Основной метод диагностики

Есть люди, которые сделали своей целью исследование мира, в котором мы живем, с предельной научной объективностью, не отстраняясь от него.
Это всегда трудно; возможно ли это?

Р. Д. Лейнг

Читатель может догадаться самостоятельно: если диагноз представляет собой литературную метафору, то и основной диагностический метод должен являться литературным приемом.

Вы правы! Так оно и есть.

Единственным инструментом, который врач обязан использовать как доказательство наличия у вас психического заболевания, является написание документа под название “психический статус”.

Психический статус – это литературное (художественное) описание вашего состояния на момент осмотра врача. При его написании врач не имеет права пользоваться терминами психиатрии или психологии, но должен последовательно описать состояние сознания пациента и четыре сферы его психической деятельности: поведение, эмоциональное реагирование, восприятие и мышление.

Есть только одно условие составления этого описания: из него должен вытекать диагноз, который поставит доктор.

Убедительно написанный психический статус делает мнение психиатра о пациенте неопровержимым.

Это все. Никаких других данных психологических или медицинских исследований для диагноза психиатру не требуется. Чтобы вам по этому поводу не говорили, все остальные исследования служат лишь для «отвода глаз» или для подтверждения мнения психиатра, выраженного с помощью психического статуса.

В худшем случае (в случае ваших претензий) написанный статус должны будут подписать еще два врача, и дальше оправдываться вам придется самостоятельно.

Человеку, не знакомому с психиатрией, все это может показаться абсурдом, но, увы, на этом и держится власть психиатрии.

Теоретически, психиатр должен описывать пациента непредвзято – он должен избегать суждений оценочного характера и описывать впечатления от больного, так, чтобы после написания статуса появилась возможность выделить главные особенности психики пациента («симптомы»).

Парадокс этого метода диагностики заключается в том, что написать психический статус непредвзято, не имея усмотрения (заранее готовой точки зрения на пациента), практически невозможно, в противоположном случае из него не будет “вытекать” никакого диагноза.

Попробуйте на досуге написать в свободной манере описание психического состояния своих родных или знакомых, и вы поймете, что описание это или становится бесконечным (в случае описания любимой женщины или мужчины), или вы заранее знаете, что напишите. Например, если вы считаете человека «мерзавцем», то будете описывать неприятные особенности его личности и поведения. Другой человек, с симпатией относящийся к той же персоне, опишет совершенно иные черты его личности.

Чтобы написать литературное произведение вы должны заранее понимать его сюжет – понимать, о чем именно вы пишите, иначе повествование будет невнятным и неопределенным, его, попросту никто не поймет.

Основой психического статуса оказывается «чутье на шизофрению», или обнаружение сходства вашего поведения с общепринятой метафорой.

Я не буду продолжать. Важно отметить, что психиатру, в рамках психического статуса, не нужно анализировать причины вызвавшие эмоциональное напряжение у пациента, хотя подобной причиной вполне может оказаться сам визит к психиатру и угнетающая обстановка лечебного учреждения.

Психиатр должен отстранённо, не вовлекаясь эмоционально в процесс переживаний, описать «феномен». Так описываются (или создаются?) симптомы, поэтому у пациента появляется ощущение «невозможности оправдаться». Процессы анализа и оправдания подразумевают разговор о причинах того или иного состояния человеческой души, - диагноз этого не предполагает. Психический статус, и вытекающий из него диагноз, не предполагают, что ваше состояние (включая сюда депрессию) является результатом каких-либо событий во внешнем мире или в вашей внутренней жизни.

Для психиатра ваше состояние это результат загадочного, беспричинного психического заболевания, сходство с бесчисленными описаниями которого он в вас обнаруживает.

Если эта метафора перестанет действовать, психиатрии нечего будет лечить. Если допустить правоту Блейлера, то пациенту в первую очередь нужен психологический анализ его состояния, а этим психиатрия не занимается.

Если какие-то проблемы ЦНС или соматические заболевания и будут выявлены при клиническом обследовании, то это никак не изменит ни диагноза, ни лечения. В лучшем случае, врач интерпретирует их, как факторы, спровоцировавшие у вас или у вашего ребенка “психоз” (все ту же шизофрению).

Заключение клинических психологов и данные исследований должны лишь подтверждать точку зрения врача, изложенную в психическом статусе. Если психолог будет спорить с мнением лечащих врачей… его быстро уволят.  

В практику психиатрии метод психического статуса ввел все тот же Эмиль Крепелин. Сам подход «объективного описания» был заимствован им из метода наблюдения основателя научной психологии Вильгельма Вундта (1832-1920), которого Крепелин считал главным из своих учителей. Правда, для постановки диагноза, Крепелин использовал длительное наблюдение за пациентом (около недели), к которому присоединял другие экспериментальные исследования.

Модифицировал метод Крепелина, психиатр Карл Ясперс (1883-1969), христианский философ-экзистенциалист и доктор медицины. В 1913 году он защитил докторскую диссертацию, выросшую со временем в фундаментальный, многократно переиздававшийся труд под названием “Общая психопатология”, в которой «психический статус» стал фундаментальным понятием психиатрии. Ясперс опирался на философскую феноменологию Эдмунда Гуссерля (1859-1938).

У Гуссерля подробные эмоционально-нейтральные описания были методом исследования, позволявшем философу обнаружить смысл или сущность (экзистенцию) того или иного объекта или процесса.

Не стоит считать Ясперса создателем инструмента психиатрической власти. Он хотел чтобы психиатрический диагноз из метафоры вновь стал метонимией. Написание психического статуса по Ясперсу было не столько методом диагностики, сколько способом обучения психиатра эмпатии – сочувствию к пациенту.

Из написанного ни в коей мере не вытекал диагноз. Психиатр должен был отложить листок с записями о своем восприятии больного в стол и через несколько дней перечитать его, попытавшись найти в своей душе состояние, аналогичное описанному состоянию больного. Только обнаружив аналог психической болезни в себе, психиатр мог судить о сущности происходящего в душе пациента.

Ясперс, скорее, был сторонником Блейлеровского подхода к понятию эндогенного заболевания, рассматривая его как следствие вытесненных психологических проблем.

Однако, немецкая и советская психиатрия приняли взгляды Крепелина. Возможно поэтому сразу после защиты докторской диссертации Ясперс стал преподавать психологию и больше никогда не возвращался к клинической практике, считая продолжением и углублением своей «Общей психопатологии» следующую написанную им книгу «Психология мировоззрений». Наверное, Ясперс покинул медицину, поскольку для психиатрии, как и других главных мировоззрений ХХ века не было ничего более неприемлемого чем эмпатия.

Эмпатия или сочувствие – это бережное внимание, направленное на индивидуальность другого человека, - значимая часть любви к нему. Задача советской власти было подавление индивидуальности и коллективный контроль над ней. Стоит ли удивляться тому, что «психический статус» - инструмент эмпатии – был лишен задачи сопереживания пациенту и обрел “полицейский” статус, т.е. стал способом контроля “нормального” психиатра над “ненормальным” пациентом. Ни длительного наблюдения за пациентом по методике Крепелина, ни, тем более, глубокой рефлексии по Ясперсу, психиатрия авторитарных государств от врачей не требовала. Психический статус превратился в краткую схему «объективного» описания психического состояния человека. Вечный вопрос о том, может ли человек (субъект) объективно описать хоть что-нибудь был, для ясности, опущен.

Английский писатель, анархист и мудрец Гильберт Кит Честертон опубликовал в 1929 году роман под названием “Шар и крест”. Герой романа, профессор Люцифер, описывает приход антихриста к власти: для этого ему оказалось достаточно протолкнуть через парламент решение о создании психиатрической полиции. Ее сотрудники имели право определять, кто «нормален», а кто нет. Разумеется, в романе, «ненормальными» оказываются дети влиятельных родителей, и эти люди, в обмен на снятие ярлыка «ненормальности» со своих детей, приводят к абсолютной власти начальника соответствующей полицейской службы - антихриста.