Цены и ценности в психологической практике

Я глубоко уважаю и ценю возможности волонтерской и социальной психологической помощи населению. Она эффективна в экстремальных и критических ситуациях в качестве кратковременного ресурса. Однако, этим возможности не исчерпываются, и многие запросы предполагают длительный контракт с профессиональным психологом.

Предваряя скепсис: "опяяяять психологи хотят хорошо жить за счет клиентских страданий .. че ж так дорого-то?", спрошу, ради объективности:

- Приходилось ли вам, на протяжени нескольких месяцев, присутствовать в близком контакте с человеком, переживающим смерть близких? Наталкиваться  на его потухший взгляд, наблюдать окаменевшую фигуру и, растерянно, подбирать чуткие слова? А еще - сдерживать душевные порывы, чтобы не причинить дополнительную боль и спровоцировать приступ рыданий, (и быть рядом с этими рыданиями, не пытаясь их остановить!)? Чувствовать бессилие, становящееся невыносимым, с потребностью защитить себя от чужого горя?

А может быть, вы становились свидетелем семейных скандалов, посреди гнева, когда неприкрытая агрессия взрывает чувство безопасности, даже если лично вам никто не угрожает? 

Или, в непосредственном окружении, выслушивать бесконечные жалобы на жизнь - рассказы о том, как кого-то  обижают близкие, изменяют и ревнуют супруги, или насколько рассказчик чувствует себя никчемным, или оказывается смертельно больным, или требует вашего непрерывного присутствия, невольно "самоусыновляясь" или "самоудочеряясь"?

А детские страхи, капризы, переходный возраст, рядом с которыми мамы теряют самообладание и ведут себя, как чудовища, исторгая в адрес чада нецензурные эпитеты и хватаясь за ремень? А страдания выросших детей, задыхающихся от опекающего контроля родителей, все еще не понявших, что их дети выросли?

...Сколько раз удастся вспомнить зрелище панической атаки, при которой человек на ваших глазах начинает задыхаться или теряет сознание?

Полагаю, большинству людей приходилось оказываться в чьем-то, эмоционально заряженном поле и испытывать при этом чувственые затруднения морального или социального плана. Далеко не каждому в подобных ситуациях удается удерживать границы безопасного контакта. А в продолжительном контакте с источником эмоциональных срывов - отслеживать риск выгорания и сохранять потенциал полезности и эмпатии.

Хорошие псхологи, (плохие, к сожалению, тоже встречаются), когда-то, по разным личным причинам, сделали вышеперечисленное своей профессией. Они специально учились, ошибаясь и набивая шишки, выдерживать эмоциональный шквал, глухое молчание, разражение и чужую боль. Принимая и разделяя ее, они терпеливо выслушивают вас, не отмахиваясь, не сбегая, не разрушаясь. Извлекают уместные слова из многолетнего практического опыта, смиксованного  уникальными клиентскими запросами, гипотезами и способами помощи.

Именно мы, психологи, делимся своим поддерживающим вниманием с теми, кто потерял связь с собственной силой и на какое-то время утратил "плавучесть". С теми, кто не справляется с тревогой, не выдерживает отношений с близкими или чувствует, что теряет смысл жизни. С теми, от кого родственники уже "лезут на стены и ищут пятый угол", а у кого-то и близких нет.

Это наша работа, и многие из нас выполняют ее до 6-8 часов в день с разно-заряженными людьми, зачастую, годами. С уважением к профессии и любовью к своим клиентам. Столько, сколько понадобится им для восстановления стойкости и уверенности. 

Сколько часов своей жизни вы готовы добровольно разделять чужие переживания, сохранять дружелюбие и последовательный алгоритм, воздерживаясь от критики, импульсивного и вредоносного  "спасательства", обесценивания и побега..

?

Ответьте себе, какая сумма, окажись вы в роли психолога, /а не бесплатного соседа-советчика/, стала бы достаточной компенсацией за вышеозначенный труд? Досточно вспомнить личный опыт, если он у вас есть.

Если первое, что придет в голову, станет справедливым ответом на вопрос в начале статьи, - мое время потрачено не зря.