глава Разговор с самим собой часть 3 Книга Татьяны Чурсиной "Жизнь Человеческая"

-    Ну что  же мне делать? Ведь быть одному в этом – адская мука!

-    Что делать? Простить и любить.

-    Не могу.

-    Через «не могу».

-    У меня нет на это сил.

-    И не надо. Обойдешься и без них.

-    ?…

-    Простить – это значит простить и все. Простить и никогда об этом не вспоминать. Простить – это значит просто простить без всяких условий. Если ты за свое прощение требуешь компенсации, да еще авансом, то это уже торговля какая-то, выставление счета за причиненный моральный ущерб. При чем тут прощение? Где тут любовь? Прощение, как и любовь, только тогда является подлинным, когда оно бескорыстно. Это очевидно, и ты, всегда отличавшийся благородством и великодушием, обладаешь этим знанием от рождения. Поэтому я удивлен тем, что ты…

-    Мне стыдно за себя. Я понял, что продаю себя - тебя, оскорбляю любимую женщину тем, что пытаюсь использовать прощение в качестве лекарства от боли. Получается, что в этом месте я забочусь только о себе. Неудивительно, что она испытывает лишь раздражение, когда я пытаюсь говорить с ней о раскаянии и прощении. Для нее это выглядит как расплата. Я просто требую сатисфакции.

     Хорошо, я отказываюсь от желания увидеть ее раскаяние. Я обещаю тебе – себе, что я в разговорах с нею ни словом, ни намеком не буду возвращаться к этой теме.

-    Этого мало.

-    Ты жесток!

-    Я – твое великодушие, воплощение всего лучшего, что есть в тебе. Я – то, что она так ценит в тебе. Я – надежда. Я говорю тебе, человек: мало!

-    Я услышал тебя, но для меня сейчас даже это «мало» - уже очень много. Мне еще предстоит многое понять, разобраться в том, что произошло…

-    Зачем?

-    Чтобы выучить, усвоить этот урок, чтобы сдать этот экзамен, чтобы найти смысл и способ жить дальше.

-    Разве ты и так не живешь?

-    Я не живу. Я в коме, в коллапсе, в аварийном режиме. Я почти умер. Я нахожусь в каком-то мраке, ослепленный, оглохший, очумевший от дикой боли. Я даже не похож на человека. Все время натыкаюсь на ошметки самого себя.

В моей жизни произошла катастрофа, взрыв, полное крушение. Я не знаю, зачем и как мне жить. Я не знаю, куда мне деваться от терзающей ослепительной боли, затопившей все мое существо. Я вижу, что все время повторяюсь и говорю только об этом, твержу об этой боли  на разные лады.

Но ведь ты же видишь, я сижу на коленях в луже собственной крови и баюкаю, прижимаю к себе свою разорванную душу. Наверное, кровь свернется и перестанет хлестать фонтаном, рана, хотя  и страшная, начнет зарастать, будет утихать боль, прояснится в голове, я снова стану человеком, но уже другим. Я буду смотреть, дышать, чувствовать, думать уже на так… Я так боюсь стать калекой! Навсегда раненым чудовищем!

Помоги мне собрать все куски смысла, жизни, души, ничего не потерять и сложить из этого то, что было бы не хуже, а лучше того, что было.

-Что-то мне поташнивает от такого пафоса. твои слова слишком общи и цветисты, чтобы быть настоящими. Говори проще и конкретнее.

-Хорошо. Давай так: Произошла катастрофа и теперь необходимо что-то делать, потому что жить в катастрофическом состоянии невозможно. Это понятно?

-Вполне. Какие есть варианты?

-По большому счету их два: либо создавать жизнь заново с ней (вариант 2), либо без нее (вариант 1). Первый вариант сразу дает существенное облегчение: я ухожу от предавшей меня женщины и не нужно напрягаться, чтобы простить, пережить, убрать смертельную обиду – незачем. Кроме того, в этом присутствует избавительница гордость с привкусом мести – я лишаю эту женщину себя и своей любви, тем самым сохраняю себя от полного разрушения.

При этом придется доламывать остатки. Ничего себе «остатки»! Развод, раздел имущества, война за детей, суд… Как быть с работой вообще не ясно.

Ну, вообще понятно как это выглядит и чем это закончится: заживлением ран и началом новой жизни. Будет новая работа, новые заботы, новая женщина, может быть, новая любовь. Останутся только дети и память о погибшем счастье. Потребуется уйма сил, но я не буду больше страдать, потому, что ситуация, приносящая страдание, будет заменена на другую. Не будет женщины, быть рядом с которой – мука.

-  Поначалу ты дернулся в сторону этого решения, но потом остановился. Почему? Испугался потерь?

-  Не валяй дурака! Ты ведь прекрасно знаешь, что я не очень привязан к материальным благам, а дети … Они ведь не вещи, они рождены, они будут жить, вырастут. Я буду иметь возможность с ними общаться, может быть, они будут жить со мной…