ней, поддерживая эту полярность, своей слабостью создавая ее силу, давая ей возможность проявить свое величие, власть, мощь. Она поддерживала только мою слабость (и свою силу, как проявления этих полярностей), будучи способной создавать только зависимые отношения, через эту дихотомию, она создавала зависимые отношения со всеми членами семьи, включая папу, который был зависимым. Мне не хватало принятия, которое она не могла дать ни себе ни мне, и я усвоила этот механизм по отношению к себе.

Таким образом, механизм рождения зависимости – в поддержании полярностей в себе и в другом, чтобы не быть целостными, а друг друга дополнять. Расщепление  - отвержение и поддержание слабости закрепляло мое состояние слабости.

Но одновременно со слабостью, она отвергала и мою силу (не принимая свою силу и способность принять мою взрослость, отдельность, а значит, не до конца принимая свою силу это выдержать).

Я попросту не знала, как мне получить это принятие – будучи слабой я получала отвержение и будучи сильной я получала отвержение. Я не знала, какой мне быть – и я была никакой, маминой тенью, была разбита на разрозненные куски, находясь то в одной полярности, то в другой, меня постоянно штормило, к тому же, я не знала кто я, какая я, что я хочу. Расщепление поглощало меня, я постоянно ощущала силы, которые тянули меня в разные стороны, разнонаправленные тенденции и в этой борьбе газа и тормоза я ощущала остановку, и чтобы меня не разорвало полностью я выбирала глубокую заморозку, уход в фантазии, я была абсолютно оторвана от реальности, я жила в этой непонятной, изменчивой ложной личности (которая постоянно подстраивалась под ожидания), я не знала себя настоящей и не могла опираться ни на себя ни на других.

Конечно, все это она делала не специально, у меня много времени ушло, чтобы понять и простить ее, потому что, я впитала все ее механизмы и прожила их на собственной шкуре.

В итоге, я получала послания о своей никчемности, я думала, что я в правду такая (верила ей и не верила себе) и постоянно стыдилась себя такой, своей никчемности, пустоты, потерянности, замороженности, в итоге меня не было- меня разорвало. Это как зависание над пропастью между жизнью и смертью, я не могла понять жива я или мертва,  где мое место. Я жила как будто в постоянной борьбе с собой, с ней, за жизнь, за свое место и право жить своей отдельной жизнью. Это похоже на битву полярностей, двух потоков теплого и холодного воздуха.

И сначала я все время только проигрывала и это длилось очень долго, год за годом, но это давало мне силы изучать ее и себя, изучать психологию.

Итак, я была выключена, мертва внутри. Когда я пыталась отделиться от нее в подростковом возрасте, она не принимала мою автономию, злость, виной останавливая сепарацию, за свою сильную часть я платила тем, что - она пугала меня тем, что уйдет и умрет где-то на улице, оставив меня до конца дней с чувством вины. До сих пор у меня глубочайшее чувство вины за свою силу. Я была экраном ее битвы в себе. Я словно была не собой, а ею, точнее поглощенной ею. Она не видела меня, точнее, все время видела только себя во мне. Поэтому меня не было. Я была оболочкой через которую и с помощью которой она ощущает и поддерживает себя. А меня с моими потребностями и особенностями не было. Позднее я настолько срослась с ощущением расщепления, что научилась жить только в этом, постоянно его создавая. Как-будто другое состояние было для меня не доступно и не комфортно. Отщепляя свою слабую, нуждающуюся часть, она кормила ее через меня, оставляя себя голодной, не насыщаясь таким образом. Она кормила меня слихвой, перекармливая. И чем больше кормила, тем больше не замечала свой голод (парадокс), обвиняя, что я не замечаю ее нуждаемость (она сама не замечала), а я действительно не замечала, потому что научилась видеть только ее силу, а слабость даже если видела, накормить не могла - она не принимала, не брала, отвергала все мои подарки и заботу. С одной стороны, она отчаянно в этом нуждалась, с другой стороны, взять не могла.

«Я столько для тебя делаю, а ты не можешь заметить мою нуждаемость» – а когда я приближалась, чтобы дать ей это, то получала отвержение – «мне не нужно, что ты даешь», уходи.

Я оставалась в ощущении вечного долга перед ней, постоянно слыша – я все тебе отдаю, а ты…

Долг, стыд, вина. Какой бы я ни была - меня не могут принять ни той ни другой и что бы я не делала – в вечном долгу и поэтому должна постоянно испытывать вину и отрабатывать этот долг, даже не зная чем и как. Постоянно отдавая мне самое лучшее, она формировала этот постоянно растущий долг, а ведь я не просила лишать себя. Я в ловушке, в капкане, я застряла, как беспомощная жертва. Ни собой – такой какая я есть ни своими действиями я не могла ничего сделать.

Ощущение «плохости» было тотальным - ты плохая слабая, ты плохая сильная, ты плохая дочь, мать, жена, и внешне и внутренне и все, что ты делаешь не правильно и плохо и вообще, я во всем лучше тебя. Ты виновата в том, что я отдаю тебе лучшее, лишая себя. Ты виновата в том, что мне плохо, ты несешь ответственность за мое настроение и состояние.

Еще одно двойное послание – при том, что я должна быть маленькой и слабой, я должна нести ответственность за ее ощущение себя, ее силы, Я ДОЛЖА ЕЙ ДАВАТЬ,  как будто я ее мама – кормить  любовью, принятием, признанием. И сейчас, когда я пишу, ощущаю эту спутанность себя и ее, словно становлюсь ею.

Жизнь между полярностями заключался ещё в том, что есть механизм, в котором она сначала в позиции «под» (она старается, угождает), потом она понимает, что отдала слишком много, лишая себя и истощаясь и тогда она перекидывается в полярность, начиная требовать и обвинять.

Я не могу быть успешной с ней, она не простит, в этом заключается ее глубокий страх проиграть конкуренцию.

Я ощущала себя просто местом смещения отщепленных частей и соответственно мишенью для битья этих частей   – всю вину, стыд мне и не принимаемую ответственность тоже мне.

Она отдавала мне «все» (любила, как могла – через материальную часть, обслуживание)– и я должна была за это платить своей любовью (получается, небезусловная любовь), а когда  я пыталась ее любить (как могла, на своем языке), а она не могла ее принять – и ещё больше нуждалась и еще больше отдавала мне ради получения этой любви – я оставалась ещё больше должна.

Создавался вечный дефицит любви (принятия), который в основе всего и все остальное лишь следствия.

Дефицит принятия – отвержение себя- отвержение меня – при этом вместе с отвержением, вытеснением отдается ответственность мне за собственную ценность, принятие, состояние.

В основе этого – мамин страх близости, несовершенства, потому что только в близости можно разглядеть несовершенство. В этом страхе не возможно открыться и встретиться настоящими, сильными и слабыми, такими, какие есть.

И близость была не возможна, хотя мы в ней очень нуждались, потому что она возможна в условиях полного принятия себя, контакта с собой (в противовес вытеснению, отвержению). Быть в равной позиции, быть в присутствии другого можно только принимая и свою силу и свою слабость, не боясь быть открытым и рискуя быть отвергнутым или принятым. Для того, чтобы встретиться, нужно оказаться на равных, а для этого нужно быть целостным и перестать играть в игру «в расщепление». Потому, что видя только свою слабость, я буду бояться силы другого или видя только свою силу, я могу только подавлять. История вечной борьбы, конкуренции и я то сильной стороной поворачиваюсь, то слабой. Я не подхожу и не подпускаю, боясь, что будет замечено мое несовершенство. Перестав проецировать силу или слабость, внутренне ощущая себя равными, мы находим гармонию и возможность отдавать и получать, ощущаем точку силы, любви к себе, ценности. Сила нужна для созидания, продвижения, успеха, слабость нужна, чтобы почувствовать силу, без нее нет силы и одно познается через другое. И нужно позволить всему этому быть, поддерживая силу, не отвергая слабость.

Мне потребовалось чуть больше времени, чтобы вырасти и внутренне выравняться. Я проделала долгий путь к себе и тебе, мама. Сейчас я все больше и больше ощущаю, что прошлое держит меня все меньше и меньше, чтобы создавать другое, свободное и счастливое настоящее и будущее. Я понимаю тебя, мама, принимаю и прощаю, и люблю, как могу…