Бендлер Ричард, Гриндер Джон » Наведение транса

физиологические характерные особенности. Вместо того, чтобы спорить с  

убеждениями таких людей, используйте их взгляды так, чтобы они помогли вам  

достичь желательных изменений.  

Однажды, по просьбе своего друга, я пришел в больницу и занялся  

пациентом, перенесшим травму. Он страдал афазией Брока - болезнью, при  

которой подавляется способность словесно выражать свои мысли, но не исчезает  

способность понимать чужую речь. Некоторые больные афазией Брока понимают  

чужую речь настолько, что могут даже выполнять задания и поручения. С другой  

стороны, афазия Брока, как правило, сопровождается определенного рода  

параличом - у людей с правосторонней ориентацией поражается правая сторона  

тела и некоторые части лица. При этом самое обычное явление заключается в  

том, что парализованная правая рука застывает в чрезвычайно напряженной  

позиции, когда передняя часть руки плотно прижата к предплечью.  

Правая сторона этого пациента была особенно сильно напряжена, и так как  

физиологическая терапия не принесла никаких результатов, мой друг попросил  

меня использовать гипноз для того, чтобы расслабить правостороннюю  

мускулатуру этого пациента. Терапевт считал, что пациент может восстановить  

частичный контроль над парализованной частью тела, но только после того, как  

мускулатура будет достаточно расслаблена.  

Я знал, - в частности, потому, что читал о подобных случаях, - что здесь  

можно попытаться применить гипноз. Я пришел и тщательно работал в течение  

двух с половиной часов с пациентом, находящимся в очень глубоком  

гипнотическом состоянии и, в конце концов, его рука расслабилась настолько,  

насколько это было возможно. Я был просто поражен этим обстоятельством,  

потому что никогда раньше не делал таких вещей. Я даже не знал, способен ли  

я на это. Я просто пришел, думая про себя: "Хорошо, я попытаюсь это сделать  

так, как будто занимаюсь этим каждый день, и это главное - ведь если  

проповедники чудесного исцеления проделывают такие вещи, может быть, и  

гипноз здесь поможет. Я не знаю". Я пришел, попытался, и это подействовало.  

Я считал это замечательным достижением.  

Я все еще находился рядом с этим пациентом, когда в его палату зашли  

врач и физиолог-терапевт. Никто из этих людей не приглашал меня работать с  

этим пациентом. Они объяснили мне, что в это время проводят  

физиотерапевтическое лечение, и что было бы лучше, если бы я ушел и занялся  

с этим пациентом позже, в другой день. Я остался в палате, думая с  

внутренним злорадством: "Подождем, пока они заметят. Это немного проветрит  

им мозги!" Итак, я остался там сидеть, посмеиваясь про себя и с гордостью  

глядя на произведенное мной изменение.  

Врач и физиотерапевт подошли, помогли пациенту встать с кресла и лечь  

снова в постель - и, пока они это делали, никто из них не заметил того  

факта, что рука больного свободно свисала с правой стороны тела! Это меня  

просто изумляло. Но, - подумал я, - раз люди не думают об этом, и их мысли  

заняты чем-то другим, такое вполне возможно. Затем физиотерапевт подошла,  

взяла руку пациента и аккуратно сложила ее в то самое положение, в каком она  

была до того, как расслабилась. Она сделала это так же машинально, как будто  

поправляла постель. Укладывая больного в постель и возвращая руку в прежнее  

положение, она о чем-то разговаривала с врачом. Затем она приступила к серии  

упражнений, предназначенных помочь пациенту разогнуть руку и расслабить  

мышцы. Это поразило меня больше всего. Рука пациента была настолько  

податлива, что все происходящее становилось просто смешным. Она брала его  

пальцы и разгибала их до конца, а потом складывала обратно. Все это время  

она разговаривала с врачом, уделяя только часть внимания тому, что она  

делает; она пересела и начала работать с правой ногой пациента, и ничего так  

и не заметила!  

Внезапно я понял, что нахожусь лицом к лицу с необычной, потрясающей  

возможностью. Удивляясь тому, что они не замечают происходящего, я не  

понимал, что из этого следует. Теперь я убедился, что, так как гипноз не  

является признанным научным методом лечения, то эти врачи _в_е_р_я_т_, что  

рука пациента должна находиться в прежней позиции, а поэтому возвратили ее в  

надлежащее, с их точки зрения, положение. Тогда я прервал их разговор и  

сказал: "Я хочу вам кое-что показать". Я подошел к пациенту и взял его за  

руку - она была податлива, словно масло. Оба врача воззрились на эту руку,  

как будто увидели привидение. Я взглянул на них и сказал: "Должен сказать  

вам, что гипноз не является надежным научным средством излечения, он  

способен только помочь физиотерапии, и вполне возможно, что рука этого  

пациента вернется в прежнее состояние. Обычно это происходит в течение 24  

часов. Но изредка, по какой-то непонятной причине, этого не происходит. И  

это не происходит, как правило, тогда, когда пациента лечил настоящий  

опытный физиотерапевт, прежде чем его подвергли гипнотическому лечению".  

Таким образом, я подстроился к их системе ценностей, желая заручиться их  

поддержкой, чтобы вся система больницы помогала мне. При этом я преследовал  

только одну цель - дать этому пациенту возможность напрягать и расслаблять  

парализованные мышцы по своему желанию. Что приведет к этому результату,  

меня не беспокоило. Важно было вернуть пациенту способность управлять своей  

рукой. И если людям не нравится метод, с помощью которого такая возможность  

появляется, подсознательно они будут вовлечены в поведение, направленное на  

то, чтобы помешать возникновению такой возможности. Это не значит, что они  

будут действовать злонамеренно, но их сознание не может справиться с  

явлениями, противоречащими их системе ценностей.  

Всегда легче добиться изменений, если все, что вы делаете, соответствует  

системе ценностей учреждения, в котором вы работаете, или индивидуальности,  

которую вы желаете изменить. Участник одного из наших семинаров, Пэм,  

спросил меня, что можно сделать для его девятилетнего пациента, Дэйви,  

который находился в очень плохом состоянии. Мне рассказали, что мальчик не  

мог спать больше получаса в сутки уже четыре или пять дней, уже истощен до  

крайности и начинает болеть. Каждый раз, когда мальчик ложился спать, через  

15 или 20 минут ему начинали сниться кошмары, полные чудовищ, он сбрасывал  

одеяло, начинал метаться и просыпался с криком. Пэм не знал, как справиться  

с этой проблемой, и попросил меня помочь ему как можно быстрее.  

Во время обеденного перерыва я вышел в другое помещение вместе с Дэйви,  

его матерью и Пэмом. У меня было мало времени, так что я сразу приступил к  

установлению раппорта. Так как я старший среди девяти моих братьев и сестер,  

у меня нет проблем при установлении раппорта с детьми. К тому времени, когда  

мы сели, я уже установил раппорт с помощью походки, прикосновений и так  

далее.  

Вместо того, чтобы приступать к обширной стадии сбора дополнительной  

информации, я сразу спросил: "Какого цвета чудовища?" Я не спрашивал  

мальчика: "Можешь ли ты представить чудовищ?", "Существуют ли чудовища?",  

"Видишь ли ты сны?", "Беспокоит ли тебя что-нибудь?", "В чем твоя проблема?"  

- вопрос, который я задал, уже подразумевал все это, и поэтому я пропустил  

предварительную фазу. "Какого цвета чудовища?" - огромный скачок, но у меня  

уже был раппорт с мальчиком, и никаких трудностей не возникло. Дэйви ответил  

и перечислил несколько цветов. Я сказал: "Мне кажется, они страшно большие и  

жуткие". Он ответил: "Еще бы!"  

Я спросил: "Кто из людей или зверей, которых ты знаешь, такой сильный,  

что может справиться с этими чудовищами?" Он ответил: "Не, я не знаю", так  

что я продолжал поиски: "А человек, у которого есть шесть миллионов  

долларов, с ними справится?" Мальчик сказал: "Нет".  

Потом я случайно натолкнулся на нечто. Я спросил: "Ты смотрел фильмы из  

серии "Звездные войны"?" Это было несколько лет назад - тогда каждый  

девятилетний мальчишка, конечно, смотрел "Звездные войны". Его лицо просияло  

при мысли об этом фильме. Я сказал: "Мне кажется, я знаю, какой из героев  

тебе больше всего нравится". Разумеется, он спросил: "Какой?" Я сказал:  

"Вуки", - "Ну да, он самый".  

Я сказал: "Между прочим, давай-ка я научу тебя фокусу со спящей рукой,  

чтобы ты мог управлять своими снами". Я взял его за руку, поднял ее и  

попросил мальчика представить себе Вуки в какой-нибудь особенно  

запомнившейся ему сцене фильма. Его рука каталептически повисла в воздухе, и  

я сказал: "Теперь твоя рука спит, и пусть она потихоньку опускается, но не  

быстрее, чем ты увидишь один раз, а потом еще один раз, как Вуки ведет себя  

в той части фильма, которая тебе особенно нравится".  

Когда его рука начала опускаться бесконтрольными подсознательными  

движениями, я увидел быстрое движение его глаз, и поэтому знал, что он  

визуализирует события фильма. Я сказал: "Все правильно. Ты видишь Вуки?" Он  

сказал: "Угу".  

"Попроси его, чтобы он был рядом с тобой и стал твоим другом и помогал  

тебе защищаться". Я заметил, что рот и губы мальчика стали двигаться так,  

как будто он задает Вуки вопрос. Я спросил: "Что он сказал?" Дэйви ответил:  

"Я не понял его: он просто издал какой-то звук". Если вы смотрели "Звездные  

войны", то вы знаете, что речь Вуки весьма неразборчива. Тогда я сказал:  

"Отлично. Скажи ему, чтобы он кивнул головой, если говорит "да", или пусть  

он покачает головой, если скажет "нет". Спроси его еще раз". Дэйви снова  

представил Вуки и спросил его еще раз, и Вуки утвердительно кивнул ему. Я  

спросил: "Посмотри, ведь Вуки такой сильный, что может справиться с этими  

чудовищами?" Мальчик чуть-чуть подумал, а потом сказал: "Мне кажется, нет.  

Они гораздо больше его, и такие хитрые".  

Я сказал: "Но ведь Вуки двигается _б_ы_с_т_р_е_е_ этих чудовищ, верно?"  

Дэйви ответил: "Ну". Я положил руку ему на плечо и сказал: "Хорошо. Значит,  

Вуки останется с тобой, и ты знаешь, что он остается для тебя, потому что ты  

чувствуешь, как что-то давит тебе на плечо, как будто он стоит рядом с тобой  

и положил руку тебе на плечо, и он знает, что если случится беда, он  

бросится тебе на помощь, возьмет тебя в руки и убежит, потому что он бегает  

быстрее чудовищ. Так что ты всегда сможешь убежать, если тебе не останется  

другого выхода". Он продумал все, что я сказал, и кивнул.  

"Однако, мы еще не справились с самими чудовищами. Кто еще может их  

победить?" Таким образом, мы уже забыли о непобедимости чудовищ, и мальчик  

нашел ответ на мой вопрос - точно так же, как любой клиент всегда находит  

ответ, если психотерапевт с величайшей тщательностью подготовит контекст.  

Мальчик выбрал Годзиллу.  

Я сказал: "Отлично. Теперь представь себе Годзиллу". Дэйви сразу же  

закрыл глаза и поднял руку. Он научился этому с одного раза и все правильно  

понял; я снова заметил быстрые движения глаз, свидетельствующие о том, что  

он видит внутренним взором. Потом он остановит движения глаз и сказал: "Но  

он не хочет отвечать мне". Я сказал: "Хорошо, пусть он покажет головой".  

Дэйви ответил: "Но он смотрит в другую сторону". - "Скажи ему, чтобы он  

обернулся!" - Дэйви проговорил: "Обернись".  

Это уже само по себе было _о_ч_е_н_ь_ важным изменением его личности.  

_О_н_ теперь управлял мощными созданиями из того мира, который приводил его  

в ужас. Причем я действовал все время и полностью в пределах его системы  

ценностей, пользовался его метафорами.  

Годзилла обернулся и кивнул: "Да". Я сказал: "Теперь осталась только  

одна проблема. Теперь у тебя есть друг, который защитит тебя, если это будет  

нужно. Но Годзилла большой и неуклюжий. Он сильный, и он о тебе позаботится,  

но ты не хочешь, чтобы он всюду таскался за тобой во сне, даже если он тебе  

не нужен".  

Вслушайтесь в предварительное предположение, содержащееся в моем  

высказывании. В сущности, я сказал ему: "Ты будешь видеть сны. В некоторых  

из них будут чудовища, а в некоторых их не будет. Годзилла будет тебе нужен  

только в некоторых снах, а в других снах он тебе не понадобится". Таким  

образом, я начал превращать процесс сна в нормальное, даже приятное  

действие, сон перестал быть только временем, когда приходят кошмары.  

В этот момент Дэйви стал рассказывать мне, что в истории про Годзиллу  

принимал участие один мальчик, и у него было особенное ожерелье на шее.  

Когда этот мальчик хотел, чтобы пришел Годзилла, потому что его преследовали  

чудовища, ему стоило только прикоснуться к ожерелью, и Годзилла приходил.  

Годзилла являлся на зов, когда касались ожерелья.  

Я спросил у матери Дэйви, не желает ли она сегодня же походить  

часок-другой по ювелирным магазинам, вместе с Дэйви, чтобы он нашел  

ожерелье, которое, по его мнению, будет работать вроде своеобразного  

сигнального устройства. Необходимо было также учесть общую обстановку.  

Мальчик, бегающий по городу с ожерельем на шее - зрелище довольно странное,  

так дело не пойдет. Я сказал Дэйви, что он должен носить ожерелье только по  

вечерам, когда оно ему действительно нужно. Итак, появился еще один способ  

контролировать возникшую проблему.  

В этом случае я не вступал в противоречие с системой ценностей ребенка;  

я называл вещи так же, как называл их он. Я не переиначивал его  

представлений, но имел достаточно гибкости, чтобы войти в мир его  

представлений и убеждений. А затем я использовал существующие в этом мире  

явления в качестве средств, позволяющих выработать новые варианты поведения,  

в которых нуждался этот ребенок.  

Мужчина: Не являются ли ночные кошмары просто симптомом какого-то  

другого явления?  

Все, что вам известно, когда вы работаете с индивидуальностью, или с  

целой семьей - это симптомы. Я предполагаю, что ночные кошмары являются  

следствием какого-то процесса, происходящего в структуре семьи, но я не  

знаю, какого именно. Я попросил Пэма продолжать наблюдать за семьей Дэйви и  

выяснить, не появятся ли какие-либо другие симптомы. Через шесть месяцев  

после этого случая мне сообщили, что новых симптомов нет. Если бы возникли  

симптомы другого рода, я применил бы переработку.  

Реагируя на кошмары Дэйви определенным образом, я изменил их значение,  

их смысл. В сущности, я переработал их. Тот факт, что я делал все это в  

присутствии его матери, также очень важен, потому что происходящее изменило  

и _е_е_ реакции на кошмары сына. Я продемонстрировал ей новый способ  

реагирования на ночные кошмары.  

Женщина: Почему вы использовали технику именно каталепсии руки?  

Это всего лишь игра, а я хотел начать с какой-нибудь игры. Когда  

работаешь с детьми, описывать вещи в рамках какой-нибудь игры гораздо  

полезнее, чем говорить о решении проблем. Метод "спящей руки" особенно  

полезен в случае ночных кошмаров, потому что таким образом ребенок учится  

управлять своими видениями, своей визуализацией.  

_Н_а_п_у_т_с_т_в_и_е_  

Мужчина: У вас осталось только около восьми минут для напутствия. Я  

подумал, что было бы полезно вам напомнить.  

Вы хотите, чтобы мы погрузили вас в транс, не так ли? Мы решили под  

конец этого не делать. Мы собирались дать вам множество постгипнотических  

указаний, но решили, что любопытнее будет посмотреть, как вы поступите, если  

мы возьмем да уйдем. Мы решили узнать, будете ли вы все еще сидеть на том же  

месте, когда мы вернемся сюда в следующем году.  

Ладно. В течение прошедших трех дней вы испытали множество самых  

различных впечатлений и впитали в себя различные познания. Теперь вы уже  

отчетливо это ощущаете, не правда ли? Теперь подумайте несколько минут и  

представьте себе последовательность всего, что здесь происходило. Мысленно  

вернитесь к началу семинара - на три дня назад, - и быстро внутренне  

просмотрите, переберите все, чему вы научились за это время. Что вы хотели  

бы унести с собой отсюда, возвращаясь к своей работе, к себе домой, к своей  

семье?.. Ведь все знания, которые вы приобрели здесь, в Большом Бальном  

Зале, могут так и остаться в Большом Бальном Зале, если вы не определите для  

себя, когда и где вы хотели бы их применить.  

Видите ли, приобретенные знания могут остаться только в одном