Кое-что о боли или сущность и условия формирования самоповреждающего поведения

Одно из воспоминаний К.: «Очень больно. Эта боль разрывает, уничтожает. Просто невыносимо чувствовать это. Не исчезает, нарастает только, от нее невозможно убежать и тогда я достаю хорошо спрятанное мной лезвие и перекись водорода. Я стараюсь быть очень аккуратной, тонкие порезы на плечах, никому не нужно знать и видеть…».

Несмотря на отрицательную социальную оценку самоповреждающего поведения, по данным исследователей, этот поведенческий феномен широко распространен и является одним из наиболее неконтролируемых, разрушительных, непредсказуемых типов поведения.

В отечественной научной литературе (Моховиков А.Н., Польская Н.А., Зайченко А.А., Исаев Д. С., Шерстнев К.В.) самоповреждающее поведение рассматривается преимущественно в структуре аутоагрессивного и саморазрушающего поведения, расцениваемого как следствие психического расстройства или серьезных поведенческих проблем.

Самоповреждающее или аутодеструктивное поведение, как следует из самого термина – нанесение человеком самому себе какого-либо вреда (Змановская Е.В., 2004). Вред такого поведения может быть выражен в разной степени – от явной угрозы физическому или психологическому здоровью, нормальному развитию или жизни человека, как в случае суицида до постоянно преследующего чувства вины или стыда. При этом психическое здоровье человека в большинстве случаев не отклоняется от нормы – ему просто не хватает собственных психологических ресурсов для адаптации к внезапным изменениям жизни или преодоления трудностей.

Н.Г. Тормосина полагает, что аутодеструктивное поведение, судя по его широкой распространенности, нужно человеку для адаптации к событиям внешнего мира или совладания с тяжелыми переживаниями за неимением других, более безопасных форм поведения. Сидоров Н.Р. и Венгер А.А. склоняются к признанию того, что такое поведение – следствие неумения строить комфортные для себя отношения с окружающими, разрешения с помощью саморазрушающих действий внутриличностных конфликтов, возникающих от непонимания и непризнания значимыми людьми. Саморазрушающее поведение в современном мире выступает в следующих основных формах:

аутоагрессивное поведение (суицидальное и парасуицидальное поведение);

пищевая зависимость (булимия и анорексия);

аддитивное поведение (злоупотребление психоактивными веществами – алкоголизм, наркомания, токсикомания, игровая и эмоциональная зависимости);

фанатическое поведение (вовлеченность в деструктивно-религиозный культ, сверхсильная увлеченность каким-либо видом спорта или музыкальным направлением);

аутическое поведение;

виктимное поведение (стереотипное поведение жертвы);

деятельность с выраженным риском для жизни (экстремальные виды спорта, существенное превышение скорости при езде на автомобиле и др.) (Змановская Е.В., 2004).                                      

Тормосина Н.Г. уверена, что самоповреждение может исполнять роль, «отыгрывающую тяжелые чувства и переживания» – переводить пассивное страдание в активные действия, уменьшая его интенсивность. Способом «отыгрывания» может служить и парасуицидальное поведение – нанесение человеком самому себе телесных повреждений, порезов острыми предметами без цели лишения себя жизни. Самоповреждения купируют состояние дискомфорта, возбужденность, взволнованность. С «помощью» физической боли осуществляются попытки справиться с острыми переживаниями в кризисных ситуациях или с беспричинным ощущением безысходности и скуки, пустоты и бессмысленности существования. Часто физическая боль для человека – одна из наиболее доступных возможностей «почувствовать себя живым».

Таким образом, в представленном многообразии понятий, касающихся самоповреждающего поведения, наблюдается тенденция к выделению наиболее общего – саморазрушающее поведение и его частных проявлений. Отчасти в теории прослеживается механистический подход, проявляющийся в описании явлений с точки зрения наблюдения внешней стороны поведения – так называемый «фасад» по С. Грофу, игнорируя при этом внутреннюю сторону происходящего. Здесь мы видим, что многочисленные авторы автоматически приписывают суицидальному, аутоагрессивному, самоповреждающему поведению одни и те же мотивы, причины, формы.

Из общего спутанного клубка понятий саморазрушающего поведения необходимо четко определять и дифференцировать понятие самоповреждающего поведения, как непатологического, в большинстве случаев временного явления. D. Le Breton: «Такое радикальное поведение может быть патологическим, пафосным страданием. Но может быть и ответом на насилие. Обстоятельства не позволяют выбрать способ, чтобы справиться. Вместо того, чтобы сводить понимание самоповреждающего поведения исключительно к нозологии, необходимо определить уникальные, личные трудности…это формы сопротивления нарастающему напряжению, просьбы о помощи в понимании страданий. Самоповреждающее поведение не являются членовредительством, как часто об этом говорят, также оно не конечное стремление прервать жизнь, это изменения, наносимые на кожу, где самое серьезное лишь появление шрамов. «Этикетки» опасны тем, что они заключают проблему в определенное состояние, где существует одностороннее отношение, порождающее предвзятость, обвинение и приписывание несуществующих фактов со стороны окружающих».

В определенных подходах прослеживается и другое, более конкретное понимание самоповреждающего поведения. Где самоповреждение трактуется с точки зрения прямой аутодеструкции, целью которой не является смерть. Мотивы данного поведения разнообразны в зависимости не только от личностных особенностей, но и ситуации, в которой осуществляется акт самоповреждения.

Как же формируется самоповреждающее поведение? Изначально, следует разделить первичные и вторичные факторы самоповреждающего поведения. Под первичными факторами самоповреждающего поведения принято рассматривать насилие в детстве, раннюю потерю родителя, одиночество (Rea K., Aiken F., 1997). D. Le Breton говорит о том, что источники формирования многообразны и могут быть выделены через личную индивидуальную историю каждого, через неоднозначность в отношениях с окружающим миром. Он полагает, что не существует наверняка действенного метода диагностики и предотвращения «рискованного поведения». Первопричины развития самоповреждающего поведения заключаются «в пренебрежении, равнодушии со стороны семьи, чувстве отчужденности, в ситуации гиперопеки. Если мать использует «инвазивную» (вторгающуюся, навязанную) любовь, она окружает ребенка дополнительными внутренними переживаниями, поскольку становится невозможным акт отрыва от символической пуповины и достижения автономии. Отец или его дублер может быть хорошим другом, если не совсем отсутствует, но ему не нужно позиционировать себя как старшего или педагога. Источником самоповреждающего поведения может быть избиение или сексуальное насилие, непонимание в родительской паре, враждебность с отчимом или мачехой в смешанной семье. Это является всегда недостатком для формирования ориентиров в жизни, что стимулирует ощущение отсутствия границ».

З. Фрейд: «Решающий для человеческого рода вопрос, по-видимому, состоит в том, как его культурное развитие дозволит преодолеть публичные неурядицы из-за свойственного человеку инстинкта злости и саморазрушения…». З. Фрейд полагал, что корни саморазрушающего поведения заложены изначально в каждого человека, стремление к смерти (Тонатос) рождается одновременно с появлением на свет, усугубляет положение вещей травматические переживания в раннем детстве. Согласно нейробиологической модели «суицидального диатеза» Джона Манна имеется некая предрасположенность к саморазрушению, в которую вносят вклад, как генетические факторы, так и приобретенная восприимчивость (психотравмирующие события, хронические заболевания, психические и поведенческие расстройства, в частности, возникающие вследствие употребления психоактивных веществ и др.). Тем не менее, здесь решающей детерминантой, определяющей манифестацию саморазрушающего поведения, является генетическая предрасположенность.

Множество социальных и психических факторов имеют положительную статистическую корреляцию с самоповреждающим поведением. К группе риска относятся люди, страдающие различными формами психических и поведенческих расстройств – депрессией, фобиями, психическими и поведенческими расстройствами вследствие употребления психоактивных веществ, а также люди с недостаточностью навыков решения проблем, импульсивностью, высоким уровнем безнадежности и агрессии. Могут вносить вклад факторы экономических и социальных кризисов, войны, бедности и безработицы, сложности в супружеских отношениях. В отношении приведенных, так называемых, вторичных факторов я поддерживаю Карла Меннингера, который говорит о том, что «вторичные факторы» являются ничем иным, как симптомами самоповреждающего поведения.

Подводя итог, мы можем говорить о том, что предикторами, т.е. первоисточниками развития самоповреждающего поведения могут быть травматические условия в детстве, но для каждого они индивидуальны. И только гораздо позже формируются проявления, симптомы, характеризующие появление самоповреждающего поведения в определенных условиях (действительные вторичные факторы) через депрессии, зависимости, агрессию, страхи и т.д.

Резюмируя теоретический экскурс в проблематику самоповреждающего поведения, необходимо выделить следующие ключевые моменты:

Самоповреждающее поведение - это формы поведения человека, целью которых не является добровольная смерть. В качестве основных признаков самоповреждающего поведения можно определить: сознательный и привычный характер, отсутствие прямых суицидальных намерений, самостоятельное причинение себе повреждений, элемент физического насилия.

Самоповреждающее поведение коренным образом отличается от суицидального, поскольку мотивы различны: суицид – смерть, самоповреждение – эмоциональная разрядка, контроль эмоций, самонаказание, «призыв о помощи».Феномен самоповреждающего поведения проявляется в различных формах дезадаптивных поведенческих реакциях на различные неблагоприятные в физическом и психологическом плане жизненные ситуации, вызывающие стресс, фрустрацию и тому подобные состояния.

Самоповреждающее поведение может базироваться на виктимности поведения личности, где самоповреждение – это «активная жертвенность». Для активных потерпевших характерно поведение двух видов: провоцирующее - для причинения вреда привлекается другое лицо, и самопричиняющее характеризуется склонностью к риску, необдуманному поведению, зачастую опасному для себя и окружающих.

Самоповреждающее поведение рассматривается, как вид аутодеструкции, входящей в состав девиантного поведения, направленного на причинение себе физического вреда, базирующегося на низкой ценности собственной жизни и склонности к рискованным поступкам.

Предикторами, т.е. первоисточниками развития самоповреждающего поведения могут быть травматические условия в детстве, но для каждого они индивидуальны. Позже формируются проявления, симптомы, характеризующие появление самоповреждающего поведения в определенных условиях (действительные вторичные факторы) через депрессии, зависимости, агрессию, страхи, акцентуации, волевые расстройства.

С целью более глубокого анализа факторов формирования самоповреждающего поведения мной было проведено эмпирическое исследование, в котором приняли участие 50 человек в возрасте 19-22 года, 25 из которых подвержены самоповреждающему поведению (длительность самоповреждающего поведения 3-5 лет) - (группа А) и 25 человек не подвержены (группа В). В исследовании использовались ряд методик для определения личностных и адаптационных особенностей, а также авторское полуструктурированное интервью и анализ ранних детских воспоминаний и, конечно же, ряд методов математической обработки данных.

Проработав весь массив полученных результатов, можно утверждать, что ранний травматический опыт, а именно хронические физические наказания, моральные издевательства, вербальная агрессия и сексуальное насилие могут оказать влияние на формирование самоповреждающего поведения. Таким образом, вербальные и физические насильственные действия в детском возрасте со стороны взрослого одно из весомых возможных условий развития самоповреждающего поведения. В этой связи даже есть определенная корреляция между характером насильственных воздействий и локацией повреждений (к примеру, сексуальное насилие в анамнезе днвушки может стать подспорьем формирования самоповреждающего поведения с локацией: бедра и живот). Также у лиц с самоповреждающим поведением были выделены следующие особенности: слабо выраженные адаптационные возможности, высокий показатель непринятия себя/окружающих, высокий уровень внешнего контроля, эмоционального дискомфорта, замкнутость, эмоциональная нестабильность, подозрительность , зависимость от группы, недостаточно развитый волевой контроль эмоциональных реакций, четкая тенденция к виктимному поведению.

Таким образом, результатом теоретико-эмпирического исследования явилось определение сущности самоповреждающего поведения, где самоповреждение – это определенный вид проблемного поведения, формирующийся на основе социально-психологической дезадаптированности, проявлении виктимных и девиантных черт личности, сопряженных с замкнутостью, подозрительностью, эмоциональной нестабильностью. Возможными условиями данного поведения могут считаться насильственные действия со стороны родителей в детстве, а также недостаточная сформированность волевого контроля эмоциональных состояний. Именно эти показатели могут быть тревожным сигналом, благодаря которому существует возможность психокоррекции, либо выявления скрытой проблемы. Работа в данном случае может быть обращена на развитие социальных навыков, а также на переориентирование навыков совладания с негативными жизненными ситуациями. При уже существующем активном самоповреждающем поведении действенным методом может служить реконструкция ранних травматических воспоминаний-переживаний, групповая и индивидуальная терапия.