«Мама, а я у тебя родной?!»

Многие, если не все, легко вспомнят историю Г.Х. Андерсена «Гадкий утёнок».

Автор взял метафору взаимоотношений животных, чтобы показать принятую в своё время модель воздействия общества на становление ребёнка – «Будь, как все, будь хорошим, и всё будет хорошо».

В этой истории Мастер показал конфликт растущей, развивающейся личности, конфликт между тем, чтобы стать собою, раскрыть свои потенциалы, реализовать то возможное, что дано природой, заложено Богом и тем, чтобы соответствовать требованиям, давлению общества – быть как все, не выделяться, чтобы оставаться внутри общества, не стать изгоем. Показал и тот механизм, через который реализуется это уподобление некоему общественному идеалу – поддержку уподобления, послушания, и отвержение самобытных, нежеланных проявлений ребёнка, т.е. условное отношение к поведению ребёнка, к нему самому... В своей замечательной истории Мастер показал и путь трансформации героя, разрешение конфликта, чудесную встречу пробуждённой личности с соответствующими ей близкими по духу товарищами, с которыми герой отправился в свой дальнейший жизненный путь, навстречу новому, доброжелательно прощаясь со своим прошлым, оставляя его в прошлом…

Карл Роджерс, создавая свою теорию, отталкивался от своей практики психологической помощи детям. Работая с детьми, он обнаружил, что нозологические диагнозы мешают ему видеть ребёнка целостно, что эти самые диагнозы заслоняют от него ребёнка, не дают видеть ребёнка в его многообразии возможных проявлений, сводя к стереотипным, типичным, описывающим проблемы своих маленьких пациентов, и мало способствующим оказанию им помощи. Отказавшись от диагнозов, так и отказавшись от самого термина «пациент» и найдя новое – «клиент», при поддержке своих старших коллег, молодой психотерапевт стал искать механизм, способный помочь его юным клиентам вырастать из своих проблем. Его искания выросли в стройную концепцию психологической помощи, со временем широко распространившуюся в мире.

Концепция стоит на двух основопологающих постулатах:

1) Человек – существо просоциальное и положительно ориентированное (по контрасту с господствующей психоаналитической моделью, трактовавшей человека изначально по природе как негативно ориентированного, и растущего в антагонизме с обществом, ставящим своею целью его социализировать, поглощая при этом его индивидуальность). В этом положении, К. Роджерс заложил, как норму  –  смотреть на человека и видеть в нём лучшее, чем он есть в текущее время, его позитивные задатки. 

2) С рождения у человека существует «Организмический Центр Оценивания» – ОЦО (организм – как единство, целостность соматического и психического).

К. Роджерс выделил две ведущие потребности, имеющие ключевое значение для психотерапии и развития:

1) Потребность в самоактулизации – т.е. реализации своих потенциалов, и становлении полностью функционирующим организмом (организм – как единство, целостность соматического и психического).

2) Потребность в безусловном позитивном отношении со стороны первичной группы и дальнейших значимых фигур (одной из которых может быть и психотерапевт), что приводит к формированию позитивного самоотношения.

Сформулировав представление о механизме развития патологии, он вывел и формулу восстановления, организации помощи страдающим от утраты с собою, со своим ОЦО, людям.

Что же это такое – это безусловно позитивное отношение?

«Организмический Центр Оценивания» (ОЦО) позволяет самому индивиду понимать, что с ним происходит и действовать из своего понимания наилучшим образом, проявляя о себе наилучшую заботу из возможных.

Как это работает?

Например, младенец чувствует холод, он начинает кричать, подавая сигнал матери о переживании своего неблагополучия. Мать, если она достаточно чувствительна к нему, находясь в симбиотической связи с младенцем, может позаботиться о нём подходящим образом – укрыв его, прижав его к себе, согревая своим теплом.

Если же мать не разберёт – что же требуется младенцу, она может начать менять ему памперс, качать его, кормить… Очень вероятно, что при грудном кормлении, младенец может и согреться. Однако, если он при этом сыт, то ему и не потребуется кушать столько, сколько рассчитывает мама, ориентируясь на время или на свои переполненные груди. И тогда, если вмешается вот это – «Кушай, мама лучше знает, что тебе надо!» – тогда, при повторении подобных подмен, ОЦО младенца перестаёт оптимально функционировать, подчиняясь Центру Оценивания матери.

Уже здесь видно, что и Центр Оценивания может быть как Организменным –  уверенным, так и каким-то иным – например, сомневающимся, полагающимся на иные авторитеты, внешние по отношению к самому оценивающему и действующему организму, т.е., внеличным.

Этот сбой и приводит к дисфункции, что в дальнейшем приводит к различным заболеваниям и расстройствам, нарушению взаимоотношений с людьми...

Аналогично можно привести пример и про психологические потребности. Модель взаимодействия остаётся той же, потому и результат её применения будет тем же – ОЦО даёт сбой и ребёнок растёт с опорой не на свою ОЦО, а на внешние мнения:

«Мама, что мне одеть?» «Мама, что мне поесть?» «Мама, а это вкусно?» «Мама, с кем мне дружить?» «Что такое «хорошо» и что такое «плохо?»» «Что можно, и что нельзя?»…

Родители могут усиливать эти тенденции, осуждая некоторые, несущие негатив, действия ребёнка, и поддерживая послушание.., показывая, когда ребёнок «хороший», и обращая внимание к чему-то, что хотелось бы развивать у него и оставляя его или даже наказывая, когда он делает нечто из того, что нехорошо… Чтобы не лишиться внимания родителей, любви, ребёнок делает то, что приветствуется ими. Так, малыш лишается инициативы, формируя привязанность, зависимость…

В иных случаях, малыш может задаться тем самым вопросом – «Мама, а я тебе родной?!», имея в виду, что малыш чувствует, что не любим, а лишь живёт в семье, хотя и даже отменно обут, одет, хорошо накормлен, и со стильным планшетом в модном рюкзачке…

Это переживание и говорит о том, что отношение в семье сложилось не безусловно позитивное, а оценочно-условное, с переносом оценки поведения на оценку всей личности ребёнка.  

Затем авторитетов становится больше, аналогом авторитета мамы могут быть и друзья, и форум, весь белый свет, и, конечно, психотерапевт – «С кем мне жить?» «Кем мне работать, чем заниматься?» «Как мне жить?»… «Кто Я?!» – вопрошают нынче клиенты, так и не разобравшись в себе за годы развития и не построив ни свою половую, ни профессиональную, ни личностную идентичность…

Иногда психотерапевт может поддаваться давлению клиента получить мнение, совет, например, ввиду сложной ситуации клиента…

Так, известна метафора, показывающая взаимодействие психотерапевта и клиента в клиент-центрированной психотерапии (КЦПт):

Клиент обращается за помощью в сложной ситуации при тягостном переживании, практически на грани с жизнью –

Клиент – Тяжело вздыхает: «...Мне так тяжело…»

Психотерапевт – «Да, я вижу, вам действительно очень тяжело…»

Клиент – «...Мне так тяжело, что у меня появляются мысли о самоубийстве…»

Психотерапевт – «Да, я чувствую эту тяжесть, она столь сильно давит, что даже возникают мысли о самоубийстве…»

Клиент – «… Да, доктор, и эти мысли, перерастают в побуждения.., и, знаете?! Вот такое очень сильное побуждение возникает прямо сейчас, и оно ведёт меня к окну…» Встаёт, и движется к окну…

Психотерапевт – «… Такое сильное побуждение, и так сложно ему сопротивляться…» Встаёт, идёт к окну рядом.

Клиент открывает окно.

Психотерапевт открывает окно.

Клиент встаёт на подоконник…

Психотерапевт встаёт на подоконник…

Клиент прыгает вниз…

Психотерапевт … сопровождает его взглядом, и со смешанными чувствами, тяжело произносит – «Ух!»

Как видно, в этой ситуации, психотерапевт не поддался давлению клиента спровоцировать его на дачу совета, остался верен своему пониманию своей роли, и выполнил свою задачу до конца, сопровождая клиента в его реализации им, пусть и разрушившего его жизнь, но своего побуждения, в реализации которого он стал по-настоящему свободным.

Можно только фантазировать о том, что пережил клиент в ходе такого принимающего психологического сопровождения…

Конечно, это не пример поддержки суицидальных тенденций, но способ их обнаружения и взаимодействия с ними, которое никогда не является простым и лёгким... Можно предполагать и о переживаниях психотерапевта, проводившего клиента в его последний путь.

Клиент-центрированная психотерапия (КЦПт), созданная К. Роджерсом, призвана помочь человеку начать обращаться к своему собственному ОЦО, и руководствоваться в жизни именно им, а не чьими-то авторитетными мнениями.

За счёт чего же это происходит?

А именно за счёт того, что психотерапевт создаёт атмосферу безусловно-позитивного отношения (и это ответственность психотерапевта), в которой клиент может:

- понизить степень своей защищённости, т.е. уменьшив влияние механизмов защиты, открыться в своих потребностях;

- исследовать свои эмоции, чувства, мысли, идеи, побуждения, конфликты..;

- восстановить чувствительность к своему «Организмическому Центру Оценивания», уточнить «Я-концепцию»;

- продолжить самоактуалиацию.

Клиент может – и это ответственность клиента. Он может делать, и может не делать, ждать, выжидать, сомневаться, опасаться, идеализировать, обесценивать, исследовать, оценивать, решаться, бороться, ограничиваться, принимать…Всё это возможности клиента в его движении на пути к себе с опорой на психотерапевта, точнее с опорой на ту атмосферу безусловного отношения и эмпатии, которую создаёт и поддерживает психотерапевт.

Клиент проходит путь возвращения к истокам формирования его ОЦО, пробует опираться на своё ОЦО в общении с психотерапевтом, глядя на то, как это делает сам психотерапевт. И в непосредственном обсуждении с психотерапевтом значимых сторон жизни, отношений… И опирается на своё ОЦО в реализации своей потребности в самоактуализации, становлении полностью функционирующим организмом, или в современном звучании – оптимально функционирующей личностью. Вначале в кабинете психотерапевта при его поддержке и затем самостоятельно в своей жизни.

Что же психотерапевт для этого делает?

Всё, что делает психотерапевт, это возвращает клиенту его попытки получить готовый ответ, поддерживая сам поиск ответов клиентом, поисковую активность клиента, стараясь увязать клиента с самим собою, взрастить у него веру в самого себя, укрепить способность тестировать реальность, оценивать её самому и принимать собственные решения и действовать в согласии с ними – «Попробуйте это, вкусно ли это вам?»

В стремлении к этому, психотерапевт может молчать, держать паузу, может отражать эмоции, чувства, которые клиент не высказывает, но, как, кажется, переживает, может повторять ключевые фразы, отражающие тему клиента, может выражать собственные чувства, в связи с тем, что слышит от клиента.

Согласитесь, это значимо иные действия, чем привычные советования и указания, пусть и правильные, но подчёркивающие слабость, неспособность клиента справляться самому?

Неудивительно, что на первых порах клиент, попадая в такое пространство возможностей самореализации и ответственности, теряется, но получая доброжелательную поддержку, безусловно-позитивное отношение и к такому проявлению, почти к любому, свыкается и начинает пробовать себя в этом пространстве, где многое зависит от него самого. 

Это основные возможности психотерапевта, которые помогают клиенту открываться, исследовать себя, знакомиться с самим собою, как есть, понимать свои желания, потребности, больше без нужды следовать за ложным самообразом, созданным некогда в столкновениях с другими людьми из нужды быть с ними, чтобы не оказаться брошенным... и развиваться в своём темпе.

Могут ли подобные достижения быть опасными для клиента, когда он выходит в мир, в котором не было никаких изменений в отношении к нему?

Да, могут.

Поэтому психотерапевт, особенно, в случаях суицидального риска клиента, заключает с ним контракт, в котором клиент принимает на себя обязательства держаться его, пока психотерапия не завершится.

И пока курс продолжается, а он может продолжаться столько, сколько это необходимо клиенту, клиент может опираться на созданную психотерапевтом атмосферу, для самоисследования и роста, развития конгруэнтности – соответствию своей «Я-концепции» и опыта, аутотентичности, подлинности бытия.

Значит ли это, что КЦПт продолжается до бесконечности?

Вовсе нет, и у неё есть конечная и достижимая цель – становление клиента человеком с полноценно функционирующим организмом, оптимально настроенной личностью, достаточно хорошо осознающим себя, чувствительным и опирающимся на свой ОЦО, поддерживающим баланс опыта и «Я-концепции», открытым миру, активно и продуктивно в нём действующим и развивающимся на пути к самоактуализации, раскрытию своих личностных потенциалов. 

А по пути следования клиент обрастает многими полезными приобретениями – навыками эффективного общения, конструктивного выражения агрессии, выстраивания сотрудничества, и, конечно, осознанности, саморегуляции, позитивного отношения к себе, укрепления «Я-концепции», позволяющей ему принимать и действительность, как она есть, и действовать в ней продуктивно с опорой на принцип реальности.

Карл Роджерс говорил о таком состоянии общения, когда оба собеседника являются аутентичными людьми, способными открыто, свободно беседовать друг с другом на равных, выражать свои мнения, слыша друг друга, обмениваясь ими, и обогащая друг друга, общаясь конгруэнтно, с эмпатией и безусловно позитивным отношением. Этот момент и является переломным, когда заканчивается психотерапия одного с помощью атмосферы создаваемой другим, и начинается совсем другая история. 

Интересных открытий и занимательного путешествия!