Я хочу и Да будет воля Твоя (Я хачу і Няхай станецца воля Твая)

... - Я хочу, чтобы она была веселой, чтобы разговаривала с нами, чтобы улыбалась, чтобы ела, чтобы не лежала. Я хочу, чтобы мама выздоровела, чтобы была активной. Я хочу ... хочу ... хочу ... - не умолкает девушка, не слушая ни врача, ни психолога.

- А что хочет Ваша мама? - спрашиваю я у нее.

- Мама большую часть дня спит. Она не хочет есть, не хочет, чтобы ее беспокоили, не хочет вставать с постели. У нее депрессия, она почти не разговаривает. С этим надо что-то делать!

- Попробуйте следовать за ее желаниями. Спросите, что бы мама хотела, чтобы Вы для нее сделали. Не тормошите ее. Не кормите насильно. Побудьте рядом с ней в тишине. Поймите, что это, наверное, последние ее дни на земле ...

- Последние дни ?! Так вот Вы о чем ... Но я знаю, что мама будет жить! Она выздоровеет! Для меня это так же понятно и ясно, как и то, что завтра наступит вторник; как и то, что меня зовут Алена!

- Алена, а что, если вторник не наступит? - спрашиваю я у девушки.
- Такого не может быть! - отвечает она.

Мы идем с Аленой в палату, где лежит ее мама. Ей ничего не болит, но она совсем слабая, ей трудно говорить. Спрашиваю, чего бы она хотела в данный момент и что можно сделать для нее.

- Отдохнуть, поспать, - отвечает женщина и просит родственников, чтобы они уже уходили.

Вечером Алена вновь заходит в ординаторскую. Сначала она рассказывает мне, какой она "ужасный монстр". Она не плачет из-за того, что мама болеет, как когда-то плакала из-за болезни бабушки. Она спокойно и по-долгу спит. Она ленится что-нибудь сделать по дому. Она ссорится с папой ...

- Вы сильно устали, - говорю я девушке. В этом причина. Мама уже долго болеет, Вы ухаживаете за ней. Это нелегко. Да и работаете еще на такой работе, где от Вас требуется стрессоустойчивость.

- Работа мне нравится, - говорит девушка. На ее лице появляется улыбка. Услугами организации, в которой она работает, пользуется большое количество людей, я в том числе. Алена дает мне информацию, которая может быть для меня полезной. Затем мы вновь возвращаемся к вопросам ухода за мамой.

- Все будет хорошо. Мама выздоровеет, - опять говорит девушка уже совсем спокойно, но очень уверенно.

Я молчу. Я католичка, Алена - протестантка. Мы обе знаем, что для Бога нет ничего невозможного и чудеса для Него - обычная вещь. Но ведь есть и молитва Иисуса в Гефсиманском саду: "Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия." И тут же: "Впрочем не как Я хочу, но как Ты". (Евангелие от Матфея, 26: 36-46)

Алена благодарит меня за беседу и уходит. Утром во вторник мама Алены умирает. У меня остается ощущение, как будто я чего-то недодала девушке. Прошу брата-монаха-капуцина, чтобы он помолился за Алену. Говорю Господу: "Иисусе, доверяю тебе".

***

... - Я хачу, каб яна была вясёлай, каб размаўляла з намі, каб усьміхалася, каб ела, каб не ляжала. Я хачу, каб мама выздаравела, каб была актыўнай. Я хачу... хачу ... хачу ..., - не замаўкае дзяўчына, ня слухаючы ні ўрача, ні псыхоляга.

- А што хоча Ваша мама? - пытаюся я ў яе.

- Мама большую частку дня сьпіць. Яна ня хоча есьці, ня хоча, каб яе турбавалі, ня хоча ўставаць з ложку. У яе дэпрэсія, яна амаль не размаўляе. З гэтым трэба нешта рабіць!

- Паспрабуйце сьледаваць за яе жаданьнямі. Спытайце, што б мама хацела, каб Вы для яе зрабілі. Не тармасіце яе. Не карміце сілком. Пабудзьце побач зь ёй у цішыні. Усьвядомьце, што гэта, напэўна, апошнія яе дні на зямлі...

- Апошнія дні?! Дык вось Вы аб чым ... Але я ведаю, што мама будзе жыць! Яна выздаравее! Для мяне гэта так жа зразумела і ясна, як і тое, што заўтра наступіць аўторак; як і тое, што мяне завуць Алена!

- Алена, а што, калі аўторак не наступіць? - пытаюся я ў дзяўчыны.
- Такога ня можа быць! - адказвае яна.

Мы ідзем зь Аленай у палату, дзе ляжыць яе мама. Ёй нічога не баліць, але яна зусім слабая, ёй цяжка гаварыць. Пытаюся, чаго б яна хацела ў дадзены момант і што можна зрабіць для яе.

- Адпачыць, паспаць, - адказвае жанчына і просіць сваякоў, каб яны ўжо сыходзілі.

Увечары Алена ізноў заходзіць у ардынатарскую. Спачатку яна распавядае мне, які яна "страшэнны монстар". Яна ня плача з-за таго, што мама хварэе, як калісьці плакала з-за хваробы бабулі. Яна спакойна і па-доўгу сьпіць. Яна лянуецца зрабіць што-небудзь па дому. Яна сварыцца з татам ...

- Вы моцна стаміліся, - кажу я дзяўчыне. У гэтым прычына. Мама ўжо доўга хварэе, Вы даглядаеце яе. Гэта нялёгка. Дый працуеце яшчэ на такой працы, дзе ад Вас патрабуецца стрэсаўстойлівасьць.

- Праца мне падабаецца, - кажа дзяўчына. На яе твары зьяўляецца ўсьмешка. Паслугамі ўстановы, у якой яна працуе, карыстаецца шмат людзей, я ў тым ліку. Алена дае мне інфармацыю, якая можа быць для мяне карыснай. Потым мы ізноў вяртаемся да пытаньняў догляду мамы.

- Усё будзе добра. Мама выздаравее, - ізноў кажа дзяўчына ўжо зусім спакойна, але вельмі ўпэўнена.

Я маўчу. Я каталічка, Алена - пратэстантка. Мы абедзьве ведаем, што для Бога няма нічога немагчымага і цуды для Яго - звычайная рэч. Але ж ёсьць і малітва Езуса ў Гефсіманскім садзе: "Ацец Мой! Калі магчыма, няхай абміне Мяне чара гэтая." І тут жа: "Аднак, не як Я хачу, але як Ты". (Эвангельле ад Мацьвея, 26:36-46)

Алена дзякуе за размову і сыходзіць. Раніцай у аўторак мама Алены памірае. У мяне застаецца адчуваньне, нібыта я чагосьці недадала дзяўчыне. Прашу брата-манаха-капуцына, каб ён памаліўся за Алену. Кажу Пану: "Езу, давяраю Табе".