Аналитический взгляд на детское воровство

Работая с детьми, подростками и взрослыми как аналитический психолог, могу поделиться точкой зрения на детское воровство с позиции психологии объектных отношений.

Необходимо различать: в каких ситуациях ребенок ворует, что он ворует и что он делает с объектом, который украл, как потом относится ко всей этой ситуации.

Многие замечали, что ребенок ворует, если его соблазняет то, что он хотел бы иметь, но у него этого нет. В этом случае логичным оказывается воровство детей, которые лишены в своей жизни важных для них вещей, их уровень жизни хуже, чем у сверстников, и они попросту завидуют. Но как объяснить, что воруют дети из хорошо обеспеченных семей?

При более длительном наблюдении и изучении соответствующей литературы можно прийти к выводу, что за проблемой детского воровства стоит нечто большее, чем просто импульс обладать тем, чего у них нет. Для этого рассмотрим такое понятие как символическое мышление. Его основы закладываются на самых ранних стадиях развития.

Вначале ребенок полностью зависит от матери и ее ухода за ним. Вначале мать создает благодаря своему почти полному соответствию потребностям ребенка возможность переживать иллюзию, что мать и ее грудь - это часть ребенка. Мать как бы находится под магическим контролем ребенка.

Получая от матери молоко, ребенок символически переживает с ней единство. То хорошее, что есть у матери, ребенок присваивает себе. Это происходит в том случае, если мать находится в ресурсе (физическом и эмоциональном). Если мать истощена (физически, конфликтами, внутренними напряжениями, нестабильностью социально-экономической ситуации в семье), то она присутствует с ребенком формально, ее нет на эмоциональном уровне, она не может раствориться в потребностях ребенка. Подобные примеры мы можем встретить в случае матерей, рано вышедших на работу (в 2-3 месяца жизни ребенка), в ситуации, если мать холодная и отчужденная от своих эмоций (она все старается сделать правильно, но никогда не бывает в контакте с потребностями самого ребенка). При таком сравнении ребенку «не додает материнского тепла» и асоциальная мать, которая просто его бросает, и мать - бизнес-леди, которая ориентирована на бизнес и карьеру, хотя и создает комфортные условия для жизни.

Если достаточно хорошая мать в состоянии соответствовать потребностям ребенка, то она берет на себя поддерживающую функцию Я. У ребенка появляется иллюзия, что грудь или мать - это часть его самого, над которой он обладает магическим контролем, а внешняя реальность отвечает его собственным созидательным способностям. Без такой иллюзии невозможен контакт между психикой и окружающим миром. Постепенно происходит расширение области эмоциональных переживаний младенца, а также формируются механизмы структуры “Я-САМ”.

Винникотт различает две типичные формы выражения антисоциальных тенденций. Это воровство и деструктивность. Воровство имеет либидонозный характер и выражает поиски первичного объекта (эмпатической матери), к которому можно проявить любовь. Деструктивность же имеет, напротив, агрессивные черты. Ребенок приобретает внутреннюю стабильность, если мама выдержала его агрессивные импульсы и не ответила агрессией на агрессию, осталась «не разрушенной». Тогда целостной будет психика ребенка.

Самыми ранними симптомами антисоциальных тенденций Винникотт считал жадное, алчное поведение в том, что касается питания (а также его парное дополнение - отсутствие аппетита), нечистоплотность, ночное недержание мочи. В жадном и алчном поведении, которое Винникотт рассматривал как предтечу воровства, выражается сильнейшее инстинктивное притязание. При достаточно хорошем соответствии поведения матери потребностям младенца жадное и алчное поведение у него, как правило, не проявляется. В этом благоприятном случае оно представлено импульсом любви.

Однако если поведение матери не соответствует потребностям ребенка, то посредством жадного и алчного поведения младенец обычно может потребовать от матери исправить, исцелить этот недостаток. Он как бы забирает то, что изначально принадлежит ему. В практике мы можем встретить ненасытных детей: ненасытность проявляется в отношении к еде, к сладкому, к обладанию игрушками, к развлечениям и т.д. Такой ребенок переживает, что всего «мало». Его внутренний голод никогда не утоляется. Ощущая внутреннюю пустоту (если от мамы нечего было взять), такой ребенок превращается во взрослого, который все время накапливает и ни с чем не может расстаться. Примером является старшее поколение, среди которых много «Плюшкиных» - а вдруг завтра пригодится. Житейская практичность может перерасти в психическое заболевание.

Если ребенок по жизни встречается с людьми, которые могут дарить ему безусловную любовь и эмоциональное тепло, то они как бы на символическом уровне являются для него «более хорошей принимающей мамой», чем их собственная. Расставаясь с таким человеком или самой ситуацией, ребенок хочет оставить себе «частицу хорошей мамы». Пережитое чувство эмпатиии и любви в свой адрес проецируется на переходный объект - украденный предмет.  Этот украденный предмет на символическом уровне будет означать эмоциональное тепло «родительского объекта». Такое иногда встречается при работе с детьми в детской терапии.

Вспоминаются случаи из практики. Работая психологом в школе (еще училась в институте), проводила тестирование с 9-летним мальчиком. Он оказался из многодетной, почти асоциальной семьи (был 1993 год), был неухоженным и всегда голодным, его родители сильно пили. Помню его навязчивость и прилипчивость. В кабинете брать особо было нечего, но ему было важно, чтобы я хоть что-то давала с собой. Мы подружились, и он много времени проводил со мной.

И теперь, много лет спустя, проводя исследования в интернате, я приносила с собой игрушки, краски и другое оборудование. После того, как закончился учебный год, я забрала свои вещи и не досчиталась нескольких фигурок, которые пользовались особой популярностью у 5-го класса, с которым я работала.

Были подобные случаи и в индивидуальной работе. В течение года проводила игровую терапию с 11-летним мальчиком. После каждого сеанса что-то оказывалось «случайно»  унесенным с собой. Мальчик был из семьи с хорошим достатком и как будто  ни в чем не нуждался. Позже мы с ним договорились, что он будет просить меня, если ему что-нибудь захочется взять с собой. Его воспитывала одна мама, у которой был свой бизнес. Мальчик также был ненасытным в еде и не переносил ограничений. Дефицит материнского тепла чувствовался во всем его поведении.

Исходя из практической работы, скажу, что для удовлетворения жадности требуются года аналитической работы, и чем раньше родители обращаются, тем лучше результат для ребенка.