Быть не "как все". Притча " Иной ход"

Уильям Глассер ставил потребность в принадлежности на второе место, после потребности в безопасности и выживании. 

В некотором роде принадлежность к семье, роду, "стае", любой другой группе общества так же обеспечивает нам выживание, как в младенческом, так и более старшем возрасте.

"Человек - животное социальное". (Аристотель).

Мы выживаем и формируемся рядом с другими. 

"Один в поле не воин", "один за всех, и все за одного", " в согласном стаде и волк не страшен" - народная мудрость учит нас коллективизму и взаимовыручке.

И в этом своя правда.

Но для того, чтобы максимально реализоваться, чтобы почувствовать свою силу и возможности, нужно "оторваться от стада", " выйти из зоны комфорта ", нарушить привычный ход жизни. 

Это требует решительности и мужества. 

Но оно того стоит.

***

Эту историю я придумала два года назад. Таким образом я сама себя вдохновила на довольно радикальные перемены в жизни, и возможно, она вдохновит кого-то ещё сейчас.

ИНОЙ ХОД.

Волчья стая преследовала жеребца.

Он был молод, неопытен и настолько беспечен, что пасся слишком далеко от табуна и не услышал ржание вожака, предупреждавшего об опасности. Теперь же табун умчался далеко вперёд, а жеребец скакал, спасаясь от гибели. Бег его был неуклюж,  тяжёл, замедлен, и это отнимало у него шанс на спасение.

Волки не так быстры, но хитры. Часть стаи гнала жеребца, а несколько самых сильных хищников летели наперерез жертве. Волки были справа, слева и вот уже за кустами впереди стали видны серые тени. 

Жеребец оказался в ловушке.

Бестолковая жизнь. Короткая. Слишком короткая. 

Когда он родился, и присоединился к табуну, другие  жеребята стали смеяться над ним. Он казался им неуклюжим, странным. Тогда жеребёнок стал учиться бегать как все  лошади: одновременно переставляя правую переднюю и левую заднюю ноги, затем левую переднюю и правую заднюю. По диагонали: раз-два, раз-два, раз-два. Это было не легко,  но всё-таки жеребец  стал бегать, как и другие, хоть и очень уставал.

Вот и сейчас -  волки почти уже догнали жеребца, потому что он выбился из сил и казалось, готов был сдаться. 

Вдруг, в какой-то момент, когда волчьи зубы лязгнули у самой его шеи, жеребец внезапно, видимо от страха, сбился с привычного хода и перешёл на другой  - тот ход, которым он бегал в первые дни своей жизни, едва встав на ноги. 

Правда, заминка чуть не стоила ему жизни, но жеребец уже  просто не мог бежать иначе. И вот ноги пошли иным ходом: сначала две правых - передняя и задняя одновременно, потом две левых одновременно, две правых,  две левых, две правых, две левых... Всё быстрей, быстрей, быстрей.

Вспомнив этот ход, жеребец вдруг услышал, как запел в его ушах ветер. Дыхание его стало свободным, он ощутил силу в мышцах и... ему казалось, что он полетел.

Волки давно отстали, а жеребец всё скакал и скакал по степи.

Вскоре он нагнал свой табун, но не остановился. Он не чувствовал усталости, а наоборот, сил становилось всё больше. Ему хотелось насладиться только что обретённым ощущением силы и свободы.

Другие жеребцы попытались было нагнать его, но изнурённые вернулись в табун.

Вожак табуна обнажил дёсны, увидев это:

- Вам его никогда не догнать!

- Почему? Он что,  особенный?

Вожак посмотрел вслед жеребцу:  

- Он иноходец.

***

Иногда человек, чтобы не вызывать осуждения и насмешек, стремится подражать другим. Тратит время и силы, "ломая" и сдерживая себя.

Но у каждого свой особый "ход".