Из гусеницы в бабочку: стратегия психотерапии полного человека

Если вы ощущаете себя отвратительной гусеницей, поедающей всё, что встречается на пути, или той, что опутанная мягким коконом зависла над землёй в ожидании неизвестности, знайте: это ещё не конец!

Самое великое, грандиозное – впереди, скоро вы станете прекрасной бабочкой, если, конечно, найдёте безопасное место, в котором гусеница получит достаточно питания, а куколка сможет пережить чудесное превращение.

*********************************************************************************************

Лишний вес – одна из актуальнейших проблем современности, но ни одна из глобальных проблем не сравнится с личной трагедией одного отдельно взятого человека, попавшего в лапы ухмыляющейся судьбы.

А если учесть, что сегодня борьба с лишним весом – это «золотая жила» любого коммерсанта, то для человека, трагически переживающего своё несовершенство,  она становится борьбой против самого себя, причём за свой же счёт.

«Хочешь похудеть? Купи нашу книжку про диету, она самая лучшая, точно-точно. Потом иди в наш спортзал, только здесь самые привлекательные тренеры. А ещё у нас есть чудо-таблетка и пояс для охудевания лёжа. Тебе что больше нравится? Конечно, бери что побыстрее, слишком уж это мучительно – жить в стройном мире со своим свисающим животом. Помогает?»

Конечно! До первого срыва. Ну, а потом давай по новой. Книжки, спорт и прочие ухищрения».

Разве кто-то спрашивает, что чувствуете вы и каково вам в этом? Разве кто-то разделяет вашу беду? Есть только варварский вопрос: есть у тебя сила воли или нет, достоин ты быть стройным, можешь ли ты хоть что-то в своей жизни?

Я искренне верю в то, что есть люди, которые предлагают подобную помощь не для того чтобы, искусно поманипулировав болезненным состоянием другого человека, насытить свой кошелёк. Очевидно, что есть те, кому не всё равно, но кто оказался в плену заблуждений и неведения. И конечно же, есть те, которые профессионально работают с полными людьми, понимая, что лишний вес – это не выбор человека, а проявление природы, и тело человека как создание природы не может быть подчинено сознательной регуляции со стороны Эго. Природа имеет свои собственные законы, с которыми человек должен считаться, если не хочет быть раздавленным ею.

Процесс помощи человеку, страдающему от избыточного веса, я рассматриваю метафорически: как процесс помощи гусенице, которая очень хочет стать бабочкой и имеет действительно серьёзные шансы погибнуть в своём коконе, не дождавшись рассвета. Всё, что ей нужно сейчас – безопасность. Будь я матерью-природой, я отвела бы ей укромное местечко, где могла бы охранять её мёртвый сон, ровно до тех пор пока она не будет готова расправить свои свободные крылья.

Необходимость безопасного пространства обусловлена природой психологического процесса, имеющего место в психике человека, которому досталось большое тело.

Но прежде чем продолжить, давайте определимся с понятиями. Я нарочно использую слово полнота, в нём для меня много тепла. Оно совсем не такое как резкое медицинское ожирение или презрительное обывательское толстый. К тому же, это слово прекрасно отражает внутреннее состояние полного человека: он полон не только очевидных стыда и вины, но и не всегда явных любви, страсти, сексуальности.

А по сути, всё проще. Полнота – это избыточное отложение жировой ткани. Кто-то её любит в своём теле, кто-то – игнорирует, кто-то без проблем освобождается от неё, а кто-то не в состоянии спокойно сосуществовать с ней. Так вот я сейчас пишу о полноте последних и не рассматриваю случаи жироотложения, обусловленные медицинскими заболеваниями.

Неспокойное существование с полнотой всегда связано с кознями её «подружки» пищевой зависимости. Она не даёт на длительный период времени отказаться от чрезмерной или вредящей фигуре еды, т.е. достичь в похудении стойкого эффекта. Под пищевой зависимостью я понимаю особое отношение к еде, которое выходит за пределы физиологического процесса утоления голода и является чем-то гораздо большим. Давайте рассмотрим чем, и почему разрывание этой связи приводит в ужас зависимого человека.

Полный человек с особым отношением к еде – это человек, получивший психологическую травму, причём в период наибольшей уязвимости. Он её не вспомнит и не озвучит, потому что травмирование произошло в возрасте до 3-х лет, возможно, на первом году его жизни, возможно, в первый день.

Ребёнок появляется на свет психологически не отделённым от своей матери, у него нет осознания собственных границ, мама и мамина грудь в частности являются для него частью его самого. Мама для малыша – это питание и это сама жизнь. Только от переживания целостности с матерью рождается ощущение внутренней целостности. А если мама не может обеспечить ребёнку непрерывный контакт? Есть определённый промежуток времени, в течение которого бодрствующий ребёнок может находиться без матери, не ощущая, что он остался без огромного «куска себя». Представьте, он просыпается, ощущая холод окружающего мира и плачет. Мама, конечно же, возьмёт на ручки беспокойного кроху, если она рядом и если она в состоянии. Тогда переживания ребёнка компенсированы её руками, грудью и добрым словом, всё в порядке. Ну а если мамы нет? Он плачет сильнее. Мамы нет. Он заходится ором. Мамы нет. Бывает такое, что мамы нет! И когда она уже возвращается, механизм компенсации маминой заботой сбился, а ребёнок потерял часть себя.

Представьте, что испытали бы вы, проснись вы без руки и ног, например. Пронизывающий животный страх и тельце, дребезжащее от собственного крика – вот чем является младенец в такой момент. Переживания ребёнка по поводу утраты своей матери Х.  Кохут назвал тревогой дезинтеграции, поскольку, теряя мать, ребёнок теряет себя, психологически дезинтегрируется, распадается, умирает. По мнению американского психоаналитика, это самая глубокая тревога, которую может испытывать человек. Эмоции человека, накидывающегося на холодильник, будут похожи на ощущения оставленного в неизвестности малыша. По сути, он испытывает чистый природный страх смерти. Перед тем, как человек положит в рот себе огромный кусок торта, он бессознательно предполагает, что умрёт.

Если проанализировать особенности личности зависимого от еды, то мы обнаружим «дыру» в том, что называется идентичностью – соответствием самому себе.

«На работе я бухгалтер, работник, свожу дебет с кредитом, пишу отчёты, зарплаты рассчитываю; с ребёнком я мама, ухаживаю за ним, сказки на ночь читаю; а возле холодильника я не знаю, кто я, то ли зверь, то ли человек, находит помутнение, я просто иду и жру. Я не хочу этого, но делаю снова и снова. Почему я не могу с этим справиться, что мной владеет, и почему я позволяю этому быть, кто я?»

Это та дыра, которая осталась от травмы. Некоторые полные люди ощущают её вполне реально внутри своей души. Одни называют её пустотой, другие – холодом. Это не закрытая когда-то материнским теплом часть личности, которая всё ещё требует матери, требует её груди, требует питания!

Питанием становится еда, сладкая и успокаивающая, относящая к удовольствию первого года жизни, когда мама кормила, давала тепло и возвращала ребёнку жизнь и самого себя.

Американский психоаналитик Д. Калшед исследовал, как при травмировании включается в работу бессознательная система самосохранения психики, которая делает возможным продолжение жизни человека, несмотря на то что доставляет ему прочие тяжёлые переживания. Природа полагает, что мучения от собственной полноты и переедания – это лучший вариант для травмированного человека, нежели физическая гибель от душераздирающего ощущения собственной неполноценности. Кстати, статистика доказывает мудрость природы: процент самоубийств среди полных людей значительно ниже, чем среди людей, не имеющих проблем с фигурой.

Д. Калшед описывает, как система самосохранения психики относит человека в мир иллюзий, где тепло и уютно. Иллюзия шепчет полному человеку: «Ты обязательно похудеешь, но лучше уж начать завтра, ты так устала, ты достойна этого мягкого пирожного и вон того сочного кусочка мяса. Сегодня ты это заслужила». Человек наедается, а потом наступает завтра и всё повторяется по кругу. Система самосохранения иной раз может сводить с ума, но делает возможной саму жизнь. Человек оказывается пленником собственных проблем, но он живёт.

С иллюзиями знаком каждый, они очаровательно сладки, но чреваты большими и иногда невосполнимыми потерями. Многие на себе испытали, каково это, когда спадают «розовые очки» и происходит разочарование в дорогом человеке или в самом себе. Disillusion – такое значение имеет слово разочарование в английском: распадение иллюзий.

Человек полный, желающий освободиться от груза пищевой зависимости и лишних килограммов – это человек, нуждающийся в особо бережном и осторожном подходе в связи с имеющимися у него душевными травмами.

Его нужно лечить, а не учить, осторожно восстанавливать, а не настойчиво подталкивать к самостоятельной активности. Если у вас сломана нога, двигать ею не следует. К чему приводят попытки сдвинуть вечно худеющего призывами «давай, ты сможешь!» или провокациями насчёт силы волы? Разумеется, к повторной и ещё более глубокой травматизации. Всем известен факт, когда после очередной новомодной  диеты, человек срывается и набирает ещё больший вес, чем раньше, и, разумеется, переживает ещё больше, чем раньше.

Говоря о помощи страдающему от своего веса, я подчёркиванию важность принципа «лечить больного, а не болезнь». Восстановление целостности личности (исцеление) представляется мне адекватной целью психотерапии. Запрос клиента на похудение реализуется за счёт восстановления связи между частями его личности, а не через отвержение им своего же тела, что часто имеет место при «обывательском» подходе. Работа всегда длительная. Человеку предстоит буквально собрать себя по кусочкам, отстроить полноценное Я, которое сможет осознавать себя и будет способно удовлетворять свои потребности в красоте, здоровье, признании и пр.

Целительным эффектом в случае душевной дыры обладает безопасное пространство, которое создаётся в психотерапевтических отношениях. Чтобы порвать связь с едой, нужно спокойное и не иллюзорное место, где можно отогреться и залатать рану, и нужен человек-принимающая мать,который восстановит утерянную связь с родной матерью. Поэтому важно, чтобы психотерапевт был недирективным, т.е. таким, который не станет ни учить, ни критиковать, ни манипулировать, ни ограничивать. Когда я готовила группу для полных, один психолог сказал мне: «Смотри, с ними надо строго!» Нет, не надо, ни в коем случае, если вы ставите целью гармонизацию личности, а не пустое скидывание веса для эффекта «вау, это работает!» и ещё большую травматизацию.

Директивный подход, разумеется, даёт свои плоды. Клиентам определённо нужна мама, а строгая и довлеющая мама – это лучше, чем отсутствующая, утерянная. Терапевт регулирует поведение клиента, клиент слушается, худеет, и в лучшем случае выходит из терапии постройневшим и с образом контролирующей матери в себе, так он оказывается способным контролировать себя в отношениях с едой. Но мне этот подход не представляется экологичным. Без обретения внутреннего образа тёплой и принимающей матери, дающего человеку чувство безопасности и доверия к окружающему миру, здоровое развитие личности затруднено.

Что касается методов психотерапии, я считаю наиболее эффективным использование образов: песочная терапия, арт-терапия, символдрама и пр. Выбор обусловлен преимущественно тем фактом, что психотерапевту приходится иметь дело с частичной алекситимией. Клиент испытывает трудности в определении эмоций и чувств, связанных с периодом травматизации. Действительно, что конкретного можно сказать о том, что испытывал в возрасте до 3-х лет? А как поймать сегодняшнее эмоциональное переживание, от которого остались лишь неясные болезненные отголоски? Образы, довербальные и сверхвербальные психические объекты, справляются с этой задачей как нельзя лучше. Эмоция бессознательно проецируется на фигурку или выражается в рисунке, так она обретает конкретику, а психотерапевт и клиент получают готовый материал, с которым можно работать.

Также в психотерапии полного человека считаю обязательной непосредственную работу с телом, чтобы восстановить связь с телом, которая почти всегда частично утрачена, и обеспечить осознание его целостности.

Конечно, травмированный в нежном возрасте человек может исцелить свои раны самостоятельно, но для этого необходимо не столько волевое усилие, сколько чтоб «звёзды сошлись». Иногда безопасные пространства создаёт сама жизнь. Ими могут стать заботливый супруг, интересная работа, тонко чувствующий ребёнок или, например, уютный домик в деревне, забота о саде. А как удивительно преображаются женщины, когда они влюблены! Обретая «кусочек себя» в другом человеке, они становятся лёгкими, тоненькими бабочками, хорошеют на глазах и украшают собою мир.

*********************************************************************************************

Подумайте, о гусенице, оборачивающейся тёплым коконом для превращения. Вы можете отдаться воле случая и надеяться, что ваш кокон оказался в безопасности, или самостоятельно выбрать место, где затаиться и отогреть свою душу. Долгожданная трансформация реальна.