«Эхо войны» (продолжение)

     Почему пьют «афганцы»? Причин для этого более чем достаточно. Конечно, у многих (если не у всех) присутствует ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) с тревогой, бессонницей, воспоминаниями, т.н. «флэшбэками», рядом других симптомов, которые ветераны пытались и пытаются лечить с помощью ПАВ. Протекает ПТСР по-разному, но чаще имеет хроническое течение и лечится не очень хорошо. Если «подхватили» пациента в течение первых двух лет после военной травматизации, то есть шансы, что его дальнейшая жизнь сложится в более комфортном для него режиме. Но вряд ли реабилитационные мероприятия после вывода войск из Афганистана имели масштабный характер. Применяли т.н. кофеин-барбамиловое «растормаживание», нередко при этом сталкивались с паранойяльными реакциями – ветераны рассказывали о якобы присутствии на процедуре сотрудников спецслужб. Вряд ли при этом они могли полноценно раскрыть и отреагировать то, что творилось в душе.

     Не оставляют их в покое и мучительные вопросы, на которые нет ответа. Что я там делал и чем занимался? Когда «афганцы» собираются в памятные даты, нередко, после потребления напитков все заканчивается горячей дискуссией с грубым нарушением физических границ оппонентов. Противоречия очевидны -  с одной стороны строительство школ, дорог, электростанций, создание вполне современной инфраструктуры для населения, с другой стороны – миллионы убитых, искалеченных, вынужденных уехать из страны. С одной стороны - попытка привести людей, живущих фактически в родовом строе к современной социально-политической, социально-экономической формации, с другой стороны - цена, которую пришлось за это заплатить.      «Я думал, что выполняю задание партии, на самом деле меня «подставили» - лейтмотив высказываний одного из ветеранов в нетрезвом состоянии. В молодом возрасте он демонстрировал на «публику», как резал душманов в составе ДШБ, постепенно пришло осознание…   Да и при ведении боевых действий обнажались парадоксы, разрушающие психику. Мало кого волновало, что и рядовой и офицерский состав что-то постоянно потребляет, «вмазывается». Очевидно, что многодневный рейд куда-нибудь на границу Пакистана без «химподдержки» выдержать невозможно. Но если по ходу дела «распотрошили» караван, обзавелись долларами, закупили иностранную аудио-видеотехнику, то снисхождения по идеологическим мотивам от начальства не жди…

    Способы переработки переживаний  индивидуальны. Вряд ли то, что человек воевал и убивал по заданию государства, полностью обеспечивает ему надежную психологическую защиту от вынужденных извращенных поступков. Так, пришлось беседовать с «уходящим» пациентом, страдающим аутоиммунным (аутоагрессивным) заболеванием, который жаловался на стойкую бессонницу. Хихикая, он рассказывал – «Я воевал повсюду - от Анголы до Юго-Восточной Азии. Был бортстрелком на вертолете. Мне без разницы было в кого стрелять – в белых, черных, желтых. Забавно наблюдать, как крупнокалиберный патрон попадает в человека – он «взрывается» как арбуз» -  «Вы никогда не думали, что вы и не должны спать…»

     В одном из фильмов про участников боевых действий запомнилась сцена - офицер в церкви ставит две свечи. Его спрашивают, почему именно две, и он говорит – «одна за погибших товарищей, а вторая – за тех, кого я убил лично». Подул ветер – задул свечи:

 –«Не принимает Бог твоей жертвы» - «Бог не прокурор – примет!»,- ответил офицер.

      Так что решают вопросы своих послевоенных тяжелых душевных состояний участники боевых действий в различном ключе. Кто-то, защищаясь от психосоматического реагирования с помощью ПАВ, «наживает» новые болезни. Кто-то «продолжает войну»,  доказывая свою правоту героя и победителя, подчеркивая собственную уникальность, привлекая внимание,  добиваясь льгот, требуя справедливости - то, что метафорически называют «афганским синдромом». Иногда доходят до психотерапевта….