Мой ребенок тяжело болен. Мне страшно. Часть 1.

Нет таких родителей, которые в мечтах или фантазиях о семейной жизни, представляли, как их сын или дочь тяжело заболевают – онкологией, почечной недостаточностью или еще какой серьезной патологией. И жизнь родителей вынуждена подчиниться ритму детской болезни, операциям, приему лекарств. Конечно, о таком не мечтают, с ужасом исключают вообще такую вероятность.

Но вот то, что боялись - пришло. Не к соседям, не к незнакомцам, а именно к вам. Внезапно, неожиданно, молниеносно жизнь поворачивается той стороной, о которой многие и не догадываются. «Как такое могло случиться, - растерянно повторяла мне мама, - почему с нами?» Болезнь не спрашивает, когда и в какую семью ей можно прийти. Это процессы, которые мы не контролируем и на которые не имеем влияния. Здесь важно другое – если все-таки болезнь пришла и диагноз поставлен – именно маме очень важно найти свою точку опоры. Обратиться к специалисту психологу со всеми своими страхами, сомнениями и ожиданиями. Сколько бы лет не было ребенку – 3, 10 или 15 лет – от того, как мама воспримет диагноз и будущее лечение, так и ребенок будет выстраивать свое отношение с болезнью – игнорировать, исключать, отказываться от операций и лекарств, вредить себе, конфликтовать с врачами, нарушать предписания, истерить, манипулировать и прочее.

Тяжелое заболевание ребенка – испытание для всей семьи. Часто родители закрываются друг от друга, отдаляются и больше всего от ребенка, особенно если речь идет о смертельном исходе. Родители могут годами жить с ощущением ужаса и несправедливости. В этой атмосфере будет находиться и больной ребенок, который в отличие от взрослых, имеет минимальный жизненный опыт и на то, что с ним происходит, он ориентируется по родительским реакциям, особенно по психо-эмоциональному состоянию мамы.

У женщин тяжелобольных детей есть ряд особенностей: они закрыты, депрессивны, испуганы, чувство одиночества и безысходности становятся эмоционально-тревожным фоном их жизни. Но когда женщина погружена в болезнь ребенка и ставит перед собой цель – победить и побороть болезнь во что бы то ни стало, все ее помыслы и силы уходят на это. Она в борьбе, а не в поддержке и ресурсности для ребенка. Понятно, что основная часть тягот и решение проблем ложатся на женские плечи. Для властной и контролирующей мамы, носящей маску сильной и самостоятельной или для покорной и слабой, носящей маску жертвы и страдалицы, попросить о дополнительной помощи или разделить с близкими тяготы лечения тяжелого заболевания у ребенка, может быть и невозможно. Одна боится казаться слабой, другая не умеет просить. Что значит для ребенка, когда рядом с ним уставшая, изможденная, напуганная мама? Ему тяжело развернуться к исцелению, все детские силы уходят на поддержку мамы.

Важно понимать, что любое тяжелое заболевание, которое пришло к ребенку, случилось не просто так. За этим стоят родовые процессы, негативные семейные паттерны поведения, негативный жизненный родительский сценарий, все это вместе взятое сильнее и больше нас. Можно успешно бороться с онкологией, но проходит время и среди кажущегося благополучия наступает рецидив и в считанные недели человек уходит. И тогда родители понимают, что никакого исцеления не было, а случилась временная передышка.

Много сил и ресурсов для своего исцеления ребенок черпает в атмосфере родительского дома, у мамы и папы, которые не спрятались от жизни, не утонули в отчаянии и несправедливости, не ушли в спасательство или бега, а нашли в себе мужество согласиться с тем, что случилось, взяли силу из своего страха и безысходности. Ребенок легко отказывается от жизни, когда видит, что родители страшатся принимать от жизни то, что она им посылает. И в ребенке просыпается ценность личной судьбы, когда он видит и чувствует, как родители на внутреннем плане склоняются перед своей судьбой, какой несправедливой и жестокой она бы им не казалась.