А. Осборн. РАМАНА МАХАРШИ И ПУТЬ САМОПОЗНАНИЯ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Это удивительно, какой скрытой была упадеша Шри Бхагавана, то есть руководство или наставление, которое он давал своим ученикам, – не существует точного английского перевода этого слова. Хотя он был доступен всем одинаково, хотя вопросы обычно задавались открыто и Махарши отвечал публично, руководство, даваемое каждому ученику, было, тем не менее, исключительно прямым и приспособленным к его характерным особенностям. Когда однажды Свами Йогананда, имеющий в Америке множество последователей, спросил Шри Бхагавана о духовном наставлении, которое следует давать людям для их духовного подъема, он ответил: "Оно зависит от темперамента и духовной зрелости человека. Тут не может быть массовой инструкции". Достаточно вспомнить рассказы об уже упоминавшихся четырех почитателях – Эчамме, Матери, Шивапракашаме Пиллае и Натеше Мудальяре, чтобы осознать, как сильно отличалось их "лечение".

Шри Бхагаван был чрезвычайно активен – он сам говорил об этом, хотя никто из испытавших его Милость не нуждался в каком-либо подтверждении. Но активность Махарши была так скрыта, что случайные, посетители и те, кому не удалось ее воспринять, верили, что он совсем не дает упадешу или равнодушен к нуждам духовных искателей. Встречалось много таких, подобных брахману, который пытался отговорить Натешу Мудальяра от посещения его.

Крайняя важность этого вопроса состоит в том факте, что (за исключением редчайших случаев, таких, как сам Шри Бхагаван) постичь себя возможно только благодаря Милости Гуру. Шри Бхагаван, как и другие Учители, совершенно ясно высказывался об этом. Поэтому для садхака (духовно устремленного) было совершенно не достаточно знать, что учение Махарши – великое и его присутствие – вдохновляющее; было необходимо знать, что он – Гуру, дающий дикшу (посвящение) и упадешу (наставление).

Термин "Гуру" используется в трех смыслах. Он может означать человека, который, хотя и не имеет духовного достижения, облачен (подобно рукоположению священника) полномочиями давать посвящение и упадешу. Его положение часто бывает наследственным, а сам он чем-то напоминает домашнего доктора, следящего за духовным здоровьем. Во втором случае Гуру может быть тот, кто, в дополнение к вышесказанному, имеет некоторое духовное достижение и в состоянии руководить учениками настолько более мощной упадешей, насколько он сам продвинулся (хотя действительные практики, которые он предписывает, могут быть такими же). Но в высочайшем и самом истинном значении этого слова Гуру – это осознавший Единство с Духом, Атманом, истинным Я всех и всего. Это – Садгуру.

Именно в этом, последнем, смысле Шри Бхагаван употреблял слово "Гуру". Поэтому он говорил: "Бог, Гуру и Атман – одно и то же". В "Духовном наставлении" он так описал Гуру:

"Гуру – тот, кто все время пребывает в бездонных глубинах Атмана. Он никогда не видит какой-либо разницы между собой и другими, полностью свободен от ошибочных представлений различия – что он сам уже Просветленный, или Освобожденный, тогда как остальные вокруг него еще пребывают в зависимости, или в темноте незнания. Его твердость, или самообладание, не могут нарушить никакие обстоятельства, и он никогда не обеспокоен".

Подчинение этому Гуру – не подчинение чему-либо внешнему себе, но Атману, проявленному внешне, чтобы помочь человеку обнаружить Атман внутри.

"Учитель находится внутри, а медитация служит средством устранения невежественного представления о том, что он лишь снаружи. Если бы он был ожидаемым вами незнакомцем, то должен был бы исчезнуть со временем. В чем польза от преходящего существования, подобного этому? Но пока вы думаете об отделенности или о том, что вы есть тело, то Учитель "снаружи" также необходим, и он появится в телесной форме.

Когда же ошибочное отождествление себя с телом исчезнет, Учитель обнаружится как Атман и ничто иное"⁷⁶.

Не требует доказательства, что являющийся Гуру в этом высочайшем смысле сознавания своего тождества с Абсолютом так не говорит, ибо не осталось эго, дабы утвердить это тождество. Он также не говорит, что имеет учеников, так как, будучи по ту сторону различий, не может состоять в каких-то отношениях.

Хотя джняни (Просветленный) Един с Абсолютом, черты характера внешне продолжают существовать как средство его проявления, так что по человеческим особенностям один джняни может полностью отличаться от другого.

Одной из характерных черт Шри Бхагавана была его практичная проницательность. Не вызывает сомнения, что в первые годы пребывания в Тируваннамалае он позволял считать себя мауни (принявшим обет молчания) для того, чтобы избежать нарушений внутренней тишины. Точно так же Бхагаван воспользовался тем, что освобожденный в принципе не может доказывать, что он – Гуру, или допускать внешние связи – для того, чтобы отразить неоправданные требования упадеши от тех, кто в действительности не были его учениками. Удивительно, какой успешной была эта защита, тогда как подлинные ученики здесь не имелись в виду и не затрагивались ею.

Давайте внимательно рассмотрим заявления Шри Бхагавана. Иногда он говорил, что не имеет учеников, и никогда явно не утверждал, что он – Гуру. Несмотря на это Махарши использовал термин "Гуру" как эквивалент для "джняни", не оставляя таким образом сомнения, что он был Гуру, и неоднократно присоединялся к пению песни "Рамана Садгуру".

Более того, когда преданный неподдельно страдал и искал решение, он иногда уверял его так, что не оставлял места сомнениям. Один из учеников, англичанин Мэйджер Чадвик, сохранил запись такого заверения, данного ему в 1940 году:

Мэйджер Чадвик: Бхагаван говорит, что у него нет учеников?

Бхагаван: Да.

МЧ: Он также говорит, что Гуру необходим, если человек жаждет достичь Освобождения?

Б: Да.

МЧ: Что тогда я должен делать? Не было ли мое сидение здесь все эти годы просто бесполезной тратой времени? Должен ли я уйти и искать какого-то Гуру, дабы получить посвящение? Ведь Бхагаван говорит, что он – не Гуру.

Б: Что привело вас сюда издалека и заставило оставаться так долго? Почему вы сомневаетесь? При необходимости где-либо искать какого-то Гуру вы давно ушли бы отсюда.

Гуру, или джняни (Просветленный), не видит разницы между собой и другими. Для него все – освобожденные, все едины с ним, поэтому как может джняни говорить, что такой-то и такой-то – его ученик? Но неосвобожденный видит все как множество, он видит всех как отличных от себя, поэтому для него отношение Гуру-ученик – действительность, и он нуждается в Милости Гуру, чтобы пробудиться к Реальности. Для него существуют три способа посвящения: прикосновением, взглядом и Молчанием. (Шри Бхагаван здесь дал мне понять, что его метод – посвящение Молчанием, как он это делал во многих других случаях).

МЧ: Тогда Бхагаван действительно имеет учеников!

Б: Как я уже сказал, с точки зрения Бхагавана учеников нет, но с позиции ученика Милость Гуру подобна океану. Если он приходит с чашкой, то наполнит только чашку. Бесполезно жаловаться на скупость океана: чем больше сосуд ученика, тем больше он способен унести. Все полностью зависит от него.

МЧ: Тогда выходит, что знание – является ли Бхагаван моим Гуру или нет – есть просто дело веры, если Бхагаван не согласится с этим.

Б: (Сидит прямо, повернулся к переводчику и говорит с большой выразительностью). Спросите его, не хочет ли, чтобы я дал ему письменное удостоверение с печатью?

Немногие были так настойчивы, как Мэйджер Чадвик, в своих требованиях гарантии руководства ими. Утверждений, признающих двойственность ученик-Учитель, Шри Бхагаван не делал, но в порядке исключения – какому-нибудь человеку с Пониманием и Устремленностью – он довольно ясно давал понять, что является Гуру; некоторые знали это и без словесного подтверждения.

Согласно записям С.С.Когана, бенгальский промышленник А.Бозе однажды пытался добиться точного заявления Махарши на эту тему. Он сказал: "Я убежден, что Гуру необходим для успеха усилий садхака (духовного практика)". А затем добавил с лукавой улыбкой: "Шри Бхагаван сочувствует нам?"

Но Шри Бхагаван заплатил ему той же монетой: "Для вас практика необходима. Милость всегда здесь".

После краткого молчания он добавил: "Вы стоите по горло в воде, но тем не менее просите воды".

Даже практика в действительности означает выработку у себя восприимчивости к Милости. Шри Бхагаван иногда иллюстрировал это, говоря, что хотя солнце и сияет всем, но если вы хотите видеть его, то должны сделать усилие, повернуться и смотреть на него. Профессор Венкатарамиах записал в своем дневнике слова Шри Бхагавана, обращенные к миссис Пиггот, английской посетительнице:

"Постижение Себя – в большей степени результат Милости Гуру, чем наставлений, лекций, медитаций и т.д. Все они лишь вторичны, тогда как Милость – первичная и сущностная причина".

Некоторые из тех, кто знал его учение из вторых рук, говорили, что он не считает необходимым иметь Гуру, и этим объясняли отсутствие явного посвящения, но Шри Бхагаван недвусмысленно отвергал такую мысль. С.С.Коган записал разговор на эту тему с Дилипом Кумаром Роем, знаменитым музыкантом из Шри Ауробиндо Ашрама.

Дилип Кумар Рой: Некоторые говорят, что Махарши отрицает необходимость Гуру. А другие утверждают противоположное. Кто же из них прав?

Бхагаван: Я никогда не говорил, что Гуру не нужен.

ДКР: Шри Ауробиндо часто ссылается на Вас как не имевшего Гуру.

Б: Все зависит от того, что вы называете словом "Гуру". Он не обязательно должен быть в человеческой форме. Даттатрея имел 24 Гуру, включая пять элементов – Землю, Воду и т.д. Это означает, что каждый объект этого мира был его Гуру. Гуру абсолютно необходим. Упанишады говорят, что только он может вывести человека из джунглей интеллекта и чувственных восприятий. Поэтому Гуру должен быть.

ДКР: Я говорю о Гуру-человеке, а у Махарши его не было.

Б: Я мог иметь его в то или иное время. Разве я не пел гимны Аруначале? Кто такой Гуру? Гуру – это Бог, или Атман. Сначала человек молится Богу ради исполнения своих желаний, но приходит время, когда он начинает молиться во имя Самого Бога. Тогда, отвечая на молитвы, Бог является ему в той или иной форме – человеческой или другой, – чтобы руководить им как Гуру.

Только когда посетитель возразил, что Шри Бхагаван сам не имел Гуру, Махарши рассказал об отсутствии необходимости для Гуру обязательно принимать человеческую форму, и было понятно, что это относится к очень редким случаям.

Может быть, именно В. Венкатраман ближе всех подошел к явному признанию, что Махарши был Гуру. Шри Бхагаван сказал ему однажды: "Две вещи должны быть сделаны: сначала – найти Гуру внешнего себе, а потом – найти Гуру внутри. Первую задачу вы уже решили".

Или, возможно, подтверждение, которое получил я сам, было даже более определенным. После нескольких недель жизни в Ашраме я ощутил, что Шри Бхагаван действительно был Гуру, дающий посвящение и руководство. Я написал друзьям в Европе, сообщая об этом, а перед отправкой показал письмо Шри Бхагавану и спросил, стоит ли посылать его. Он одобрил письмо и, передавая обратно, сказал: "Да, отсылайте его".

Быть Гуру – значит давать посвящение и упадешу. Последние неразделимы, так как нет упадеши без начального акта посвящения и нет смысла в посвящении, если за ним не следует упадеша. Поэтому иногда и возникал вопрос, дает ли Шри Бхагаван посвящение или упадешу.

На вопрос, дает ли он посвящение, Шри Бхагаван всегда избегал прямого ответа. В явных случаях неподготовленности искателя он чаще всего определенно говорил: "Нет". Положительный ответ разрушил бы защиту от ничем не оправданных требований посвящения, и пришлось бы принимать одних, отказывать другим, что показалось бы произвольным, вместо того, чтобы оставить это решение собственному пониманию или непониманию спрашивающего. Чаще всего давался ответ, который получил Мэйджер Чадвик. "Есть три способа посвящения: прикосновением, взглядом и Молчанием". Реплика Шри Бхагавана обычно носила характер безличного доктринального высказывания, в котором, однако, содержался ответ на поставленный конкретный вопрос. Последнее утверждение хорошо известно. Согласно представлениям индуизма, эти три способа посвящения иллюстрируются примерами птицы, сидящей на яйцах, чтобы птенцы вылупились, рыбы, которой нужно только смотреть на свою икру (своеобразные яйца), и черепахи, которой требуется лишь думать о них. Посвящение взглядом или Молчанием стало очень редким в этом веке. Оно представляет собой мауна дикшу Аруначалы, или Дакшинамурти, и особенно подходит для прямого пути Самовопрошания, которому учил Шри Бхагаван. Поэтому его ответ о трех способах подходил вдвойне: и по сути, и предоставляя удобную маскировку.

Посвящение взглядом было самым несомненным. Шри Бхагаван поворачивался к преданному, остановив на нем свой горящий пристальный взгляд. Свечение, сила глаз Махарши пронизывали почитателя, расстраивая течение мысли. Иногда – словно электрический ток, иногда как глубокий мир или половодье света⁷⁷.

Один из почитателей описал это:

"Внезапно Бхагаван обратил свои светящиеся, прозрачные глаза на меня. До этого я не мог долго выдерживать его пристальный взгляд. Сейчас я прямо смотрел в эти громадные, замечательные глаза, а как долго – не высказать. Они держали меня в какой-то вибрации, отчетливо слышимой мне".

За этим всегда следовало чувство, несомненное убеждение, что ты принят Шри Бхагаваном и с этих пор ты под попечением, тобой руководят. Те, кто знал, вероятно чувствовали, когда такое посвящение происходило, но обычно оно было незаметным. Это могло случиться при пении Вед немногочисленными почитателями. В другой раз преданный мог ощутить внезапный порыв пойти к Шри Бхагавану перед рассветом или в какое-то другое время, когда у него было мало людей или совсем никого. Посвящение Молчанием было одинаково неподдельным. Оно проникало в тех, кто повернулся к Шри Бхагавану в своем сердце, но был не в состоянии физически добраться до Тируваннамалая. Иногда такое посвящение давалось во сне, как это случилось с Натешей Мудальяром.

Никакой Учитель не был столь категоричен, как Шри Бхагаван, в его утверждениях о руководстве и защите, раз преданный принят и безмолвное посвящение дано. Он заверил Шивапракашама Пиллая в разъяснениях, которые позднее были опубликованы как "Кто я?": "Как добыча, попавшая в пасть тигра, не может вырваться, так и тот, кто завоевал Милость Гуру, несомненно будет спасен и никогда не будет покинут".

Один голландский почитатель, Л.Хартц, мог остаться в Ашраме только на короткое время, и, возможно, опасаясь, что с отъездом его духовная решимость ослабнет, попросил заверений и получил ответ: "Даже если вы забудете Бхагавана, Бхагаван никогда не забудет вас".

Два других преданных, чешский дипломат и мусульманский профессор, пораженные необычной силой и прямотой заверения, спросили, касается ли оно только Хартца или всех почитателей, и получили ответ: "Всех".

В еще одном случае преданный, не видя у себя никакого прогресса, находился в подавленном состоянии и сказал: "Боюсь, что если так будет продолжаться, то я отправлюсь в ад". Шри Бхагаван тогда ответил: "Если вы уйдете, Бхагаван пойдет следом и вернет вас назад".

Даже обстоятельства жизни почитателя Гуру формирует так, чтобы содействовать его садхане (духовному продвижению). Одному из почитателей Махарши сказал: "Учитель пребывает одновременно внутри и снаружи, ибо Он создает условия для вашего движения вовнутрь и в то же время внутренне готовит подтягивание вас к Центру".

Если человек, который не повернулся к Шри Бхагавану в сердце своем, спрашивал, дает ли он упадешу, то Махарши мог приготовить какой-нибудь загадочный ответ или вообще никакого. В любом случае вероятнее предположить ответ отрицательный.

По сути, его упадеша, как и его посвящение, давалась в безмолвии. Ум молчаливо поворачивался в направлении, в котором ему следовало устремиться. Ожидалось, что преданный поймет это. Очень немногие нуждались в словесных заверениях.

История В. Венкатрамана, который уже упоминался, поясняет это. В юности он был ревностным почитателем Шри Рамакришны, но почувствовал потребность в живом Гуру, в плоти и крови, и поэтому взмолился ему со всей страстью пылкого желания: "Учитель, подарите мне живущего Гуру, не менее совершенного, чем Вы сами". Совсем скоро после этого он услышал о Шри Рамане, уже несколько лет жившем в Ашраме у подножия Горы. Венкатраман пошел туда с гирляндой цветов для подношения. И так случилось (как всегда случается, когда желательно), что при его прибытии в Холле больше никого из посетителей не было. Шри Бхагаван сидел, откинувшись на кушетке, а позади него, на стене, висел портрет Шри Рамакришны, которому Венкатраман молился. Шри Бхагаван разделил гирлянду пополам; одну половину он попросил служителя положить на портрет, а другую – на лингам в храме Матери. Венкатраман чувствовал себя легко и непринужденно. Он был дома, его цель достигнута. Венкатраман рассказал историю своего прихода. Шри Бхагаван спросил: "Вы знаете о Дакшинамурти?"

"Я знаю, что он давал безмолвную упадешу", – был ответ.

И Шри Бхагаван сказал: "Это упадеша, которую вы получите здесь".

Эта безмолвная упадеша была, на самом деле, очень разнообразной. Шри Бхагаван говорил и писал больше всего о вичаре, или Самовопрошании, а поэтому возникало мнение, что он предписывал только джняна-маргу, Путь Знания, который большинство людей считали слишком крутым в этом веке. Но, фактически, Шри Бхагаван был универсален и обеспечивал духовное руководство для каждого темперамента – на пути Преданности не меньше, чем на пути Знания. Любовь и преданность ему – мост через бездну к спасению. Он имел много почитателей, которым не предписывал другого Пути.

Тот же Венкатраман через некоторое время стал беспокоиться, что ему не дали садхану – то есть у него не было практики для выполнения – и пожаловался.

– А что привело вас сюда? – спросил Шри Бхагаван.

– Размышление о Вас, Свами.

– Тогда это также ваша садхана. Этого достаточно.

И действительно, мысль, или воспоминание, о Бхагаване начала сопровождать Венкатрамана всюду, чтобы стать неотделимой от него.

Путь преданности и в самом деле не отличается от подчинения. Вся ноша сбрасывается на Гуру. Это Шри Бхагаван тоже предписывал. Одному из преданных он сказал: "Отдайтесь мне, и я сражу ум", а другому: "Только сохраняйте спокойствие, и Бхагаван сделает остальное". Еще одному почитателю, Дэвараджа Мудальяру, он сказал: "Ваше дело только подчиниться и все оставить мне". И он часто говорил: "Есть два пути: или спрашивать себя "Кто я?", или подчиниться Гуру".

И все же подчиниться, сохранять ум спокойным и полностью восприимчивым к Милости Гуру, нелегко. Это требует постоянного усилия, постоянного вспоминания, и лишь сама Милость Гуру делает подобное возможным. Много отработанных практик, преданности или иных, помогают почитателям в их попытках, и Шри Бхагаван одобрял и разрешал использование таких средств, хотя редко сам действительно предписывал их.

Наиболее мощной, хотя и незримой, была сила сат-санга. Буквально это слово означает "связь с Бытием", но как средство садханы обычно подразумевает "связь с человеком, сознающим Сат, или Бытие". Шри Бхагаван говорил о сат-санге в самых высоких выражениях. Первые пять из "Дополнения к Сорока стихам"⁷⁸ посвящены восхвалению сат-санга.

Рассказ об их включении в текст очень характерен. Приемная дочь Эчаммы нашла один из них, написанный на санскрите, на листе, в который завернули пакет сладостей, и была так тронута содержанием стиха, что выучила его наизусть и прочитала перед Шри Бхагаваном. А он, видя важность стиха, сделал перевод на тамили. В это время Махарши составлял сорок дополнительных стихов , сочиняя одни и переводя другие, и этот стих вместе с остальными четырьмя, тоже переведенными с санскрита, был включен в текст. Третий из них ставит общение с Учителем выше всех остальных методов. "Если общение с Мудрецами достигнуто, нужны ли различные методы самодисциплины? Когда с юга дует прохладный, легкий ветерок, в чем польза веера?"

Общение со Шри Бхагаваном вырабатывало тонкую алхимию, даже несмотря на то, что результаты могли стать видимыми лишь годы спустя. Иногда он открыто говорил преданным о ценности такого общения для них. Махарши однажды сказал Ранга Айяру, школьному приятелю, упомянутому в главе 3: "Если вы пребываете с джняни, то он дает вам уже сотканную одежду", подразумевая, что остальные методы дают нить, а одежду нужно ткать самому.

Сундареш Айяр стал почитателем в двенадцать лет. Когда ему было около девятнадцати, возросла неудовлетворенность собой, так как он чувствовал необходимость более сознательного и ревностного усилия. Сундареш был домохозяином, живущим в городе, но посещал Шри Бхагавана почти ежедневно. Теперь, однако, он решил, в качестве строгого наказания, не идти снова до тех пор, пока не разовьет такую непривязанность и искренность цели, которые сделают его заслуживающим Общения. Около ста дней он не появлялся, а потом пришла мысль: "Насколько я стал лучше, не видя Бхагавана?" И Сундареш отправился. Шри Бхагаван встретил его у входа в Скандашрам и приветствовал вопросом: "Насколько вы стали лучше, не посещая меня?" Затем Махарши рассказал ему о важности и действенности сат-санга, даже если ученик не ощущает его действия на себе или не замечает какого-либо улучшения в себе. Шри Бхагаван сравнил сат-санг с матерью, кормящей своего ребенка ночью, когда тот спит. Наутро малыш думает, что не ел, хотя мать знает, что он ел и что на самом деле пища поддерживает его.

Этот пример подразумевает большее, чем пользу, автоматически вытекающую из жизни в атмосфере Мудреца: он предполагает сознательное направление внимания Учителем. Однажды Шри Бхагаван дал удивительное подтверждение этому, хотя пережившие сат-санг в подтверждении не нуждаются. Сундареш Айяр сочинил на тамили песню, восхваляющую Бхагавана, упоминая о Милости, истекающей из его глаз для поддержки преданных, и Шри Бхагаван поправил его: "Нет, не истекающую, но испускаемую, поскольку это сознательный процесс направления Милости к людям, избранным для этого".

Ученик тоже должен делать усилие, чтобы полностью использовать Милость Учителя, и для этого Шри Бхагаван постоянно предлагал метод, именуемый вичарой, вопрос "Кто я?". Такой была садхана, которую он принес для встречи нужд нашего века и относительно нее не было ничего секретного или тайного. Махарши был совершенно категоричен в утверждении ее огромного превосходства над другими духовными практиками.

"Самовопрошание – это единственное безошибочное средство, единственное прямое средство для осознания ничем не обусловленного, абсолютного Бытия, которым вы в действительности являетесь...

Попытка уничтожить эго, или ум, иными садханами, нежели Самовопрошание, в точности напоминает вора, переодевающегося полицейским, чтобы поймать вора, то есть себя. Только Самовопрошание может открыть истину, что ни эго, ни ум в действительности не существуют, и дать возможность человеку осознать чистое, неразличенное Бытие Атмана, или Абсолюта. Сознающему Атман ничего не остается для познания, ибо Он есть совершенное Блаженство, Он есть Всё" (Евангелие Махарши, часть II).

"Цель Самовопрошания состоит в том, чтобы сфокусировать цельный ум на его Источнике. Следовательно, это не тот случай, когда одно "я" ищет другое "я"" (Там же).

Сфокусировать цельный ум на его Источнике, означает повернуть его внутрь, на себя. Предписывалось сесть в медитацию, вопрошая "Кто я?" и в то же время фокусируя внимание на сердце, – не физическом органе с левой стороны груди, а духовном сердце справа. В зависимости от характера задающего вопрос, его зрелости, Шри Бхагаван обычно делал упор вначале на физической или психической стороне этого процесса, сосредоточении на Сердце или вопрошании "Кто я?"

Духовное сердце с правой стороны груди – это не одна из йогических чакр (центров); это центр и источник эгоистического "я" и обитель Я, или Атмана, а потому и место Соединения. Когда его спрашивали, есть ли какое-нибудь духовное или иное основание для локализации Сердца в этом месте, Шри Бхагаван говорил, что сам обнаружил это, а позднее нашел подтверждение в одной из книг по аюрведе (индусской медицине) на языке малаялам⁷⁹. Те, кто следовал его предписаниям, также убеждались в этом. Вопрос о расположении духовного Сердца настолько фундаментален для применения вичары, что стоит воспроизвести здесь разговор из "Евангелия Махарши", в котором Шри Бхагаван детально разъяснил его.

Почитатель: Шри Бхагаван точно определил особое место для Сердца внутри физического тела, а именно, что Оно находится в грудной клетке, двумя пальцами правее средней линии груди.

Бхагаван: Да, согласно свидетельству Мудрецов, это Центр духовного переживания. Духовный Сердечный центр совершенно отличен от физического мышечного органа, перегоняющего кровь и известного под таким же названием. Это не орган тела. Все, что вы можете сказать о Сердце, это что Оно есть подлинное Ядро вашего бытия, которому вы на самом деле идентичны (что буквально и передается словом на санскрите⁸⁰), бодрствуете ли вы, глубоко спите или видите сны, заняты ли работой или погружены в самадхи.

П: В этом случае как же Оно может быть локализовано в какой-либо части тела? Установление места для Сердца будет подразумевать установление физиологических ограничений на ТО, лежащее за пределами пространства и времени.

Б: Совершенно верно. Однако человек, спрашивающий о положении Сердца, рассматривает себя существующим с телом или в теле... Так как в течение бестелесного переживания Сердца как чистого Сознания Мудрец совсем не сознает тела, то абсолютное переживание локализуется им в пределах физического тела чем-то вроде чувства воспоминания, сформированного в то время, когда он уже тело сознает.

П: Для людей, подобных мне, не имеющих ни прямого переживания Сердца, ни следующего из него воспоминания, достаточно трудно понять этот вопрос. О самом положении Сердца нам, возможно, остается только строить догадки.

Б: Если определение положения Сердца должно зависеть от предположений, пусть даже и невежественного человека, то вопрос, безусловно, не стоит серьезного обсуждения. Но оно не зависит от ваших догадок, а определяется безошибочной интуицией.

П: У кого же имеется эта интуиция?

Б: У каждого.

П: Не даст ли мне Шри Бхагаван взаймы интуитивное знание Сердца?

Б: Нет, не Сердца, но положения Сердца относительно вашей индивидуальности.

П: Шри Бхагаван хочет сказать, что я интуитивно знаю, где находится Сердце в физическом теле?

Б: А почему бы и нет?

П: (Указывая на себя). Это ко мне лично относятся слова Шри Бхагавана?

Б: Да. Это и есть интуиция! Куда вы только что указали на себя жестом? Разве вы не направили свой палец на правую сторону груди? Это как раз и есть место расположения Сердечного центра.

П: Итак, не имея непосредственного знания о Сердечном центре, я должен зависеть от этой интуиции?

Б: А что здесь ошибочного? Когда школьник говорит: "Это я решил задачку правильно" или когда он предлагает вам: "Давайте я сбегаю и получу для вас книгу", разве он указывает на голову, которая правильно решила задачу, или на ноги, которые быстро понесут его доставать вам книгу? Нет, в обоих случаях он совершенно естественно покажет пальцем на правую сторону груди, выражая таким простым жестом ту глубокую истину, что Источник чувства "я" в нем находится здесь. Только безошибочная интуиция заставляет его именно таким образом указывать на себя, на Сердце, которое есть Атман. Это совершенно непроизвольное и всеобщее движение, то есть оно одинаково для каждого человека. Какое еще более сильное, чем это, доказательство местоположения Сердечного центра в физическом теле вам требуется?

Наставление, в таком случае, заключалось в том, чтобы сесть, сосредотачиваясь на сердце с правой стороны, и вопрошать "Кто я?" Когда при медитации поднимаются мысли, нужно не следовать за ними, а наблюдать их и спрашивать: "Что такое эта мысль? Откуда она пришла? И к кому? Ко мне... И кто я?" Таким образом каждая мысль исчезает, когда тщательно исследована и повернута обратно к основной мысли – мысли "я". Если поднимаются нечистые мысли, то они должны быть обработаны тем же способом, потому что садхана действительно делает то, к чему призывает психоанализ, – она убирает грязь из подсознания, поднимает ее к свету дня и уничтожает. "Да, при медитации возникают все виды мыслей. Но именно это и нужно, ибо выводится то, что скрыто в вас. Как они могут быть уничтожены до тех пор, пока не возникнут?" ("Евангелие Махарши").

Все мыслеформы несвойственны этому виду медитации. Иногда какой-нибудь почитатель спрашивал Шри Бхагавана, можно ли использовать при вопрошании о Себе формулу "Я – Он" или иную, но Махарши всегда запрещал это. Однажды, когда почитатель предлагал одну тему за другой, он разъяснил: "Любые мысли несовместимы с Постижением. Мысли о себе нужно исключать как и все остальные. Мысли – одно, а Постижение – совсем другое".

На вопрос "Кто я?" ответа нет. Здесь не может быть ответа, ибо этот вопрос растворяет мысль "я", которая является источником всех остальных мыслей, и проникает по ту сторону, к Тишине, где мысли нет. "Внушаемые ответы на вопрошание, такие как "Я – Шива", в медитации давать уму не следует. Истинный ответ придет сам собой. Любой ответ эго будет неправильным". Ответом служит пробуждение потока сознавания, упомянутого в конце первой главы, вибрирующего как сама сущность бытия искателя и, тем не менее, безличного. При постоянной практике этот поток возникает все чаще, пока не становится непрерывным – не только в течение медитации, но также в речи и действии, составляя их основу. Даже тогда все еще необходимо применять вичару, поскольку эго будет пытаться прервать поток сознавания, и если это хоть раз допустить, оно будет постепенно наращивать силу и затем сражаться за возвращение верховенства, подобно неевреям, которым иудеи позволили остаться в Обетованной Земле. Шри Бхагаван настаивал (например, в своих ответах Шивапракашаму Пиллаю), что вопрошание должно поддерживаться до самого конца. Какие бы состояния, какие бы силы, какие бы восприятия или видения ни могли приходить, всегда есть вопрос, к кому они приходят, до тех пор, пока не останется только Атман.

Действительно, видения и психические силы могут отвлекать внимание, закрепляя ум внизу так же эффективно, как привязанность к физической силе или удовольствию, и обманывая его представлением, что он преобразован в Атман. И, как и в случае земных сил и удовольствий, страстное желание их даже более вредно, чем обладание ими. Нарасимхасвами как-то сидел перед Шри Бхагаваном, переводя на тамили книгу о жизни и высказываниях Вивекананды. Он подошел к описанию хорошо известного эпизода, когда единственное прикосновение Шри Рамакришны дало Вивекананде возможность восприятия всех вещей как единой субстанции. И тут Нарасимхасвами осенила мысль, не желательно ли такое восприятие и не мог ли Шри Бхагаван тоже дать эту способность ему прикосновением или взглядом. Как это часто случается, вопрос, обеспокоивший его, был тотчас поднят другим почитателем. Эчамма спросила, не могут ли преданные достигать сиддх (сверхобычных сил). В тот период Шри Бхагаван сочинял "Сорок стихов о Реальности", произведение, которое – со своим Дополнением – может рассматриваться как его собственная формулировка доктрины, и он сочинил строфу в ответ на этот вопрос.

"Твердо пребывать в Реальности, которая вечна, – вот подлинное достижение (сиддхи). Все другие достижения подобны тому, чем владеют во сне. Имеют ли они реальность для пробудившегося? Будут ли те, кто установился в Реальности и свободен от иллюзии, заботиться о таких вещах?"⁸¹

Оккультное – препятствие к духовному. Оккультные силы и, даже более, желание этих сил, задерживают стремящегося. Об этом говорится в Дэвикалоттаре, высокоавторитетном священном тексте, который Шри Бхагаван перевел с санскрита на тамили:

"Не следует принимать чудотворные силы или амулеты, даже когда они прямо предложены, ибо они подобны веревкам для спутывания зверя и рано или поздно потащат искателя вниз. Высочайшее мукти (Освобождение) не лежит на этом пути. Его нет нигде, кроме как в Бесконечном Сознании".

После этого отступления возвратимся к основной теме. Шри Бхагаван предписывал вопрошание о Себе не только как методику медитации, но также и как методику жизни. На вопрос, должна ли вичара применяться всегда или только в установленное для медитации время, он отвечал: "Всегда". Это проливает свет на его отказ санкционировать отречение от мирской жизни, поскольку сами обстоятельства, которые препятствовали садхане, таким образом превращались в инструменты садханы. В конечном счете, садхана есть просто наступление на эго, и никакое количество экстаза или медитации не может привести к ее успеху до тех пор, пока эго остается прочно закрепившимся в надежде и страхе, амбиции и обиде, в любом типе страсти или желания. Шри Рама и царь Джанака были свободны от привязанности, хотя они и жили в миру; садху, который скатывал с Горы булыжники на Шри Бхагавана, был опутан привязанностями, хотя он и отрекся от мира.

В то же время это не означает, что без какого-либо плана кампании борьбы с эго просто бескорыстного действия достаточно. Ведь эго тонко и цепко, и будет находить убежище даже в действиях, направленных на его уничтожение, гордясь унижением или наслаждаясь аскетизмом.

Самовопрошание, проводимое в повседневной деятельности запрашиванием себя, кому приходит на ум любая мысль, и есть план такой кампании, причем очень эффективной. Когда вичара применяется к совершенно не волнующей мысли, скажем, к мнению о книге или фильме, то может показаться, что это не так; но примененное к волнующей мысли Самовопрошание имеет необычайную силу и поражает сам корень страстей. Человек обижен и чувствует негодование – кто обижен или негодует? Кто удовлетворен или подавлен, гневается или торжествует? Человек впадает в мечтания или визуализирует возможные триумфы, и эго после этого увеличивается столь же сильно, насколько уменьшается медитацией; и в такой момент требуется сила и бдительность, чтобы вынуть меч вичары и пробиться сквозь преграду.

В разнообразных активностях жизни Шри Бхагаван наряду с вичарой предписывал также отдачу себя и подчинение Божественной Воле. Он сравнивал человека, думающего, что это он несет свои собственные ноши и ответственность, с пассажиром в поезде, который упрямо держит свой багаж, хотя поезд одинаково везет все, и с мудрым пассажиром, положившим багаж на полку и удобно отдыхающим. Все предписания и примеры, которые он давал, сходились на одной точке ослабления своекорыстия, эгоизма, и резкой критики иллюзии "Я-есть-делатель".

Известный деятель партии индийского национального Конгресса Джамналал Баджаджи однажды пришел в Ашрам и спросил: "Является ли желание свараджа (политической независимости Индии) правильным?"

Шри Бхагаван ответил: "Да, продолжительная практическая работа для этой цели постепенно расширяет перспективу таким образом, что индивидуальность постепенно погружается в интересы страны. Такое поглощение индивидуальности желательно, и ее карма – это нишкамья кармой".

Торжествующий, возможно, из-за того, что получил от Свами одобрение своих политических целей, и желающий еще более определенных заверений, Джамналал сразу же спросил о том, что, казалось, логически вытекало из предшествующего: "Если сварадж достигнут после продолжительной борьбы и страшных жертв, разве человеку не позволительно радоваться такому результату?"

Но он был разочарован. "Нет, в ходе борьбы ему следует подчинить себя Высшей Силе, чье Могущество должно сохраняться в уме и никогда не исчезать из поля зрения. Как тогда он может ликовать? Ему не следует даже заботиться о результатах своих действий. Только тогда действие становится нишкамья (бескорыстным)".

Другими словами, результат деятельности остается за Богом и всё, за что следует отвечать, – чистота и незаинтересованность активности. Более того, выполнением того, что правильно, просто потому, что это правильно, без личной заинтересованности, человек приносит пользу другим даже независимо от видимых достигнутых результатов и более эффективным, хотя и более тонким способом, чем могут показать результаты. Это также самый прямой путь помощи себе. Действительно, незаинтересованную деятельность можно назвать настоящим банковским счетом, аккумулирующим хорошую карму, которая сформирует будущую судьбу человека.

В случае, подобном этому, отвечая на вопрос некоего посетителя, Шри Бхагаван объяснил, что склад ума может сделать социальную или политическую активность садханой, имеющей силу, но он отговаривал своих преданных от занятий такой деятельностью. Достаточно того, чтобы они выполняли свои собственные жизненные обязанности с чистотой и незаинтересованностью, делая то, что правильно, потому что это правильно. Даже хотя нынешнее состояние мира кажется лишенным гармонии, оно выступает частью более обширной Гармонии, и совершенствованием Самопознания человек может и постичь эту Гармонию, и оказать гораздо большее гармоничное влияние на мир, чем попытками изменить ход событий. Учение Шри Бхагавана по этому вопросу суммировано в его разговоре с Полем Брантоном:

Поль Брантон: Не выскажет ли Махарши свое мнение о будущем мира, поскольку мы живем в критические времена?

Бхагаван: Почему вы должны беспокоиться о будущем? Вы даже не знаете как следует настоящее. Позаботьтесь о настоящем, а будущее само позаботится о себе.

ПБ: В ближайшее время мир войдет в новую эру дружбы и взаимопомощи или он скатится к хаосу и войне?

Б: Существует Он, правящий миром, и это Его задача – наблюдать за миром. Давший миру жизнь, Он знает также и как заботиться о нем. Несет бремя этого мира Он, а не вы.

ПБ: Но если посмотреть вокруг непредвзятыми глазами, то трудно увидеть, где пригодилась эта великодушная забота.

Б: Каковы вы, таков и мир. Без понимания себя что толку в попытках понять мир? Искатели Истины вопрос о понимании мира не рассматривают. Люди впустую тратят свою энергию на подобные вопросы. Сначала найдите Истину позади вас самих, и тогда вам будет легче понять Истину позади мира, частью которого вы являетесь.

Следует заметить, что в этом последнем предложении Шри Бхагаван, говоря о "вас самих", подразумевает эго, которое задающий вопрос в данный момент считает собой. Истинное Я – не часть мира, а Атман и Творец мира.

Предписание использовать Самовопрошание в разнообразных активностях жизни было расширением его традиционного применения и адаптацией к нуждам нашего времени. При его прямом употреблении в качестве медитации Самовопрошание является чистейшей и наиболее древней садханой. Хотя Самовопрошание пришло к Шри Бхагавану спонтанно и без обучения, оно лежит в русле традиции древних риши. Мудрец Васиштха писал: "Это вопрошание "Кто я?" есть поиск Атмана, и его называют огнем, который сжигает семена ядовитого роста умозрительного мышления". Однако прежде оно существовало только как чистая джняна-марга (Путь Знания), простейшая, так же как и самая глубокая, последняя тайна, передаваемая только искателям с наиболее ясным пониманием, чтобы они следовали ей в постоянной медитации, вдали от соблазнов мира. Карма-марга (Путь Действия), с другой стороны, была путем для тех, кто оставался жить в миру, и включала, как определено в Бхагавад-Гите, жизнь служения и действия без привязанности к плодам действий, то есть незаинтересованные, лишенные и капли эгоизма. Эти два пути сейчас сплавлены в один, делая новый путь приспособленным к современным условиям нашего века. Путь, которому можно следовать молча, в конторе или в мастерской не в меньшей степени, чем в ашраме или в пещере, с внешними обрядами или без них, просто медитируя в определенное время и затем вспоминая в течение дня.

"Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы"⁸². С точки зрения Учения это высказывание Христа исполнено открытым провозглашением окончательного и наиболее тайного Пути и его адаптацией к нашему веку. Это как раз то, что сделал Шри Бхагаван.

Действительно, новый путь есть нечто большее, чем сплав джняна-марги и карма-марги; он есть также и бхакти (Любовь и Преданность), ибо порождает чистую любовь – любовь к Атману, Внутреннему Гуру, которая есть любовь к Бхагавану, любовь к Богу. Шри Бхагаван сказал в "Евангелии Махарши": "Вечное, непрерывное, естественное Состояние пребывания в Атмане есть джняна. Чтобы пребывать в Атмане, вы должны любить Атман. Поскольку Бог есть, в действительности, Атман, то любовь к Атману есть Любовь к Богу, и это есть бхакти. Таким образом, джняна и бхакти – одно и то же".

Пути джняны и бхакти, которые Шри Бхагаван предписывал, могут представляться совершенно различными, но в действительности они гораздо ближе, чем может показаться, и один не устраняет другого: фактически оба пути могут сплавляться в единый интегральный Путь, только что охарактеризованный.

С одной стороны, подчинение внешнему Гуру ведет, посредством его Милости, к внутреннему Гуру, которого ищет, чтобы открыть, вичара; с другой стороны, вичара ведет к покою и подчинению. Оба метода борются за непосредственное затихание ума, только в первом случае более перед внешним, а во втором – более перед внутренним Гуру. Косвенные методы садханы ищут, скорее, усиления и укрепления ума, для того чтобы он мог окончательно добиться достаточной силы и широты и капитулировать перед Духом. Подобное Шри Бхагаван и относил к "вору, переодевающемуся полицейским, чтобы схватить вора, которым есть он сам". Конечно, правильно, что ум должен быть укреплен и очищен прежде, чем он подчинится, но с использованием вичары при Милости Шри Бхагавана это происходит автоматически.

Один из почитателей, Кришна Дживраджани, как-то спросил об этом: "В книгах говорится, что следует развивать все хорошие, или божественные, качества для того, чтобы подготовить себя к Самопостижению".

И Шри Бхагаван ответил: "Все хорошие, или божественные, качества включены в джняну (Знание), а все дьявольские, или асурические, – в аджняну (неведение). Когда приходит джняна, вся аджняна уходит, и все божественные качества приходят автоматически. Если человек – джняни, то он не может солгать или сделать что-либо неправильное. В книгах, без сомнения, говорится, что нужно культивировать одно качество за другим и, таким образом, подготовиться к окончательной мокше (Освобождению). Но для тех, кто следует джняне или вичара-марге, их садхана сама по себе вполне достаточна для приобретения всех божественных качеств; им не надо делать что-либо еще".

Может, однако, возникнуть вопрос, насколько вичара доступна фактически. В "Духовном наставлении", составленном вскоре после того, как Шри Бхагаван пришел из Скандашрама, говорится, что один из почитателей спросил: "Возможно ли всем искателям, независимо от их духовной зрелости, сразу выбирать и практиковать этот метод вопрошания в поиске Себя, Атмана?" И Шри Бхагаван ответил: "Нет, этот Путь предназначен только для подготовленных душ. Другим следует получить необходимую тренировку и практиковать, принимая такие иные методы, которые подходят к их индивидуальному развитию, умственному и духовному".

Похожий ответ был дан и в период пребывания Махарши в пещере Вирупакша – в наставлениях, опубликованных как "Шри Рамана Гита". "Другие методы" включают в себя религиозные обряды и обряды почитания, медитацию, повторение священных формул – мантр, а также контроль дыхания. Они служат не только подготовкой к практике вичары, но могут применяться совместно с ней. Многие почитатели говорили Шри Бхагавану, что используют такие методы, предписанные некоторыми Гуру, или просили его разрешения применять их, и он милостиво слушал и одобрял. Но, когда кто-либо решал оставить эти ("другие") методы, он также одобрял это. Один из преданных как-то сказал ему, что не получает более поддержки от других методов, используемых им ранее, и просил разрешения отказаться от них, и Махарши ответил: "Да, все другие методы только ведут к вичаре".

В течение более позднего периода, в Ашраме у подножия Горы, не было сделано записей о каких-либо ограничениях на условия использования вичары, в то время как она, вместе с сосредоточением на Сердце, недвусмысленно предписывалась всем, кто спрашивал о Пути. Это может вести к выводу, что в новой форме, в которой Шри Бхагаван представил ее, вичара делалась реально доступной только тем, кто, посредством его Милости, стремился использовать ее.

С другой стороны, было также замечено, поскольку для этого имелись доказательства, что лишь немногие стремились практиковать вичару. Действительно, большинство из приходящих в Ашрам и просивших разъяснений жизненных тайн или некоторой системы тренировки для очищения и усиления их характеров были столь очевидно далеки от понимания доктрины адвайты или практики садханы Самовопрошания, что поверхностному наблюдателю было трудно не почувствовать разочарования или досады той малостью утешения, которая, казалось бы, им давалась. Однако только поверхностному, ибо при более близком рассмотрении чувствовалось, что действительный ответ был не словесным, но влиянием Тишины, которая начинала пропитывать ум спрашивающего.

В своих разъяснениях Шри Бхагаван твердо придерживался конечной истины, которую признает только джняни, а именно – он оставался верным принципу, что, будучи по ту сторону различий, джняни не имеет связей и поэтому никого не называет своим учеником; но его безмолвная Милость, действующая на ум, давала тому возможность искать для себя наиболее подходящие "другие методы" своего развития, как уже было сказано при разговоре о тех, кто просто старался подчиниться и сохранять ум в покое. В словесных предписаниях необходимости не было. Каждый получал помощь, соответствующую его природе, пропорционально своему пониманию и преданности. "Милость Гуру подобна океану. Тот, кто пришел с чашкой, сможет наполнить только ее. Бесполезно сетовать на скупость океана. Чем больше сосуд приходящего, тем больше он сможет унести с собой. Все полностью зависит от него".

Пожилая француженка, мать одного из преданных, как-то посетила Ашрам. Она не понимала и не стремилась понять философию, но после визита стала искренней католичкой, хотя раньше была ею лишь номинально; и она признала, что это изменение произошло благодаря влиянию Шри Бхагавана. События, подобные этому, в большей степени составляли даваемое Махарши обучение, нежели словесные толкования.

Могло также случиться, что постоянно возрастающая Милость Шри Бхагавана со временем привязывала к нему почитателей более крепко и таким образом готовила их сердца для вичары посредством преданности. Не только почитатели, но также и более случайные посетители ощущали, каким мягким, каким лучезарным стало его лицо в последние годы. Через Любовь он вел к Знанию, так же, как вичара вела через Знание к Любви. Преданность ему поворачивала ум вовнутрь, к Атману, который он проявил, так же, как поиск Атмана внутри пробуждал неограниченную любовь Атмана, проявленного в нем.

Один преданный выразил это так: "Смотришь на его лицо, такое овладевающее вниманием, такое невероятно милостивое и такое мудрое и, тем не менее, с невинностью новорожденного младенца, – он знает всё, что существует для познания. Иногда вибрация начинается в Сердце – Бхагаван – это ядро моего бытия приняло форму, мое собственное воплощенное сердце – Кто я? – И таким образом любовь ведет к вопрошанию"⁸³.

Это было необычным для Учителя – открыто описывать методику садханы словесно и письменно, как практиковал Шри Бхагаван. Это делалось потому, что такая методика становилась эффективной только тогда, когда передавалась пользователю ее как упадеша своего Гуру. Нововведение Шри Бхагавана в этом вопросе начиналось с различной точки зрения на доступность вичары: может ли быть доступной какая-либо садхана, если она персонально не предписана Гуру?

Шри Бхагаван сам подтвердил всеобщую традицию, что методика садханы имеет силу только в том случае, если она предписана Гуру. На вопрос, принесут ли человеку пользу мантры, подобранные кое-как, Махарши ответил: "Нет, он должен быть посвящен в них".

Почему же тогда он открыто объяснял вичару и иногда даже отсылал посетителей к письменным разъяснениям в своих книгах? Единственный ответ состоит в том, что он был более чем Гуру для тех немногих, кто имел возможность физически достичь его в Тируваннамалае. Он был наделен Полномочиями, и он давал санкцию. В этот духовно темный век, когда многие ищут, а Гуру – очень редок и труднонаходим, Бхагаван Сам принял на Земле форму Садгуру, Истинного Учителя, Божественного Руководства для тех, кто внутренне повернулся к нему. Он провозгласил садхану доступной всем, кто посредством его Милости найдет ее приемлемой для себя.

На использование вичары не было ограничений не только для посетителей Тируваннамалая, но и для индуистов в целом. Учение Шри Бхагавана – это сущность всех религий, оно явно провозгласило то, что было скрыто. Адвайта, доктрина недвойственности, – центральный постулат даосизма и буддизма, а доктрина Внутреннего Гуру есть учение "Христос внутри вас"⁸⁴, восстановленное со всей полнотой его понимания. Вичара проникает к окончательной истине исламской веры, или шахаде, что нет бога, кроме Бога, – что нет "я", кроме Я. Шри Бхагаван был выше различий между религиями. Священные писания индуизма были доступны ему, поэтому он читал их и разъяснял согласно их терминам, но он мог оперировать и терминами других религий, когда его спрашивали. Садхана, которую он предписывал, не зависела от какой-либо религии. Не только индуисты приходили к нему, но буддисты, христиане, мусульмане, иудеи, парсы, и он никогда не ожидал от кого-либо изменения религии. Преданность Гуру и прилив его Милости ведут к углублению реальности каждой религии, а Самовопрошание – к окончательной Истине, лежащей позади всех религий.