Жизнь по сценарию

Уже не одно поколение человечество спорит на тему того, что такое судьба и какое место она занимает в жизни человека. Некоторые верят, что всё в их жизни предначертано свыше: события, люди, дата смерти и прочее. Таких людей обычно называют фаталистами (от лат.: «Fatum» – рок, судьба). Ярким примером может служить герой Лермонтова – Печорин из романа «Герой нашего времени». Он словно балансирует на грани, играет с судьбой, он говорит: «Если суждено умереть, умру и что с того?». В жизни, как правило, мы встречаем не таких рьяных фаталистов, однако, многие верят в некий предначертанный путь, который невозможно изменить.

Эрик Бёрн, гениальный создатель транзактного анализа подметил, что многие людские жизни повторяют истории, сказки и мифы, которые нам рассказывали наши родители, когда мы были маленькими. Постепенно свои догадки Бёрн оформил в концепцию «сценария жизни», одну из важнейших в транзактном анализе. Так что же это такое – сценарий жизни? И можно ли его изменить? Можно ли изменить свою судьбу?

Теоретики транзактного анализа (далее ТА) определяют сценарий жизни – как бессознательный жизненный план, который ребёнок пишет на основе принимаемых им ранних решений в соответствии с условиями жизни, в которых он находится. В нём прописано кем станет этот маленький автор, как он проживёт свою жизнь, каких людей будет встречать, как умрёт, будет ли победителем или проигравшим. Надо признать находчивость ребёнка, который проделывает такую большую творческую работу (творческое приспособление) уже с самого рождения! Основу будущего сценария составляют ранние решения, ядро которых – это решение об отношениях с собой («я окей» или «я не окей») и об отношениях с миром («мир окей» или «мир не окей»). Для ребёнка принятие подобных решений – это здоровый способ адаптации к условиям мира, в котором он находится. Если в его семье условия оставляют желать лучшего, родители жестокие или холодные, малыш сделает выводы, что с людьми нельзя сближаться (это больно и опасно), он может построить иллюзию любви родителей, в которую будет свято верить, искажая факты реальности. Если, наоборот, родители и обстановка тёплые, принимающие, малыш примет решение, что с ним и с миром всё хорошо и он может развиваться спокойно, в своём темпе, он будет знать, что его любят просто так (не выставляя условий) и он может всегда получить поддержку.

Следующим этапом развития сценария становится копирование родительского поведения и обучение стратегиям получения желаемого. В одной семье принято не говорить о своих желаниях напрямую. Тогда изобретательный ребёнок начинает опробывать другие, непрямые способы того, как ему получить то, что он хочет. Он может закатить истерику, злиться или стать «шёлковым». Эти стратегии сохраняются, и когда он вырастет, то будет продолжать им следовать, веруя в то, что они до сих пор актуальны. Это объясняет феномен «наступания на грабли» снова и снова. Взрослый человек пытается решить ситуацию тем же способом, что он делал, когда был маленьким. Получается не очень. Как говорится: «Одним ключом не открыть всех дверей».

Так же ребёнок заучивает, какие чувства можно испытывать и выражать, а какие нельзя. Так строится его «Рэкетная система», являющаяся подпиткой сценария. Те ранние решения, которые он принял, необходимо подтверждать новым опытом и новыми «разрешёнными» чувствами. И тогда наш малыш ищет (и находит) такие ситуации, в которых он убедится ещё разок, что его ранние решения единственно верные для него. При этом он будет ре-инсценировать свои детские события, при которых решения были приняты и будет испытывать те же негативные разрешённые чувства. Например, Одна женщина, которая будучи маленькой девочкой, решила, что мужчины опасны и которой запрещали злиться («ты должна быть хорошей девочкой!»), во взрослой жизни будет искать именно этих «опасных» мужчин. Вероятно, она будет их спасать и служить им верной опорой, накапливая раздражение и закрывая глаза на побои и унижения. Так же, вероятно, что она вообще будет избегать мужчин или испытывать злость в их отношении и зависть («мужчины сильнее»). Она даже может им мстить, соблазняя и бросая их раньше, чем они это сделают с ней (как она считает).

Когда сценарий готов (11-13 лет), начинается его репетиция, которая будет длиться до 18-19 лет. В это весьма бурное время сценарий укрепляется, переписывается в соответствии с тем окружением, в котором подрастающий человек находится. В этот же период часто происходит такой феномен, как подростковый бунт, который можно считать следованием антисценарию: подросток интуитивно чувствует, что движим «судьбой» (которую сам написал) и пытается сделать всё наоборот, что является тем же следованием своему сценарию.

Бёрн описывал это так:

Родитель внутри: «Ты будешь делать то, что я хочу!»

Ребёнок внутри: «Нет, я сделаю всё наоборот!»

Родитель внутри: «На самом деле я этого и хотел, ха-ха»

Ребёнок внутри: сконфужен.

На этом месте, думаю, уже возникли два волнующих вопроса: зачем он нужен и как освободиться?

Говоря о функции сценария, можно сказать следующее:

Он является уникальным творческим приспособлением ребёнка к условиям жизни.
Он несёт в себе опыт старших поколений (родовая память), ценности, культуральные особенности, некоторые знания и модели, которые ребёнку проще усвоить «на автомате», чем снова изобретать (как воспитывать своих будущих детей, как быть вежливым и прочие)
Он позволяет избежать тревоги перед неопределённостью жизни, предлагая достаточно подробное пошаговое руководство, что делать, после того, как мы говорим кому-то «Здравствуй».
Возможно, он позволяет избегать так же тревоги перед бытийным одиночеством («Я не один такой, кто следует своей судьбе»).

Что касается выхода из сценария, то тут много различных мнений. Сам создатель ТА говорил о трёх способах выхода из сценария:

Вовремя получить психотерапию.
Зашитое в сценарий анти-заклинание (сценарий предполагает выход из него в определённым момент)
Истинная любовь

Некоторые считают, что можно лишь переписать свой сценарий на более комфортный, некоторые доверяют Бёрну и считают, что выход есть. Весьма интересно вот что – каковы критерии? Как мне понять, что я вышел из западни собственного жизненного творчества? Опять же, однозначного рецепта нет. Мы можем лишь предположить, что это мог бы быть осознанный и гибкий процесс жизни (в противовес следованию одним и тем же стратегиям). Возможно, это нечто иное, что ещё не ясно (и не солнечно).

В любом случае, я могу с уверенностью сказать, что в состоянии переписать свой сценарий так, как захочу, я волен принимать новые решения о том, кем быть и как мне жить. А значит, я могу сказать, что я управляю своей судьбой.