|
|
М. Элиаде. ЙОГА: СВОБОДА И БЕССМЕРТИЕГлава VII ЙОГА И АЛХИМИЯ Легенды о йогах-алхимиках Тантрическая ваджраяна была направлена на обретение "алмазного тела" – нетленного тела, не подверженного переменам. Хатха-йога укрепляла тело, чтобы подготовить его к последнему "преображению" и сделать пригодным для "бессмертия". Как мы только что видели, тантрические процессы происходят в тонком теле, представляющем собой аналог космоса и пантеона одновременно – в какой-то мере уже обожествленном. Здесь существенно то, что ученик должен был наблюдать за разрушением и возникновением Вселенной и в конце концов пережить в самом себе "смерть" (= разрушение) и "воскресение" (= повторное возникновение) как космоса, так и собственного тонкого тела. Такой процесс распада и повторного восстановления напоминает solve et coagula1 западной алхимии. Подобно алхимику, йог осуществляет трансформацию "материи"" в Индии же "материя" была порождением пракрита или шакти2 (либо же майя – архетипа мага). Тантрическая йога, таким образом, неизбежно открывала путь для алхимического продолжения. С одной стороны, овладев секретами шакти, йог обретает способность подражать ее "трансформациям" и превращать простые металлы в золото. Что вскоре вошло в число традиционных сиддх. С другой стороны, "алмазное тело" ваджраяны и сиддха-деха хатха-йоги не так уж отличаются от "тела славы" западных алхимиков; адепт осуществляет преображение плоти, конструирует божественное тело (дивья-деха), "тело мудрости" (джняна-деха), вместилище, достойное его, "освободившегося в этой жизни" (дживан-мукта). Единство йоги и алхимии ощущали не только первые чужеземцы, посетившие Индию, но и индийский народ, выработавший вскоре целый його-алхимический фольклор, внедрив мотивы эликсира бессмертия и превращения металлов в мифы о йоге-маге. Прежде чем приступить к изучению собственно алхимических текстов, для нас будет полезно привести выдержки из наблюдений некоторых путешественников и ряд легенд об известных алхимиках; как это часто бывает, миф оказывается выразительнее исторической правды и позволяет нам понять глубинное значение исторического факта лучше, чем зафиксировавший его документ. Марко Поло, описывая кугки (йогов), которые "жили 150 или 200 лет", пишет: "Эти люди используют в высшей степени необычный напиток, приготовляя микстуру из серы с ртутью, которую пьют дважды в месяц. Это, говорят они, продлевает им жизнь; такую микстуру они привыкли употреблять с раннего детства"3. Поло, по всей видимости, не придал особого значения йогам-алхимикам. Напротив, Франсуа Бернье, наблюдавший различные секты индийских аскетов, посвятил им несколько страниц довольно-таки подробного описания, которое вплоть до начала XIX века было основным источником сведений о йогах и факирах4. Не забыл он упомянуть и об их алхимических познаниях: "Есть и другие, в высшей степени удивительные люди, весьма отличающиеся от упомянутых; они практически постоянно путешествуют по стране; это люди, надо всем глумящиеся и ни о чем не заботящиеся, люди, владеющие секретами и, как о них рассказывают, знающие даже, как получить золото и обработать ртуть столь удивительным образом, что две ее капли, будучи приняты утром, возвращают телу отменное здоровье и так укрепляют желудок, что пищеварение становится великолепным, а пресыщение практически невозможным"5. Упоминания о том, что индийские аскеты знали секрет обретения долголетия с помощью лекарств, встречаются также у мусульманских историков: "Прочел я в одной книге, что некие туркестанские вожди отправили к индийским правителям послов с грамотами, возложив на них следующую миссию: этим вождям стало-де известно, что в Индии можно приобрести лекарства, обладающие свойством продлевать человеческую жизнь, и что с их помощью правители Индии достигали весьма почтенного возраста. И означенные туркестанские вожди спрашивали, нельзя ли прислать им какое-то количество этих лекарств, а также интересовались способом, посредством которого Раис6 сохранил здоровье на столь длительный срок"7. По словам эмира Хосрова, индийцы обретали долголетие также с помощью пранаямы: "С помощью своего искусства они [брахманы] могут обретать долголетие посредством уменьшения ежедневного числа вдохов. Йог, способный таким образом сдерживать свое дыхание, доживал до возраста более трехсот пятидесяти лет"8. Тот же автор так пишет о йогах: "Они могут предсказывать будущие события с помощью носового дыхания, соответственно тому, какая ноздря, правая или левая, пропускает больше воздуха. Они способны также наполнять тело другого человека своим дыханием. Таких людей много в горах на границе Кашмира. Сколь бы это ни показалось невероятным, они могут также летать по воздуху, подобно птицам. Накладывая на глаза сурьму, они могут также делаться невидимыми, когда им заблагорассудится. Поверить всему этому может лишь тот, кто видел это собственными глазами"9. У нас нет сомнений относительно большинства йогических сиддх, прежде всего относительно способности "летать по воздуху". Отметим только, что эти сиддхи в конце концов перекочевали в алхимическую литературу.* Индийская литература пестрит упоминаниями о йогах-алхимиках. "Когда я был ребенком, – сказал Девачандре знаменитый аскет-джайн Хема-чандра, – кусочек меди, натертый соком лианы, был, согласно твоим наставлениям, подвержен действию огня и превратился в золото. Расскажи нам о названии этой лианы, ее свойствах и прочих важных вещах, с ней связанных"10. Однако особенно алхимическими легендами была окружена фигура знаменитого Нагарджуны. Вне всякого сомнения, этот легендарный персонаж, упоминаемый Сомадевой (XI век) в его "Катхасаритсагаре" и Мерутунгой в "Прабандхачинтамани" не тождествен прославленному мыслителю школы мадхьямика; известно, что биография знаменитого философа обросла целой горой тантрической, алхимической и магической литературы. Однако существенно то, до какой степени в прославленном образе Нагарджуны (единственном самостоятельно утвердившем себя в эпосе и сохраненном народной памятью) отразились тантризм и магия, пропитанные алхимией. В "Катхасаритсагаре" мы читаем, что Нагарджуна, будучи жрецом в Чираюсе, преуспел в приготовлении эликсира, однако Индра запретил ему рассказывать кому-либо о его использовании. Сомадева, верный долгу брахмана, был склонен укреплять престиж Индры даже в ущерб столь могучему магу, как Нагарджуна. В "Прабандхачинтамани" Нагарджуна приготавливает эликсир, дарующий ему способность летать по воздуху. Согласно другим легендам, когда в стране свирепствовал голод, он изготовил золото и обменял его на зерно, привезенное из дальних краев.** У нас еще будет повод вернуться к фигуре Нагарджуны, здесь же мы ограничимся тем, что обратим внимание читателя на то, что вера в способность йогов превращать металлы в золото жива в Индии до сих пор. Расселу и Уильяму Круку встречались йоги, утверждавшие, что они могут превращать медь в золото; по их словам, эту способность они получили от своих учителей во времена султана Ильтутмыша. * См.
Примечание VII,
1. ** См.
Примечание VII, 2.
В своих описаниях Индии аль-Бируни обращает особенное внимание на связь алхимии с долголетием и возвращением молодости. "У них есть известное лишь им искусство, сходное с алхимией. Оно называется рашьяна, словом, происходящим от раса ("золото"). Искусство это состоит из определенных действий с веществами и сложными лекарствами, добываемых преимущественно из растений. С его помощью можно вернуть здоровье безнадежно больными молодость глубоким старцам так, что люди становятся вновь такими, какими были в отрочестве: седые волосы темнеют, восстанавливается острота чувств, равно как и юношеская живость и даже способность к деторождению; жизнь людей этой страны длится порой весьма продолжительный срок. А почему бы и нет? Ведь мы уже цитировали слова Патанджали о том, что одним из путей, ведущих к освобождению, является рашьяна. Верно также и то, что Вьяса и Вачаспатимиштра, комментируя сутру Патанджали11, где говорится об "элементах" (аушаддхи) как об одном из средств обретения "совершенств", истолковывают аушаддхи как эликсир долголетия, получаемый посредством рашьяны. Ряд ориенталистов (А.Б.Кейс, Г.Людерс) и большинство историков науки (Дж.Руска, Стэплтон, Р.Мюллер, Э. фон Липпман) придерживались того мнения, что алхимия была привнесена в Индию арабами; при этом они обращали особое внимание на алхимическое значение ртути и позднее появление упоминаний о ней в индийских текстах. Однако ртуть упоминается в Боуэровском манускрипте12 (IV век н.э.) и, вероятно, даже в "Артхашастре" (III век до н.э.), причем всякий раз в связи с алхимией13. Кроме того, алхимия упоминалась в ряде буддистских текстов, написанных задолго до того, как влияние арабской культуры стало существенным. В "Аватансака-сутре", датируемой приблизительно 150-350 гг. н.э. (она была переведена на китайский Шикшанандой в 695-699 гг., говорится: "Это растительное снадобье, именуемое хатака. Один его лян [около 30 г] способен превратить тысячу лянов бронзы в чистое золото". В сочинении Махапраджняпарамитопадеша (переведенном Кумарадживой в 402-405 г., говорится еще более прямо: "С помощью снадобий и заклинаний можно превратить бронзу в золото. Умелое использование снадобий позволяет превращать серебро в золото и золото в серебро". Имеются и другие тексты,* но мы ограничимся отрывком из "Махапраджняпарамита-шастры", фундаментального сочинения Нагарджуны, переведенного на китайский Кумарадживой (344-413 гг. н.э.), стало быть, за добрых три века до расцвета арабской алхимии, начинающейся с Джабира ибн Хайяна, ок. 760 г. н.э. Среди прочих "метаморфоз" (нирмана) Нагарджуна приводит длинный перечень сиддх (сокращение до размеров атома, расширение до заполнения всего пространства, прохождение сквозь каменные стены, хождение по воздуху, способность дотянуться рукой до солнца и луны и т.п.), заканчивающийся превращением "камня в золото и золота в камень". Ниже он добавляет: "Имеется и еще четыре вида нирмана (метаморфоз): 1) в мире желаний (камадхату) можно превращать вещества (дравья) с помощью трав (ошадхи), драгоценных предметов и магических приемов; 2) существа, наделенные сверхзнанием (абхиджня) могут превращать вещества своей магической силой (риддхибала); 3) дэвы, наги, асуры и прочие могут превращать вещества силой воздаяния за свои (предыдущие) жизни; 4) существа, покаранные существованием в материальном мире (рупадхату), могут превращать вещества силой сосредоточения (самадхибала)". * См. Примечание VII, 3. Отсюда мы можем заключить, что превращение металлов может осуществляться не только средствами растительной или минеральной алхимии и магии, но также "силой самадхи", то есть с помощью йоги. Вскоре мы увидим, что та же традиция нашла отражение и в других текстах. Сразу же отметим, что нет никаких свидетельств в пользу какой-либо зависимости индийской алхимии от арабской культуры. Наоборот, алхимические идеологии и практики обнаруживаются в аскетических кругах, то есть именно там, где практически отсутствовало мусульманское влияние, обусловленное завоеванием Индии мусульманами. Алхимия связана с йогой и тантризмом, являющимися древними общеиндийскими традициями. Алхимические тантры обнаруживаются преимущественно в регионах, куда ислам не особенно-то и проник – в Непале и стране тамилов (где алхимиков называли ситтарами, т.е. сиддхами). Именно в литературе и преданиях тантризма мы находим наиболее явные алхимические свидетельства и многочисленные имена алхимиков-сиддхов. В "Субхашитасанграхе" важная роль отводится ртути; в "Садханамале" упоминается расарасаяна как пятая сиддха. В сочинении Сиддха Чарпати говорится об алхимических процессах14. В "Шива-самхите" (III, 54) говорится, что йог может получать золото из любого металла, натерев его собственными экскрементами и мочой; похожее утверждение имеется и в "Йогататтва-упанишаде" (74), где, правда, алхимия полагается препятствием на пути йогического совершенствования (30). Грандиозный тантрический трактат, переведенный с тибетского А.Грюнведелем, под названием "Die Geschichten der vierundachtzig Zauberer"15, сообщает об алхимических практиках сиддхов: Карнари получал эликсир из мочи и мог превращать медь в серебро, а серебро в золото; Чапари знал краситель, с помощью которого можно получить золото; Гуру Вьяли пытался получить золото из серебра и снадобий, и т.д. Сочинение другого тантрического мыслителя Вагишваракирти "Таранатха" гласит, что он "получил большое количество эликсира жизни и раздал его людям, так что старики, которым было по 150 лет и больше, вновь стали молоды". Все эти легенды и упоминания о тантристско-алхимическом симбиозе не оставляют сомнений относительно сотериологического предназначения алхимических операций. Мы имеем здесь дело не с зачатками химии, не с эмбрионом науки, а с духовной техникой, целью которой в применении к "материи" было прежде всего "совершенствование духа", обретение освобождения и независимости. Давайте отставим в сторону фольклор, расцветший вокруг алхимиков (как и вокруг всяких "магов"), и обратим внимание на связь между работой алхимика над "неблагородными" металлами по превращению их в "золото" и работой йога над собой с целью "извлечения" из беспросветной, рабской психоментальной жизни свободного и независимого духа, обладающего той же сущностью, что и золото. Ибо в Индии, как и везде, "золото есть бессмертие" (амритамаюр хираньям)16. Золото есть единственное совершенство, солнечный металл, и его символизм таким образом соприкасается с символизмом Духа, духовной свободы и независимости. Поглощая золото, адепт надеялся бесконечно продлить свою жизнь. Однако согласно алхимическому трактату "Расаратнасамучая", прежде чем золото может быть поглощено, оно должно быть очищено и "закреплено" ртутью. То, что здесь не идет речь об эмпирической науке (прахимии), совершенно ясно из главы, которую Мадхава в своем сочинении "Сарвадаршанасанграха" посвятил расешварадаршане (буквально "науке о ртути"). Освобождение зависит от "устойчивости человеческого тела", стало быть, ртуть, укрепляющая и продлевающая жизнь, также является средством освобождения. Текст, процитированный в "Сарвадаршанасанграхе", гласит, что "освобождение проистекает из знания, знание из учения, а учение возможно лишь в здоровом теле". Идеалом аскета является обретение "освобождения в этой жизни", превращение в дживан-мукту. Раса (ртуть) является квинтэссенцией Шивы17; ее также называют парада, поскольку она делает мир еще более прочным. Она подобна семени Хары (= Шивы), а абхра (слюда) есть яйцеклетка богини (Гаури); вещество, возникающее в результате их союза, может сделать человека бессмертным. Огромное число дживан-мукт обрели такое "прославленное тело", среди них в тексте называются Чарвати, Капила, Вьяли, Капали, Кандалаяна. Мадхава подчеркивает сотериологическое значение алхимии. "Ртутный метод не следует рассматривать только лишь как расхваливание этого металла; сохраняя тело, он непосредственно служит высшей цели – освобождению". А в "Расасиддханте" – алхимическом трактате, цитируемом Мадхавой, говорится: "Освобождение личной души [джива] поставлено целью ртутного метода, о утонченный мыслитель". В тексте же из "Расарнавы" и еще одном, не называемом Мадхавой (аньятрапи), говорится, что заслуга, проистекающая от созерцания ртути, равна той, что достигается в результате созерцания фаллических символов в Бенаресе или другом священном месте и поклонения им. Как и другие тантрические и хатха-йогические трактаты, "Расарнава" начинается с диалога между Бхайравой (Шивой) и богиней: она вопрошает его о секрете дживан-мукты, а Шива отвечает, что он известен немногим, даже среди богов. Освобождение после смерти бессмысленно (стихи 4-5). Согласно тому же трактату, тело может быть бесконечно долго сохранено живым, если научиться управлять дыханием (вайю, букв, "жизненный ветер") и применять ртуть. Заметим, что это перекликается с йогой натха-сиддха, где делается попытка овладеть "жизненным ветром" и управлять секрецией сомы; эта техника даже именуется сомараса18. Другая группа аскетов – сиддха шуддха марга ("чистого пути") – различает два рода "нетленных тел": тело человека, "освободившегося при жизни" (дживан-мукпш), и тело пара-мукты; первое из них образовано в результате своего рода трансмутации майи. Оно бессмертно и стоит выше каких бы то ни было процессов распада, однако оно может быть поглощено "телом чистого света" или "божественным телом" (дивья-деха или джняна-деха); второе тело, будучи полностью духовным (чинмайя), уже не относится к материи. В тантрической терминологии эти два нетленных тела называются соответственно баиндава и шакта. Согласно ряду текстов, натха-сиддха также различали сиддха-деха и дивья-деха19. Подытоживая, можно сказать, что физико-химические
процессы расаяны служат "колесницей" для психических
и духовных
операций20.
"Эликсир", получаемый алхимическими средствами, является
аналогом "бессмертия", к которому стремилась тантрическая
йога; точно так же, как ученик работает непосредственно над
своим телом и своей психоментальной жизнью ради претворения
плоти в "божественное тело" и высвобождения Духа, так и
алхимик работает над материей ради превращения ее в
"золото" – то есть чтобы ускорить процесс ее
созревания, чтобы его "завершить". Таким образом, имеется
оккультное соответствие между "материей" и психофизическим
телом человека – что и неудивительно, если вспомнить
уподобление человека космосу, столь важное в тантризме.
Коль скоро процесс интериоризации приводит к тому, что
человек вправе ожидать от ритуалов и физиологических
операций духовных результатов, становится совершенно
логичным достижение подобных же результатов посредством
интериоризирующих операций, совершаемых в отношении
"материи"" в определенных обстоятельствах оказывается
возможной связь между различными космическими уровнями.
Алхимик усваивал и продолжал древнюю традицию, –
отразившуюся во множестве мифов и "примитивных" верованиях,
– которая полагала "материю" не просто живой, но,
говоря более точно, вместилищем священных сил. Для него,
как и для "примитивного" мага и тантриста, задачей было
пробуждение этих сил и овладение ими. Космос не был косным,
инертным, "объективным", взгляду посвященного он открывался
как живой и подчиненный "гармонии". Минералы, металлы и
драгоценные камни не были "объектами", имеющими некое
экономическое значение, они воплощали космические силы и
потому были частью священного.
Похожую ситуацию мы видим и в Китае. И здесь алхимия основывалась на традиционных космологических принципах, мифах об эликсире бессмертия и Блаженных Бессмертных (сянь)21, техниках, тройственной целью которых было продление жизни, блаженство и духовная стихийность.* * Об истории развития и библиографию см. Примечание VII, 4. Золото и нефрит, будучи частью космологического начала Ян, предохраняли тело от распада. "Золото и нефрит в девяти отверстиях мертвого тела предохранят его от разложения", – пишет алхимик Гэ Хун. А Тао Хунцзин (V век) сообщает следующие подробности: "Если при вскрытии древней могилы тело выглядит живым, значит, внутри и снаружи его имеется большое количество золота и нефрита. По законам династии Хань, принцев и вельмож хоронили в украшенных жемчугом одеждах и клали нефритовые шкатулки для предохранения тела от разложения". По той же причине посуда, изготовленная из алхимического золота, обладала особенным свойством: она продлевала жизнь до бесконечности. Маг Ли Шаоцзюнь говорил императору У Ди из династии Хань: "Отдай должное печи (цзао), и ты сможешь вызывать "вещи" (т.е. духов). Вызови духов, и ты сможешь превратить порошок киновари в желтое золото. Из этого желтого золота ты сможешь сделать посуду для еды и питья. Тогда ты продлишь дни своей жизни. Продлив дни своей жизни, ты сможешь увидеть сянь на острове Пэнлай посреди моря22. Затем ты сможешь совершить жертвоприношения фэн и шань и избежать смерти"23. Наиболее прославленный из китайских алхимиков Бао Пу-цзы (псевдоним Гэ Хуна (254-334)* писал: "Если из этого алхимического золота сделать миски и чашки и есть и пить из них, ты будешь жить долго". Чтобы оказывать такое воздействие, золото должно быть "подготовленным". "Искусственное" золото лучше природного24. * См. Примечание VII, 4. Если даже трава цзюй-шен может продлить жизнь.
Первое исторически зафиксированное упоминание об алхимии связано с изготовлением золота: в 144 г. до н.э. вышел императорский указ, согласно которому всякий уличенный в подделывании золота подлежал публичной казни. По У. X. Барнесу, первые упоминания об алхимии могуг относиться к IV или III веку до н.э. Дабс26 считает, что отцом китайской алхимии был Цзоу Янь, современник Мэн-цзы (IV век до н.э.). Так или иначе, важно то, что мы проводим различие между историческим зарождением и развитием прахимии, с одной стороны, и алхимией как сотериологической техникой – с другой; последняя же была тесно связана (и оставалась тесно связанной вплоть до XVIII века нашей эры) с методами и мифологиями (в основном даосскими), преследовавшими цели, совершенно отличные от "добычи золота". Золото было неотъемлемой частью империи: оно добывалось из "центра" земли и было мистически связано с жуй (реальгаром или серой), желтой ртутью и будущей жизнью ("желтыми веснами"). Таким оно предстает в тексте "Хуай наньцзы" (122 г. до н.э.), где мы также находим упоминание об ускоренном превращении металлов. Текст этот, вероятно, принадлежал кому-то из школы Цзоу Яня, если не самому учителю. Представления китайцев о естественном превращении металлов довольно древние. Также эти представления обнаруживаются во Вьетнаме, в Индии и на островах Индийского океана. Тонкинские крестьяне говорили: "Черная бронза – мать золота". Бронза естественным образом переходит в золото. Но чтобы это произошло, она должна побыть в земле длительное время. "Так, вьетнамцы убеждены, что золото, находимое в рудниках, постепенно образовалось на этом самом месте с течением времени и что если бы земля была раскопана ранее, то там, где сегодня находят золото, обнаружилась бы бронза"27. Алхимик же лишь подстегивает рост металлов; подобно своему западному коллеге, китайский алхимик вмешивается в деятельность природы, ускоряя ритм времени. Однако не следует забывать, что у трансмутации металлов в золото есть и "духовная" сторона; поскольку золото является царственным, "совершенным" металлом, "свободным" от "нечистот", деятельность алхимика неявно преследует цель – "усовершенствование" природы, то есть в конечном счете ее очищение и освобождение. Вызревание металлов в земных недрах подчинено тем же временным ритмам, которые "связывают" человека в его телесном, "плотном" состоянии; ускорение же роста металлов алхимическими средствами эквивалентно выводу их из подчинения закону времени. Подобным же образом, применяя соответствующие техники, йог и тантрист освобождаются от своего временного состояния и обретают "бессмертие". Вспомним ведическое изречение: золото есть бессмертие. Этим объясняется тот факт, что алхимические операции всегда были связаны с освобождением от времени. В Китае "приготовление золота", получение "средства бессмертия" и "призывание" бессмертных тесно переплетены между собой: Луань Дай предстал перед императором У и предложил совершить три этих чуда, однако преуспел лишь в "материализации" Бессмертных28. Другая прославленная фигура, Лю Сянь (79 – 78 г. до н.э.), предпринял "изготовление золота", но также потерпел неудачу29. Несколько веков спустя Бао Пу-цзы (Гэ Хун) попытался объяснить неудачу Лю Сяня тем, что у того не было "истинного лекарства" ("философского камня") и он не был должным образом подготовлен духовно (алхимик должен был поститься в течение ста дней, очищать себя благовониями и т.п.). К тому же, добавлял он, трансмутация не может быть осуществлена во дворце; нужно жить в одиночестве, подальше от мирского. Книги здесь не помогут, того, что можно прочесть в книгах, довольно лишь начинающим, все же остальное есть тайна и передается лишь устно, и т.п.)30. Поиски эликсира были связаны с поиском далеких и таинственных островов, где обитают бессмертные; встретиться с бессмертными означало превзойти человеческое состояние и вкусить вневременного блаженного бытия. Вполне возможно, что многие из экспедиций, предпринятых для поиска "сверхъестественных островов", увенчивались географическими открытиями. Не так ли было на Западе, когда поиск рая или "островов блаженных" послужил источником великих географических открытий за Атлантикой? Однако не следует забывать, что в основе таких мероприятий всегда был миф, извечный образ райской земли, вневременной, населенной "совершенными", бессмертными (в других культурах мы обнаруживаем Шветадвипу,* остров блаженных, Авалон и т.д.). Поиском бессмертных на дальних островах были озабочены первые императоры династии Цзинь (219 г. до н.э.)31 и император У из династии Хань (в 110 г. до н.э.)32. * См. Примечание VII, 1. Ностальгия по мифической земле, где можно найти "средство бессмертия", продолжалась и в средние века; на смену "сверхъестественным островам посреди Восточного моря" пришли более отдаленные, но не менее загадочные земли – Индия, Западная Азия. При дворе императора Тайцзуна (VII в.) был брахман по имени Нарая-насвамин, которого Вань Сюань-цэ привез из Индии в 648 году33. Этот алхимик специализировался в искусстве продления жизни. В 664-65 году Гао Цзун отправил буддистского монаха Сюаньчжао в Кашмир за индийским магом по имени Локадитья, который, как говорили, обладал эликсиром жизни34. В 1222 году Чингисхан призвал алхимика-даоса Чан Чуня в Самарканд35. На вопрос хана, есть ли у него эликсир жизни, Чан Чунь откровенно ответил: "У меня есть средства защиты жизни [талисманы от вредных воздействий], но нет эликсира бессмертия"36. С некоторого времени авторы трактатов начали проводить различие между эзотерической и экзотерической алхимией. Бэн Сяо (живший в конце IX в. – первой половине X в.) в своем комментарии к Цань Тун Чи четко различает экзотерическую алхимию, имеющую дело с конкретными веществами, и эзотерическую, использующую лишь "души" тех же веществ37. Задолго до того такое различие проводил Хуэй-сы (515-577). "Эзотерическая" алхимия была четко изложена в "Трактате о драконе и тигре" Су Дун-по, написанном в 1110 году. "Чистые", трансцендентальные металлы отождествлялись с
различными частями тела, и алхимические процессы
происходили не в лаборатории, а в теле и сознании
экспериментатора. Су Дун-по говорит об этом так: "Дракон
есть ртуть. Он находится в семени и крови. Он проистекает
из почек, накапливается в печени. Тигр есть свинец. Он есть
хлеб и телесная сила. Он проистекает из разума, и легкие
вмещают его. Когда разум приходит в движение, дыхание и
сила начинают действовать вместе с ним. Когда почки
наполняются, семя и кровь начинают течь". Подобно тому как
в Индии алхимия переплелась с тантрической йогой, в Китае
она всегда была связана с даосскими техниками. Именно
поэтому ритмичное дыхание, столь популярное среди даосов,
было частью подготовки алхимика. Бао Пу-цзы пишет: "Чтобы
научиться извлекать должную пользу из дыхания, нужно сперва
вдохнуть носом, зажать нос (двумя пальцами) и мысленно
считать удары сердца. Отсчитав сто двадцать ударов, нужно
выдохнуть ртом. Применяя этот способ дыхания, нужно
поставить себе целью, чтобы уши не слышали ни вдохов, ни
выдохов. Упражняясь, нужно постепенно увеличивать число
ударов сердца, на которое задерживается дыхание. Практикуя
этот метод, старик может превратиться в молодого человека".
Мы не станем углубляться в проблему "истоков" китайской алхимии – связаны ли они с поисками "золота", "эликсира бессмертия" или искусственной киновари38 – символический и ритуальный характер используемых веществ не вызывает сомнения. Красный цвет символизировал жизненное начало, кровь; считалось, что киноварь продлевает жизнь, отсюда ее частое присутствие в захоронениях еще с доисторических времен. Следует также принять во внимание символизм и ритуальный характер металлургии (тайная техника, способствующая "вызреванию" минералов и "очищению" металлов, наследницей которой стала алхимия), ускоряющей "совершенствование" металлов.* * О "секретах металлургии" и ее связи с алхимией см. Примечание VII, 5. Вероятно, в какой-то момент рука об руку с алхимическими операциями начали развиваться зачатки химии, превратившейся в конце концов в эмпирическую науку, основанную исключительно на наблюдениях и опыте. Это вполне возможно. Однако нам следует быть весьма осторожными, чтобы не спутать эти два вида экспериментирования – алхимический и прахимический. Нет свидетельств в пользу того, что алхимики интересовались химическими явлениями. В своей работе об александрийских алхимиках Ф. Шервуд Тейлор пишет: "Никто из тех, кому случалось иметь дело, скажем, с серой, не мог не отметить странного явления, которым сопровождается ее расплавление и последующее нагревание образовавшейся жидкости. Однако при том, что сера была упомянута сотни раз, мы не находим даже намека на какое-либо из ее характерных свойств, за исключением ее действия на металлы. В этом отношении наблюдается столь резкий контраст с духом греческой науки классического периода, что мы вынуждены заключить, что алхимики не интересовались естественными явлениями помимо тех, которые могли бы помочь им в достижении их цели. Мы не увидим в алхимии каких-либо зачатков науки. Алхимики никогда не использовали научный подход"39. Даже в Европе алхимический идеал сохранялся вплоть до XVIII века. Считалось, что человек может внести свою лепту в деятельность природы. "То, что природа делала в начале, мы тоже можем сделать, повторив процедуру, которой она следовала. То, что она делала в течение столетий и, быть может, делает до сих пор, мы можем заставить ее завершить в один миг, оказав ей помощь и создав ей лучшие условия. Точно так же, как мы делаем хлеб, мы можем делать металлы"40. Связь между йогой и алхимией можно уяснить, принимая во внимание сотериологический характер обеих техник. Обе они экспериментируют над "душой", используя в качестве лаборатории человеческое тело. Целью обеих является "очищение", "совершенствование", окончательная трансмутация. Такое соответствие между двумя методами экспериментирования – алхимическим и мистическим – встречается не только здесь. Известно, что символизм аскетического очищения души и символизм алхимического поиска были тесно связаны у ранних суфиев (в смысле "тех, кто владел секретом и таинственной процедурой трансмутации и применял их на опыте" – весьма древняя практика), например, у Джабира ибн-Хайяна, Сайи Алави и Зуль Нун аль-Мишри. Как отмечает Массиньон, "в области литературы априори неизбежным было сходство между этими двумя легендарными драмами человеческого поиска – научным и мистическим, между алхимиком, занятым поиском эликсира, микстуры молодости, средства универсальной трансмутации, и аскетом, ищущим духа и путь к святости"41. Благодаря своей склонности ассимилировать все конкретные техники, йога не могла пренебречь столь точным экспериментированием, как алхимическое. Были моменты, когда взаимопонимание двух этих духовных дисциплин было полным. Обе они отвергали чисто теоретический подход, чисто метафизическое познание, обе имели дело с "живой материей", имея целью ее преображение, изменение ее онтологического статуса, обе стремились к "выходу" из-под действия законов времени – то есть к "необусловленной" жизни, обретению свободы и блаженства, одним словом, к "бессмертию". <<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>> Категория: Библиотека » Учения Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|