Платье-терапия. Часть Вторая, заключительная.

Начало здесь

Так почему я перестала шить?

Почему пошив платья стал терапией?

Шить меня учила бабушка. Вернее, она шила себе платье, а я наблюдала. У неё была одна-единственная выкройка, по которой она шила платья себе и своей сестре. Она считала, что каждая девушка должна уметь шить и вязать, и была права. Самое интересное, что я не помню, чтобы я что-то шила куклам, я сразу начала шить для себя.

В школе труд у нас был технический, на котором мы делали полочки и табуретки, поэтому всё моё обучение шитью было самостоятельным. Мама говорила, что она шить не умеет, при этом, она шила нам с сестрой карнавальные костюмы.

Кроме того, всю одежду которую она себе покупала, она «подгоняла» по своей фигуре, в основном по росту. Когда мы подросли, она делала это и для нас с сестрой, чтобы одежда сидела идеально. (Что, к слову, мне самой часто приходится делать и по сей день из-за того, что моя фигура не вписывается в стандартный размерный ряд).

К моему увлечению шитьём она отнеслась снисходительно, выдавая мне из запасов, которые нам бабушка регулярно пополняла, отрезы ситца на сарафан или халат. Первый халат, который я сшила она мне даже помогала шить. И когда получился немного кривой воротничок, она сказала: «Сойдёт, дома ходить.» И в этом халате я ходила дома, пока из него не выросла.

Потом, мы со старшей сестрой сшили мне брючный комбинезон, с её, того который ей пошила мамина двоюродная сестра. Мама, в качестве одобрения сказала: «От нет, сойдет!» И я в этом комбинезоне ходила тоже пока не выросла и даже на учёбу в Горький в фармацевтическое училище в нем поехала. Тогда мама говорила: «Ладно, под халатом не видно».

Когда я готовилась к сдаче выпускных экзаменов в училище, я решила сшить себе летний брючный костюм и купила для этого подходящую, как мне казалось, ткань. Я нашла выкройку в журнале «Крестьянке» или в «Работница» и стала раскраивать. Мама увидела, когда я уже привезла домой, скроила и стала шить. Она была возмущена и расстроена. Она сказала, что ткань, которую я купила для брюк, это наперник. Ткань была нежно-голубого цвета и очень гармонично сочеталась с розовым батистом для блузки. Я ж не знала, что тик — используется как наперник. Я видела брюки и платья из подобной ткани, и выбрала именно такую. И это сейчас, благодаря интернету, я знаю, что для стиля » Сафари» использовался именно этот материал. Но тогда не знала и маме объяснить было сложно. Несмотря на расстройство мамы и все её возмущение, я дошила брюки и блузу и модничала в этой одежде целое лето. А потом поехала устраиваться на работу, переехав в новую местность. Здесь я вызывала восхищение местной молодежи своей стильной одеждой и нашла подругу, которая тогда обучалась на мастера пошива одежды и впоследствии шила мне свадебное платье.

Потом я стала вязать себе вещи: свитера, платья и даже колготки. Но неизменно на все сотворенное моими руками слышала от мамы слова: «От нет, сойдёт». Или: «Что уж ты купить себе не могла?» Или: «На тебе денег, купи себе что-нибудь приличное».

Я так и не узнала причину, по которой моя мама так болезненно относилась к тому, что сделано своими (моими) руками, и уже не узнаю. Возможно, потому что в ее понимании всё должно быть профессионально, то есть, идеально. Хотя, далеко не все купленное, таковым было, особенно в 90-е годы. Но, думаю, было что-то ещё из её жизни.

Но я нашла причину, по которой я перестала что-либо шить из одежды для себя.
Я просто очень боялась огорчить и расстроить маму, потому что увидела, как это укорачивает её жизнь.

Я вспомнила её слова, когда я приехала к ней в гости в своей курточке, перешитой из драпового пальто. Пальто, которое я носила очень мало, потому что оно мне было просто велико. И вот я сшила себе курточку, сшила действительно «от нечего надеть», но я её очень любила и носила лет 10. Она была удобной и практичной, особенно для поездок за рулём. И вот мама, уже очень больная, прощаясь с нами, когда мы уезжали, посмотрела на мою курточку и сказала: «Что уж ты не купишь-то себе ничего, что же ты позоришься?» И в этом было столько боли и сожаления. Её разочарованный взгляд выглядел так, как будто на мне была одежда, подобранная на помойке. И я физически ощутила, как из неё уходит жизнь. И это разочарование в моей одежде, в том, что я сшила, является тому причиной.

Вот после этого я больше ничего себе не шила. Курочку я выбросила не сразу, я ещё какое-то время ходила в ней в лес. Но каждый раз, надевая ощущала эту мамину боль.  

Я купила потом себе две куртки почти одновременно и долго не могла понять «зачем?». Сейчас я понимаю, что две куртки — чтобы показать маме мне, что мне есть что одеть, что мне есть на что купить, хотя мамы в тот момент уже не было.

В все эти ситуации, и много чего ещё, я и прорабатывала за время пошива этого платья.

И вот оно есть!

И есть обновлённая Я, отпустившая боль, и страх разочаровать маму. Несмотря на то, что мама так и не смогла принять твоего творчества.

Она хотела видеть меня идеальной во всем, и я очень старалась соответствовать. Да, она научила меня ко всему относиться ответственно и всё делать качественно, и я ей очень благодарна за это. Но мои старания переросли в перфекционизм, который доводил меня до неврозов, откладываний, делания в последний момент, и полной апатии.

Именно поэтому пошив этого Платья для меня — Тренинг по борьбе с перфекционизмом и прокрастинацией. Это Платье – Терапия, гимн моей Победы, моего права быть собой, воплощение усвоенных ресурсов и подтверждение моего обновления.
Потому что одной терапии недостаточно, нужны действия, закрепляющие результат.

А что помогает вам?

С любовью, обновлённая Галина Суслина