Двойное послание в отношениях
Такое часто бывает в партнерских отношениях, об этом снято много фильмов и не пережито много страданий девушек и женщин - На одном уровне партнер удовлетворяется с партнершей сексом, у той неизбежно возникает привязанность (при неоднократном удовлетворении потребности привязанность возникает неизбежно), а на другом уровне он избегает с ней встреч и партнерской близости (близость и привязанность разные вещи). С этим, как правило, женщина справиться не может, вот и попадает в тупик отношений. Но, надо сказать, что для нашей героини это не первый случай, скорее всего это её опыт развития в детстве, рядом со значимыми взрослыми.
И словно нет выбора... в ситуации двойного послания его и правда нет. Однако, как замечает Виктор Франкл, взрослый человек вполне может совершать выбор в самых неблагоприятных условиях. "Ему, конечно, будет неприятно, но он это переживет и хоть останется в здравом уме и твердой памяти."
В ситуации же двойного послания мы вынуждены подавить свои ощущения, ну или не доверять им, т.к. если "доверять", то придется что - то обнаружить, например свое отвращение или недоверие, свое раздражение или злость. Можно обнаружить, что на самом деле уже давно терпишь угрозы под предлогом - "я ж тебя люблю" или "я все это для тебя делаю", или "ах не благодарная же ты...." и т.д.
При этом на одном коммуникационном уровне человек угрожает, а на другом сообщает о своей любви. На одном коммуникационном уровне (например, на вербальном) человек сообщает одно, а на другом (невербальном) другое. Сообщения противоречивы, двойная связь лишает способности получать ясные по смыслу сообщения и принимать участие во взаимодействии.
Двойное послание, это про то, что родитель или партнер говорит одно, а делает или показывает другое. Мы получаем дилемму выбора из плохого и очень плохого. Бейтсон утверждает, что например, ребенку, в такой ситуации выбор сделать чрезвычайно сложно, даже невозможно. Получив такой опыт коммуникации в детстве, наша героиня и представить не может, что бывает и другая форма отношений. Вместо того, чтобы изменить форму отношений или хотя бы засомневаться в ней, она надеется на милость судьбы, ожидает изменений от партнера или пытается усовершенствовать себя.
Наша героиня попадает в такую ловушку, в которой ей опять нужно как - то справиться с ситуацией и она, либо подавляет или вытесняет свои чувства - ожидая что - "он изменится", "он одумается", "он заметит", "он догадается", "он сделает". Либо она все ж таки рискнет изменить настоящий способ жизни, усомнится в "правильности поступков" партнера и позаботится о себе в таких отношениях. Выбор делать ей. Но здесь нужна поддержка, желательно поддержка специалиста, т.к паттерны поведения и опыт заставляют не делать этого самого выбора , а поступать "как всегда" избегая риска и конфронтации с партнером, тем самым поддерживая собой дисфункциональность отношений и увеличивая силу страдание в них. Силу страдания, а не любви.
P.S.
Немного от Бейтсона (из комментов Дениса Андрющенко):
1. Два участника, одного из которых мы для удобства определения называем "жертвой". Мы не предполагаем, что ДП-ситуация создается исключительно матерью; она может складываться и при участии обоих родителей или, возможно, братьев и сестер.
2. Повторяющийся опыт. Мы предполагаем, что "двойное послание" - повторяющийся "сюжет" в жизненном опыте жертвы. Наша гипотеза связана с действием не единичного травматического переживания, а некоего повторяющегося опыта, в результате которого ДП-ситуация становится привычным ожиданием.
3. Первичное негативное предписание. Оно может принимать одну из двух форм:
(a) "Не делай того-то и того-то, иначе я накажу тебя" или
(b) "Если ты не сделаешь того-то и того-то, я накажу тебя". Мы выбираем здесь контекст обучения, основанного на избегании наказания, а не на стремлении к награде, хотя для этого, может быть, нет формальных оснований. Мы предполагаем, что наказанием может послужить как холодность матери (или родителей), так и выражение ее (их) ненависти или гнева, а кроме того (что, возможно, является худшим из наказаний), проявление родителями полной беспомощности, вызывающей у ребенка чувство катастрофической незащищенности.
Наши представления о наказании сейчас уточняются. Оно, как нам кажется, основано на опыте восприятия, который не укладывается в объем понятия "травма".
4. Вторичное предписание, которое вступает в конфликт с первым на более абстрактном уровне и так же, как и первое, подкрепляется наказаниемили сигналами, угрожающими самому существованию. Вторичное предписание описать труднее, нежели первичное, по двум причинам. Во-первых, вторичное предписание относится к более абстрактному уровню и обычно передается ребенку невербальными средствами. Это могут быть поза, жест, тон голоса, значимое действие, нечто подразумеваемое в словесном комментарии.
Во-вторых, оно может противоречить любому элементу первичного запрещения. Вербальные формулировки вторичного предписания, следовательно, могут быть чрезвычайно разнообразными. Например: "Не считай это наказанием", "Не считай, что это я тебя наказываю", "Не подчиняйся моим запретам", "Не думай о том, чего ты не должен делать", "Не сомневайся в моей любви".
Возможны также случаи, когда "двойное послание" создается не одним индивидом, а двумя, например, один из родителей может отрицать на более абстрактном уровне предписания другого.
5. Третичное негативное предписание, лишающее жертву возможности покинуть поле. Формально, наверное, нет необходимости выделять это предписание в особый пункт, поскольку подкрепление на двух других уровнях уже включает угрозу существованию. Кроме того, если ДП-ситуации имеют место в раннем детстве, то очевидно, что ребенок не может их избежать. Однако в некоторых случаях, по-видимому, невозможность для жертвы бегства из ситуации обеспечивается с помощью специальных средств, которые не являются негативными,например с помощью внезапных обещаний любви и т.п.
6. Наконец, полный набор составляющих перестает быть необходимым, когда жертва приучается воспринимать мир в стереотипах (patterns) "двойного послания". Почти любой фрагмент ДП-паттерна может теперь быть достаточным для того, чтобы вызвать панику или ярость.
Эльвира Сикорская (психолог, гештальт - терапевт, г. Томск)