Мой Билли Миллиган или психотерапия невозможного. Часть 3. Практическая.

  Ищите и обрящете. И я обрела:). Когда я изложила историю своего пациента сотруднице данного учреждения , она долго молчала. Да, надо отметить, что место на супервизию у нее нашлось только спустя три недели после моего звонка. Стоимость ее супервизии оказалась в два раза выше, чем стоимость сеанса Егора. Она молчала, а потом заметила : "какая, поистине, чудовищная история". И замолчала снова. Я смотрела в пол. Возникло странное чувство под названием "кажется, все". Бесценно обрести это чувство за 3500 рублей. Шутка.  

А дальше началась моя школа волшебства. Я подробно рассказала два психотических эпизода , которые случились у меня в кабинете , что я чувствовала в эти моменты и чем все заканчивалось каждый раз. Напомню один из них. Когда Маша пришла в первый раз я не была удивлена. По рассказам пациента я была к ней готова. Но то, что я увидела превзошло все мои ожидания. Это был абсолютно другой человек. Не Егор. Не мужчина, который карикатурно притворяется женщиной. Это была женщина : мимика, голос, движения- ЖЕНЩИНА. И я реагировала на нее как на женщину. С первых минут в кабинете я почти физически чувствовала странное напряжение и тревогу , они буквально висели в воздухе. Хотя, формальных поводов для тревоги не было. Мы говорили о погоде и одежде. Но на пятой минуте разговора я поймала себя на том, что говорю полушепотом и избегаю прямых вопросов. Еще через десять минут я призналась себе, что мне страшно. И еще страшнее от того, что я не могу этот страх ни чем объяснить. Абсолютно архаичный первобытный ужас. Продолжая плести ткань безобидного разговора я начала вспоминать, как далеко находится администратор и сколько моих коллег меня услышат в случае чего. Напряжение в кабинете росло. В какой-то момент я от страха приоткрыла дверь и пересела на подлокотник кресла, чтобы в случае чего быстрее рвануть к выходу. Это стало невыносимо. Сидят две женщины -беседуют о платьях и прогулках, а у одной из них аж зубы стучат. И вот настал момент, когда я поняла, что больше не могу этого выносить и надо бежать , с вопросом "хотите воды?" я привстала в сторону выхода и ...в кабинете повисла тишина. Мария смотрела на меня и молчала. Это был пик. В этот момент напряжение и тревога в кабинете достигли своего максимума и рухнули. Рухнули мгновенно, как разбивается огромное стекло. Осколки лежали у наших ног. Меня отпустило. Необъяснимые страх и тревога, которые гнали меня прочь из кабинета исчезли мгновенно. Я закрыла дверь и села обратно в кресло. На меня растерянно смотрел Егор, его била дрожь. Он не помнил, что происходило за последние полчаса. Я отпоила его чаем, посадила у открытого окна и набросила уже известное нам одеяло. Он пришел в себя и попрощался.А я на ватных ногах вышла из кабинета и попросила у администратора коньячку. Некоторое время сидела с рюмкой в руке и шептала : "твоюмать,твоюмать, твою ж мать" . Если что! Я не ругаюсь в обычной жизни. Только на Кота в прошлом году за испорченные туфли. 

Этот эпизод я рассказала супервизору и спросила самое больное : "что со мной было? и что было с Марией - Егором? на месте ли моя крыша?" Для супервизора именно этот эпизод стал поворотным в начале терапии моего пациента. Она объяснила это тем, что то, что я смогла почувствовать - это мощнейший психотический контрперенос. Именно таким ужасом реагирует здоровая и специфически чувствительная психика психотерапевта на соседство с безумием. Отсюда и мои сомнения в собственной нормальности после пережитого в кабинете. А еще я смогла это выдержать. В контрпереносе я прочувствовала непереносимые и отщепленные чувства пациента. Маленького мальчика перед изнасилованием. Он эти чувства не может пережить и раз за разом отыгрывает их в роли субличности Марии. Но со мной в кабинете он каким-то образом смог их разместить во мне. Я ,условно говоря, сдала ему свою психику в аренду, сконтейнировала непереносимую часть , которая его расщепляла и в этот момент его психика смогла на какое-то время восстановиться. Звучит жутковато и ненаучно? Согласна. Но так объясняет супервизор. Ей ,наверно, виднее. Через несколько дней Егор написал мне, что Мария снова вернулась и она же пришла снова ко мне в кабинет. Я проделала то же самое. Только в какой-то момент самого страшного страха я шепнула себе : "держу!". Что именно я держала я не знаю.  Егор вернулся. И снова дрожь, недоумение в глазах, горячий чай и одеяло. 

Смысл терапии шизофренического больного сводится к тому, чтобы смочь образовать с ним переносно-контрпереносные отношения раннего довербального детства. Его больная психика должна среагировать на терапевта детским узнаванием и формированием симбиотической связи. Спотниц отмечал, что при определенных условиях доэдипальные и в том числе шизофренические пациенты образуют мощнейшие переносы. Однако эти переносы сильно отличаются от привычных для классического психоанализа объектных переносов. В отличие от последних, в переносе психотика психотерапевт воспринимается как часть "Я" пациента или функция окружающего мира, но не как отдельная личность с собственными мыслями и чувствами. Тем не менее , используя особую тактику и специальные техники, можно наладить сильнейшую эмоциональную связь , напоминающую привязанность младенца к матери в симбиотической фазе. 

Самое недостижимое в этой технике - это и есть эта способность к психотическому контрпереносу. Можно научиться всем дальнейшим техникам , но если этой способности нет , то хоть ты тресни- чуда не будет. Будет шизофреник в психозе и беспомощный чужой психотерапевт. Это то, что лежит за гранью научения. Это особенности психики , по которым эти специалисты отбирают волонтеров и учеников в группу. Способность присоединяться к психотику и выдерживать всю бурю его чувств - ключевой элемент в терапии. Когда я фантазирую об этом, я вспоминаю православных экзорцистов, которые тоже что-то там бубнят, читают молитвы , а "бесноватый" от этого перестает лаять или кричать не своим голосом. 

А что дальше? Раз за разом в этой симбиотической связи с чужим безумием мы контейнируем по капле эту бездну ужаса и агрессии. Контейнируем не объясняя, не вербализуя. Не задавая прямых вопросов о чувствах. Используем специальную технику объект-ориентированных вопросов, ориентируемся на общую слабость Эго. Только присоединяемся и отзеркаливаем. А дальше идет специфическая работа по развитию переноса и усложнению коммуникации с пациентом. Усложнению постепенному в гомеопатических дозах. Одна фрустрация в полгода. Все это подробно описано у Спотница и в книге, которую издал коллектив авторов этого дневного стационара. Обложку книги прилагаю к статье. Среди авторов и моя супервизор. 

Еще важный момент. О чем в книге между строк. Эта терапия занимает годы. Годы. Авторам требуется годы психотерапии их пациентов до достижения стойкой немедекаментозной ремиссии. А по достижении диагноз не снимается, но выносится на пересмотр комиссии. Т.к снять его нельзя, его можно только пересмотреть и прийти к выводу, что он был поставлен ошибочно. 

Годы уходят на то, чтобы встроиться в глубоко нарушенную и страдающую психику пациента и по капле , по черточке переучить этого ребенка и вырастить что-то новое и устойчивое. 

Теперь мой четверг начинается со скайпа с супервизором. Утром разговор, тренировка навыков коммуникации, прочистка собственных контрпереносных завалов, наброски на бумажке, вечером - Егор. Сколько это будет длится - одному богу известно. На сколько меня хватит? На сколько хватит его? Но я хочу ему помочь. А дорогу , как известно, осилит идущий. И пусть, его терапия обходится мне в неприятную сумму расходов в месяц, которую не покрывает мой гонорар. Зато это опыт. Опыт бесценный. Знакомство с бесконечными глубинами человеческой психики. И вдохновение. Команда психиатров из дневного стационара бывшего ПНД № 50 своим подходом и здоровым оптимизмом дает надежду и мне. Что все не зря и чудеса иногда случаются.