Травма, регрессия и восстановление (перевод статьи В. Померой) часть 1

                                    Травма, регрессия и восстановление

                                       (Trauma, regression and recovery)

                                    Вэнди Л. Померой (Wendy L. Pomeroy)

                                 Transactional analysis journal 28: 4 October 1998

                                             Перевод – Котляров Дмитрий

Общий обзор

В этой статье исследуется взаимосвязь между травмой и регрессией и выдвигается предположение, что регрессия является следствием травмы. Вниманию читателей предлагается модель, которая отображает реакцию человека на травму. Эта модель является альтернативой для концепций эго-состояний, игр, симбиозов и регрессии и включает в себя сопоставление эго-состояний с нейропсихологическими данными. Обсуждается процесс восстановления после катастрофической травмы с использованием терапевтической регрессии.

                ______________________________

Регрессия эго-состояний и травма

Травма может быть спусковым крючком для появления регрессии. Профессионалы, специализирующиеся на чрезвычайных нарушениях психического здоровья знают, что регрессия у детей возникает в случае, когда они пострадали от естественной или вызванной людьми травмы, что очень часто приводит к повторному возникновению ночного недержания мочи или цепляющейся зависимости в поведении ребёнка. Регрессия к ранним формам поведения будет продолжать у ребенка до тех пор, пока он не убедиться в наличии надёжной связи с родителями или пока не появиться стабильность в его жизни (Майерс, 1994). Те, кто страдают от посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) не способны контролировать слишком частое появление в своём сознании воспоминаний о травматическом эпизоде из своего прошлого (Ван дер Колк, 1997). У человека может возникнуть ощущение фрагментации своего сознания.

Желание избежать ужасающих переживаний фрагментации порождает отчаянную потребность в бегстве от реальности. Одним из вариантов такого бегства может быть попытка возвращения к воображаемому, спасительному времени и человек начинает поиски симбиотического комфорта и защиты, которые ему могут предложить человек, группа или организация играющие родительскую/спасительную роль.  Также регрессию можно часто увидеть в структуре игры, которая даёт надежду на комфорт, но приносит только новое переживание боли. Очевидный выбор для этих людей это игры, в которых есть три роли: Жертва-Спаситель-Преследователь (Карпман, 1968). Мы рассмотрим этот феномен в нашей статье позднее.

В соответствии с целями нашего анализа, мы будем использовать психоаналитическое определение регрессии: «С помощью регрессии человек пытается вернуть к ранним стадиям функционирования для того, чтобы избежать напряжения и конфликтов, возникших на нынешней стадии развития» (Каплан, Сэддок, & Греб, 1994, стр. 251). В транзактном анализе регрессия рассматривается как возвращение к архаическому прошлому. Стюарт и Джойнс (1987) писали: «Когда я возвращаюсь к поведению, мышлению и чувствам детства я нахожусь в Детском эго-состоянии» (стр.11). Таким образом, регрессия включает в себя характерные для ребёнка поведение, мышление и чувства. Берн (1961/1964) описывая Детское эго-состояние употреблял феноменологический термин «археопсихика» и особенно подчёркивал равенство между «археопсихическим функционированием» и регрессией (стр. 23). Каплан и др. (1994) отмечали, что «Регрессия является абсолютно нормальным феноменом… Предполагается, что она необходима для процесса творчества» (стр. 251). Если пребывание в Детском эго-состоянии является регрессией, то тогда регрессия обыкновенное и естественное переживания для всех нас.

Если регрессия это возвращение к прошлому, в таком случае существует также связь между регрессией и Родительским эго-состоянием. Стюарт и Джойнс (1987) утверждали, что и Детское и Родительское эго-состояния являются архаическими. Родительское эго-состояние является копией родительского поведения, которому мы обучались в процессе наблюдения за нашими родителями и другими важными людьми в детстве. Родительское и Детское эго-состояния являются взаимосвязанными. В симбиотических играх оба партнёра делают переключения: один  из Детского эго-состояния в Родительское, другой из Родительского в Детское эго-состояние. Таким образом, ориентированный на прошлое Родитель, может находиться в достаточно тесной связи с регрессией. 

Травма может инициировать регрессию. Страдающие от ПТСР возвращаются к прошлому из-за возникновения в их сознании воспоминаний о старой травме в виде флэшбеков, кошмаров и ассоциативных проекций. Разница между ПТСР и Детским и Родительским эго-состояниями заключается в причине, по которой они возвращаются в прошлое. Родитель и Ребёнок возвращаются к прошлому, для того чтобы избежать напряжения и конфликтов, тогда как у людей, страдающие от ПТСР возвращение есть нежелательное оживление в памяти чрезвычайно неприятных переживаний, которые препятствуют процессу интеграции. Следовательно, регрессия это не просто возвращение в прошлое. Это возвращение к специфическим поведению, чувствам и мышлению, которое может быть как детским и родительским, так и связанным с травмой.

Лимбическая система и регрессия

Поскольку регрессия предполагает под собой определённые поведенческие, чувствительные и мыслительные процессы, представляется возможным взглянуть на регрессию с точки зрения структуры нервной системы. Головной мозг включает в себя определённую структуру, которая обладают поразительной схожестью с паттернами мышления при регрессии.

В теории человеческой мотивации Маслоу (Трайб, 1982, стр. 45-66) утверждается, что выживание является одной из базовых потребностей и что все другие (к примеру, потребность в автономии или идентичности) являются второстепенными, пока эта потребность не будет удовлетворена. В случае возникновения опасности разум обладают способностью переключаться из обычного режима к режиму, направленному на выживание. Одной из функции лимбической системы является защитная функция. Для того чтобы выполнять её, лимбическая система постоянно отслеживает возможные угрозы в окружающей обстановке. Также она может преждевременно активировать режим, направленный на выживание, если будет убеждена в надвигающейся угрозе. Если говорить языком Берна, то в этом случае лимбическая система берёт на себя исполнительную власть. Чемтоб (1997) описывал этот переход с одного режима на другой как «переключение состояний сознания». Лимбическая система имеет три другие основные функции: произведение потомства, родительская забота и развлечение, каждая из которых обладает своим режимом или состоянием сознания. Начиная с этого краткого объяснения, мы можем начать согласовывать наше понимание эго-состояний с вышеописанными функциями. Когда мы говорим о функциях лимбической системы, весьма правдоподобно, что мы находимся на территории Детского и Родительского эго-состояний. Лимбическая система использует мышление, которое лучше всего можно описать как детское. Я убеждён в том, что лимбическая система это структура головного мозга, которая управляет поведением человека, когда он находится в состоянии регрессии.

Неокортекс (прим. переводчика - новая кора, изокортекс) руководит обычным режимом сознания и удерживает исполнительную власть большую часть времени. Он интегрирует и координирует функции всех систем головного мозга. Он составляет мнение и принимает решения, используя как логику, так и интуицию. Он решает проблемы, строит планы, разрабатывает стратегию, а также обладает возможностью осуществлять контроль над эмоциями (Големан, 1995). Неокортекс обрабатывает эмоциональные сообщения, которые он получает от лимбической системы, оценивает информацию, которую он имеет об окружающей обстановке, рассматривает возможные последствия тех или иных действий, выполняет глубокий анализ стимулов и разрешает проблемы. Также он играет важную роль при переводе внутренних субъективных состояний на язык слов (Ван дер Колк, 1996а). Таким образом, мы можем видеть здесь описание хорошо интегрированного индивида с крепкими границами эго-состояний и обладающего способностью легко катектировать своего Взрослого.

Мыслительные процессы неокортекса и лимбической системы являются столь разными, что сравнительно легко установить, когда человек использует одну, а когда другую структуру. Для того чтобы определить это, необходимо обращать внимание на те же самые признаки, которые нам необходимы для распознания эго-состояний человека. Различия между двумя этими структурами мозга и соответствующим им эго-состояниям становятся более очевидными при детальном рассмотрении особенностей их мышления. Эти различия представлены в таблице ниже.

Безусловно, вся сложность и запутанность эго-состояний не может быть полностью охвачена в простом сравнении лимбической системы и неокортекса, которое мы сейчас проделали. Родительское эго-состояние, к примеру, не ограничивается только из  одних наблюдений за своими родителями. Мы можем совершенствовать своё Родительское эго-состояние, начав сознательно заботится о наших детях или перенимая опыт наших учителей или наставников в течение всей жизни. Также, лимбическая система это не просто хранилище детских архаических воспоминаний; она хранит все воспоминания, которые обладают сильным негативным или позитивным эмоциональным зарядом или же имеют отношение к её основным функциям: защитной, произведению потомства, родительской заботе и развлечению. Её система контроля сравнивает текущие переживания с накопленным ранее собранием воспоминаний. Если непосредственные события как-либо совпадают с тем, что отложено в её памяти и касаются её функций, то лимбическая система в категорической форме активизирует выживающий режим или, возможно, игровой режим, если необходимо включиться в ситуацию. Возможно, некоторые случаи из практики помогут вам разобраться больше.

Однажды ночью клиентку, когда она была ещё маленькой девочкой, домогался  её дядя. Теперь даже через много лет она приходит в оцепенение (выживающий режим) когда какой-либо мужчина, даже если она понимает, что он безопасен, приближается к ней ночью. Это также происходит, когда мужчина стоит справа от неё (именно оттуда к ней подошёл её дядя). Вот более приятный пример, когда я вижу значок «Даейри Квин» (марка мороженого)  моё Детское эго-состояние активизируется, и у меня возникают приятные воспоминания о семейном путешествии (игровой режим).

Ещё один фактор, который следует упомянуть в данном обсуждении вопроса это продолжительное развитие нервной системы в течение детства и юности. Среди всех живых существ, человеку требуется больше всего времени на полное созревание нервной системы. В то время как наши сенсорные зоны мозга созревают в течение раннего детства, лимбическая система достигает своей зрелости только в возрасте между семью годами и ранним пубертатным возрастом, а неокортекс созревает к поздней юности (Колб, 1989). Из этого следует, что процесс интеграции и установления взаимосвязи между эго-состояниями находится в тесной связи с развитием способностей мозга регулировать эмоции, справляться со стрессом, контролировать импульсы, проницательно интерпретировать свой опыт и обладать другими качествами, относящимися к эмоциональной зрелости. Таким образом, детские воспоминания запечатлевают мышление характерное только для лимбической системы, поскольку в раннем детстве для возможностей неокортекса не существует биологических оснований.

Модель для описания травмы и регрессии

Давайте теперь, обратим внимание на модель (Померой, 1995), которая является альтернативой концепциям эго-состояний, игр, симбиозов, регрессии и связывая эго-состояния с нейропсихологическими данными. Эта модель, изображённая на рисунках 1, 2 и 3, описывает систему защиты человека, его ресурсов и реакции на угрозу или травму. Модель включает в себя три уровня защиты и ресурсов, которые применяются при реагировании на потенциальную угрозу.

Первый уровень включает в себя совокупность средств, которые индивид и общество использует для того, чтобы помочь удовлетворить основные потребности человека в безопасности, границах, связанности, идентичности и автономии. Если на этом уровне не удаётся справиться с потенциальной угрозой, у нас есть две другие поддерживающие системы, которые появляются на поверхности для того, чтобы обеспечить нашу безопасность. Первый уровень можно сравнить с Взрослым эго-состоянием здорового индивида. На первом уровне используется некортекс, который использует как индивидуальные и общественные ресурсы для того, чтобы определять границы, осуществлять контроль, поддерживать автономию, идентичность и связи с другими людьми. Ресурсы на этом уровне могут быть как общественные, так и семейные или индивидуальные. Они могут быть физическими (как например, жильё или дороги), организационно/системными (как например здравоохранительная система или образовательная система) и позиционно/культуральными (как например, социальные службы, семья, брак и религия). При возникновении стресс-фактора, неокортекс оценивает его степень опасности и в соответствии с этим  начинает использовать ресурсы для того, чтобы справится со своим раздражителем. Некортекс подбирает наиболее оптимальные варианты для решения проблем. Будучи детьми, наши родители обеспечивают нас необходимой поддержкой до тех пор, пока у нас не разовьются необходимые для этого способности. Из этого следует, что недостаток в этих ресурсах может привести к возникновению

беспокойства, напряжения и таким образом, регрессии (Хобфолл & Фриди, 1996). Также недостаток ресурсов может активировать второй защитный уровень, обозначенный на рисунке как защитная лимбическая система. Руководство над этим уровнем осуществляет  лимбическая система (исполнительная власть), которая начинает свою работу в случаях, когда она убеждена в том, что безопасность человека находится под угрозой. Этот уровень отражает защитную функцию лимбической системы (Големан, 1995).  На этом уровне ориентированная на действие лимбическая система берёт верх над неокортексом и применяет свои основные автоматические механизмы, направленные на выживание: борьба, бегство и застывание (укрытие). Следовательно, при возникновении опасности будет использована одна из этих защит. Если какая-либо из этих стратегий достигает своей цели  и кризис преодолевается, лимбическая система возвращает исполнительную власть неокортексу до тех пор, пока не появится новая потенциальная угроза. Если же бегство, борьба и застывание не помогли справиться с опасностью, включается третья поддерживающая система, которая также находится под контролем лимбической системы.