Жаль, очень жаль...

Я ненавижу ложь. Особенно в отношениях. Я сразу ее чувствую, как собака. Но вот порой долго не могу найти подтверждения. Медлительная и не внимательная я в поиске. Наверное поэтому допускаю долгую ложь,  и  только после быстрое разоблачение.

Разоблачение происходит тогда, когда, обычно случайно, складываются все пазлы. Ну это из серии: подозревала она его в изменах по всяким необъяснимым признакам, но он так ловко выворачивался, что оставалось только беспокойство и сомнение в своей нормальности. А потом раз! и она возвращается раньше из санатория. А там он. С ней. И уже ничего больше не нужно думать и догадываться. Вот они, голубчики, нежатся на ее глазах. 

В послевоенное время многие мужчины выпивали крепко. Но вот их жены редко использовали на счет мужей термин "Пьют". Это так стресс послевоенный они снимали. Детей поколачивали, жену побивали, но все это было как то несерьезно. И все все видели и понимали, только своими словами не называли. Но самом интересным в то время было то, что приди такая женщина на своего мужа пожаловаться, все сразу уличат ее в слабохарактерности, да неумении строить с мужем отношения. Он войну прошел! А она на него бочки катить вздумала! Дрянь, да и только. 

Я часто у своих клиентов спрашиваю, хотят ли они разоблачения. Все дело в том, что после разоблачения с этим разоблачением нужно что то делать. То ли менять, то ли принять. 

Из моего наблюдения  - принять гораздо тяжелее. А чаще всего приходится менять. Меня свою жизнь. Менять свое отношение к тому, что стало понятно. 

Именно боясь разоблачения и крушения, часто матери не слышат своих изнасилованных отчимом дочерей. 

Часто неуважаемые своими мужьями жены не понимают своего нелепого положения.

Часто женщины, которым не удалось сохранить беременность, из за решения мужа "избавиться" всю вину тащат на себе. Много плачут, но ничего не признают, и ничего не могут осознать.

А с чем они приходят? С тоской. С нежеланием жить. С мрачными мыслями. С болезнями. С болями и болью. Они - хранители тайн. Они, не могущие и не желающие признать, что живут с чужими демонами, но присвоенными себе. Они, своим молчанием, делают себя во всем виноватыми. А с них вину снимают. 

С этим невозможно жить. Но и расстаться с этим тоже тяжело. Жаль, что терпели их бабушки, мамы, а теперь пришла очередь их. Их очередь молчать, и брать вину на себя, мучая тех, кто рядом, позволяя мучить близких своим молчанием. Часто своим попустительством. 

Жаль, очень жаль...