Задача клинического психолога – это прежде всего диагностика, клинический психолог решает к кому направить человека, к психиатру, к психотерапевту, к психологу, добавлю от себя что направляю еще к неврологу и юристу (редко), гипотетически думаю что возможен вариант, когда никакой помощи не требуется или требуется помощь социального работника, но в своей практике такого не встречала.
Итак, диагностика новичка! Диагностика начинается с первого контакта, с первой фразы, активно задействуется на первой встрече с человеком, после которой, собственно говоря, психолог и должен принять решение будет ли он работать дальше с этим клиентом, откажется от работы с ним, введу специфики запроса или переадресует другому психологу, даст рекомендацию обратится за помощью к другим специалистам. В это же время человек, пришедший за услугой, также решает насколько он готов продолжать работать с психологом. Диагностики, можно сказать, нет предела, было бы желание, но примерно к пятой встрече для психолога и для клиента становится ясно кто есть кто и есть ли смысл в дальнейшей работе.
Если сегодня многие психологи берутся за пограничные случаи, которые в теории следует адресовать психотерапевтам, которые где словом, а где таблеточкой помогут, то в отношении клиентов психиатра дело обстоит иначе. Найдется мало психологов жаждущих работы именно с этой категорией клиентов. Но клиенты такие идут. И если психолог никогда в глаза не видел ни психиатра, ни психически страдающих пациентов, ни читал о психотропных препаратах, то скорее всего встретив в качестве своего нового клиента человека с психическими нюансами он будет воспринимать его в свете своих знаний, а именно как невротика( возможны вариации - выраженного невротика, сложного клиента, странного невротика, трудного невротика, "заневротизированного" невротика, глубоко несчастного человека).
Казалось бы, все так просто, у человека проблема с одной стороны вполне понятная, с другой объяснимая с третьей переживаемая, человек обращается за помощью и кажется, что ему вполне можно помочь. Почему бы и нет, а вдруг я тот самый психолог, который откроет его, даст ему свободу и человек заживет?!
Почти все психотерапевтические школы, а именно – психоанализ, гештальт, когнитивно-бихевиоральная, экзистенциально-гуманистическая в теории предусматривают, что психолог это специально обученный по программе специалист, а клиент это невротик, человек имеющий внутриличностный конфликт, человек плохо адаптирующийся в социуме, человек с психологическими «замарочками» и др. Ни одна школа не строит свои воззрения, ни отрабатывает и апробирует свои техники на людях страдающих психическими заболеваниями, пережившими когда-либо психотическое состояние. Кроме специальных методов(Терапия творческим самовыражением, метод Г. Назлояна и др.)к которым также имеются много противопоказаний. Поэтому работать с таким клиентом методами гештальт -терапии все равно что пытаться в прикручивать колеса от Жигулей к Мозератти, получится-то может, но насколько удачно впишется? Не пострадает ли сам механик от такого мартышкиного труда?
Внутренний мир «не нашего», непсихологического человека это особый мир, особое измерение, особое восприятие времени, пространства, собственной личности и уж тем более особое восприятие другого человека. И если все бывшие у вас ранее клиенты одинаково реагировали на предложение чашки чая, то мы никогда не узнаем, что он переживет в этот момент, когда мы делаем это предложение ему. Никто об этом не узнает, но переживание может возникнуть в любом непредсказуемом для нас направлении и в любой интенсивности. Чтобы представить насколько мы отличаемся от людей с особенностями психики предлагаю рассмотреть некоторые аспекты их внутренних переживаний, влияющих на поведение. Кому интересна эта тема предлагаю углублять свои знания в прочтении трудов К. Ясперса, Е. Минковски, Р. Лейнга, Л. Бинсвангера, М. Бурно.
Некоторые особенности шизофренического внутреннего мира:
1)Отчуждение своего я. Человек идентифицирует себя с другой личностью 24 часа в сутки. Все слова, произносимые собой, тело и даже чувства он ощущает, как если бы он наблюдал за ними со стороны. Тело и все то, что мы называем Я становится инструментом, иногда он относится к нему потребительски и манипулирует им, иногда он в его власти. Все это, что мы переживаем как Я, мое, для него внешний кокон. Этой внешней куклой можно играть, можно ей плакать, можно свирепеть. Кокон можно увеличивать и как трактором проезжаться им по остальным людям, можно уменьшать и становится почти незаметным, но в большей степени за ним можно только наблюдать за этим чужаком внутри меня. По этому неудивительно, если такой клиент ранимый и беззащитный, нуждающийся в поддержке и одобрении на несколько секунд опередит вас, если вдруг кто-то заглянет в консультационную комнату по ошибке, и громким и непоколебимым голосом отошлет бедолагу на край света, что тот вскоре захлопнет дверь и удалится куда подальше, пока вы будете пытаться вникнуть в ситуацию. Характер его мозаичен, и подчас содержит не сочетаемое, например ранимость и грубость.
2)Особый человек утрачивает способность впитывать чувства других людей(проявлять эмпатию) из-за погруженности в свои чувства, одновременно с этим, если окружающие испытывают сходные с ним чувства, то сочувствие сильно возрастает. Поэтому в депрессивной фазе нельзя смотреть новости, а в маниакальной отмечать праздники. Поэтому ваши упреки и взывание к совести, если клиент отлынивает от оплаты могут спровоцировать упреки в вашу сторону вместо ожидаемого стыда.
3)Винни Майер-Гросс выделяет два типа переживания счастья у обычных и необычных людей. Так он описывает, что необычный человек ощущает себя счастливым только внутри себя, без внешней причины, переживая восторг(экзальтацию), тогда как для обычного человека счастье – это скорее ответное реактивное чувство, отличное от просто приподнятого настроения, состояния восторга.
Несмотря на то, что научно доказано, что нельзя ориентироваться по своим внутренним ощущениям при оценке состояния другого человека я другого более быстрого способа не вижу. Поэтому ориентируюсь на себя в контакте с другим человеком. Только на личной встрече я могу почувствовать дискомфорт, напряжение, отсутствие эмпатии. Диалог строится тяжело и больше похож на монолог вокруг какой-то одной темы, задаваемые мною вопросы и реплики игнорируются моим собеседником. Иногда кажется, что этот человек прекрасно произносит речи, свои мысли, но вот ответить на простой вопрос не может, как будто может ориентироваться только в своих мыслях и не может смотреть на ситуацию иначе. Контакта взглядом не происходит, а если происходит, то лицо собеседника кажется отталкивающим.
По моему мнению, встреча с таким клиентом является нормой и возможно издержкой в нашей профессии. Она запоминающаяся и иногда даже ценная для самого психолога. Она может выявить погрешности в сеттинге, личностные не проработанные проблемы, изменить отношение к профессии как легкой и безбрежной, может заставить задуматься о бессилии перед природой, об узости нашей работы, может наоборот укрепить веру в себя как выдержавшего испытание. Для меня важно всегда понимать, что не только я получаю деньги за свою работу но и то, что я вращаюсь в особой сфере услуг, где возможны риски, потери, психологические травмы. Что еще раз подтверждает мое пессимистическое экзистенциальное мировоззрение, что жизнь – это боль, и невозможно представить, что роль психолога избавление от этой боли.