ГЛАВА 6. Психология пропаганды и рекламы в средствах массовой информации - Психология рекламы - Лебедев-Любимов А. Н.

Пропаганда как вид рекламной деятельности

Термином «пропаганда» чаще всего обозначают метод психологического воздей­ствия на население с помощью средств массовой информации и коммуникации. Так как пропаганда является методом воздействия, выполняющим функцию цен­ностной регуляции сознания и основана на психологических механизмах сравне­ния и оценки, ее следует рассматривать как вид рекламной деятельности. Часто наряду с термином «пропаганда» используется другой близкий термин — «агита­ция». Иногда используют также словосочетание «наглядная агитация».

Сегодня распространен дифференцированный подход к пропаганде: различают коммерческую пропаганду, политическую пропаганду. Существенным отличием политической пропаганды от коммерческой, а также от традиционной рекламы является то, что она не только дает чему-либо положительные оценки, расхвали­вает, но и может быть построена на негативных оценках, которые пропагандисты дают своим противникам, конкурентам. Очень часто в политической пропаганде ис­пользуются приемы, которые можно было бы назвать «рекламой наоборот». У про­паганды, условно говоря, есть свои «рекламируемые товары» — это мнения, пред­ставления, стереотипы, образ жизни, стиль поведения и т. д. Она рекламирует по­литику государств, правительств, партий, точки зрения и взгляды на те или иные события и пр., участвует в формировании имиджей, используя для этого как тра­диционное убеждение, так и методы суггестивного воздействия.

Российский специалист в области СМИ Г. С. Мельник считает, что концепту­альные определения пропаганды можно свести к нескольким формам: пропаган­да — просвещение (распространение полезных знаний); пропаганда — информи­рование; пропаганда — коммуникация (универсальное средство и процесс обще­ния людей, их взаимодействие); пропаганда — внушение (процесс, включающий психологические переживания и влечения); пропаганда — социализация (приоб­щение человека к культуре).

Польский ученый Л. Войтасик (1981) считает, что почти каждый автор, зани­мающийся проблемами пропаганды, предпринимает попытки определить свою точку зрения на данную проблему и дать собственное определение этого понятия. Принципиальные различия в определениях прежде всего вытекают, с его точки зрения, из различий отношения авторов к той или иной системе пропаганды.

Попытки научного использования психологии в пропаганде начали предпри­ниматься в начале XX века. Одним из первых, кто начал проводить эксперимен­тальные исследования в этой области был известный немецкий социальный пси­холог В. Мёде (W. Moede). Он разработал специальную программу исследований в области политической пропаганды. Идеи В. Мёде (1920) распространились весь­ма широко и особенно популярными были в США. Профессор В. Мёде занимался также изучением психологии традиционной коммерческой рекламы.

Результаты проведенных психологических исследований и используемые на практике методы пропаганды уже в 30-е годы XX века были теоретически проана­лизированы рядом авторов и выделены в отдельную научную проблему. В 1931 го­ду вышла из печати статья У. Байдла (Bidell W.W.), которая является одной из пер­вых удачных попыток выделения проблем психологии пропаганды в особую об­ласть знаний.

Наиболее глубокие теоретические обобщения в данной сфере провел американ­ский исследователь Л. У. Дуб (Doob L.W., 1949). Он выпустил первый учебник по теории пропаганды и поэтому вполне может считаться основателем данного на­правления. В своей работе автор рассмотрел следующие вопросы: психологичес­кий анализ приемов массового воздействия с помощью пропаганды, восприятие со­держания пропаганды, личность пропагандиста и другие.

Проблемами психологии пропаганды и агитации занимались во многих стра­нах мира. Наибольшее внимание специалистов в этой области привлекали иссле­дования и практические разработки, которые проводились в США, Германии и Со­ветском Союзе, то есть странах, которые представляли в XX веке основные проти­воборствующие политические силы.

По мнению немецкого исследователя Г. Малетцке (Maletzke G., 1963), пробле­ма обобщенного толкования психологических проблем пропаганды распадается на два уровня. Первый уровень связан с тем, что можно назвать психологией массо­вой информации (в частности, на радио и телевидении), второй — касается иссле­дований роли коммуникатора в процессах передачи пропагандистского сообщения с помощью средств массовой информации. Попытку подобного анализа пропаган­ды предпринял также итальянский психолог С. Галло (Gallo S., 1955).

Значительное развитие исследования в области психологии пропаганды по­лучили в период Второй мировой войны. Наиболее интенсивно они проводились в США. Были получены многочисленные данные о значении пропаганды в амери­канской армии, а также неоднократно анализировались результаты ее воздействия на союзников и нейтральные страны.

Сразу после окончания войны стали появляться многочисленные публикации крупных социологов, психологов, занимавшихся теорией пропаганды. Это прежде всего работы С. Ховленда, П. Ф. Лазарсфелда, Л. У. Дуба, Г. Лэссуэла и др.

Постепенно число публикаций по теории и практике пропагандистской дея­тельности, содержащих результаты специальных психологических исследований, начало возрастать, что определялось неким «социальным заказом», подкрепляе­мым крупными финансовыми вложениями. Характерной особенностью этих раз­работок являлось преимущественное внимание к технологиям психологического воздействия во время войн и многочисленным техническим деталям.

Исследование доверия потребителей к рекламе

в прессе

(эксперимент)

В Психологическом Агентстве Рекламных Исследований (ПАРИ) психологом Долговой М. Ю. было проведено экспериментальное исследование доверия потребителей к рекламе в прес­се. В исследовании приняли участие мужчины и женщины, которые были разделены на две возрастные группы старше и младше 25 лет.

Эксперимент проводился в два этапа. На первом этапе использовалась методика 16-фак-торного исследования личности Кеттелла, из которого были взяты два фактора - А и L, корре­лирующие с такой личностной характеристикой, как «доверчивость - недоверчивость», для разделения испытуемых на группы «доверчивых» и «недоверчивых». На втором этапе ис­пытуемым предлагалось оценить четыре публикации из газеты «Московский комсомолец» по фактору «доверия - недоверия». Две статьи (контрольные) содержали правдивую инфор­мацию; две другие (экспериментальные) были взяты из первоапрельского номера газеты и содержали недостоверную информацию. Публикации оценивались каждым испытуемым по абзацам (каждый абзац отдельно) по шкале:

-3      -        полностью не доверяю

-2      -        не доверяю

-1      -        скорее не доверяю, чем доверяю

0      -       доверяю, не доверяю в одинаковой степени

1      -       скорее доверяю, чем не доверяю

2      -       доверяю

3      -       полностью доверяю

Оценки по каждому абзацу суммировались и находились средние оценки по каждой статье. Далее полученные средние значения сравнивались с помощью методов математической ста­тистики и таким образом определялась достоверность различий оценок по группам «довер­чивых» и «недоверчивых» испытуемых. В исследовании рассматривалась гипотеза о том, что при прочтении истинной и ложной публикаций оценки «доверчивых» и «недоверчивых» испы­туемых будут (не будут) различаться.

Результаты показали, что оценки статей с реальным и вымышленным содержанием по шкале «доверия - недоверия» у людей с разным уровнем личностной доверчивости и недоверчиво­сти практически достоверно не различаются. То есть, составляя рекламный текст определен­ным образом, можно в равной степени обманывать, как психологически «доверчивых», так и «недоверчивых» людей. Люди старше 25 лет относились ко всем статьям более недоверчи­во, чем испытуемые моложе 25 лет.

Основная задача исследователей состояла в том, чтобы отыскать способы про­никновения в сознание и подсознание индивидов. Для этого содержание пропаган­ды подвергалось тщательному анализу. Детально исследовались и эксперимен­тально проверялись система аргументации в пропагандистском сообщении, усло­вия и способы формулирования выводов слушателем, влияние их эмоциональных состояний на восприятие представленной информации и т. п. Учитывались такие

факторы, как социологические характеристики индивидов, уровень их образова­ния, национальность и пр. Цель исследований заключалась в том, чтобы методы пропагандистского воздействия, то есть формирования общественного мнения, сде­лать максимально эффективными, научиться управлять ими без ошибок и доби­ваться поставленной цели в максимально короткие сроки. Исследования в обла­сти пропаганды часто проводились параллельно с исследованиями в области раз­личных видов рекламы.

Особое место в исследованиях пропаганды занимала проблема социальных установок и оценок С помощью анкет, опросов и статистических методов были разработаны специальные шкалы психологических установок на самые раз­личные политические, социальные, экономические и мировоззренческие про­блемы, например шкалы Терстоуна и Лайкерта (Толстова Ю. И., 1998). Эти измерения обеспечивали объективную «обратную связь», что позволяло рас­сматривать пропаганду не только как однонаправленное воздействие, но и как коммуникацию.

Большое значение для определения эффективности воздействия пропаганды на человека имеет доверие к той информации, которую ему предлагают. Очевид­но, что человек может сознательно изменить свое поведение в соответствии с пре­доставленными ему сведениями только в том случае, если он им поверит. Поэто­му для психологии пропаганды, как, впрочем, и для изучения других видов рек­ламной деятельности, всегда были актуальны исследования закономерностей механизмов веры (неверия), доверия (недоверия), доверчивости (недоверчивос­ти) человека.

Цели и задачи пропаганды

Пропаганда всегда убеждает в пользу одного мнения, одной идеи, принципа, счи­тает Г. С. Мельник. В различных типах пропаганды всегда присутствует один эле­мент — навязывание (открытое или скрытое). Автор подчеркивает проблему опас­ности манипулятивной природы пропаганды и считает, что нельзя представить себе существование единой формы пропаганды, решающей все задачи по форми­рованию сознания масс и управлению их поведением ввиду сложности объекта воздействия.

Различные взгляды на пропаганду не могут опровергнуть тот факт, что суще­ствует единый психологический механизм пропаганды, то есть механизм распрос­транения знаний, ценностей, идей и т. д. Многое зависит еще и от того, в чьих ин­тересах ведется пропаганда, кем и каким образом ведется, какие преследует цели... По мнению автора, «пропаганда порождает иллюзии двойного назначения — они нужны господствующим кругам и силам для оправдания своего господства в соб­ственных глазах и в глазах масс» (Мельник Г. С, 1996. С. 21).

Американские психологи (Hovland С, 1963) полагали, что большинство пропа­гандистских действий можно исследовать по следующей схеме: коммуникатор — коммуникация — реципиент. Указанные звенья системы определяют предмет, ко­торым занимается психология пропаганды.                                                          

Однако, по мнению Л. Войтасика (1981), «коммуникатор» — весьма условное понятие. Это может быть человек, находящийся в непосредственном речевом кон­такте с другим человеком, или тот, кто использует средства массовой информации; наконец, в качестве коммутатора может выступать человек, оказывающий опреде­ленное влияние на других людей с помощью различных художественных (симво­лических) средств. В любом случае это человек (личность), сознательно воздей­ствующий на объект пропагандистской коммуникации. Одна изнаиболее важных задач психологии состоит в том, чтобы выявить механизмы и результаты этого про­цесса, считает автор.

Л. Войтасик пишет, что психологические процессы, возникающие у реципиен­та, могут быть правильно поняты только в том случае, если его личность анализи­руется как психологическая структура. Все элементы этой структуры принимают участие в восприятии содержания пропаганды; они являются активными, взаимо­обусловленными и взаимозависимыми. «Если бы мы хотели понять индивида и его отношение к массовой коммуникации, следовало бы прибегнуть почти ко всем раз­делам психологии», — считает автор {Войтасик Л., 1981. С. 42).

Американские социальные психологи Д. Крэч и Р. Крачфилд придерживаются определения термина «пропаганда», которое предложил американский психолог У. Байдл. По их мнению, под влиянием пропаганды каждый индивид ведет себя так, как если бы его поведение вытекало из его собственных решений. Авторы счи­тают, что можно манипулировать поведением группы людей так, что каждый ее член будет считать, что он поступает в соответствии с собственными решениями. Кроме того, Д. Крэч и Р. Крачфилд утверждают, что пропаганда понимается как специфическая форма стимулирования, которая в случае успеха приводит к вну­шению. Таким образом, следуя их точке зрения, весь процесс воздействия пропа­ганды можно свести к анализу применяемых стимулов и степени восприимчивос­ти индивида к внушению. В данном случае под внушением авторы понимают про­цесс влияния на поведение индивида без предъявления достоверных фактов и логически обоснованных аргументов.

Другой американский социальный психолог К. Янг считал, что пропаганда яв­ляется частью более широкого процесса создания легенд и мифов. Аналогичную точку зрения высказывал английский автор Л. Фрезер. Он полагал, что пропаган­ду можно определить как искусство принуждения людей делать то, чего бы они никогда не стали делать, если бы располагали всеми относящимися к ситуации дан­ными.

По мнению многих исследователей пропаганды, для американской психологии более характерно рассматривать ее как способ внушающего воздействия, основан­ного прежде всего на эмоциональных, а не рациональных компонентах психики.

Американские психологи Д. Лукас и С. Бритт считали наиболее эффективным ориентацию на приемы повышения интереса к рекламируемому объекту и апел­ляцию к чувствам человека. Другие авторы, например Р. Тэрнер и Л. Киллиан, предлагали приемы, основанные на принципе внушения.

Таким образом, в традиционной коммерческой рекламе и пропаганде есть мно­го общего. По сути дела коммерческая реклама и пропаганда представляют собой лишь различные формы рекламных коммуникаций.

В то же время, если традиционная коммерческая реклама убеждает человека купить конкретную вещь или воспользоваться услугой, которые он позже сможет реально оценить и тем самым проверить аргументы рекламиста на практике, то пропаганда — это, как правило, предоставление «фактов», некоей информации, часто описывающей объекты, с которыми человек, возможно, никогда не столкнет­ся лично. Как правило, о достоверности такой информации он может судить лишь на основе какой-то другой, но аналогичной информации. При этом критерием оценки достоверности получаемых «знаний» выступает, как правило, уже сформи­рованное мнение получателя информации, его мировоззрение, установки или дру­гие люди, которые являются для него авторитетом. То есть основой достоверности и содержания одной информации здесь чаще всего выступает другая информация, а не сам объект(товар).

Все это создает условия, позволяющие пропагандисту использовать некие при­емы психологического воздействия на человека путем определенных манипуля­ций, часто даже особо не заботясь о том, что тот получит возможность проверить объективную достоверность предоставленных ему сведений.

С учетом сказанного, сравнивая коммерческую рекламу и пропаганду как виды рекламной деятельности, следует отметить, что при психологическом воздействии последней потребитель подвергается гораздо более грубым манипуляциям, чем когда имеет дело с традиционной коммерческой рекламой.

Таким образом, психологическое манипулирование в коммерческой рекламе во многом ограничено свойствами предоставляемых потребителю в реальное пользо­вание товаров и услуг. Напротив, пропаганда основана на зависимости «личного мнения» человека лишь от информации, а также той интерпретации, которую пред­лагает приводимым «фактам» авторитетный комментатор, создающий в сознании человека необходимую установку.

Следует отметить, что пропаганда — это не только передача неких сведений. Она часто строится по тем же психологическим законам личностной регуляции, как и другие виды системы рекламных коммуникаций. В частности, информация пре­подносится слушателю так, чтобы он не только «точно знал, что произошло в ми­ре», но и для того, чтобы он захотел и смог передать эти сведения своим знакомым. Причем, сообщая некие факты другим людям, человек как бы сам становится про­пагандистом (в рекламе мы бы сказали «рекламистом»). Пропаганда может нести в себе элемент сенсационности и стимулировать мотивацию социальной ориенти­рованности личности. В этом случае человек получает возможность почувствовать себя осведомленным, хорошо информированным «специалистом» в той или иной области. Такая тактика оказывается очень эффективной в странах, где много лю­дей, которые постоянно читают газеты и гордятся тем, что всегда находятся в кур­се всех политических и других событий.

В этом случае для разных слоев общества создаются свои особые источники массовой информации: газеты, журналы, радио и телепрограммы, которым до­веряют, на мнение которых ссылаются зрители, слушатели, читатели и т. д. Появ­ляются популярные ведущие, комментаторы, обозреватели, специалисты в облас­ти тех или иных событий, а по сути дела — законодатели некой моды на источни-        ки и способы подачи информации, которые делают это именно так, как нравится

целевой группе потребителей. Например, «скромно», «объективно», «своевремен­но», «ненавязчиво», или наоборот — «напористо», «активно», «принципиально», «смело» и пр. Постепенно может возникать мода и на содержание информации.

Пропаганда в условиях психологических войн

Любая рекламная деятельность, и пропаганда в том числе, в нормальных экономи­ческих и политических условиях сталкивается с конкуренцией, которая ограничи­вается законодательной базой и действиями организаций, призванных следить за соблюдением законов. В условиях психологических войн цели и задачи пропаган­ды меняются. Она становится мало похожей на рекламу, а превращается в средство психологического уничтожения противника. Пропагандистские акции в этом слу­чае направлены на то, чтобы воздействовать на низменные чувства людей, пробуж­дать у них ненависть, страх, ужас, дезорганизовать человеческую психику. В прак­тике пропаганды сложились некие принципы ведения психологической войны, которые получили название «черная пропаганда» (по аналогии с хорошо извест­ным сегодня термином «черный PR». — Прим. А. Л.) Этот вид пропаганды основан на провокациях.

Многие авторы приводят примеры, когда в различных странах мира использу­ются методы пропагандистского воздействия, игнорирующие любые моральные и гуманистические нормы. Известный теоретик психологической войны П. Лайн-барджер (1962) описывал следующие методы пропагандистского воздействия. Так, в район расположения голодающих японских войск в Северной Бирме сбрасыва­лись красочные открытки с изображением различных японских кушаний и дели­катесов... Немцы во время войны с Францией посылали французским солдатам фальшивые письма из родных городов, рассказывающие о том, что жены адресатов якобы прелюбодействуют с немцами и болеют венерическими болезнями. Япон­цы во время Второй мировой войны распространяли среди американских солдат фотографии с изображением обнаженных женщин, чтобы приводить солдат в силь­ное возбуждение, которое вынуждало бы их забывать присягу и сдаваться в плен.

Во время войны во Вьетнаме американцы также прибегали к более изощренным приемам ведения психологической войны. Для того чтобы вызвать ужас, особенно в ночное время, с помощью специальных радиоусилителей они передавали запи­санные на пленку стоны, вопли, отчаянный плач ребенка и матери, буддийскую по­гребальную музыку, звуки, напоминающие голоса диких зверей или воображаемых лесных демонов. Эти звуки перемежались разговором матери с ребенком или при­читаниями плачущего малыша: «Папочка, где же ты? Почему так долго не прихо­дишь? Я не хочу, чтобы ты погиб, возвращайся к нам, мы с мамой тебя ждем».

Пропаганда, осуществляемая в рамках психологической войны, не ограничена никакими моральными запретами и не считается ни с какими средствами. По мне­нию ряда теоретиков пропаганды, неразборчивость в средствах пропаганды при равных условиях будет более эффективной, чем пропаганда, останавливающаяся перед ограничениями морального плана.

Такое разрушительное стимулирование психики и составляет, по мнению спе­циалистов, суть пропаганды в условиях психологической войны. Психологические

знания в этих случаях используются против человека и его наиболее сильных жиз­ненных потребностей. Теоретики психологической войны работают над создани­ем изощренных методов психологического воздействия, служащих военным и по­литическим целям. Это, пожалуй, и составляет основное различие политической пропаганды в условиях психологических войн и в обычное мирное время, а также отличие мирной коммерческой пропаганды от рекламы в условиях регулируемой законом экономической конкуренции.

Многие пропагандисты считают (Г. Лассуэл), что пропаганда — это инструмент тотальной политики, такой же, как дипломатия и вооруженные силы. Цель пропа­ганды, по их мнению, состоит в экономии материальных затрат на мировое господ­ство. Иными словами, это контроль существующей власти за социально-полити­ческими процессами в обществе, а также распространение идеологии для достиже­ния заранее сформулированных правительством целей.

«"Товаро-мысли" широкого потребления распространяются через СМИ, чтобы побуждать людей действовать в определенном направлении или удерживать их от этих действий», — пишет Г. С. Мельник (Мельник Г. С, 1996. С. 16). Перед пропа­гандой ставятся конкретные задачи: поднять волну патриотизма в период войны; запугать противника, преувеличивая свою силу; продать собственный имидж, счи­тает автор.

Специалист в области пропаганды М. Чукас (Choucas M., 1965) в одной из сво­их работ писал о необходимости подвергать маскировке источники, происхожде­ние, цели, последствия пропаганды и пр. Он считал, что успешное манипулирова­ние должно осуществляться с помощью создания неких психологических иллюзий.

Выступая в 1938 году перед представителями нацистской прессы, Гитлер рас­сказывал журналистам о том, что ему поневоле приходилось в течение многих лет говорить немцам о мире. Поэтому, готовясь к войне, по его мнению, необходимо постепенно перенастраивать сознание немецкого народа, давать понять людям, что существуют проблемы, которые можно решить только военным путем. Для этого, считал Гитлер, надо не пропагандировать войну, а представить внешнеполитичес­кие процессы в таком свете, чтобы немцы сами начали постепенно требовать при­менения военной силы, будучи убежденными в том, что иными мирными средства­ми проблемы Германии решить невозможно.

Немецкие специалисты в области пропаганды в период Второй мировой войны активно использовали также религиозность населения. С помощью средств мас­совой информации они распространяли идею божественного происхождения на­цистского движения. На пряжках немецких солдат была выбита надпись «С нами Бог!», над воротами концлагерей вывешивались выдержки из Евангелия, «подтвер­ждавшие» правильность политики фюрера. Образ Гитлера искусственно форми­ровался таким образом, чтобы внушить немцам мысль о том, что вождь воплощает в жизнь заветы Бога, выполняет его волю, и именно в этом состоит историческая миссия Гитлера.

Одним из механизмов обработки сознания населения с помощью средств и ме­тодов пропаганды является формирование особого мифа, который традиционно называется «образ врага». Механизм создания такого образа состоит в использо­вании ряда психологических идей. Враг представляется существом, не похожим

на того человека, который подвергается пропагандистскому воздействию. Врагу всегда дают только отрицательные оценки («реклама наоборот»). И чем хуже эти оценки, тем более сильным оказывается данный «образ».

Врага изображают как существо агрессивное, лишенное жалости и каких-либо этических норм, с низким уровнем умственных способностей. В литературе (Дж. Шонбернер) описаны некоторые принципы создания «образа врага». Это пла­номерная демонстрация многочисленных страхов, опасений, неразрешенных кон­фликтов, имеющих неясные причины, с целью найти виноватого. Это тенденция показывать только плохое и одновременно препятствовать появлению положи­тельной информации об объекте.

Во время Первой мировой войны английские газеты также использовали подоб­ные приемы для пропагандистской деятельности против нацистов. Например, одна из них предлагала читателям представить, как «пьяный от крови немецкий солдат» насилует его жену. В результате этих действий было сформировано соответствую­щее общественное мнение среди англичан, которые перестали воспринимать нем­цев как нормальных людей.

В пропаганде во время войны во Вьетнаме американские пропагандисты также не брезговали подобными приемами. Вьетнамцы всегда изображались на одно лицо, тем самым лишались индивидуальности, способности испытывать глубокие человеческие чувства. В свою очередь, вьетнамцы изображали американцев как «неуклюжих громил».

Российский ученый профессор В. Л. Музыкант считает, что стереотип «друга» так же опасен, как и стереотип «врага», то есть между положительными и отрица­тельными имиджами по их влиянию на восприятие человека, с его точки зрения, практически нет никакой разницы.

Механизмы воздействия пропаганды на психику человека

По мнению многих ученых, психологические методы воздействия рекламы и про­паганды на население во многом совпадают, хотя очевидными являются и суще­ственные различия, которые определяются некоторыми специфическими задача­ми пропаганды по сравнению с задачами и целями традиционной коммерческой рекламы.

Анализируя методы нацистской пропаганды во время войны, С. Блэк отмечает, что Геббельс определял пропаганду как инструмент политики и силы для контро­ля над обществом. «Функция пропаганды, — полагал Геббельс, — не только пере­убеждение... Действительная ее функция в том, чтобы привлечь последователей и удержать их в строю... Задачей пропаганды, заданной в требуемом направлении, является всесторонний охват человеческой деятельности таким образом, чтобы ок­ружение отдельной личности поглотилось мировоззрением (нацистского) движе­ния» (Блэк С, 1998. С. 17-19). В то же время сам С. Блэк считает, что демократия не может эффективно функционировать без хороших общественных связей, осно­ванных на конструктивных началах коммуникации.

Основной механизм эффективного психологического воздействия в пропаган­де, по мнению ряда американских авторов, состоит в игнорировании очевидных фактов и аргументов противника, в замалчивании и неточном истолковании собы­тий, искажении противоположных мнений, фальсификации. Очень часто исполь­зуются невыгодные для противника сравнения, которые подкрепляются «объек­тивными фактами» или «достоверными секретными материалами», полученными из неких «компетентных» источников.

Специалистами в области пропаганды даются конкретные рекомендации по ведению политических дискуссий, например, в полемике называть противников опасными, играть на таких чувствах, как доброта и чувствительность. Все эти ме­тоды лучше всего воздействуют на человека, лишенного критического и аналити­ческого мышления, ограниченного, реагирующего в своих реакциях лишь на про­стейшие стимулы. Иногда используется термин «пропагандистская дрессировка», предполагающая управление человеком на основе простейших рефлексов.

Анализируя психологические механизмы воздействия пропаганды на психику, Г. С. Мельник пишет, что «современная журналистика, осуществляя мероприятия в области пропаганды, предлагает вниманию общественности определенный круг вопросов, призывая к осознанию их важности для удовлетворения социальной по­требности интересов, формирует первичное отношение (положительное или от­рицательное) к фактам; предлагает различные виды оценок, таких, как "хорошо", "плохо", "полезно", "вредно", "положительно". Оценки могут быть сложными: "по­лезно, но опасно», "достижимо, но при определенных условиях", "выгодно, но тре­бует затрат". Оценка содержит в данном случае не только одобрение, осуждение, но и элементы рационального знания. Оценка является "принуждающим" сред­ством аргументации» (Мельник Г. С, 1996. С. 71).

Многие психологи сегодня тщательно анализируют приемы психологического воздействия, которые применяются в пропаганде, а также эффекты такого воздей­ствия. Во многом они совпадают с приемами воздействия и их эффектами, кото­рые используются в традиционной коммерческой рекламе и других видах реклам­ной деятельности. Однако при детальном анализе могут быть обнаружены разли­чия или условия, заставляющие использовать эти методы несколько иначе. Так, Г. С. Мельник дает следующую подробную классификацию приемов и эффектов психологического воздействия пропаганды, реализуемых в современных СМИ.

Таблица 7

Классификация приемов и эффектов психологического воздействия в средствах массовой информации (по Г. С. Мельнику, 1996)

Продолжение

Таблица /(продолжение)

Исследователь проблематики психологического манипулирования в средствах массовой информации Р. Р. Гарифуллин (1997) считает, что средства массовой информации — это особое окно в мир. Причем, по мнению автора, они искажают реальный образ мира, окружающего человека. Даже если в средствах массовой ин­формации будут работать только порядочные люди, все равно представление о ми­ре будет искажено. Объективно охватить весь мир невозможно.

По мнению исследователя, умышленное введение в заблуждение читателей, те­лезрителей и радиослушателей средствами массовой информации сегодня распро­страненное явление. СМИ блефуют с целью получения экономических и полити­ческих дивидендов, и, как считает автор, официальная реклама им менее выгодна, хотя бы потому, что доходы от нее значительно обрезаются государственными на­логами. Это приводит к тому, что скрытая реклама оказывается экономически бо­лее выгодной.

Р. Р. Гарифуллин подробно анализирует некоторые наиболее распространен­ные приемы искусственного введения в заблуждение в современных средствах мас­совой информации. Это прежде всего: 1) скрытая реклама; 2) одностороннее и из­бирательное освещение информации (вырывание из контекста и т. п.); 3) распрос­транение слухов и «уток» с последующим их опровержением (опровержение после такого приема обычно бывает бессильным); 4) специальные формы изложения ма­териалов, основанные на психологии чтения и зрительского восприятия, с помо­щью которых удается оклеветать, осудить, вызвать недовольство и т. п. по отноше­нию к кому или чему-либо (это достигается умелой компоновкой не связанных друг с другом материалов); 5) специально организованные письма и жалобы и т. п.; 6) представление догадок в форме фактов; 7) представление догадок в такой фор­ме, что читатель (или зритель) в итоге понимает их как факты (в этом случае СМИ наказать за распространение лживой информации невозможно); 8) опубликование заказных материалов, отражающих борьбу между политическими или экономиче­скими конкурентами; 9) организация искусственных скандалов. (Как способ по­литической борьбы, эффективной рекламы и т. п.); 10) заказные социологические исследования, направленные на формирование общественного мнения (социо­логические данные в этом случае бывают некорректными и недостоверными); 11) «случайно найденные, подкинутые» материалы; 12) создание определенно­го имиджа газеты (например независимой, народной, «бесстрашной» и т. п.); 13) ссылка на компетентные источники; 14) представление материалов прошлого как настоящих; 15) предоставление «жареных фактов»; 16) цитирование несолид­ных изданий (районных, деревенских и решений сомнительных собраний, газет и т. п.) с целью инспирирования общественного резонанса; 17) двойной смысл пуб­ликации, передачи; 18) прием «промелькнувшей информации»; 19) прием «разор­вавшейся бомбы»; 20) информация о слухах (по принципу: «ходят слухи, что...») и другие.

Однако при наличии многочисленных приемов психологического воздействия результативность пропаганды и рекламы не является однозначной и заранее пред­сказуемой. Поэтому здесь так важны психологические исследования, которые по­зволяют сократить существующую неопределенность и сделать рекламные акции более предсказуемыми.

При изучении методов психологического воздействия средств массовой инфор­мации чаще всего выявляются достаточно сложные закономерности такого воздей­ствия, их многофакторность. Некоторые авторы высказывают сомнение во всеси­лии средств массовой информации. Они считают, что в целом люди принимают лишь ту информацию, которая соответствует их личным убеждениям. По некото­рым данным, лишь 5-10% аудитории легко меняют свои убеждения. А стремление изменить сложившиеся убеждения приводит к необходимости преодолевать силь­ные психологические барьеры.

Влияние психологических стереотипов на восприятие содержания пропаганды

Одним из факторов? а по мнению некоторых специалистов, самым главным фак­тором, влияющим на процесс восприятия содержания пропагандистских сооб­щений, являются стереотипы. Так психолог Т. Мадржицкий описывает следующие черты стереотипа: стереотипы являются неправильными обобщениями — слишком широкими, преувеличенными или упрощенными; стереотипы являются убежде­ниями, общими для определенной группы людей в обществе, обычно связанными с представлениями о социально-психологических или антропологических харак­теристиках других общественных групп; стереотипы, будучи системой убеждений и установок, принятых заранее, не формируются через социальный опыт; стерео­типы передаются с помощью языка; стереотипы относительно устойчивы и с тру­дом поддаются изменению.

На основании этих характеристик, по мнению Т. Мадржицкого, можно опреде­лить стереотипы как распространенные с помощью языка или образа в определен­ных социальных группах устойчивые представления о фактах действительности, приводящих к весьма упрощенным и преувеличенным оценкам и суждениям со стороны индивидов. В этом смысле стереотипы можно отнести к специфической группе установок (наряду с предрассудками). Они существенно влияют на воспри­ятие информации теми людьми, которые обладают ими.

Из вышеприведенного определения стереотипа следует, что это явление всегда связано с некоторой формой восприятия со стороны определенных лиц, общест­венных групп, народов, рас. Как отмечает Л. Войтасик (1981), в американской пси­хологической литературе описано типичное представление немцев об англичанах. В соответствии с данным стереотипом, средний немец представляет среднего анг­личанина высоким, худым, хорошо одетым, в сюртуке, котелке, штиблетах, в пенс­не, с трубкой в зубах. Со стороны морали средний англичанин представляется нем­цу лицемером, не испытывающим угрызений совести, человеком, всегда выходя­щим победителем из разного рода конфликтных ситуаций, некомпетентным в делах, что уравновешивается таинственностью и дипломатическими трюками.

Рассматривая возникновение стереотипов, некоторые исследователи считают, что постоянной тенденцией мышления является составление упрощенных образов абстрактной действительности. Иногда такую тенденцию называют реификацией. Различают следующие типы реификации: абстрактный (понятийный) предмет

представляется как реальный, наблюдаемый; вещь, находящаяся в определенном отношении к чему-либо, представляется как не имеющая этого отношения; вещь несуществующая — как нечто существующее в реальности; субъективный предмет, преподносится как объективный.

В том случае когда описываемая тенденция закрепляется в сознании некоторой социальной группы, упрощенные конкретные представления реализуются в виде априорных шаблонов восприятия и суждения. Так возникают стереотипы. То есть источник стереотипов — склонность человека к «упрощенному мышлению». От­сюда следует, что всякие попытки рассматривать вещи как отдельные целостные объекты, а не как обобщенные типы, оказываются затруднительными, а при боль­шом количестве событий и их интенсивном изменении — практически невозмож­ными.

Современный человек из-за постоянно возрастающего круга явлений, подлежа­щих его восприятию, прибегает ко все большему числу таких упрощений. В обще­стве, где совокупность социальных отношений и взаимодействий относительно проста, такие упрощения могут достаточно верно отображать действительность. В обществе, характеризующемся большой сложностью основных связей, существу­ет все углубляющееся расхождение между простыми, обыденными представлени­ями и объективной действительностью.

Большое значение для психологии пропаганды имеют исследования возникно­вения всевозможных слухов как способов социального влияния, которые распро­страняются, например, с политическими или коммерческими целями с помощью средств массовой информации. Как отмечает профессор А. Л. Журавлев, «слухи относятся к числу наиболее распространенных массовых явлений в больших диф­фузных группах, хотя они имеют и более широкое распространение, обязательно возникая в толпах и других больших социальных группах, включая общество в це­лом» {Журавлев А. Л., 2002. С. 274). По мнению автора, слухи могут возникать спонтанно внутри групп, например, как некая защитная реакция людей на мало­понятные им события, или они могут распространяться преднамеренно с целью со­циального влияния. В любом случае слухи чаще всего приобретают власть над людьми лишь в условиях неопределенности и социально-психологической неста­бильности, которая в обществе часто создается, например, в период предвыборных кампаний.

Психолог Л. С. Выготский (1956) связывал упрощение информации также с воз­можностью ее понимания или с возникновением иллюзии такого понимания. От­сюда ясно, что стереотипизация чего-либо позволяет человеку «разобраться» в су­ти некой проблемы, «понять» ее. Поэтому она необходима людям и, следователь­но, практически неизбежна. Стереотипы часто выступают в виде неких «ярлыков», привязываемых к людям или явлениям. Они также участвуют в создании устой­чивых взглядов, определяющих ложное отношение к некоторым идеям, людям и предметам {Знаков В. В., 1999).

По мнению некоторых авторов, особенностью пропаганды в отличие от тради­ционной коммерческой рекламы является то, что она в ряде случаев осуществля­ется без сознательной цели воздействовать на ситуацию и выглядит как некое «объективное» информирование населения о происходящих в мире событиях.

При этом такая нецеленаправленная пропаганда часто выдается за «безобидное» желание удовлетворить познавательную потребность людей. Иногда это приводит к результатам, которые пропагандист не формулирует для себя в виде сознательно поставленной цели. В рекламе, наоборот, рекламист всегда знает, что он хочет по­лучить в результате ее воздействия на потребителей.

Многие исследователи стереотипов полагают, что их можно легко навязывать с помощью средств массовой информации. При этом формирование стереотипа проходит несколько этапов. В этом случае в результате особых психологических манипуляций сложное явление сводится к некоторой упрощенной и понятной схеме.

Некоторые американские психологи называют три этапа формирования стерео­типа: «выравнивание» {leveling), «усиление» (sparpening) и «ассимиляция» (assi­milation). Сначала сложное явление или объект сводится к нескольким хорошо из­вестным признакам, а затем этим признакам придается особая значимость по срав­нению с теми, которые они имели в составе целого. После этого выбираются «выравненные» и «усиленные» черты объекта или явления и строится образ, име­ющий особое психологическое значение для индивида.

По мнению Г. С. Мельника (1996), в пропаганде функции имиджа и стереотипа различны. Первый — образ-представление, который «создают» и «строят» специ­ально. Имидж-представление, бездоказательно фиксирующий отличие одного яв­ления от другого, — это предвзятое представление и различение. Стереотип обо­значает образ, хотя и упрощенный, но все же отражающий свойства и характерис­тики, присущие явлению, хотя бы изображенные с искажением, а имидж — это образ, наделяющий явления характеристиками, лежащими за пределами опреде­ленности, которая раскрывается в процессе непосредственного взаимодействия человека с этим явлением. Стереотип обобщает, сводит разнообразные явления к простейшим обобщенным представлениям.

Пропаганда и реклама как элементы системы рекламной деятельности

Между пропагандой и рекламой существуют не только различия, но и прочные интегрирующие системные связи. Особенно сильно они проявляются при сравне­нии реальных рекламных и пропагандистских материалов. Некоторые авторы, за­нимающиеся психологическими проблемами пропаганды, стараются избегать ее сравнения с торговой рекламой и заявляют, что пропаганда — это некое особое, не похожее на рекламу явление. Другие же, их немало, часто ставят знак равенства между ними. Особенно заметно влияние рекламы на содержание и форму пропа­ганды в США. Так же, как и реклама, пропаганда здесь рассматривается не только как способ одностороннего воздействия, но и как коммуникация.

Известный специалист в области рекламы В. Паккард (1994) доказывал, что исследования в сферах пропаганды и рекламы проводятся в одних и тех же направ­лениях. Это вызвано экономическими и социальными процессами в наиболее эко­номически развитых странах, где торговая реклама является одним из значимых

элементов жизни общества. Она широко распространена, навязчива и пользуется всевозможными психологическими технологиями воздействия на потребителей. В такой ситуации пропаганда может воздействовать на потребителя, если выдер­жит сильную конкуренцию с торговой рекламой.

Однако эта конкуренция оказывается весьма сложным процессом. Чтобы дос­тичь своих целей, пропаганда вынуждена быть не менее привлекательной для ауди­тории, чем торговая реклама. Вот почему во многих странах пропаганда перенима­ет у рекламы ряд ее методов. В этом случае все более стираются различия между пропагандой и рекламой, возникает тенденция к их отождествлению.

Теоретик пропаганды Л. Марголин {Margolin L., 1946. С. 15), описывая данную ситуацию, отмечает: привить потребителю мысль, что он должен жевать только определенный вид жевательной резинки или пользоваться автомобилем только определенной марки — это пропаганда, не слишком отличающаяся от той, которая направлена на то, чтобы «продать» солдатам или населению враждебного государ­ства идею капитуляции вместе с доказательствами безвыходности их положения.

Некоторые теоретики пропаганды в США, например И. Мейерхофф (Меуг-hoff E. 1969), предлагали создать специальное министерство пропаганды, руково­димое специалистами по рекламе. Такое министерство должно было функциони­ровать как «мощное рекламное агентство». Автор утверждает, что оно не будет направлять политику государства, так же как рекламное агентство не занимается изготовлением рекламируемого продукта. В задачу этого министерства входило бы соответствующее рекламирование политики.

Теоретические положения такого рода уже реализуются в социальной практи­ке. В США в принципе одни и те же учреждения используются для проведения как рекламных, так и пропагандистских акций. Российский специалист в области рек­ламы и пропаганды профессор Ю. А. Шерковин (1995) в своих работах неоднок­ратно писал о функциональной близости рекламного процесса, осуществляемого с аналогичных средств массовой коммуникации, и пропагандистского процесса, поскольку он также воздействует на формирование установок отношения к яв­лениям действительности, мнений и стереотипов поведения людей. При этом Ю. А. Шерковин отмечал, что сближение рекламы и пропаганды происходит за счет пропагандистской нагрузки на рекламную деятельность. Автор считал, что в совре­менной рекламе все яснее проступают идеологические черты, а сама реклама все больше превращается из инструмента торговой информации в инструмент поли­тики. По мнению Ю. А. Шерковина, реклама фактически становится составной частью политической пропаганды.

Некоторые исследователи считают, что связь рекламы и пропаганды первона­чально была односторонней, то есть пропаганда заимствовала опыт рекламы. Одна­ко с некоторого времени начинает наблюдаться обратное: некоторые формы и при­емы пропаганды уже используются торговой рекламой. Реклама заимствует и адап­тирует в своих целях, например, некоторые символы общественных движений, содержание политических событий и т. д.

По мнению О. Феофанова (1974), особую роль в пропаганде играет так называ­емая институциональная реклама, то есть реклама не товаров, а компаний, их вы­пускающих. Она моложе рекламы потребительской. В США такая реклама начала

интенсивно развиваться лишь во время Второй мировой войны. Она не облагалась налогами и стала очень популярной. Поэтому компании, даже те, которые не про­изводили товары для населения, стали тратить деньги на рекламу самих себя, спра­ведливо полагая, что популяризация имени корпорации пригодится в послевоен­ной конкурентной борьбе.

«Так же, как каждый человек, зачастую незаметно для себя, отрабатывает соб­ственный образ — выбирает стиль одежды, манеру держаться, — писал О. Феофа­нов, — точно так же действуют и монополии. Естественно, все они борются за по­пулярность среди широких народных масс и поэтому стараются выглядеть заин­тересованными прежде всего в народном благе» {Феофанов О. А., 1974. С. 46).

Рассматривая и сопоставляя такие понятия, как «коммерческая реклама», «ин­ституциональная реклама», пропаганда (а в настоящее время и «паблик ри-лейшнз»), многие авторы отмечают наличие тесных системных связей между эти­ми и подобными формами рекламной деятельности, которые еще недостаточно подробно исследованы психологической наукой.

Так, О. Феофанов неоднократно отмечал, что традиционная реклама, взяв на себя определенные функции пропаганды и благодаря своей небывалой интенсив­ности, стала выступать в качестве серьезного конкурента пропаганды в борьбе за внимание американца. Он полагал, что рекламная насыщенность в США снижает возможности эффективного восприятия массами пропаганды. Причем пропаган­да при этом рассматривается как своеобразная реклама и при ее оценке применя­ются критерии оценки рекламы.

П. Лайнбарджер (1962) считал, что интенсивная торговая реклама защищает американцев от воздействия зарубежной пропаганды. Он полагал, что реклама «воздвигла психологическую Великую стену», которая мешает проникновению в Соединенные Штаты иностранной или какой-либо другой сомнительной пропа­ганды и делает эту страну почти неуязвимой в случае внезапного идеологического нападения из-за океана.

Этот вывод автор основывал на двух факторах. Первый фактор состоит в том, что поскольку реклама более понятна массам, нежели пропаганда, то внешняя про­паганда, направленная на США, должна в известной степени адаптироваться к рек­ламным стандартам, должна внешне как бы «конкурировать» с рекламой. Второй фактор состоит в том, что американец настолько привык к постоянному натиску рекламы, что утратил в какой-то степени остроту восприятия и самой рекламы, и пропаганды.

По мнению ряда ученых, связи пропаганды с коммерческой рекламой имеют важное психологическое значение. Торговая реклама иногда сбывает товары кли­ентам, невзирая на их качество и меру потребности в них. Пропаганда, вбирая в се­бя черты рекламы, выполняет аналогичную функцию, прививая общественности идеи, которые как будто бы соответствуют ее насущным потребностям, а в действи­тельности навязываются людям по произволу тех, кто оплачивает усилия пропа­гандистов.

При воздействии на реципиента методами пропаганды, заимствованными у рек­ламы, осуществляется принцип непрестанного пропагандистского нажима. Анали­зируя это явление, И. Мейерхофф (1969) пишет, что успех рекламы зависит от

Рекламные и пропагандистские кампании

Так, польский исследователь психологии пропаганды Л. Войтасик пишет, что рекламные аген­тства во многих странах мира выполняют и функции структур, осуществляющих политичес­кую пропаганду, и традиционную рекламу. Например, пропаганду на выборах в президенты Д. Эйзенхауэра в 1952 и 1956 гг. обеспечивали рекламные предприятия Бэттена, Бартопа, Даретаина и Осборна, которые являлись рекламными агентствами таких концернов, как «Юнайтед Стойте стил», «Дюпон», «Дженерал электрик», «Америкэн тобакко». Политическую рекламную кампанию демократической партии неоднократно проводило агентство «Норман, Крэйг энд Каммел», которое одновременно рекламировало парфюмерные изделия фирм «Ревлон» и «Шанель», бюстгалтеры фирмы «Мэйденформ» и вина «Куке империал шампэйн». Л. Войтасик приводит большое количество примеров, где идеи рекламы объединяются с идеями пропаганды. Так, фирма «Барлипгтон», производящая носки, использовала идею символического жеста, который является приветствием членов организации «Черные панте­ры»: сжатый кулак в перчатке. Вместо перчатки изображался посох, цвет которого менялся в зависимости от конкретной рекламы; картинка была снабжена броской надписью «Объе­диненная сила власти цвета», что является прозрачным намеком на соответствующий лозунг «Черных пантер». В Соединенных Штатах распространились рекламные афиши, на которых средство борьбы с насекомыми фирмы «Бэйгон» было снабжено надписями, повторяющими политические лозунги «ультралевых», такими, например, как «Смерть тараканам!» или «До­лой муравьев, да здравствует Бэйгон!» Английский пивовар Уотни рекламировал с помощью объявления в журнале «Шпигель» - занимающего целую полосу! - новый сорт пива «Рэд баррель бир» («Красная пивная бочка»): на цветном снимке китаец с физиономией Мао Цзэ-дуна держит в одной руке бокал пива, в другой - красную книжечку. Надпись гласит: «Да здравствует красная революция Уотни!» Американская реклама на стесняется использовать в рекламных целях даже лиц, стоящих во главе государств. В одном из номеров «Экспресс» за 1970 г. в рекламных целях использовалась фотография Ж. Помпиду. На снимке президент Франции в рубахе с засученными рукавами управляет лодкой, снабженной американским навесным двигателем. Под снимком подпись: «Будьте спокойны, господин президент! Тот, кто пользуется двигателями марки "Меркурий", принадлежит к сонму победителей!» Это была реклама американской фирмы «Меркурий».

постоянного повторения. То, в чем следует убеждать, должно повторяться до тех пор пока, идея, переселяемая в мозг человека, не приживется в нем надолго и не даст необходимого эффекта.

Применяемые в пропаганде рекламные приемы дают возможность более эффек­тивного распространения пропагандистских материалов, невзирая на их качество и идеологическое содержание, поскольку они рассчитаны на некоторые стереоти­пы мышления и навыки восприятия человека, сформированные рекламой.

Многочисленные исследования психологов, изучавших реакции людей на воз­действие СМИ во второй половине XX века, показали, что большая часть телезри­телей переключает телевизионные каналы, если политические выступления затя­гиваются. Поэтому с 1956 года предвыборные речи кандидатов стали ограничи­ваться по времени, а во время пропагандистских программ стали появляться пятиминутные вставки с другими программами, построенные по образцу рекламы. В свою очередь, во время обычных программ появлялись вставки с политической

274    Психология рекламы

рекламой, которые включали краткие фрагменты выступлений кандидатов, кино­эпизоды с их участием, запоминающиеся призывы, политические лозунги и т. д

Основной задачей такой формы пропагандистской деятельности является сти­рание различий между рекламой, пропагандой, развлечением и т. п., маскировка пропагандистского воздействия. Так, по мнению некоторых авторов, современные кампании президентских выборов в США, например, напоминают нечто похожее на «политическую опереттку».

Специалисты в области пропаганды считают, что рекламное оформление поли­тических кампаний должно создавать соответствующий психологический климат для пропагандистской обработки общественного мнения. Пропагандистская кам­пания имеет структуру, аналогичную традиционной рекламе: на первом этапе осу­ществляется психологический анализ установок, мнений, эмоций, к которым мо­жет быть обращена пропаганда. Второй этап включает создание образа кандидата. Теоретики пропаганды полагают — чем выше уровень, на котором совершаются вы­боры, тем меньше роль рациональной аргументации и тем выше значение эмоцио­нальных реакций.

В работах многих авторов говорится о том, что манипулирование психикой в ус­ловиях пропаганды осуществляется достаточно легко. Однако не все исследовате­ли разделяют это мнение. Так, например, Л. У. Дуб (L. W.Doob) после длительных исследований данной проблемы в работе 1956 года утверждал, что на самом деле большинство людей с трудом поддаются пропагандистским воздействиям, по­скольку они воспринимаются не автоматически, а предполагают некоторые «лич-ностно-творческие реакции», то есть некоторые внутренние факторы, которые иногда существенно изменяют результаты пропагандистского воздействия.

Многие авторы подчеркивают, что, используя в пропаганде психологические методы, пропагандисты не изменяют функций психики (протекания психических процессов), но лишь формируют взгляды человека на окружающую его соци­альную и политическую действительность. Поэтому система взглядов может быть не только закреплена, усилена или изменена психологическими приемами пропа­ганды, но и при определенных условиях подвергнута рефлексии самим человеком, особенно если его индивидуальный опыт и мнение авторитетных для него лиц не совпадают с предлагаемой точкой зрения. По мнению И. Мейерхоффа {Meyrhoff E., 1969), не может быть прямой связи между пропагандистскими сообщениями и пси­хологическими эффектами, достигнутыми пропагандой. Реакции людей на пропа­гандистские воздействия также оказываются неоднозначными в силу их многочис­ленных индивидуальных психологических особенностей, которые психология про­паганды должна тщательно исследовать

Сегодня на практике термин «пропаганда» иногда подменяют более модным термином «паблик рилейшнз». Многие не видят в них особой разницы. Однако смешение данных терминов не корректно. Пропаганда и «паблик рилейшнз» име­ют существенные технологические отличия, хотя очень часто преследуют одни и те же цели.

Известный специалист в области PR Сэм Блэк приводит аргументы в пользу различения понятий PR и «пропаганда». Он считает, что для пропаганды (в от­личие от PR) не существенно этическое содержание, а правильные слова при ее

проведении используются главным образом в эгоистических интересах. При этом может возникнуть необходимость в искажении фактов или даже в их фальсифи­кации для достижения цели.

«Паблик рилейшнз, — считает автор, — напротив, признают долговременную ответственность, стремятся убедить и достичь взаимопонимания, основываясь на добровольном восприятии идей и мнений. Они могут достигать успеха, только если осуществляются честными средствами и в их основу заложены этические нормы. Цель, к которой стремятся "паблик рилейшнз", никогда не может быть оправда­на использованием лживых, вредных или сомнительных средств» (Блэк С, 1998. С. 18).

Целью «паблик рилейшнз», по мнению С. Блэка, является достижение согла­сия. В то время как цель пропаганды — формирование движения. Методы «паблик рилейшнз» предполагают полную открытость, в то время как пропаганда при не­обходимости прибегает к сокрытию фактов. «Паблик рилейшнз» стремится к по­ниманию, а пропаганду интересуют последователи.

Политическая реклама и имиджмейкинг

Сегодня в литературе и на практике часто используются понятия политической рекламы (Гозман Л. Я., Шестопал Е. Б., 1996) и имиджмейкинга. Это большой раз­дел психологии рекламной деятельности, который очень интенсивно развивается в нашей стране. Однако многие люди, мало знакомые с либеральным российским законодательством, испытывают крайнее удивление, узнав, какие недобросовест­ные приемы рекламы и пропаганды используют друг против друга политики в пе­риод предвыборной политической борьбы. Желая попасть во властные структуры, они идут на поступки, которые вызывают у большинства населения весьма проти­воречивые чувства, например иронию, чувство возмущения или даже страха '.

Специалисты по проведению избирательных рекламных кампаний считают, что для обеспечения сильного психологического воздействия на население важно не то, что предлагает кандидат, а то, что воспринимает избиратель, который реагиру­ет на искусственно создаваемый образ кандидата, а не на его объективные личнос­тные психологические качества. Так, многие специалисты по проведению полити­ческих рекламных кампаний считают, что менять надо не человека, который выс­тупает в качестве кандидата, а впечатление о нем, которое зависит в большей степени от эффективности деятельности СМИ , чем от самого кандидата. Тем са­мым как бы продвигается некий «суггестивный» подход.

Другие, наоборот, утверждают, что положительно оцениваемый избирателями образ политика — это не столько результат манипуляций имиджмейкеров и полит-консультантов, сколько умение конкретной личности правильно подавать и про-

1 В соответствии со статьей 1 (пункт 4) Закона Российской Федерации «О рекламе», принятого Го­сударственной думой в 1995 году, данный Закон на политическую рекламу не распространяется. Эго означает, что действующие политики, а также кандидаты на какие-либо высокие политические посты могут проводить рекламные и пропагандистские кампании, не соблюдая данный Закон, то есть нарушая его, без каких-либо последствий для себя со стороны правовых органов.

Компьютерное моделирование восприятия избирателями политического лидера (эксперимент)

В Психологическом Агентстве Рекламных Исследований (ПАРИ) выполнялись исследования по проблеме компьютерного моделирования восприятия избирателями образа политического лидера. Суть разработки состояла в том, чтобы, меняя внешность человека с помощью ком­пьютерной графики, оценивать восприятие и эмоциональные реакции наблюдателей, исполь­зуя специальную тестовую методику. Эта методика представляла собой совокупность би­полярных шкал (модифицированный вариант известного семантического дифференциала Ч. Осгуда) и специально подготовленные, оформленные соответствующим образом фото­снимки.

Для этого фотографии известных и пока неизвестных политиков сканировались и с помощью графического редактора видоизменялись, например, персонажам приклеивались усы, боро­ды, парики, надевали очки. Затем полученные варианты фотографий предъявлялись различ­ным группам испытуемых и анализировались их оценки по шкалам методики семантического дифференциала Перед экспериментом путем опроса тех же или других испытуемых строил­ся некий условный стандарт - «идеальный политик», с которым для решения определенных экспериментальных задач сравниваются полученные результаты многочисленных серий экс­периментов.

Эксперименты выполняли две задачи: 1) устанавливали некие общие закономерности вос­приятия лиц людей, занимающихся политикой. Например, определяли, какой политик в со­знании тех или иных групп избирателей оказывался «ближе к идеалу» - с усами или в оч- к ках и т. д.; 2) определяли, как воспринимается образ конкретного политика с измененной г

двигать идеи, которые уже заданы объективно сложившимися условиями, време­нем, которые учитывают потребности, интересы людей, то есть, по их мнению, не­обходимо следовать идеям маркетинга. Удачный образ — лишь воплощение, мате­риализация ожиданий избирателей, проекция, идентификация. Образ политика в сознании избирателя лишь «опредмечивается». Чтобы достичь успеха, полити­ку необходимо следовать за избирателем, глубоко изучать его, а не только грубо и прямолинейно воздействовать, убеждая и навязывая свою точку зрения. В этом случае политик неизбежно меняется сам, развивается, адаптирует свои взгляды и задачи к условиям реальности. «Имидж представляет собой публичное "Я" че­ловека», — пишет Г. Почепцов (Почепцов Г., 1999).

С этой точки зрения в политической рекламе работают те же законы, что и в рек­ламе коммерческой. Они доступно изложены в научных основах маркетинга и сво­дятся к очень простой идее: делать (или говорить) нужно не то, что умеешь (или хочешь), а то, что объективно нужно людям, которых ведешь за собой. Кредит до­верия не безграничен. Однако, по-видимому, истина где-то посередине, то есть в чем-то правы те и другие.

Любой разговор о политической рекламе, как, впрочем, о рекламе вообще, счи­тает Н. Голядкин (1998), выводит на два кардинальных вопроса: насколько она манипулятивна и насколько информативна. Реклама, подобно всем другим фор­мам убеждения, имеет две стороны: одна связана с иллюзиями, другая — с ее со-

► внешностью, например образ мэра г. Москвы Ю. М. Лужкова в очках и новой кепке. Мно­гочисленные биполярные характеристики семантического дифференциала, по которым оценивались объекты, позволяли конкретизировать детали внешности, сопоставлять их с вос­принимаемыми характеристиками личности и, возможно, рекомендовать изменение внешно­сти тому или иному кандидату для подчеркивания каких-то важных для его образа качеств (смелости, интеллекта, общительности, демократичности и пр.), то есть для создания соот­ветствующего впечатления у тех или иных групп избирателей.

Эксперимент 1. Исследование проводилось психологом Ю. Е. Травиной. Рассматривалась проблема оценки избирателями-женщинами психологических характеристик политика по фотоматериалам, размещаемым в прессе. Основная цель состояла в том, чтобы исследо­вать влияние модифицированных фотоматериалов на изменение отношения аудитории к об­разу представленного на них человека. Было выдвинуто три задачи: 1) определить, суще­ствуют ли значимые различия в оценках испытуемыми фотопортретов одних и тех же лиц с измененной, путем компьютерного моделирования, внешностью (очки, борода, усы); 2) вы­явить и описать психологические характеристики, по которым такие различия могут быть ста­тистически значимыми; 3) определить, какая из модификаций фотопортрета (с усами, очка­ми или бородой) наиболее соответствует образу «идеального политика». В исследовании испытуемые-женщины были поделены в случайном порядке на 4 экспериментальные группы по 10 человек. Объектами их оценок были четверо неизвестных испытуемым мужчин в воз­расте около 40 лет, занимающихся политической деятельностью. Было подготовлено 16 фотографий. На каждой из них персонаж изображался анфас до уров­ня плеч в строгом деловом костюме. На фотографии (А) каждый мужчина изображался без каких-либо изучаемых деталей. Другие фотографии были дополнены деталями: одинаковые усы (В), очки (С), небольшие бороды (D). Перед предъявлением фотографий испытуемых ^ просили по тем же шкалам оценить образ «идеального политика». Таким образом, каждому г

держанием. Здесь, по мнению автора, выявляется тенденция сводить сложность об­щественных и политических проблем к универсальным формулам.

Для политической рекламы крайне важен вопрос, который постоянно обсужда­ется в прессе: можно ли какими-либо психологическими манипуляциями, которые подкрепляются крупными денежными вложениями, обеспечить кандидату-поли­тику стопроцентную гарантию победы на политических выборах.

В 1972 году после выборов в Конгресс Соединенных Штатов Америки были подсчитаны суммы, затраченные кандидатами на политическую рекламу. Выясни­лось, что подавляющее большинство выборов было выиграно теми, кто потратил больше денежных средств. Через четыре года были проведены дополнительные ис­следования, которые подтвердили полученные ранее результаты.

Однако в обоих исследованиях проявилась и такая тенденция: наибольшую выгоду извлекли из появления на телеэкране те кандидаты, которые были отно­сительно мало известны избирателям до начала кампании. «...При проведении первичных выборов малоизвестные кандидаты могут извлечь выгоду в результате простого мелькания на телеэкране, — пишет Д. Майерс. — Однако на президент­ских выборах, где кандидаты уже хорошо знакомы избирателям, частые появ­ления в средствах массовой коммуникации оказывают меньшее влияние» (Май­ерс Д., 1996. С. 89).

► испытуемому предъявлялись четыре фотографии, на которых были изображены разные мужчины с одним вариантом деталей (А, В, С или D). В эксперименте испытуемым пред­лагалось также оценить образ «идеального политика».

Как показали результаты исследования, люди, фотопортреты которых были дополнены уса­ми, в эксперименте (вариант В) статистически значимо воспринимаются испытуемыми как более «решительные», «энергичные», «самостоятельные» и менее «добрые», чем те же люди без внесенных в фотопортреты изменений. Люди, фотопортреты которых были дополнены очками (вариант С), воспринимаются испытуемыми статистически значимо как более «ре­шительные», чем те же люди без очков. По остальным характеристикам оценки вариантов В, С и D статистически значимо не отличаются от оценок фотопортретов варианта А. Иссле­дование показало также, что определить, какой вариант фотопортретов В, С или D (в очках, с усами или бородой) максимально близок к понятию «идеальный политик» по всему профи­лю (то есть по всему набору изучавшихся характеристик) в данном эксперименте не удается. Эти изменения фотопортрета при данных условиях на улучшение образа в целом не повлия­ли. Были выделены лишь статистически значимые различия по отдельным характеристикам. Следовательно, восприятие образа определяется различными наборами характеристик, по­этому должно в каждом конкретном случае анализироваться отдельно («под кандидата»). Не­обходимо также учесть, что в эксперименте приняли участие в качестве испытуемых моло­дые женщины и на результаты могли повлиять так называемые тендерные факторы. Эксперимент 2. Исследование проводилось психологом О. Е. Заблоцкой. Проводился срав­нительный анализ восприятия зрителями образов известных и неизвестных политиков. В ис­следовании каждому испытуемому предъявлялось 24 фотографии: 12 - с изображением неизвестных политиков, 12 - с изображением известных (Ю. М. Лужков, Б. В. Громов, Г. В. Боос). Таким образом, каждая группа фотографий содержала изображения трех поли­тиков (по четыре фотографии каждого из них). Помимо одной обычной фотографии предъяв­лялись три другие с дополнительными элементами, изменяющими внешность (очки, усы, w борода). Испытуемые оценивали внешность политиков по модифицированной методике г

Согласно одной из психологических теорий, разработанных итальянскими учены­ми, есть два пути убеждения: центральный и периферийный. Центральный путь ос­новывается на аргументах, основанных на достоверных фактах и цифрах, которые должны заставить людей задуматься. Периферийный путь не вовлекает человека в процесс размышления. Он лишь снабжает его подсказками, стимулирующими принятие аргумента без серьезного осмысления.

Следует отметить, что политическая реклама до выборов и после — не одно и то же. Выбирая кандидата, человек порой представления не имеет, за что он голосует в конечном счете. Здесь возможности для манипулирования и даже обмана безгра­ничны. И деньги, разумеется, могут многое. Другое дело — уже действующий по­литик. В этом случае его реклама основывается на иных принципах: ведь избира­тель со временем вычислит непрофессионала, так как судить будет уже не по сло­вам и обещаниям, а по конкретным поступкам или их отсутствию.

Как пишет Н. Голядкин, опросы, проводимые до и после избирательных пред­выборных кампаний, свидетельствуют о том, что реализовать манипулятивную возможность телевидения крайне трудно. Эти исследования неизменно выявляют эффект закрепления ранее существовавших установок. Зритель, который предпо-

► семантического дифференциала (см. методику предыдущего эксперимента). Одна поло­вина испытуемых оценивала все фотографии неизвестных политиков, другая - извест­ных. Оценка определялась по двадцати биполярным шкалам. Статистическая оценка досто­верности результатов проводилась с помощью многофункционального критерия (угловое пре­образование Фишера), а также с помощью G-критерия знаков. Были получены следующие результаты. Известные политики кажутся более «упрямыми», «несправедливыми», «нечест­ными», «несамостоятельными», чем неизвестные. Неизвестные политики в очках кажутся ис­пытуемым (потенциальным избирателям) более «слабыми», чем известные; с бородой они кажутся более «зависимыми», с усами - более «необщительными». Образ неизвестных политиков воспринимается испытуемыми в целом более позитивно. Эта тенденция несколько меняется, если использовать какие-либо дополнения к внешности. Од­нако характер дополнений должен быть специально исследован, так как большое количество индивидуальных различий, возможно, приведет к ряду изменений, которые придется учиты­вать на практике. В целом, как справедливо отмечает Е. В. Егорова-Ганман, чем менее из­вестен политик, тем легче проецировать на него желательные качества и черты. Поэтому у имидж-мейкинга гораздо больше перспектив в работе с неизвестными политиками, чем с теми, ко­торые хорошо известны избирателям. То есть психологический образ достаточно устойчив, изменить его путем манипулирования внешностью, вероятно, не так просто. Полученные результаты можно рассматривать как достаточно общие закономерности воспри­ятия испытуемыми лиц людей с некими дополнительными деталями (усами, бородой, очка­ми). Эти общие закономерности (тенденции) позволяют выдвигать гипотезы по отношению к конкретным политикам. Описанные закономерности характерны только для восприятия муж­ских лиц. Исследование восприятия женских лиц, по-видимому, раскроет какие-то иные за­кономерности. В исследованиях использовались методики, основанные на измерении опре­деленных личностных черт, воспроизводимых испытуемыми при восприятии ими фотомате­риалов. Этап моделирования психологических качеств по неким наблюдаемым характе- w ристикам - дело будущего.                                                                                                           *

читает того или иного кандидата до знакомства с рекламой, посмотрев ее, лишь улучшает свое мнение о кандидате и ухудшает мнение о конкурентах. «Политичес­кая реклама в сущности не влияет даже на тех избирателей, которые не заняли твер­дой позиции в отношении того, как голосовать» (Голядкин #., 1998. С. 120).

В любой национальной культуре существуют некие стереотипы, связанные с внешностью лидеров, руководителей, учителей, политиков и т. д. Например, мно­гие из нас убеждены, что очки делают человека «умнее», большая широкая боро­да — «мудрее, опытнее, добрее», а усы придают образу «темпераментность», «герой­ство». Однако так ли верны наши стереотипные представления? Вспомним очки Л. П. Берии или усы И. В. Сталина. А словосочетание «синяя борода» уже никак не свяжешь с добротой и мудростью. Вот здесь-то и нужны эксперименты. Ведь найти в природе два очень похожих лица (если это не братья-близнецы) довольно сложно. Да и вариантов причесок и очков в настоящее время можно насчитать по меньшей мере сотни. Тем более что лицо человека — пусть и очень важная, но все-таки только деталь целостного образа.

Не меньшее значение имеют, например, такие характеристики образа, как одеж­да, аксессуары, походка, взгляд, мимика, жесты, жестикуляция, тембр голоса, темп

► Эксперимент 3. В исследовании С. В. Славнова испытуемым предлагалось четыре фото­графии неизвестного политического деятеля, мужчины. На каждой из них политик изобра­жен анфас, до уровня линии плеч, в классическом мужском костюме. На фото 1 персонаж был изображен без каких-либо дополнительных признаков, меняющих его внешность. На фото 2 предлагался портрет того же политика, который был дополнен усами. На фото 3 -портрет дополнялся очками. На фото 4 - небольшой бородой и усами. Кроме них испытуе­мому предлагается оценивать гипотетический образ «идеального политика». Испытуемому предлагается оценить перечисленные объекты по двадцати биполярным лично­стным шкалам. После проведения эксперимента была осуществлена процедура построения се­мантического пространства для матрицы «объекты - средние значения» (Петренко В. ф,, 1997). Использовался метод факторного анализа. Качественная интерпретация полученных данных позволяет предположить, что для студенческой аудитории более предпочтительны­ми оказались изображения политика без дополнительных физических признаков, причем наличие такого признака, как усы, воспринималось более позитивно, нежели наличие боро­ды и особенно - очков. Для данной выборки наличие очков существенно снижало позитив­ный эффект восприятия образа политического деятеля.

При этом положительный полюс фактора 1 (82% общей дисперсии) составили такие конст­рукты, как «деятельный - пассивный» и «уверенный - неуверенный». Это позволяет его ин­терпретировать как фактор «личной силы». По данному фактору объекты ранжировались сле­дующим образом (в порядке убывания): фото 1, фото 2, «идеальный политик», фото 4, фото 3. То есть наименьшей «личной силой» было наделено изображение политика в очках, а наи- ^ большей - базисное, без фиксированных признаков.                                                              

и особенности речи, наличие в ней интересных оборотов (пословиц, афоризмов и пр.), дикция человека и другое. В «лабораториях имиджпроектирования» специ­алисты, психологи, логопеды, режиссеры, преподаватели актерского мастерства изучают большое количество факторов образа и выбирают нужные.

Существует и другая проблема. Характеристик, которыми можно описать вне­шность, а также личность человека, в любом языке — великое множество. Нужно выбрать те, которые будут соответствовать поставленным перед политиком зада­чам. Каким он хочет предстать перед избирателями: волевым или добрым, зауряд­ным или высокоинтеллектуальным человеком, грубоватым или с хорошими ма­нерами и пр.? Что окажется здесь наиболее эффективным и привлечет внимание к тому, о чем он будет говорить с теми или иными избирателями? Для ответов на эти вопросы интуиции имиджмейкера часто оказывается недостаточно '.

Одной из важных психологических проблем, которые возникают у специалис­тов политической рекламы, PR, имиджмейкинга и пр., является «проблема перво-

Психологические исследования в области политического портрета, имиджа политика, его внешно­сти проводились не только за рубежом, но и в нашей стране, еще в «доперестроечное» время. Так, в диссертационном исследовании Е. Э. Смирновой на тему «О методах измерения некоторых эффек­тов восприятия человеческого лица» в 1972 году автор изучала, как воспринимается лицо человека, которого люди видят на фотографиях в контролируемых компартией газетах и журналах. Объяс­няя выбор темы диссертации, автор у[верждала, что научные и прикладные исследования в этой области позволили бы, например, увеличить информационную емкость и эмоциональную притяга­тельность различных изданий, решить ряд прикладных задач в области рекламы и т. д.

► Второй фактор (8% общей дисперсии) на положительном полюсе характеризуется конст­руктами «общительный - замкнутый», «дружелюбный - враждебный». Его можно проин­терпретировать как «Открытость». По данному фактору наибольшее значение имело фото 4. Далее, в порядке убывания, фото 1, «идеальный политик», фото 2, фото 3. Таким образом, наиболее «закрытым» представлялось изображение политика в очках. Фактор 1 (71% общей дисперсии) на положительном полюсе характеризуется конструктами «энергичный - нерешительный», «независимый - зависимый». Его можно интерпретировать как «Силу». По данному фактору близкие высокие оценки получили объекты «Идеальный по­литик», фото 1, фото 2, фото 4, тогда как объект фото 3 (изображение политика в очках) по­лучил значительно меньший балл. Фактор 2 (18% общей дисперсии) определяется конструк­тами «безответственный - добросовестный» и «пассивный - деятельный». Его можно интер­претировать как «Мера активности». Наименее активным оказывается объект фото 3, тогда как другие объекты оцениваются как достаточно активные и больше отличаются по данному параметру от фото 3, чем друг от друга. Это подтверждает предположение о значительном влиянии наличия такого признака, как очки, на отношение испытуемых рассматриваемой вы­борки к образу политического лидера. Причем наличие очков придает лидеру в сознании испытуемых такие черты, как пассивность и недостаток силы, и в целом - существенно уда­ляет его образ от образа идеального политического деятеля. Сопоставление семантических пространств, построенных на выборке студентов и выборке «силовиков», позволяет сделать вывод, что, несмотря на некоторое сходство, проявившееся в оценке изображения политика в очках, существует и различие, выражающееся в большей дифференцированности оценок фотопортретов на выборке студентов, по сравнению с выборкой «силовиков».

го впечатления» у избирателя о кандидате, а также проблема создания некоторого «собственного» мнения о кандидате по его фотографиям в газетах, журналах, на плакатах или по телевизионному изображению. Ведь непосредственно избирате­ли общаются с избирающимися политиками крайне редко. Изучить эти и анало­гичные проблемы — значит понять, что привлекает или отталкивает избирателей в образе политика, немаловажное значение для которого имеет внешность. Важ­ным научным понятием здесь оказывается понятие образа «идеального политика», то есть того, которого в природе не существует, но с которым избиратели все время сравнивают реальных кандидатов.

Следует отметить, что многие авторы весьма осторожно относятся к идее пси­хологического манипулирования имиджами в политической рекламе. Так, иссле­дователи политической рекламы Т. Паттерсон и Р. Макклюр считают, что симво­лическое манипулирование в политической рекламе практически не срабатывает. Они высказывают предположение, что явный избыток символов и стереотипов в коммерческой рекламе выработал у телезрителей иммунитет, который и прояв­ляется в политической рекламе. Они также склонны считать, что навязчивая сим­волика и риторика политической рекламы слишком откровенны и очевидны для избирателей. Как отмечают авторы, политическая реклама часто выглядит скорее смешной, чем убедительной.

По подсчетам авторов, три четверти зрителей реагируют на содержание поли­тической рекламы, в то время как в коммерческой рекламе зритель видит прежде всего форму, часто забывая, какой же товар предлагал тот или иной ролик. Исследователи считают, что в политической телерекламе содержание намного важнее чем форма подачи материала. Зрители уже не придают значения рекламной тех­нике, технологиям, приемам привлечения внимания и пр. Им важно понять, мож­но ли доверять рекламе того или иного кандидата. И, как отмечает Н. Голядкин (1998), в политической рекламе в отличие от обыкновенной зрители «запоминают даже цифры». Таким образом, вопросы психологических воздействий и манипу­ляций с помощью искусственно создаваемых имиджей в политической рекламе нельзя считать окончательно и однозначно решенными.

Информация и реклама

Одним из наиболее известных ученых, занимавшихся проблемами изучения вли­яния средств массовой информации и коммуникации на культуру, традиционно считается М. Мак-Клюэн (McKluen M., 1969), который практически первым сфор­мулировал теоретические основы этого научного направления. Его работы осно­вывались на кибернетическом подходе. Он пытался доказать, что развитие обще­ства происходит под влиянием того или иного типа коммуникации. Особое вни­мание в этом случае придавалось не содержанию передаваемой в процессе коммуникации информации, а средствам ее передачи.

Так же, как и основатель кибернетики Н. Винер, он считал, что в будущем пове­дение людей станет определяться электронными средствами массовой информа­ции и коммуникации. Люди, которые будут владеть и управлять этими средствами, получат в соответствии с этой теорией неограниченную власть над остальной час­тью человечества, то есть по сути дела — возможность управлять планетой. С точ­ки зрения М. Мак-Клюена, предоставляемая людям информация будет определять их образ жизни, а следовательно, и потребности. Информация по сути дела рас­сматривалась как глобальное средство воздействия на восприятие, мышление и по­ведение людей.

Такая позиция приводит к постановке проблемы соотношения «рекламы» и «информации». Ведь если информация воздействует, то какова роль рекламы в системе таких воздействий, в чем специфика этих понятий с точки зрения пси­хологии, в чем различия между ними?

На практике часто возникают вопросы следующего типа: является ли вывеска, информирующая потребителя о названии супермаркета или банка, рекламой? При внешней простоте этот вопрос достаточно сложен как с юридической, так и с пси­хологической точек зрения.

В психологии рекламы возникает также важная проблема, связанная с эффек­тивностью рекламы и количеством информации, которую нужно предоставить потребителю для наилучшего понимания рекламного предложения. От того, как решается этот вопрос, часто зависит результат, то есть установление эффективной коммуникации. Так, рекламист (дизайнер, художник, копирайтер и пр.) старается разнообразить свою работу, для чего использует большое количество формальных (бессмысленных) элементов, а наблюдатель (потребитель) либо не замечает этого, либо, что еще хуже, испытывает при этом огромное напряжение в процессе воспри­ятия того, что ему предлагает реклама. Это создает рекламно-информационный

дискомфорт и ухудшает условия для возникновения рекламной коммуникации. Поэтому изучение процессов рекламных коммуникаций тесно переплетается с воп­росом принципов и механизмов переработки информации человеком.

Многие психологи убеждены, что эти процессы у человека существенно отли­чаются от процессов переработки информации счетно-вычислительными устрой­ствами. Иначе говоря, психологическое понимание информационных процессов не тождественно кибернетическому. В этом случае помимо информационного крите­рия оценки поведения и деятельности людей существенное значение приобретает личностный, мотивационный критерий, человеческие потребности, мышление, воля и т. д.

В психологии для описания данных процессов используются такие термины, как: «смысл», «значение», «понимание», «осознание», «усвоение», «научение», «озарение» и др. (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. А. Леонтьев, Д. А. Леонтьев). Здесь речь может идти о психофизиологических затратах, в результате чего чело­век испытывает состояние усталости, нервно-психического напряжения.

Некоторые исследователи (П. Линдсей, Д. Норман, Б. М. Величковский), на­оборот, рассматривают психические процессы по аналогии с процессами перера­ботки информации техническими устройствами; например, мозг рассматривается ими как аналог некоего очень сложного компьютера. Такие модели нередко изу­чаются в рамках когнитивной психологии и так называемого информационного подхода.

Однако многими психологами отмечается тот факт, что в процессе решения творческих задач человек действует на основе особых эвристических приемов, ин­туитивно усматривая правильное решение задачи и не перебирая последователь­но все возможные варианты (как, например, это делает компьютер).

Хорошо известно, что запоминание бессмысленной информации имеет некие психофизиологические ограничения и определяется некими величинами, ограни­чивающими возможности внимания и памяти, их объемом. В свою очередь, запо­минание информации, имеющей смысл для человека, превращение бессмысленной информации в осмысленную или, например, применение специальной техники запоминания (мнемотехники) позволяют увеличить объем внимания и памяти и сделать запоминание практически неограниченным и в известном смысле энер­гетически «беззатратным».

Таким образом, внешне процессы переработки информации техническим уст­ройством и человеком очень похожи, однако природа их различна. Переработка осмысленных сообщений осуществляется по каким-то особым специфическим за­конам, которые наукой еще до конца не поняты.

Что касается восприятия рекламы, то здесь возможен некий «синтетический» подход к изучению ее влияния на человека, так как именно в рекламе часто исполь­зуются как осмысленные, так и абсолютно бессмысленные информационные объекты. В этом случае некоторые элементы, например, рекламного плаката мо­гут быть описаны кибернетическими законами переработки информации, а неко­торые — придется исследовать по законам психологии, то есть сугубо человечес­кого мышления. Как правило, содержание рекламы имеет для потребителя смысл, а некоторые ее формально-динамические характеристики такого смысла могут не

иметь вовсе (цвет, шрифт, графические формы и пр.). Они появляются в рекламе в результате творческого самовыражения дизайнера.

Таким образом, если наблюдателю предлагают рекламный плакат с большим количеством информации, лишенной для него смысла (шрифтов, рисунков, адре­сов, телефонных номеров и др.), и она все-таки считывается, но не осознается, то это увеличивает нагрузку на его психические процессы (внимание, восприятие, память, ассоциативное мышление, эмоции и др.) в десятки и сотни раз. Осмысле­ние информации позволяет снять нагрузку на психику. Однако в этом потребите­лю чаще всего может помочь только сам рекламист (дизайнер, художник и пр.)

Как информация реклама обладает двумя важнейшими характеристиками: смысловым содержанием и формой, которую принимает содержание по желанию рекламиста. Форма подачи рекламы динамична, то есть одно и то же содержание может быть представлено в совершенно разной форме, например, совершенно раз­ными смысловыми образами. Они, в свою очередь, могут быть связаны с содержа­нием (ассоциативно) или вовсе не иметь с ним никакой связи (по желанию рекла­миста). И содержание, и форма его представления, таким образом, способны ока­зывать влияние на зрителя.

Обсуждение вопросов измерения объемов информации имеет большое значе­ние для решения вопросов о построении технологий измерения рекламной инфор­мации с целью изучения эффективности ее психологического воздействия, а так­же с целью понимания ее психологической природы и специфических особеннос­тей. А эта проблема практически не разработана в науке.

«Из многочисленных достижений и нововведений кибернетики в психологию проникли первоначально, пожалуй, только положения статистической теории свя­зи, изложенной в доступной для психологов форме К. Шенноном и У. Уивером», — пишет профессор Б. М. Величковский (Величковский Б. М., 1982. С. 48). Эта тео­рия предлагала простой формальный аппарат для оценки количества информации, содержащейся в сообщении. Количество информации Н, передаваемое сигналом о реализации одного из N равновероятных событий, определяется по формуле:

Н = log 2N.

Оно измеряется, таким образом, в двоичных логарифмических единицах или битах. Передача количества информации, равного одному биту, позволяет умень­шить неопределенность ситуации вдвое.

Эта информация при продолжительном предъявлении сигналов определяет на­грузку на канал связи. Оптимальным является такое кодирование событий в виде последовательности двоичных символов «О» и «1», при котором более вероятные события представлены более короткими цепочками символов. При оптимальном кодировании канал связи, имеющий пропускную способность С бит/с, будет пе­редавать С/Н двоичных символов в секунду. Если кодирование не оптимально, то скорость передачи уменьшится, но она никогда не может превзойти пропускную способность, отмечает автор (Величковский Б. М., 1982).

Таким образом, основой когнитивной психологии стала трактовка человека как «канала связи с ограниченной пропускной способностью». Теория информации была воспринята многими инженерными психологами как наиболее адекватное

средство, позволяющее описать большое количество психофизиологических фено­менов. К числу явлений, демонстрирующих ограниченность человека в плане об­работки информации (его пропускной способности), были отнесены: избиратель­ность, объем, распределение внимания — невозможность одновременно восприни­мать содержание двух различных информационных сообщений; колебания внимания — невозможность в течение длительного времени без утомления удер­живать воспринимаемый сигнал; невозможность запомнить после однократного кратковременного предъявления более чем 5-7 несвязанных между собой объек­тов; задержка психической реакции на втором из двух следующих друг за другом с достаточно малым интервалом (менее 250 мс) стимулов.

Однако кибернетические модели переработки информации плохо работают в рек­ламе. Попытки объединить психологию рекламы и информационно-кибернетичес­кий подход возможны как некий поисковый научный подход к данной проблеме. И за неимением лучшего он мог бы рассматриваться достаточно подробно. Одна­ко психологи хорошо понимают ограниченность кибернетических моделей для объяснения работы человеческой психики. И здесь рекламная деятельность как вид деятельности психической исключением, по-видимому, не является. То есть любая реклама — информация, но не каждая информация — реклама.

Психологические особенности размещения рекламы в различных средствах массовой информации

Как уже отмечалось выше, некоторые авторы, изучая пропаганду и рекламу, иногда ставят их в непосредственную зависимость от средств массовой информации, с по­мощью которых реализуются определенные виды рекламной деятельности. Безус­ловно, СМИ обеспечивают одни из самых эффективных условий для установле­ния рекламных коммуникаций. Однако, как говорилось выше, существуют виды рекламной деятельности, которые осуществляются помимо СМИ, например, само­реклама в непосредственном общении людей, личные продажи, директ-маркетинг, реклама на местах продаж, в супермаркетах, магазинах или, например, пропаганда, осуществляемая в военное время путем разбрасывания с самолетов печатных ма­териалов, содержащих пропагандистские тексты.

Здесь речь не может идти о традиционных СМИ. Поэтому рекламу нельзя изу­чать только в рамках психологии средств массовой информации. А психологию рекламы в СМИ, таким образом, следует выделить в особый раздел научных ис­следований рекламной деятельности.

По мнению Г. С. Мельника (1996), развитие широкой сети различных средств массовой информации привело к изменениям в общественной психологии и тра­диционных способах мышления. Сегодня можно утверждать, что mass media уча­ствуют в создании нового типа личности с особой психологией и поведенческими реакциями.

Общественная психология изучает результаты взаимодействия людей, вклю­ченных в какую-то совместную деятельность (благотворительную, коммерческую, хозяйственную, научную и т. д.). Журналистика также рассматривается ею как совместная деятельность по производству, переработке и распространению инфор-

мации. И каждый акт журналистского воздействия, считает Г. С. Мельник, можно представить себе как взаимодействие сознания тех, кто создает и передает инфор­мацию, и тех, кто ее потребляет.

Телевизионная и радиореклама. Анализируя некоторые психологические осо­бенности и возможности телевизионной и радиорекламы, американские психоло­ги Ч. Сэндидж, В. Фрайбургер и К. Ротцолл (1989) утверждают, что подобно про­чим средствам распространения информации телевидение и радио предоставляют рекламодателю уникальные возможности планирования и претворения в жизнь эффективной рекламной стратегии.

Так, телевидение и радио позволяют рекламодателю контролировать, когда именно будет получено его обращение, — не просто в какой день недели, а в какой час и какую минуту его увидят или услышат. Это дает возможность выбирать кон­кретную аудиторию, «подключаться» к новостям, сводкам погоды и прочим руб­рикам программы дня. С технической точки зрения рекламодатель получает конт­роль над скоростью передачи своего обращения. Диктор может читать текст быстрее или медленнее, что-то повторить, чтобы выделить, или для лучшей запоминае­мости.

По сравнению с другими средствами рекламы телевидение и радио имеют — или могут иметь — более личностный характер. Они передают теплоту человеческого голоса, эмоции. Телевидение — помимо личностного фактора — обладает еще и воз­можностью продемонстрировать рекламируемые товары в действии. Благода­ря изображению, звуку, движению и цвету, отмечают исследователи, телевидение обеспечивает высокую степень вовлечения зрителя в происходящее на экране.

По мнению ряда отечественных специалистов в области психологии телевизи­онной коммуникации, телевидение как средство коммуникации порождает симво­лическую реальность, которая, «переступив» через экран, становится фактом субъективной реальности человека и создает ситуацию — «рядом, но не вместе». «С помощью языка зрительных образов, — пишут Матвеева Л. В., Аникеева Т. Я., Молчанова Ю. В., — телевидение делает человека участником событий, происхо­дящих на другом конце планеты, порождая феномен "достоверности" телевизион­ного изображения. Однако тот же феномен делает и само телевидение "великим иллюзионистом"» {Матвеева Л. В., Аникеева Т. Я., Молчанова Ю. В., 2000. С. 5).

Одна из основных психологических проблем, которые постоянно привлекают психологов-ученых в отличие от психологов-практиков, работающих «под заказ», это задача влияния телевидения и телевизионной рекламы на зрителей, на изме­нения, которые под их воздействием происходят в структуре личности и общества.

Известный американский психолог Э. Аронсон (1998) описывает многочислен­ные случаи негативного психологического влияния средств массовой информации на население. Причем такого влияния, которое управляет не только действиями людей, но и существенным образом отражается на их судьбе.

Так, в марте 1986 г. четверо подростков из американского штата Нью-Джерси совершили коллективное самоубийство. На протяжении недели после этого собы­тия были найдены мертвыми еще двое подростков, самоубийство которых напо­минало предыдущее. В средствах массовой коммуникации эти события интенсивно освещались. Социальный психолог Дэвид Филлипс утверждал, что в серии «обезьяньих» самоубийств виноваты средства массовой информации, и прежде всего телевидение. Он изучил статистику подростковых самоубийств, которые последо­вали после того, как в теленовостях и специальных телерепортажах появлялись сообщения на эту тему.

Исследователем была установлена определенная зависимость: в течение неде­ли после передачи был отмечен значительный рост самоубийств среди подростков, что с точки зрения статистики нельзя было рассматривать как случайное совпаде­ние. При этом чем подробнее освещалось самоубийство, тем выше оказывалось число самоубийств.

По мнению Д. Майерса (1996), наиболее убедительным объяснением роста под­ростковых самоубийств, следовавших за освещением подобных случаев в СМИ, можно считать наличие «рекламы». С его точки зрения, именно она запускает ме­ханизм последующих «обезьяньих» самоубийств.

В другом исследовании, также посвященном изучению последствий освещения самоубийств в средствах массовой информации, психолог Дэвид Филлипс проана­лизировал автокатастрофы со смертельным исходом. Исследователь пришел к выводу, что некоторые люди, решившие покончить с жизнью и в то же время не желающие травмировать свои семьи сообщением о самоубийстве близкого им че­ловека, убивали себя в автокатастрофе, которая внешне могла производить впечат­ление трагической случайности.

Исследователь заметил, что каждый подобный случай проходит в официальных отчетах как «автокатастрофа со смертельным исходом, в которую был вовлечен один автомобиль с одним водителем». Д. Филлипс предположил, что вслед за ши­роко освещаемым в средствах массовой коммуникации самоубийством должен на­блюдаться существенный рост таких «автокатастроф», а их жертвы должны были чем-то быть похожими на самоубийц, которых показывали по телевизору. Это предположение вполне убедительно было доказано в результате тщательной про­верки.

Проблема, на которую обратили внимание социальные психологи, исследуя по­добные явления, состоит в том, что средства массовой информации чаще всего не пытаются специально стимулировать насилие, агрессию или самоубийства. Одна­ко большинство людей воспринимают увиденное на экране как руководство к дей­ствиям. Таким образом, исследования СМИ выявляют целый класс явлений, при­сущих рекламе, но, только изучая психологию воздействия СМИ, психологи мо­гут описать их в наиболее яркой форме.

Другая важная психологическая проблема, требующая детального изучения, это влияние телевидения на детей. Многие телевизионные ролики как в нашей стра­не, так и за рубежом, ориентированы прежде всего на детей. Делается это для того, чтобы заставить их требовать понравившиеся товары от родителей '.

1 В нашей стране в соответствии со статьей 20 Закона о рекламе РФ (пункт 3) при производстве, раз­мещении и распространении рекламы в целях защиты несовершеннолетних не допускается «вну­шение непосредственно несовершеннолетним, чтобы они убедили родителей или других лиц при­обрести рекламируемые товары» (Федеральный Закон о рекламе, 1997. С. 33).

Оценка эффективности телевизионных рекламных акций

Некоторые авторы приводят данные о телевизионных рекламных акциях, которые оказыва­ются малоэффективными в результате недооценки некоторых особенностей психики зрите­лей. В ряде крупных социально-психологических исследований, проведенных при поддерж­ке Национальной администрации по безопасности движения, американский психолог Словик и его коллеги составили 12 роликов для телевидения, пропагандирующих езду с пристегну­тыми ремнями безопасности. После предварительного тестирования нескольких сот человек шесть отобранных роликов оценивались несколькими тысячами человек в телестудии. Три лучших ролика постоянно передавались для еще одной специально сформированной группы телезрителей. Но, к сожалению, пропаганда не смогла повлиять на использование ремней безопасности.

В результате исследований Словик пришел к выводу, что каждая успешная поездка подкреп­ляет уверенность в бесполезности ремней и, по-видимому, какая бы просветительская кам­пания или телереклама ни использовались, они не в состоянии с помощью убеждения повы­сить процент американских автомобилистов, добровольно использующих пристежные ремни. «Как показывает данный пример, - пишет Д. Майерс, - попытки убедить людей в чем-либо иногда аморальны, а иногда благотворны; иногда эффективны, а иногда тщетны. Сами по себе они не хороши и не плохи. Оценка сообщения как "хорошего" или "плохого" соотносит­ся обычно лишь с его содержанием. Если это содержание не нравится нам, мы называем данное сообщение "пропагандой", если нравится - "просвещением". По смыслу слова про­свещение должно быть в большей степени основано на фактах и менее принудительно, чем простая пропаганда. И все же, как правило, мы говорим: "просвещение", если доверяем ин­формации, и "пропаганда" - если нет» (Майерс Д., 1996. С. 312). Автор считает, что мнения людей обязательно должны основываться на чем-то объективном, w Поэтому попытки тем или иным способом убедить их в чем-либо - будь то просвещение *

Эта тактика оказывается весьма успешной. Как показывает опрос матерей, на который ссылается Д. Майерс, более 90 % детей дошкольного возраста после про­смотра рекламы обязательно просили купить игрушки и продукты питания, рек­ламу которых они видели по телевизору. Почти две трети опрошенных матерей сообщили, что слышали, как их дети (начиная с трехлетнего возраста!) напевают музыкальные фрагменты, сопровождавшие известные рекламные клипы.

Тем не менее большинство детей через определенное время начинает относить­ся к рекламе с определенной критикой. В одном исследовании было обнаружено, что только 12 % школьников шестого класса верят, что телевизионная реклама всегда или часто говорит правду; к десятому классу таких школьников остается лишь 4%.

Наружная реклама. Крайне важными для практики являются сегодня исследо­вания наружной рекламы. При изготовлении наружной рекламы дизайнер исполь­зует разнообразные графические образы, пиктограммы, шрифты и др., что позво­ляет выпускать оригинальную продукцию, обеспечивает свободу творческого по­иска при выполнении заказа. При этом основным критерием психологической эффективности (воспринимаемости, читаемости, запоминаемости рекламного ма-

► или пропаганда - неизбежны. С процессом убеждения люди сталкиваются повсюду - в области политики, маркетинга, ухаживания, воспитания, переговоров, религии и приня­тия судебных решений. По этой причине социальные психологи должны постараться выяс­нить, что именно делает сообщение эффективным и какие факторы действенны для измене­ния существующих мнений. А также, каким образом люди в качестве увещевателей могут наиболее эффективно «просвещать» других людей.

Не только телевизионная, но и радиореклама также является сегодня мощным средством психологического воздействия на население практически любой развитой страны. Ч. Сэн-дидж, В. Фрайбургер и К. Ротцолл (1989) пишут, что радио имеет огромный рекламный по­тенциал. В течение недели в контакт с ним вступают 96% всех жителей от 12 лет и старше. Авторы ссылаются на исследования, которые показывают, что в США 86 % людей, приезжаю­щих на работу из пригородов на автомобиле, используют радио в часы переездов, что помо­гает рекламистам эффективно охватить этот сегмент рынка. Сегодня и в нашей стране ра­диореклама, использующая в основном FM диапазон, становится все более привлекатель­ной для рекламодателей. При этом в связи с резким увеличением числа автомобилистов и широким распространением сотовых телефонов ее эффективность еще больше увеличи­вается. Ведь она позволяет рекламистам, «замаскированным» под ведущих и ди-джеев, осу­ществлять непосредственные контакты со слушателями, используя интерактивный режим (двухстороннюю связь) и организуя целые системы рекламных коммуникаций. Пик слушательской активности, по мнению американских исследователей, приходится на промежуток времени между 7.00 и 8.00 часами утра, когда большая часть населения страны включает свои приемники. Затем число слушателей начинает снижаться вплоть до второй половины дня, а в интервале между 15.00 и 19.00 вновь растет из-за увеличения числа авто­мобилистов, возвращающихся домой с работы. К сожалению, в настоящее время психологи­ческие исследования радиорекламы в нашей стране проводятся намного реже, чем, напри­мер, телевизионной или рекламы в прессе и обладают своей национальной спецификой. Поэтому исследования зарубежных авторов перепроверяются отечественными специалис­тами по СМИ.

териала) сегодня является прежде всего мнение автора разработки или, в лучшем случае, — авторского коллектива. Именно разработчики (интуитивно либо на ос­нове предшествующего опыта) решают, какие изобразительные средства следует использовать для того, чтобы создать привлекательную эффективную рекламу. Такой подход к оценке психологической эффективности можно назвать авторс­ким (Лебедев А. Н., Боковиков А. К., 1995). Он основан на предугадывании челове­ческих реакций и поэтому не всегда продуктивен на практике. Так, например, мно­гие оригинальные разработки (шрифты, логотипы, фирменные стили и др.) удач­но используются в прессе, но часто проигрывают в наружной, например щитовой, рекламе.

Здесь одним из главных условий является понимание рекламного текста на больших расстояниях и за относительно короткое время. Объективно оценить эф­фективность восприятия наружной рекламы можно лишь в результате специаль­ных психологических исследований.

Наружная реклама является одним из наиболее доступных для потребителя видов рекламы. Она обладает определенной психологической спецификой, которую следует учитывать при планировании и проведении рекламных кампаний. Психо-

Психологическое воздействие дикторов разного пола

на слушателей радиорекламы

(эксперимент)

В Психологическом Агентстве Рекламных Исследований (ПАРИ) психологом Е. В. Дарменко было проведено экспериментальное исследование психологического воздействия дикторов разного пола на слушателей радиорекламы.

Для проведения эксперимента было составлено семь аудиороликов, два из которых рекла­мировали товар, рассчитанный на потребителей мужчин, два - на потребителей женщин и три- на потребителей обоего пола.

В начале эксперимента испытуемым было предложено представить себе некий «идеальный» рекламный аудиоролик и оценить его с помощью методики семантического дифференциала от -3 до 3 по следующим характеристикам:

1. Быстрый - медленный

2.  Громкий - тихий

3. Веселый - грустный

4. Простой - сложный

5. Обаятельный - непривлекательный

6. Сильный - слабый

7. Добрый - злой

8. Решительный - нерешительный

9. Энергичный - вялый

10.  Напряженный - расслабленный

11. Суетливый - спокойный

12. Дружелюбный - враждебный                                   ■                                                               ^

13.  Уверенный - неуверенный                                                                                                      г

логическая структура восприятия наружной рекламы человеком характеризуется целым рядом признаков, определяющих принципы выбора мест установки рекламных щитов, их оформления, оформления вывесок на офисах, растяжек, плакатов и пр.

Исследования показывают, что способ установки щита по направлению к дви­жению автомобильного транспорта, высота его расположения над уровнем земли и др. находятся в сложной психологической зависимости с эффективностью его восприятия водителем автомобиля и пешеходами. Объем информации, распола­гаемой на рекламных щитах, должен учитывать когнитивные возможности чело­века. Огромную роль играют в этом случае любые другие источники информации, на фоне которых воспринимается реклама, усиливая или ослабляя ее воздействие на потребителя (визуальные коммуникации, другая реклама и даже памятники истории и архитектуры).

По психологическим законам контраста (фигура и фон) наружная реклама мо­жет восприниматься отчетливо и ясно, создавая у потребителя четкий образ рек-

► 14. Искренний - неискренний 15. Раздражительный - невозмутимый.

Затем испытуемым предлагались рекламные аудиоролики в такой последовательности:

№ 1 - «мужской» товар мужским голосом - бритва Мае 3 от Gillette

№ 2 - «мужской» товар женским голосом - бритва Мае 3 от Gillette

№ 3 - «женский» товар мужским голосом - бритва Gillette for women

№ 4 - «женский» товар женским голосом - бритва Gillette for women

№ 5 - товар общего потребления мужским голосом - реклама обуви магазина «Лейпциг»

№ 6 - товар общего потребления женским голосом - реклама обуви магазина «Лейпциг»

№ 7 - товар общего потребления двумя голосами попеременно - реклама обуви магазина

«Лейпциг».

После прослушивания каждого ролика испытуемые заполняли бланки семантического диф­ференциала.

Эксперимент показал, что на оценки слушателей рекламного аудиотекста влияет пол дикто­ра. Оценки женщинами аудиоролика «женский товар мужским голосом» в среднем оказались более высокими, чем оценки «женского товара женским голосом». Первый оценивается ими как более «спокойный».

Мужчины более высоко оценили ролик «мужской товар женским голосом». Аудиоролик «муж­ской товар мужским голосом» оценивается мужчинами как менее «уверенный». Оценки роли­ков «женский товар мужским голосом» у женщин и «мужской товар женским голосом» у муж­чин оказались ближе к оценкам «идеального» ролика. Аудиоролик «товар общего потребле­ния, произносимый голосами дикторов мужчины и женщины (по очереди)» был оценен мужчинами как более «суетливый» и «напряженный», а женщинами - как более «искренний». В целом данный ролик оценивался всеми испытуемыми более негативно, чем другие. Это может быть объяснено фактором переключения внимания слушателей с одного голоса на другой, что могло вызывать у них трудности при прослушивании и, следовательно, негатив­ные эмоциональные оценки.

ламируемого объекта, либо проигрывать, уступая другим более эффективным ин­формационным носителям.

Американские специалисты в области дизайна, инженерной психологии и пси­хологии рекламы У. Вудсон и Д. Коновер (1968) считают, что весьма распростра­ненная ошибка при создании наружной рекламы, размещаемой на дорогах, а так­же самих дорожных знаков (указателей) возникает вследствие неверного предпо­ложения, будто чем больше рекламный щит или дорожный знак, тем более жирной должна быть обводка букв. Для обеспечения четкости восприятия рекламных объектов при их создании должны соблюдаться те же правила, которые были уже сформулированы в инженерной психологии для приборов и надписей.

Авторы отмечают также, что размеры букв для щитов, размещаемых на главных магистралях крупных городов, должны быть больше, поскольку повышение ско­рости движения снижает время, имеющееся в распоряжении водителя, чтобы уви­деть и прочесть написанное на щите.

Разработка методики для проведения психологической экспертизы наружной рекламы

В 1995 году по заказу Инкомбанка специалистами Психологического Агентства Рекламных Исследований (ПАРИ) была предпринята попытка разработки специальной методики для проведения психологической экспертизы наружной рекламы (Лебедев А. Н., 1996 в; 1997 а; 1997 б). На первом этапе исследование проводилось по принципу разработки психометри­ческих шкал экспертных оценок рекламных щитов и др. с дальнейшим проведением фактор­ного анализа. Экспертной группе предлагались видеозаписи и фотографии рекламных объек­тов (щитов, оформления фасадов фирм, указателей направления движения к офисам и др.). Затем проводилась оценка рекламных объектов на местности. Анализ предварительных результатов показал:

1.    Разнообразие вариантов наружной рекламы (в экспериментах при сравнении весо­вых значений факторов) дает значительный разброс экспертных оценок, превышаю­щий допустимые дисперсионные значения.

2.    Весовые значения выделяемых факторов оказываются существенно различными в за­висимости от конкретных характеристик того или иного объекта, что не позволяет ис­пользовать их в качестве универсального критерия.

3.    Полученные значимые факторы часто оказываются несоизмеримыми по своим харак­теристикам. Их прямое сравнение (выделение наиболее и наименее значимых) при­водит к ситуации, аналогичной сравнению «килограммов с километрами».

4.    Восприятие наблюдателем рекламных объектов может осуществляться лишь в шка­лах низкого уровня (порядковых, ранговых), к которым применимы методы непара­метрической статистики. Поэтому наиболее удобным вариантом шкалирования пси­хологической эффективности объектов наружной рекламы оказался принцип ранжи­рования объектов по факторам, которые имеют «универсальное значение», то есть выделены на основе многолетних общепсихологических и инженерно-психоло- к гических исследований и опубликованы в литературе в виде специальных таблиц, г

Чаще всего современная литература для рекламистов и дизайнеров по психо­логии наружной рекламы не содержит формализованных методик, а представлена в виде текстов с рекомендациями (Шерковин Ю. А., 1995). Эти неформализован­ные рекомендации по разработке и размещению наружной рекламы, в частности щитовой, не позволяют количественно (статистически) оценить ее психологичес­кую эффективность.

Одним из способов оценки эффективности восприятия рекламных щитов яв­ляется формализация изучаемых признаков в рамках конкретных количественных методик, основанная на сравнениях, шкалировании, аппаратурных замерах. Все это должно проводиться по большому количеству признаков с целью отбора тех вари­антов, которые психологически наиболее эффективны (легко распознаваемы на расстоянии, расположены в местах скопления людей, хорошо освещены естествен­ным и искусственным светом и многое другое). Выбор признаков должен осуще­ствляться в соответствии с теориями психологии восприятия, учитывающими

► В ряде случаев такие факторы должны оцениваться экспертами по каждому объекту в отдельности (см. методику). С помощью специальных лабораторных исследований определялись также требования к оцениваемым объектам, которые отсутствуют в об­щедоступной литературе. Они были включены в таблицу оцениваемых факторов (на­пример, соотношение эмблемы и текста, наиболее различимое расстояние между словами текста, набранными различными (по высоте, ширине штриха и др.) шрифта­ми. Такой подход позволяет говорить о характеристиках так называемого идеального рекламного объекта, который на практике не всегда удается создать в силу целого ряда обстоятельств (особенностей местности, финансовых возможностей заказчика и др.), но который должен соответствовать всем выделяемым исследователями при­знакам. Это означает, что каждый оцениваемый рекламный объект (допустим, рек­ламный щит) в идеале должен в равной степени соответствовать всем сформулиро­ванным требованиям. То есть рассматриваемые факторы теоретически считаются обязательными для любого объекта и равнозначными по своим характеристикам.

На последнем этапе разработки методики эксперты оценивали уже не сами объекты, а фак­торы, отбрасывая те, которые оказывались несущественными для выявления критериев иде­ального для восприятия рекламного объекта.

В результате были выделены 24 фактора, которые распределились в восьми факторных груп­пах (по три в группе). Каждый из них оценивался по условной шкале от 0 до 1, и полученное значение определяло «вес» фактора в ранговой шкале. Таким образом, оцениваемый объект теоретически должен был набрать максимальное количество баллов, а именно (см. методи­ку) - 24 балла. Наличие или отсутствие значимых факторов позволяет сравнить рекламные объекты, определяя их место среди других аналогичных, но не тождественных по своим ха­рактеристикам. Измеряемые факторы группируются следующим образом:

1.    Содержание рекламного сообщения.

2.    Характеристики знака.                                                                                                      ^

3.    Характеристики слова.                                                                                                      ^

также и специфику мест расположения рекламы. Кроме того, наружная реклама (например, указатели направления движения) должна анализироваться с позиции «не очень сообразительного наблюдателя», новичка. В этом случае одна из ее глав­ных задач, говоря языком психологии, должна состоять в том, чтобы обеспечить субъекту эффективное формирование «ориентировочной основы действий» (ООД). Данный подход эффективнее уже потому, что он существенно расширяет аудиторию наблюдателей, способных быстро и правильно воспринимать реклам­ную информацию, рассчитанную на пешеходов, водителей автотранспорта, пас­сажиров.

Психологическая экспертиза наружной рекламы позволяет определить, какие именно рекламные объекты оказываются эффективными или неэффективными, что дает возможность сэкономить значительные материальные средства.

В социальной психологии существуют две интерпретации понятия «эффектив­ность» (Донцов А. И., 1984; Немое Р. С, 1984 и др.). В первом случае под эффектив-

w     4. Композиционные характеристики текста. ^    5. Характеристики места расположения щита.

6. «Аудитория» щита.

7. Характеристики щита по принципу «фигура и фон».

8. «Аттрактивность» и безопасность щита.

Некоторые параметры методики психологической экспертизы рекламных щитов:

1. Возможность прочтения, понимания, запоминания рекламного сообщения (изобра­жения и текста) при тахистоскопическом предъявлении фотографии оцениваемого объекта.

2. Характер и содержание рекламного сообщения: личная выгода покупателя/клиента, уникальное торговое предложение (УТП), напоминание о фирме, товаре, услуге.

3. Количество элементов рекламного сообщения (количество образов: слов, шрифтов, рисунков, символов, цветовых пятен и др.).

4. Отношение высоты знака (буквы) к ее ширине.

5. Ширина штриха по отношению к высоте знака (буквы).

6. Расстояние между знаками (буквами).

7. Расстояние между словами (по горизонтали).

8. Расстояние между строками текста (по вертикали).

9. Соотношение высоты слов с размером текста.

10.  Соотношение размеров эмблемы и текста.

11. Горизонтальное или вертикальное расположение букв на щите (вывеске, плакате, ука­зателе и др.).

12. Степень контраста между фигурой (текстом, эмблемой, рисунком и др.) и фоном.

13.  Отношение отчетливо просматриваемой площади восприятия щита (-N') к теорети­чески вычисляемой (= Щ. N' (м) = 2,5 х N (мм).

14. Угол установки плоскости щита по отношению к направлению автомобильного или к пешеходного движения.                                                  

ностью понимают достижение человеком или группой лиц поставленной цели, продуктивность деятельности. Во втором — их внутреннюю удовлетворенность этой деятельностью. В рекламе данная закономерность также соблюдается. Эффек­тивная реклама не только воздействует, побуждает к покупке, но и доставляет эс­тетическое удовольствие.

Критерием такой эффективности выступают положительные эмоции, желание увидеть рекламу еще раз. В этом случае ведущую роль играет профессиональный дизайн. Создание красивой привлекательной формы для обычных вещей и идей лучше всего соответствует природе человека, является одним из основных усло­вий психологически эффективной рекламы.

Любопытно, что разнообразие абстрактных цветовых сочетаний и геометричес­ких фигур, шрифтов и незнакомых символов в наружной рекламе является с точ­ки зрения психологии восприятия скорее отрицательным фактором эффективно­сти, чем положительным.

► 15. Высота расположения щита над уровнем земли (в метрах). 16. Количество проезжающего в пределах отчетливой видимости щита автотранспорта (определяется на основе видеозаписи с фиксированной экспозицией).

17.  Количество пешеходов в пределах отчетливой видимости щита (определяется на ос­нове видеозаписи с фиксированной экспозицией).

18.  «Работа» щита в ночное время.

19.  Эстетическое соответствие щита окружающему фону (местности, здания и пр.).

20.  Выделяемость щита (фигуры) на фоне конкурирующей рекламы.

21.  Выделяемость щита (фигуры) на фоне окружающей местности.

22.  Наличие факторов, ограничивающих скорость автотранспорта (светофоров, постов ГАИ, частых автомобильных пробок и т. д.) в местах, находящихся в области воспри­ятия щита.

23.  Наличие в области восприятия рекламного щита мест скопления людей (автобусные и др. остановки, киоски, пешеходные переходы, исторические и др. достопримеча­тельности и т. д.).

24.  Безопасность щита для движения пешеходов и автотранспорта.

Каждый оцениваемый рекламный объект в этом случае получал свой «психологический про­филь», который сравнивался с идеальным. После чего определялось место рекламного объек­та в ранговой шкале.

Разработанная методика может быть применена для определения и оценки мест размеще­ния рекламных щитов, для выбора наиболее эффективных вариантов наружной рекламы. Она позволяет дополнить интуицию и практический опыт распространителей рекламы некоторы­ми несложными вычислениями, то есть сделать принимаемые решения по размещению рек­ламы более надежными.

Таким образом, используя данную методику, анализируется психологическая эффективность наружной рекламы, оценивается объем информации, перерабатываемой наблюдателем. Здесь ставится задача напомнить о компании, товаре, услуге, привлечь внимание, вызвать положительные эмоции, заинтересовать личной выгодой, максимально облегчить понима­ние и запоминание информации.

То, что вполне уместно для газетной или журнальной рекламы, для небольших самоклеящихся стакеров и постеров, не всегда может быть приемлемо для наруж­ной рекламы, размещаемой на крупных щитах вдоль автомагистралей (билбордов) или на стенах высотных зданий (брандмауэров), на крышах домов (скайборды) и пр. Ведь психологический процесс восприятия и переработки информации здесь проходит в существенно иных условиях.

Рекламная информация в наружной рекламе должна восприниматься в течение очень короткого времени и на очень больших расстояниях. Количество абстракт­ных (бессмысленных) элементов на щите обратно пропорционально скорости рас­познавания информации и объему запоминания представленных образов. Текст, написанный шрифтом только одного вида, прочитывается наблюдателем намного быстрее, чем сразу несколькими. Любые наклоны, частое чередование прописных и строчных букв, варьирование кегля (если они не несут специальной смысловой нагрузки) заставляют наблюдателя проделывать тяжелую умственную работу. Это,

естественно, утомляет, вызывает эмоциональное напряжение, особенно при необ­ходимости воспринимать рекламный щит, находясь в движущемся транспорте или в условиях, требующих повышенной концентрации внимания.

Из истории хорошо известно, что рукописные шрифты были придуманы вовсе не для тех, кто читает текст, а для тех, кто его пишет. Нужно это было, чтобы облег­чить последним работу и ускорить процесс письма. Читать рукописные тексты крайне непросто, даже если это стилизованный стандартный шрифт. Хорошо из­вестно также, что промышленное книгопечатание позволило отказаться от руко­писных шрифтов и перейти к печатным, в которых каждая буква изображалась отдельно от другой. Это не было случайным: раздельное написание букв резко по­вышало скорость прочитывания текста.

В инженерной психологии давно выявлены закономерности восприятия шриф­тов, описаны и проанализированы те, которые целесообразно использовать для получения наивысшего психологического эффекта распознавания текста на рас­стоянии. Известно, каким должно быть оптимальное расстояние между буквами, словами или отношение буквы к ее ширине и т. д. (Вудсон У., Коновер Д., 1968). В противном случае у потребителя рекламы возникают проблемы. А люди, как известно, проблем не любят. Хорошей иллюстрацией этому является реклама тор­говой марки NIKE. С традиционной точки зрения она примитивна, с точки зрения психологии выгодно проста, легко узнаваема на больших расстояниях, а значит, эф­фективна.

Большую психологическую проблему в наружной рекламе составляет выбор соотношения графики и текста. Исследования психологов убедительно свидетель­ствуют о том, что размещение на рекламных щитах крупных цветных фотографий обладает целым рядом преимуществ по сравнению с пиктограммами, рисунками и тем более текстами. И этому существует простое объяснение: фотографии пони­маются, осознаются, узнаются моментально, прочтение текста требует значитель­ного времени.

Таким образом, обращаться к текстам в щитовой рекламе целесообразно лишь в том случае, когда исчерпаны возможности графики. Красивый цветной слайд всегда предпочтительнее пиктограммы и тем более рисунка. Он дает максимально реалистичное изображение рекламируемого товара, как правило, не требует от наблюдателя сложной умственной деятельности. Он изображает товар в увеличен­ном виде, скрывая недостатки и выдвигая на передний план достоинства, тем са­мым формируя яркий эмоциональный образ.

Все сказанное выше позволяет сделать вполне обоснованное предположение, что главным понятием при оценке рекламного щита с точки зрения психологии восприятия является понятие «информационного комфорта». Эффективность в этом случае может быть оценена лишь после изучения процессов переработки реклам­ной информации человеком — потенциальным потребителем рекламируемых то­варов или услуг. Провести качественные исследования можно лишь в специально оборудованной экспериментально-психологической лаборатории.

Так, например, способ установки щита по направлению к движению автомо­бильного транспорта, высота его расположения над уровнем земли и другие фак­торы находятся в сложной психологической зависимости с эффективностью его

восприятия водителем автомобиля и пешеходами. Однако, как показывают иссле­дования, на некоторых улицах Москвы более 70 % рекламных щитов устанавлива­ются параллельно направлению движения автотранспорта, что, с точки зрения пси­хологии восприятия, не всегда эффективно (Лебедев А. Н., 1996 в).

Реклама в прессе. Как отмечали американские исследователи рекламы Ч. Сэн-дидж, В. Фрайбургер и К. Ротцолл, «основная функция журналов в Соединенных Штатах — поставлять аудиторию рекламодателям». Поскольку доходы журналов и газет на 60-70 %, а доходы телевидения и радио почти на все 100 % состоят из по-

Посудно-ламповый и хозяйственный

магазин

АЛЕКСЕЯ СЕМЕНОВИЧА РОМАНОВА Рыбинскъ, Крестовая ул. Д. Кошелева телефон № 266

Г. РыбинскЪ Гостиница "СТОЛБЫ"

САМОХВАЛОВА

вЪ центре города

Абсолютная чистота, электрическое освещение,

спокойные номера цены от 75 к. До 2-хъ руб. Въ сутки

кабинеты съ пианином Цены доступный на кушанья и вина

обеды въ 1 рубль и 60 коп. Кухня под наблюдением владельца гостиницы телефон № 91

Лесопильный Заводъ

М.П. Цветова

близ г. Рыбинска

в 5-ти вер. Выше города

ПРОДАЖА

всевозможных

строганныхъ

материалов

Лафеть,

Шпунтъ, Галтель и т.п.

Рис. 37. Примеры рекламных объявлений начала XX века

ступлений за рекламу, рекламодателей и их агентства всячески ублажают и под­кармливают (обычно с помощью заманчивой статистики), не жалея на это огромных затрат, времени и усилий {Сэндидж Ч., Фрайбургер В., Ротцолл К., 1989. С. 63).

Если проанализировать российскую рекламу конца XIX — начала XX века, ког­да основными рекламными носителями были не телевидение, радио и Интернет, как сегодня, а газеты, журналы и наружная реклама, то можно обнаружить неко­торые психологические отличия рекламы, размещаемой в прессе, в позапрошлом и прошлом веках от современной печатной рекламы. Прежде всего в прошлом рек­лама была более персонифицированной в отношении рекламодателя. Рекламода­тель прошлых столетий безбоязненно и с гордостью ставил свое имя в рекламных объявлениях. Это было почетно, и никто не считал такую рекламу нескромной или навязчивой.

У потребителей это вызывало доверие и уважение к предпринимателю. Люди понимали, что собственное имя бизнесмен никогда не будет использовать как рек­ламу, если он не уверен в качестве своих товаров.

Возможно, с одной стороны, в стране в те годы было меньше крупных компа­ний и больше богатых людей; капитал чаще концентрировался в одних руках, имел одного хозяина. С другой стороны, персонификация — лучшая гарантия качества продукции, если предприниматель указывает свое имя в рекламе. Поэтому, срав­нивая старые газеты и журналы, размещавшие рекламу, с современными, мы чаще встречаем знаменитые в те годы, несомненно вызывающие доверие имена {Лебе­дев А. Н., Боковиков А. К., 1995).

Сегодня предприниматель обезличен, замаскирован. И дело здесь не только в эко­номических и правовых ограничениях. Современная реклама менее эмоциональ­на и более агрессивна по отношению к человеку. По-видимому, она лишь отражает отношения между людьми в обществе. Персонификация в рекламе сегодня боль­шая редкость; пожалуй, предельно персонифицирована по понятным причинам лишь политическая реклама'.

Реклама в прессе может быть условно разделена на объявления и текстовые материалы (статьи, заметки, репортажи, интервью и пр.). Существует большое ко­личество психологических исследований рекламных объявлений. В рамках таких исследований изучалось восприятие шрифтов, фотоматериалов, слоганов, логоти­пов, цветовых сочетаний, рекламных образов и пр. Намного меньше проведено ис­следований, посвященных восприятию читателями рекламных текстов.

Для того чтобы определить значение какого-либо носителя рекламы, то есть средства массовой информации и коммуникации, для человека той или иной со­циально-экономической группы, а также того или иного психологического типа крайне необходимы научно-прикладные исследования.

1 Однако было бы неправильным идеализировать рекламу прошлого. Ома также публиковала объяв­ления с явными преувеличениями или заведомо лживые. Как отмечают Ч. Сэндидж, В. Фрайбур­гер и К. Ротцолл, в 1911 году началась борьба против лжи в рекламе. Известные журналы и изда­тельства стали инициаторами движения за сокращение, а затем изгнание из рекламы явных преуве­личений, вводящих в заблуждение неправомерных утверждений. Хотя истинной причиной критики, считают авторы, была попытка обеспечить выгоды издателю, а не потребителю. Учреждение в 1914 г. Бюро но контролю за тиражами стало еще одним шагом в деле искоренения лжи в рекламе.

Так, Ч. Сэндидж, В. Фрайбургер и К. Ротцолл (1989) на основе многочислен­ных исследований мотивации читателей газет и журналов, а следовательно, потре­бителей размещаемой в прессе рекламы сделали несколько важных выводов:

1.   Через газету люди отождествляют себя с обществом в целом.

2.   Газета помогает человеку не чувствовать себя оторванным от остальных, ото­рванным от мира, от местной общественности.

3.   Авторитет газеты подкрепляется верой в то, что в отличие от средств распро­странения информации, полагающихся на мимолетное устное слово, она в какой-то мере отвечает за все напечатанное, и ей всегда можно предъявить претензии.

4.   Газетная реклама привычна благодаря непосредственному контакту. Глубо­ко укоренилось мнение, что газетная реклама практически пригодна для не­медленного использования.

О доверии к газете как к торговому путеводителю можно судить по высказыва­нию одной из домохозяек: «Я просматриваю объявления каждый день. Это часть чтения. Мне хочется всегда быть в курсе последних цен, а так как у меня трое де­тей, смотрю, что предлагают из одежды» {Сэндидж Ч., Фрайбургер В., Ротцолл К., 1989. С. 349).

Психология рекламы и медиа-планирование

Вопрос о характере связи между психологическими воздействиями в рекламе и по­ведением потребителей оказывается весьма сложным. Каждый раз приходится учитывать множество различных факторов, чтобы сделать более или менее точное предположение о том, будет оказывать реклама существенное воздействие на по­требителей или нет при проведении той или иной рекламы.

Какие тогда можно предложить объяснения явлению резкого повышения коли­чества продаж после проведения крупномасштабных дорогостоящих рекламных кампаний? Одно из объяснений — это охват аудитории. То есть суть объяснения — увеличение количества потребителей, которых рекламодателю удалось ознакомить с рекламой.

В этом случае в число ознакомленных с рекламой попадает большое количество потребителей с актуальной потребностью в рекламируемом товаре. То есть в ряде случаев осуществляется элементарное информирование огромного количества людей о наличии на рынке некоего товара или услуги. Этот подход широко распро­странен в маркетинге и в большей степени доступен тем компаниям, которые мо­гут потратить на рекламу огромные деньги. Расчет успеха проводится на основе технологии медиапланирования.

В процессе медиапланирования составляется медиаплан, который на основе анализа большого количества факторов позволяет ответить на целый ряд вопро­сов. Среди таких вопросов профессор И. Я. Рожков (1997) называет следующие: 1. Какое число потенциальных покупателей следует охватить рекламным сообще­нием? 2. В каких конкретных средствах распространения рекламы следует разме­стить рекламные сообщения? 3. Сколько раз в месяц потенциальные покупатели

300    Психология рекламы

Психологическая оценка рекламных материалов в прессе

В практике рекламного дела, в частности при размещении рекламы в прессе, существует достаточно серьезная проблема психологической оценки рекламных материалов: статей, объявлений и пр. (как перед опубликованием, так и по факту).

Психологическим Агентством Рекламных Исследований (ПАРИ) по заказу компании Янссен-Силлаг корпорации Johnson & Johnson было проведено исследование психологической эф­фективности ряда рекламных статей (а также PR статей), в которых рекламировался хорошо известный российским потребителям шампунь от перхоти «Низорал». Для исследования была разработана экспериментальная методика, позволяющая оценивать некоторые важные ха­рактеристики рекламных текстов. В частности, была проведена оценка 10 статей разных ав­торов для определения «информативности» и «достоверности» публикаций. Тексты публикаций оценивались группами читателей (испытуемых) по шкалам от -3 до +3 баллов. Коэффициенты двух характеристик «информативности» и «достоверности» представ­ляли собой проценты предложенных экспертами баллов от их максимально возможного чис­ла. В этом случае оценивалось на достоверность и информативность каждое предложение (или каждый абзац) статьи. Предложения статьи (абзацы) были заранее пронумерованы экс­периментатором.

Подсчет коэффициентов проводился следующим образом. Ось оценок предложений (либо абзацев) статьи по каждой характеристике имеет вид: -3N<0<+3N, где N - количество оце­ниваемых экспертами предложений (абзацев) статьи. Если к каждому значению алгебраи­ческой суммы оценок S (по всем предложениям статьи) прибавить no 3N, то это даст новую шкалу, состоящую только из положительных значений в диапазоне от 0 до 6N. То есть S+3N -это положительное число на новой оси, эквивалентное первоначальному значению. Диапа­зон значений от 0 до 6N (с учетом оценок всех экспертов) принимаем за 100 %. Теперь зада­ча сводится к тому, чтобы определить, сколько % от 6N составляет число S+3N. Это число можно рассматривать как коэффициент по оцениваемой экспертами характеристике. Полу­ченные по всем статьям коэффициенты ранжируются. После этого на первые места выходят те статьи, которые экспертами в большей степени оцениваются как информативные и досто­верные.

должны их видеть? 4. Когда рекламе лучше всего появиться? 5. Какой регион или район целесообразно охватить рекламой? 6. Сколько денег следует ассигновать на каждое средство распространения рекламной информации?

Как отмечает профессор И. Я. Рожков, в ходе рекламной кампании основные затраты приходятся на закупку места или времени под рекламу в средствах массо­вой информации. Вместе с тем существенных вложений требует и производство рекламной продукции. Соотношение этих затрат зависит от специфики реклами­руемого товара, а также выбранных средств распространения рекламы.

Российские специалисты в области медиапланирования В. А. Евстафьев и В. Н. Ясо­нов (1998) пишут о том, что для создания оптимального медиаплана необходимо обладать некоей суммой знаний.

Прежде всего надо иметь представление о том, какие существуют средства мас­совой информации (СМИ), знать характеристики каждой их группы: технические

возможности тех или иных радио- и телеканалов, типы и тиражи газет, журналов и т. д. Требуется также знать результаты социологических и психологических ис­следований аудитории того или иного канала, читательской аудитории, той или иной газеты и пр. Все сказанное показывает, что медиапланирование в рекламе — это сложная аналитическая деятельность, которая давно уже превратилась в само­стоятельную профессию.

Для изучения и математической оценки факторов медиапланирования разра­ботаны специальные понятия и коэффициенты.

Rating — количество людей, часто в процентах, которые смотрят (смотрели) ту или иную программу по отношению к общей численности тех, кто имеет техническую возможность смотреть телевизор (потенциальных телезрителей) (ЕвстафьевВ. А., Ясонов В. Н., 1998).

Rating — размер аудитории, процент населения, видевших, слышавших конк­ретную программу, читавших газету, журнал и т. д. в заданный промежуток време­ни (например при 15% — 15, при 20% — 20). Средний рейтинг — сумма рейтингов, деленная на число публикаций либо трансляций рекламных объявлений (Рож­ков И. Я., 1997). Вычисляется по формуле:

количество телезрителей, составляющих целевую аудиторию,

предпочитающих смотреть данную передачу

Rating =------------------------------------------------------------------------------------х 100%

общая численность потенциальных телезрителей

Share — доля аудитории передачи; отношение в процентах аудитории конкрет­ной передачи к общей аудитории телезрителей, смотрящих телевизор в данное вре­мя. Отличается от рейтинга тем, что определяет процент телезрителей, которые предпочитают смотреть именно данную передачу в рассматриваемый момент време­ни. Рейтинг характеризует только потенциальную аудиторию носителя рекламы.

Share — доля тех, кто смотрит конкретную программу, среди тех, кто смотрит телевизор. Исчисляется как отношение рейтинга программы к суммарному рей­тингу всех программ. С помощью этого показателя можно сравнить две програм­мы, выходящие в различное время. Поэтому при измерении программы учитыва­ются средний рейтинг и доля аудитории.

количество телезрителей, смотрящих данную передачу

Share =---------------------------------------------------------------------------х 100%

общая численность всех телезрителей,

которые смотрят телевизор в данный момент времени

GRP (Gross Rating Point) — коэффициент, который рассчитывается как величи­на, полученная сложением рейтингов, то есть процент населения, подвергнутый рекламному воздействию, масса этого воздействия. Например, если за неделю по­казано два ролика по 15 рейтингов, то это равно 30 GRP;

TRP (Target Rating Point) — целевой суммарный рейтинг. Это тот же GRP, но не для всей аудитории, а для целевой группы.

OTS (Opportunity-To-See) — возможность увидеть; сколько тысяч раз данное рекламное объявление может быть увиденным (услышанным). По мнению про­фессора И. Я. Рожкова, это — базовое понятие, лежащее в основе концепции ме-

диапланирования и измерения аудитории. Данный показатель позволяет судить о числе людей, на которых реклама оказала свое воздействие, а не об их отноше­нии к ней. Когда используется больше одного сообщения или средства распрост­ранения рекламы, то OTS эквивалентно сумме рейтингов в тысячах для всех сооб­щений OTS служит для сравнения количества контактов, которые достигаются в различных кампаниях.

NET-COVERAGE, NET-REACH — нетто-покрытие и нетто-достижение (потен­циальное и действительное) части населения или целевой группы, с которой всту­пили в контакт с помощью одного рекламного сообщения.

ACCUMULATED NET-COVERAGE - аккумулированное нетто-покрытие — часть населения или целевой группы, с которой вступили в контакт с помощью несколь­ких рекламных сообщений в одном или нескольких средствах распространения рекламы, но с помощью только одного сообщения.

По мнению профессора И. Я. Рожкова, существует два пути аккумулирования аудитории — с помощью повторных трансляций или публикаций в конкретном носителе рекламной информации либо определенной программе и комбинирова­ние аудитории в нескольких носителях, программах и т. д., используемых как па­кет каналов информирования в комплексной рекламной кампании.

REACH — охват аудитории; данная характеристика может быть представлена в двух формах: как характеристика аудитории, которая видела передачу определен­ное количество раз, и как характеристика аудитории, которая видела передачу не менее определенного количества раз. Величина измеряется в процентах.

FREQUENCY (AVERAGE OTS) — частота, или средняя возможность увидеть (услышать) — среднее количество реально виденной (слышанной) рекламы из той, которую мог видеть (слышать) один человек OTS в тысячах делится на нетто-до­стижение в тысячах, то есть данный показатель равен отношению потенциала к ре­альности. Его минимальная величина равна единице. Этот показатель использу­ется для подсчета числа реальных рекламных контактов, приходящихся на одного человека, когда полагают, что потребитель отреагирует на рекламу только после некоторого числа контактов.

Понятие «frequency» родственно понятию «reach», но первое — мера повторе­ния, второе — мера разброса. Обычно психологи не занимаются медиапланирова-нием, но участие психолога в составлении медиапланов вполне уместно и полезно на практике, так как, несмотря на достаточно отработанную схему их составления, существует множество психологических факторов, которые требуется учитывать при его составлении.

Поэтому и психологам, в свою очередь, полезно знать основы медиапланирова-ния и владеть основными понятиями и методиками расчета. Ведь от того, что боль­шое количество людей увидит или услышит не очень удачную с точки зрения пси­хологии рекламу зависит конечный результат ее воздействия на потребителей, эффективность коммуникации. Кроме того, технология медиапланирования, по­зволяющая рассчитать способы вложения финансовых средств в наиболее попу­лярные средства массовой информации, порождают много нерешенных психоло­гических и других проблем. В частности, вопрос о том, что лучше с точки зрения психологии воздействия: дать один-два показа рекламного ролика в высоко рейтинговой программе или десять роликов в низко рейтинговой, не может быть ре­шен без участия психологов и лабораторных психологических экспериментов. В этом случае коэффициенты медиапланирования могут не дать ответа на вопрос о психологической эффективности такого воздействия. В частности, один из цен­тральных расчетных коэффициентов — GRP в выше приведенном примере может оказаться одинаковым, то есть психологически мало информативным.

Резюме

1.   Термином «пропаганда» чаще всего обозначают метод психологического воздействия на население с помощью средств массовой информации и ком­муникации. Так как пропаганда является методом воздействия, выполняю­щим функцию ценностной регуляции сознания, и основана на психологичес­ких механизмах сравнения и оценки, ее следует рассматривать как вид рек­ламной деятельности и т. д.

2.   Сегодня распространен дифференцированный подход к пропаганде, отлича­ют коммерческую от политической пропаганды. Существенным отличием политической пропаганды от коммерческой, а также от традиционной рек­ламы является то, что она не только дает чему-либо положительные оценки, расхваливает, но и может быть построена на негативных оценках, которые пропагандисты дают своим противникам, конкурентам. Очень часто в поли­тической пропаганде используются приемы, которые можно было бы на­звать «рекламой наоборот».

3.   Одним из факторов, а по мнению некоторых специалистов, самым главным фактором, влияющим на процесс восприятия содержания пропагандистских сообщений, являются стереотипы. По мнению психологов, стереотипы имеют следующие черты: стереотипы являются неправильными обобщениями — слишком широкими, преувеличенными или упрощенными; стереотипы яв­ляются убеждениями, общими для определенной группы людей в обществе, обычно связанными с представлениями о социально-психологических или антропологических характеристиках других общественных групп; стереоти­пы, будучи системой убеждений и установок, принятых заранее, не форми­руются через социальный опыт; стереотипы передаются с помощью языка; стереотипы относительно устойчивы и с трудом поддаются изменению. То есть источник стереотипов — склонность человека к «упрощенному мышле­нию».

4.   Некоторые психологи, изучая пропаганду и рекламу, иногда ставят их в не­посредственную зависимость от средств массовой информации, с помощью которых реализуются определенные виды рекламной деятельности. Безус­ловно, СМИ обеспечивают одни из самых эффективных условий для уста­новления рекламных коммуникаций. Однако существуют виды рекламной деятельности, которые осуществляются помимо СМИ, например, это само­реклама в непосредственном общении людей, личные продажи, директ-мар-кетинг, реклама на местах продаж, в супермаркетах, магазинах или, напри-

мео пропагад, осуществляемая в военное время путем разбрасывания с са-Гл^оГпечахных материалов, содержащих пропагандистские тексты. Здесь печь не может идти о традиционных СМИ. Поэтому рекламу нельзя изучать только в рамках психологии СМИ. А психологию рекламы в СМИ, таким образом следует выделить в особый раздел научных исследовании реклам-ной деятельности.