Просто человек

Просто людей остается все меньше. Обычных, смешных, возбужденных или смущенных, трогательно волнующихся и по-детски переживающих. Этим на смену приходят другие люди. Люди-ярлыки. Люди-диагнозы. Люди-машины.

Обмотанные с головы до ног защитной пленкой, благодаря которой не только других людей не видят, но в общем и сами еле дышат.
Обездвиженные, бесчувственные, напряженные пробуют выстраивать отношения с такими же «пленочными" людьми.

Умудряются так даже любовью заниматься, детей вынашивать и рожать, и в мир иной тоже уходят в пленке.

Сверх ценность этой амуниции иногда пугает, иногда вызывает злость и жалость, а иногда, и так бывает все чаще - желание сесть рядышком, тихонечко, без слов и просто слушать дыхание за этой пленкой.

И это дыхание понятия не имеет, что оно дыхание зависимого или созависимого человека, или что оно дыхание человека с нарциссической организацией личности, или что им дышит человек с паническими атаками, или человек с рассеянным склерозом, или ВИЧ-позитивный человек, или еще какой-нибудь человек с каким-то ярлыком или диагнозом. Оно себе живет своей жизнью и многое может сказать.

Ну хотя бы, что человек этот живой. "Ну да, под пленкой, поэтому я такое учащенное и такое сбивчивое».

И про то, что человеку этому жить непросто. Как минимум, не интересно. Ведь с интересной жизнью человек вряд ли положил бы эту самую жизнь на то, что бы каждый день помногу часов мотать на себе пленку.

А еще тревожно этому человеку. Что узнают, что он обычный. Или, наоборот, необычный. Маленький. Или чрезмерно большой. Что в носу ковыряется или лжет частенько.

Или что у него есть какие-то чувства. Что он бывает злым, или кого-то не любит. Или сильно любит. Кому-то завидует. Что ему стыдно или безумно страшно. Или стыдно, что стыдно или страшно, что страшно. С чувствами такое часто случается - они цепляются друг за друга, и прячутся друг за другом. Целые семьи чувств могут быть утрамбованы за этой пленкой.

Именно для этого она и нужна. Чтобы спрятаться. Чтобы спрятать. Чувства, переживания, ту часть себя, которая не подходит.

Мой кабинет переполнен мелкими кусочками такой пленки.
Это всегда такие волнительные моменты, когда я вижу как человек напротив, пройдя какой-то путь в терапии, сгорая от возбуждения и внутренней борьбы между «пойти за этим возбуждением» и «ничего не трогать» нерешительно отрывает микронный кусочек от этого покрывала.
И иногда плачет от смеси радости и боли. От пронзительного осознавания, что как прежде уже не будет. Без этого куска.
Кто-то пытается быстро приклеить этот кусочек обратно, так и не успев заметить, что он уже не подходит.
Некоторые забирают такие куски с собой. Держат их «на всякий случай».
Некоторые долго-долго ищут ему место у сердца.
Некоторые так и оставляют в моем кабинете, иногда даже не взглянув.

Я не спешу что-то делать с этой пленкой. Я уверена, что не имею права к ней прикасаться. Без согласия человека напротив.
Ведь это его жизнь. Более того, если он будет просить помочь ему намотать еще два шара - я с большой вероятностью на это пойду. У меня нет причин сомневаться в его нуждах. Только он один может знать, как ему лучше.

Моя задача скорее в том, чтобы построить с этим конкретным человеком, моим клиентом, такие отношения, в которых возможен риск. Риск поставить под сомнение нужность чего-то, постоянство чего-то, незыблемость чего-то. Риск от чего-то отказаться ради появления чего-то нового. И это часто малоприятная работа по «расшатыванию» старого. И кровит это старое, и болит, а все равно человек за него держится. Иногда даже ходит на терапию, и платит деньги именно за право не трогать это старое.

Думаю, что клиенты сами знают, как им лучше. Мы, терапевты, можем лишь помогать замечать им те места, которые они обходят, делая себя несчастными. Или ловушки, которые они сами себе организовывают, чтобы страдать.

Я давно не люблю книги, где дают универсальные рецепты или застывшие соответствия «человек-проблема-решение». Для меня не существует единственно правильных толкований значения знаков, цветов, болезней.
Я хорошо это вижу, когда работаю с детьми, да и со взрослыми тоже - кто-то тянется за красными мелками, что бы показать свой гнев, свою злость.
Кто-то выбирает красный для ярких радостных воздушных шариков. Кто-то красным рисует кого-то, кому завидует.
И желудочные боли, как показывает практика - это часто не про злость.

Только в живом контакте, человеческом взаимодействии можно обнаружить то, что мешает жить, быть собой. Проявлять себя естественно. И решение, не общее, не книжное, а своё - человек может сам найти только в живом контакте с другим, таким же живим человеком.

И нет ничего более трогательного и волнующего душу чем встреча двух просто живих людей.

Автор: Алена Швец