Архетип и духовная свобода: негативные аспекты современного христианства и позитивные аспекты веры.

1.

К.Г. Юнг многократно показывал на клиническом материале, что бессознательное не сковывается религиозными догматами. Работа бессознательного, как естественной, натурально-биологической части психического аппарата шире любых рамок, тем более конфессиональных.

Напомню, что для Фрейда сновидения это - внутренне перерабатываемые продукты событий прошедшего дня; отражение желаемого, достичь которого не удается в действительности, и, в целом, бессмысленные сюжеты, анализируя которые можно выявить наличие комплекса и подступиться к причинам невроза. При такой трактовке, вполне понятно, отчего бессознательное "в народе" это - то, чего не существует (не смотря на эмпирическое доказательство Фрейдом его наличия, обратившего внимание на психопатологию обыденной жизни, если проще - часто неосознаваемую мотивацию поступков), а для более прогрессивных людей - свалка для всего, что было содержанием сознания и "вылетело из головы".

Для Юнга, насколько открываются моему пониманию его наработки (а практиковал он не менее 60-ти лет), сновидения - бесценный материал, содержание которого надо анализировать как есть, со всем вниманием к деталям и общей картине увиденного в контексте жизненного пути пациента. Во многих своих статьях он прямо пишет, что сновидения показывают то, что показывают, и в то же время, значат зачастую намного больше, чем фрейдовский "переверыш", намекающий на подавленные или вытесненные сексульные импульсы.

Обнаружив опытным путем архетипические образы, коллективные репрезентации Юнг ввел понятие коллективного бессознательного. Читаем: "В то время как личное бессознательное, по существу, состоит из содержаний, которые одно время были сознательными, но все-таки исчезли из сознания, - потому что были забыты или вытеснены, - содержания коллективного бессознательного никогда не были в сознании и никогда, таким образом, не были приобретены индивидуально, но обязаны своим бытием исключительно унаследованию".

По большому счету он, опередив свое время, психологически обосновывал то, что теперь у каждого на слуху как генетическая память. Можно сказать, что он исследовал ее психологические аспекты в рамках аналитической психологии, которая прогрессивно отличается от классического психоанализа - даже с ассоциациями Юнг работал иначе, чем Фрейд.

Теперь о главном. Архетип у Юнга это - "праформа", некий предзаданный образ, возникающий в психике людей вне зависимости от их познаний в культуре, науке и жизни в целом. Архетип, поэтому, не что-то четко раз и навсегда зафиксированное, зацементированное в одну единственную форму, а некий сосуд, который наполняется филогенетическим содержанием, проявляется во снах - в норме, или например, при продуктивной симптоматике (галлюцинациях) у шизофреников.

Добавим - чтобы условно выделить более-менее устойчивую форму архаичной идеи, присутствующей в психической жизни индивида, Юнгу было нужно проанализировать и классифицировать не менее двухсот сновидений (а он их проанализировал многие тысячи). Помимо этого, разумеется, следовало внимательным образом изучить мифологическую символику, а также, скрупулезно отделять зерна от плевел. Так, если у исследователя имелись основания предполагать, что пациент мог бы знать об архетипе откуда нибудь, то такой случай не брался в расчет. Наконец, юнгианский анализ - занятие весьма длительное по времени, однако, в основах его методологии лежит синтез естественно-научного подхода (и сегодня характерного для клинической психологии), и феноменологического - то есть, описания и разбора непосредственного переживания субъектом какого либо факта, ставшего частью его индивидуального опыта. Феноменологический подход, по Юнгу, призван выявлять индивидуальное психическое - то, что недоступно наблюдению постороннего. Объективное становится таковым, если субъективное становится фактическим достоянием более чем двоих человек или группы лиц - коллективным.

Ученый честно отмечает, что до него о бессознательных установках типа тех, что впоследствии будут названы архетипическими, писали некоторые товарищи. В их числе: Платон, Адольф Бастиан, Юбер и Мосс (из школы Дюркгейма), и, Германн Узенер. "Если мне и принадлежит частица в этих открытиях, то это доказательство того, что архетипы ни в коем случае не распространяются только благодаря традиции, языку и миграции, но они способны спонтанно возникать - вновь и вновь, во всякое время и повсеместно, и именно в таком виде, который не подвержен влияниям извне". - Пишет швейцарский психиатр, психолог, культуролог.

2.

Заинтересовавшиеся лица могут дочитать Юнга до тех пор, где он пишет об образе бога, коллективной идее, которая всякий раз различна по содержанию и всегда не равняется заданному Церковью образцу Иисуса Христа, или, например, Пуруше. Другими словами, в психологии можно изучать лишь образ Бога, отпечатанный в психике. Это - идея, которая время от времени становится фактом сознания. Но ее наличие, как справедливо полагает Юнг не является доказательством существования Бога. Пусть этим занимаются философы - говорит он, а психологи прежде всего - эмпирики, и, ясное дело, что у человечества не хватит интеллекта на то, чтобы доказать или опровергнуть существование Бога. Все, что у людей есть, в том или ином варианте, это - различные религиозные течения, разной степени авторитарности. Далее. Для священника душа есть как таковая. Ее, если он имеет дело с верующим, нужно лишь направлять в русле системы верований (но не за ее пределами, иначе ай-яй-яй, это уже ересь). Ничего не напоминает?

Иногда доходит до смешного. Юнг с иронией приводит случай мнимых воспитательных успехов Христианства в Африке, которые вылились в запрет полигамии. Дело кончилось тем, что это запрещение побудило взрыв проституции, дабы ликвидировать который выделили тонны бабла. Современное Христианство утратило былой авторитет, и пытается его возвратить всеми правдами и неправдами.

Иллюстрируя подобные замечания примерами из своей частной практики, он пишет, что Христианству прежде чем воспитывать остальных следует избавиться от собственных варваров. Тем более, что в реальной аналитической ситуации его пациенты нередко регрессировали на стадии мифологического мышления, насыщенного языческими образами, теми, которые были неведомы Христианству.

Не поймите меня неправильно. Юнг не имел ничего против мировых религий (порой к нему на прием попадали католики и протестанты) - только против фанатизма, в том числе, религиозного. А еще, тех стереотипов и воззрений, согласно которым психика = сознанию. Оно и понятно, ведь Юнг обосновывал набирающую популярность в современной психологической науке точку зрения на психическую динамику как континуум сознательного и бессознательного в человеке. А тут еще духовенство и всякие там упертые оппоненты-материалисты обвиняют в мистицизме.

Здесь мы начинаем затрагивать тему веры, как разновидности установочного, интуитивного отношения к объектам действительности. Не имеет существенного значения, какой конкретно образ бога является символом самости, в том случае, когда вера открыта индивидом в себе самом, а не просто механически воспринята, навязанная извне по-образцу, за которым нет ничего, кроме обертки. Бог если и должен быть найден личностью, то субъективно. Только тогда, пожалуй, вера имеет позитивный, развивающий характер для человека. Сознание современного европейского человека претерпевает раскол: либо верю, либо занимаюсь наукой. И если индусы и вообще - люди Востока естественным образом расположены к духовным аспектам существования, то европейцы наоборот - все больше контролируя сознание и природу вокруг себя отдаляются от своей духовной сердцевины.

Христианство же в попытке самоутверждения указывает человеку на самое себя как на единственно верный путь к духовности. Однако, учитывая догматы, Христос становится для верующего в этом случае или карателем, или недостижимым идеалом, блокирующим возможности к самореализации. Следование ритуалам превращается в самообман, прикрытый желанием "быть как все", а вера как нечто живое и мировоззренческое становится закостенелым суррогатом переживания непосредственного религиозного опыта.

А ведь успешность психологии как науки и популярность психоанализа в обществе (особенно на тот период) обусловлена в первую очередь тем, что Фрейд и ему подобные показали дорогу к тому, что ранее было скрыто. Повысилась степень осознанности, наряду со всем остальным человек стал больше обычного интересоваться своей жизнью, внутренним миром - и это несмотря на всю чернушность и скандальность классического психоанализа.

Вероятно, именно в первой половине (ближе к середине) прошлого века окончательно крисстализовалась идея духовной свободы человека, восприняв которую человек окончательно убедился в том, что если он согрешит, его не убьет молния или он не упадет в адовую безну. Если говорить серьезнее - люди перестали полагаться на смыслы, ранее традиционно передаваемые им извне, стали ощущать их в себе, трансформируя в конкретные проявления жизненного опыта, собственные выборы, поступки и их последствия. Иначе говоря - религиозным догматам потребовалась проверка опытным путем. Со стороны не столько "злых психологов", сколько повзрослевших верующих - не ученых, а обычных людей. И священникам нечего обижаться в тех случаях, когда эта проверка не была пройдена самодовольным Христианством.

Вторая Мировая Война показала, что традиционная стабильность хрупка, и если кто-то надеется на Бога и делает это от души - в этом ничего плохого нет, но лучше бы надеяться на себя самого. А раз ТАКОЕ осталось позади, то ли еще будет? Я вспоминаю строчку из Paradise Lost'овской песни Terminal: 

"I can hope, as silence and torture grows (Я смею надеяться, пока затишье и насилие растут)"

Вот Вам, если карикатурно очертить, и почва для экзистенциального переворота "потерянного поколения". Не удивительно, что на таком компосте созрела удивительная по красоте и мудрости логотерапия Виктора Франкла.

Возвращаясь к нашим баранам хочу отметить еще вот что. В предыдущей своей статье я уже привлекал внимание читателя к тому, т.н. христианские психологи, обращая человека к высшим (по их мнению ценностям, типа, Христа) отдаляют его от интересов собственного Я. "Мы-психология" (христианская) противопоставляется "Я-психологии" (якобы, академическая психология). На лицо, даже формально-методологически, отрыв одного от другого. Разобщение вместо синтеза.

3.

Ранее я уже приводил в пример случай моей подруги-лесбиянки, осмелившейся "выйти из шкафа" и раскрыть свою ориентацию священнику, который еще и православный психолог (стильно, модно, молодежно). Закончилось тем, что он ее довольно долго отчитывал за аморальное сексуальное поведение и инакость. Хотел бы я посмотреть, как бы повел себя этот служитель, уродись у него ребенок с подобной ориентацией. Кстати, даже Вконтакте и на FaceBook'e по случаю недавнего дня семьи, любви и верности гуляли слова Ирины Алферовой о геях:

Итак, по мнению Алферовой, "Верующий человек не может к этому нормально относиться". Что же говорить об остальных, так сказать, простых смертных?

Мне не так давно говорили, мол, христианская психология не предполагает давления на клиента (в плане навязывания взглядов и религиозных предпочтений), но на деле, оно оказывается. Сейчас поясню.

Отмечается интересная тенденция: те, кто говорят, что "христианская психология" не наука и дискредитирует самое себя записываются т.н.  православными психологами в прагматиков-рационалистов. Между тем, еще более полувека назад Юнг отмечал, что некоторые уже пытались сформировать "христианскую науку", а раскол Церкви на католиков и протестантов породил такое количество трактовок Священного писания, что диву даешься. Ему далось насчитать около 400 разветвлений внутри протестантизма. И не надо сейчас говорить, что все протестанты - плохиши, которые захотели самостоятельности из прагматичных побуждений.

В общем, господа "православные психологи", чем скорее вы признаете, что люди, которые отходят по своей воле от основных религиозных течений имеют право на собственный духовный поиск, тем лучше для вас и ваших клиентов.

Кстати говоря, я припоминаю занятные случаи из жизни. 

1) Широкую огласку в среде профессиональных психологов не так давно получил следующий случай: в коррекционном учреждении для лиц с интеллектуальной недостаточностью открыли специальные комнаты для мастурбации, в которых дети под контролем специалистов получали необходимую физиологическую разрядку, в результате которой их девиантное поведение сводилось к минимуму в короткие сроки. Профилактическая программа работала. Вскоре в гости наведался батюшка, и начал говорить о вреде онанизма (прям как некоторые педиатры в СССР). Не трудно догадаться, что несколько позже благие начинания специалистов были зарублены на корню;

2) Подруга на днях поведала эпичную историю о том, как питерские фанатичные религиозные люди сделали все, чтобы задавить Дмитрия Дмитриевича Исаева (сына покойного Исаева Дмитрия Николаевича - заслуженного деятеля науки РФ, д.м.н., основателя детской клинической психологии у которого я имел счастье учиться). Давление православных активистов было организовано в нескольких направлениях:

- Сделаем-ка вид, что он выступает за принятие закона о запрете пропаганды гомосексуализма (развращает молодежь, гад эдакий);

Не трудно найти в Сети съемки выступлений Исаева-младшего, на которых он наоборот утверждает, что принятие подобного закона это - глупое политическое решение, медицински и научно толком не обоснованное; что журналисты и чиновники не разбираются что есть норма и патология, гомосексуальность. После чего и возникает сыр-бор, и мнения, согласно которым гомосексуализм передается чуть ли не воздушно-капельным путем.

- Назовем-ка его безбожником, раз он занимается крайне непотребным делом, а именно, помогает трансгендерам пройти необходимые обследования и комиссии, старается оказать им комплесную психологическую помощь (а это процесс длительный, и, зачастую, недешевый);

"Я не знаком с организаторами кампании против меня, но знаю, что они регулярно занимаются травлей. Они выбирают жертв и на фоне негативных по отношению к ЛГБТ настроений в обществе пытаются провоцировать силовые структуры на проверку нарушений закона о пропаганде гомосексуальности, бисексуальности и транссексуальности среди несовершеннолетних. Помощь ЛГБТ якобы противоречит взглядам, как теперь любят говорить, традиционным. Организаторы называют себя по-разному: патриоты, православные, гомофобы. Имя конкретного организатора никогда не звучит, но действуют они слаженно: собирают разного рода материал, а потом предлагают всем, кому нравится подобная идея, писать жалобы. Кампанию против меня начали в начале июня — и добились желаемого". - Пояснил Дмитрий Дмитриевич причины своего ухода из Петербургской педиатрической академии.

 Полный текст интервью со специалистом можно прочесть здесь: http://www.the-village.ru/village/situation/situation-comment/218131-dmitriy-isaev

От себя добавлю, что Исаев-младший читал нам (студентам) неврозологию, и я благодарен ему за передачу знаний по этой теме, всегда актуальной для психологов. 

При этом, касательно второго подпункта, информация моей подруге поступила от одного из "нетрадиционных" пациентов который наблюдался долгое время у Д.Д. Исаева. Подруга также видела православные агитки типа, "с нами Боженька, не дадим Исаеву работать спокойно" (утрирую). Развелось их, психологов-сексологов, батешки!

3) Как-то раз на You Tube я посмотрел видео, в котором некий православный священник на камеру изливает слова радости о том, что наконец-таки ушел из жизни Игорь Кон.

Примеры красноречивы и, на мой взгляд, не требуют дополнительных комментариев. Я рад, если где-то в нашей стране имеются Иконы "христианской психологии", которые не имеют ничего общего с тем, что я описал чуть выше. И, поверьте, моя критика не направлена в адрес верующих, которым их установки и образ жизни во благо. Скажу больше - я знаю батюшек, которые достаточно мудры, чтобы не соваться не в свой огород, и при этом, не менее эффективны. Можно, конечно сказать, что "христианская психология" - еще очень молодая наука, но по-существу, она находится в зачаточном состоянии, и, пока еще далека от того, чтобы обрести какую бы то ни было научность и самостоятельность. Впрочем, какая уж тут самостоятельность, если проповедуя "Мы-психологию" люди так или иначе уходят от собственного Эго? Тщетный побег, на мой взгляд.

Чуть не забыл упомянуть о монографии "Психология веры", в которой почтенная Р.М. Грановская старается проанализировать с психологических позиций религию, веру и ее воздействие на личность, формирование человеческой психологии. Если меня кто-то может упрекнуть в односторонности, читая данный текст, то, боюсь, с рекомендованной литературой этот номер не пройдет. Впрочем, я не скрываю, что путаю Иоанна Крестителя с Кронштадским. Труды последнего читал подростком, и, как-то быстро потерял к ним интерес.

Как бы там ни было, Юнг спокойно писал, что религия является мощной терапевтической системой, а у приемов психоанализа имеется много общего с техникой исповеди. Я бы спокойно добавил, что вера в системе религии может служить эффективным средством для работы со страхом смерти. Но, опять же, почему-то, то, что я пишу о идее духовной свободы и ее значении для современной личности (почитайте об этом у Извекова, Франкла и остальных), о том, что никто не знает, что будет после смерти и будет ли что-то, воспринимается в лагере т.н. православных психологов как трансляция очередного заблуждения. Стойте... Я, кажется, понял: для таковых безоговорочной истиной является то, что когда-то было написано Отцами Церкви. Ведь они тоже писали о духовной свободе. На свой лад.

Вот только нет универсальной религии, подходящей всем и каждому, как нет и универсальной таблетки от всех болезней. Вера как таковая служит человеку опорой в сложных ситуациях. И никто не запретит одному верить в каноничного бога, а другому - в себя.