§ 3. Методологические функции категории "состояние" в изучении общественных явлений - Понятие состояние как философская категория - Л.Симанов - Философия как наука

Исследование методологических оснований общественных наук – одна-из важнейших задач советских ученых. Особую актуальность эта проблема приобретает в связи с обострением идеологической борьбы. Фальсификации социальных теорий посвящены основные усилия представителей антикоммунизма. Поэтому критика буржуазных методологических концепций общественных наук крайне необходима. Но успешная критика невозможна без разработки марксистско-ленинской методологии социального познания, совершенствования понятийного аппарата социальных наук, включающего в себя и понятие "состояние" конкретизированное применительно к изучению социальных явлений. И здесь нужно прежде всего выделить те уровни социального исследования, на которых и происходит конкретизация содержания и методологических функций категории "состояние".

3.3.1. Уровни методологии познания общественных явлений в истории

Методологической базой исторического исследования может быть только исторический материализм. Но в соответствующих работах это положение чаще всего вводится без обсуждения. Этого, конечно, недостаточно. Методология социального исследования должна опираться на конкретизацию исторического материализма. Сообразуясь с этим, выделим прежде всего уровни методологии и дадим их краткую характеристику. И на этой основе рассмотрим реализацию методологической функции категории "состояние" применительно к обществознанию.

Первый, высший, уровень методологии – это философия, точнее – ее методологическое содержание, методологическая функция. Понимая под методологией философское учение о методах познания и преобразования действительности31, мы предлагаем конкретизировать это обобщенное определение методологии применительно .к истории следующим образом: методология истории есть учение о методах исторического познания и преобразования действительности (социальной) на основе выявленных историей закономерностей общественного развития.

Содержание методологии высшего уровня составляют законы и категории диалектического и исторического материализма. Если законы и категории диалектического материализма несут наиболее общую методологическую нагрузку и применимы ко всему научному познанию, то законы и категории исторического материализма применяются в методологии социального познания. Поэтому высший уровень методологии истории можно подразделить на два подуровня различной степени общности: подуровень всеобщий, определяемый методологическим содержанием диалектического материализма, и подуровень общий, определяемый историческим материализмом. Существующая между этими подуровнями теснейшая взаимосвязь, определяемая взаимосвязью диалектического и исторического материализма, позволяет объединить их в общий, единый уровень, называемый нами высшим.

Рассматриваемый уровень методологии исторического познания предписывает прежде всего общий подход к исследованию истории человечества, общие принципы такого исследования и философского обобщения и осмысления полученного материала. В результате выявляются исторические закономерности всеобщего плана, обобщенно выраженные в законах и категориях исторического материализма.

Одним из основных вопросов, который возникает при анализе и роли, и сущности первого уровня методологии исторического исследования, является вопрос о его содержании. Так, Н.Стефанов определяет содержание методологии как систему определенных теорий, которые выполняют роль руководящего принципа, орудия научного познания, научного анализа, средства реализации этого анализа32. При этом "в системе методологии философия представляет структурную единицу, находящуюся в таких отношениях с другими структурными единицами, которые являются специфическими только для этой системы. Следовательно, здесь философия является только частью системы со специфической структурой. В этом смысле учение о методологии решает и вопрос о месте и роли философии в методологии научного познания"33.

С этим выводом, широко распространенным в других исследованиях по методологии истории, мы не можем согласиться. На наш взгляд, не учение о методологии определяет место и роль философии в методологии, но, наоборот, философия, законы и категории ее, философские взгляды определяют методологическую систему. Нет необходимости детально анализировать концепцию Н.Стефанова34. Отметим еще только, что история науки показывает: любой исследователь, явно или неявно, осознанно или неосознанно, опирается на те или иные философские положения. В дальнейшем мы покажем, как общефилософские представления могут влиять на научное исследование.

Вторым уровнем методологии является, очевидно, общенаучная методология, представляющая собой еще большую степень конкретизации философской методологии применительно к предмету исследования. Именно на этом уровне формулируются те принципы, которые определяют научное исследование во всей системе исторических наук. Эти принципы применимы в равной степени в археологии, истории средневековья, новой истории, историографии и т.д. Наиболее существенны в данном случае принципы объективности, партийности, историзма, конкретизированные в рамках исторических наук как целого.

Третий уровень методологии определяется прежде всего содержанием конкретных научных теорий, а применительно к истории конкретными областями исторического познания. Поэтому назовем этот уровень конкретнонаучным. Анализ функций научного закона, научных закономерностей и принципов показывает, что всякие законы, закономерности и принципы выполняют наряду с другими и методологическую функцию. Это относится и к законам, закономерностям, принципам и понятиям, получаемым в ходе исторического исследования.

Методологическая функция принципов, законов, закономерностей и понятий сводится к тому, что они, отражая, характеризуя явления объективной реальности (а в нашем случае – исторического процесса), одновременно накладывают определенные ограничения на процесс познавательной деятельности. Это проявляется, во-первых, в уточнении предмета и объекта исследования, в установлении его определенных (например, хронологических или территориальных) границ. Так, закономерности, характеризующие миграционные процессы древних людей, населяющих Сибирь, определяют направление поисков их стоянок, выделение и классификацию культур. Во-вторых, методологическая функция конкретнонаучных принципов, законов, закономерностей и понятий проявляется и в наложении определенных рамок на развитие и использование инструментария исторических исследований, определяет границы и тенденции развития эмпирической базы исторических исследований. Археологическая наука, например, в течение своего развития сформировала определенные принципы этих исследований. История новейшего времени пользуется как письменными и материальными источниками, так и результатами конкретных социологических исследований.

Конкретнонаучную методологию определяют также цели и задачи исследования.

Вполне понятно, что исследователя интересует прежде всего методология его частной науки, в области которой он работает, т.е. конкретнонаучная методология. Реализация этого интереса лежит в направлении детальной разработки методологии конкретной науки как системы правил определенных "действований", позволяющих получить конечные результаты и интерпретировать их. И в этом случае наиболее отчетливо выявляется специфическая черта как самой истории, так и ее методологии – ярко выраженный партийный, классовый характер этой отрасли научного знания. Классовость самой истории проявляется не только в интерпретации процессов исторического развития, но и в отборе материалов, характеризующих эти процессы. Классовый характер методологии исторического исследования обнаруживается в первую очередь в содержании самой методологии, ее принципов, причем на всех уровнях методологического знания. Именно здесь философия выполняет свою решающую роль. Именно в этой области происходит наиболее ожесточенная борьба между историками-марксистами и буржуазными историками. Эта борьба захватила все сферы исторического познания.

Для буржуазных историков характерно стремление отказаться от всякой методологии, отрицать все принципы, за исключением одного – принципа объективности, признаваемого ими за единственный фундаментальный методологический принцип. И делается это декларативно. "В своем изложении я стремлюсь быть совершенно объективным "докладчиком", но не прокурором, не адвокатом исторического прошлого... я предлагаю только фактическое изложение исторических событий и описание политического и социального строя в каждом периоде" – заявляет, например, американский историк С.Пушкарев35.

Подобное заявление могло бы сделать подавляющее большинство буржуазных историков. Но этот "объективизм" – мнимый. В работах буржуазных историков нет места учению об общественно-экономических формациях, учению о классовой борьбе. Главным фактором исторического прогресса является у них все что угодно: от географического детерминизма до антропо-физиологических и психологических особенностей того или иного народа или даже отдельной личности.

Исходя из своих методологических принципов и идеологических задач, буржуазные историки видят, например, определяющие особенности исторического процесса в России по сравнению с Европой в следующем: 1) большее [чем в других регионах] значение географического фактора в истории России; 2) характер христианизации населения: Православие и "византийское наследство" в России, католицизм и "греко-римское наследство" на Западе; 3) взаимоотношения церкви и государства: в Европе между ними происходила непрерывная борьба за власть, в России их отношения отличала взаимная поддержка и союз, а затем подчиненность церкви государству;" 4) отсутствие в России европейской модели феодализма и капитализма; 5) обширность территории страны, низкая плотность населения и вследствие этого – высокая социальная и географическая подвижность населения, что препятствовало созданию высокой культуры; 6) существование в России уже в XVI в. мощного национального государства с чрезвычайной централизацией, бюрократией и полицейским аппаратом, следствием чего явился "тоталитаризм"; 7) отсутствие в русской истории чего-либо похожего на Ренессанс, Реформацию и контрреформацию; 8) Россия не участвовала в великих географических открытиях, в "научных революциях" XVII и XX вв., в неполной мере испытала промышленную революцию XVIII – начала XIX в.; 9) государство в России опиралось на принцип принуждения, подавления отдельной личности, доминирования государственных интересов над индивидуальными, и как следствие – слабость частной личной инициативы; 10) решающая роль государства & историческом развитии России; 11) принцип частной собственности никогда не достигал полного развития"36.

Ясно, что все это полностью несостоятельно как с научной, так и с методологической точек зрения37. Очевидна связь между этими концепциями и идеологическими установками их авторов. И, пожалуй, самое существенное здесь – отрицание превалирования общественного бытия над общественным сознанием. Но "материализм исторический, – подчеркивал В.И.Ленин, – признает общественное бытие независимым от общественного сознания человечества. Сознание и там и тут есть только отражение бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адекватное, идеально точное) его отражение"37. Следовательно, в буржуазной истории методологические установки, вся методология второго и третьего уровня определяются идеалистической, метафизической философией, идеологическими требованиями, которые диктуют направленность конкретно-научных изысканий.

Как отмечалось выше, предлагаемое выделение трех уровней методологии применимо для всех исторических наук. Причем специфика каждой исторической науки, ее методология определяется на третьем уровне, обусловленном, с одной стороны, первыми двумя уровнями (конкретная интерпретация принципа партийности, объективности и т.д. в рамках конкретной научной дисциплины), с другой – содержанием самой отрасли исторического знания (определение инструментария исследований, его рамок и пр.). Поэтому анализу третьего уровня методологии исторического исследования следует уделить особое внимание.

В связи с этим следует выделить особо археологию и методологию археологического исследования. Наш интерес к археологии вызван тем, что происходящие там процессы формирования методологии и самой археологической теории весьма показательны и поучительны для всей истории." Мы не будем говорить о специфике археологического исследования по сравнению с другими историческими науками. Отметим лишь, что для археологии весьма характерно стремление к созданию обобщенной теории39. Причем этот процесс убедительно подтверждает целесообразность выделения трех уровней методологического знания. Конкретизация этих уровней применительно к специфике археологического исследования позволяет создать теоретические предпосылки формирования археологии как единой теоретической системы и выделить закономерности формирования исторической теории, имеющие значительную степень общности.

Возможности создания теоретической системы в археологии, как ив любой исторической науке, кроются в упорядочении оснований процесса обобщения эмпирических данных, в потребности сформулировать принципы организационной структуры исторического, а в данном случае – археологического исследования. Они, на наш взгляд, следующие: 1) выделяется первый этап – эмпирическое исследование, которое сводится в археологии к поиску, раскопкам и лабораторным работам; 2) второй этап – теоретическое исследование, подразумевающее реконструкцию, интерпретацию и создание теоретической концепции. Если для первого этапа мы можем установить сложившуюся систему специальных методов, то для второго такой системы не существует. Она находится в стадии становления, формирования.

Обобщение на теоретическом уровне в археологии предполагает взаимодействие иерархически соподчиненных систем моделей эволюции человека и человеческого общества. В историческом исследовании в целом такое обобщение основывается на конкретизации иерархически соподчиненных моделей развития человеческого общества в свете марксистско-ленинского учения об общественно-экономических формациях, взятого в качестве методологической базы.

Упомянутая система подразумевает объединение множества факторов, обусловливающих в археологии процесс эволюции, а вообще – процесс исторического развития, и может быть подразделена на факторы внешние и внутренние, объективные и субъективные, которые являются в целом установившимися. Поскольку в системе функционируют устойчивые элементы моделей – стабильные факторы, последние можно свести в особую систему, носящую гипотетико-дедуктивный характер.

В каждой исторической науке возможно создание собственной гипотетико-дедуктивной системы. В археологии, например, такую систему можно создать на основе разделения этих факторов на два комплекса, имеющих, в свою очередь, определенные группы: 1) экстракомплекс: а) среда обитания, б) производственно-социальные факторы; 2) интрокомплекс: а) анатомо-морфологические факторы, б)психофизиологические факторы.

Построение гипотетико-дедуктивной системы в археологии подразумевает дальнейшую конкретизацию указанных комплексов на основе анализа эмпирического материала, но, как видно из предлагаемой системы, модель предусматривает факторы значительно более общего свойства, чем это было бы необходимо для интерпретации только отдельных археологических культур. Для каждого этапа развития общества, точнее – для каждой исторической науки, изучающей отдельные этапы, характерна своя система гипотез, и наиболее общие из них являются элементами структуры обобщенной системы, а в конечном итоге – всемирной истории. При этом такая система гипотез включает в себя определенные методологические требования, степень общности которых определяется как системой гипотез, так и степенью обобщения. В свою очередь, сами методологические требования определяют выбор положений, которые составляют аксиоматическую систему.

Мы отдаем себе отчет в том, что поднятые нами проблемы и высказанные предположения требуют дальнейшей, более тщательной разработки. Но уже сейчас можно сделать определенные выводы. Они сводятся к следующему: дальнейшее развитие исторических исследований все в большей степени будет определяться развитием их методологической базы, использование которой на основе ее конкретизации и определенной аксиоматизации позволит упорядочивать имеющийся исторический материал и обобщать его в виде строгих научных теорий, чего так не достает современной истории.

Фундаментальное место в решении этих проблем должна занять категория "состояние", конкретизация которой применительно к социально-историческому исследованию даст возможность уточнить содержание таких категорий исторического материализма, как общественно-экономическая формация, базис и надстройка, класс и т.д., а также содержание конкретноисторических. понятий, конкретных понятий других общественных наук.

3.3.2. Категория "состояние" в общественных науках

В соответствии с уровнями методологии научного познания социальных явлений можно выделить и уровни методологической функции категории "состояние" и определить ее содержание в общественных науках, и прежде всего – в исторических.

Общефилософское содержание и философско-методологическая функция категории "состояние" в данном случае остаются неизменными на общефилософском уровне исследований социальных явлений, но при переходе на уровень методологии исторического материализма они уточняются и конкретизируются применительно к специфике общественного бытия и общественного сознания.

Категория "состояние" как категория исторического материализма должна служить для выделения и фиксации отдельных моментов развития общества и общественного сознания, его форм. Этим определяется гносеологическое значение категории, обусловленное онтологическим ее содержанием.

В историческом материализме под состоянием понимают "специфические проявления общественного сознания", которые "различаются во времени качественными и количественными характеристиками..."40. По мнению А.К.Уледова, "состояние – целостные проявления общественного сознания"41. Но это, на наш взгляд, узкое определение, так как исключает в существенной степени состояния общественного бытия. Мы предлагаем понимать под состоянием в историческом материализме категорию, отражающую специфические проявления естественно-исторического процесса в единстве их количественных и качественных характеристик. В этом случае историю общества можно рассматривать как смену саморазвивающихся общественных состояний. Категория "состояние" в историческом материализме отражает, таким образом, существование качественно определенных этапов в развитии социальных объектов42.

Наиболее крупным, фундаментальным социальным состоянием является общественно-экономическая формация43, и исторический процесс, представляющий собой смену общественно-экономических формаций, – это смена состояний. В свою очередь, каждое такое состояние – есть система более частных состояний. Основные характеристики общественно-экономической формации как состояния, следовательно, производительные силы и производственные отношения, которые одновременно выступают как состояния с собственной системой характеристик. Такое переплетение состояний и их характеристик существенно усложняет познание состояний. Сложность изучения социальных состояний обусловлена и большой степенью абстрактности определения категории "состояние" применительно к историческому материализму. Очевидно, необходимо уточнить это определение. Уточнение возможно и "сверху", с позиций исторического материализма, в процессе конкретизации содержания категории, и "снизу", с уровня конкретных наук, когда содержание понятия обобщается до категории. Последний прием представляется более предпочтительным, так как позволяет одновременно четко выделять характеристики состояний и выявлять методологические функции этой категории.

Выделение понятия "состояние" на конкретноисторическом уровне даст возможность систематизировать эмпирический материал и обобщить его. На базе обобщения исторического эмпирического материала можно сформулировать закономерности, характеризующие исторический процесс, определить хронологические и территориальные границы их применимости.

Общие соображения по этому поводу заставляют предполагать, что под понятием "состояние" в истории выступает понятие, отражающее способ реализации как отдельных моментов, составляющих естественно-исторический процесс, так и социальной системы в целом. Причем эта реализация происходит в ограниченных территориальных и хронологических пределах. Поскольку состояний такого рода бесконечно много, целесообразно, очевидно, выделить из них наиболее фундаментальные. Критерием фундаментальности может служить значимость для исторического процесса явления, реализующего себя через систему состояний. Эта значимость определяется в зависимости от задачи, стоящей перед исследователем. Так, исследование проблемы возникновения человека и человечества вызывает необходимость вычленения двух типов состояний – состояние экстракомплекса и состояние интрокомплекса, которые, в свою очередь, подразделяются на разветвленную систему состояний. Если исследователь стремится выяснить роль природного окружения в возникновении человека, то он в первую очередь изучает состояния климатические и географические. Изучение истории какой-либо войны предполагает анализ состояния вооруженных сил сторон, участвующих в военных действиях, состояния их экономических систем, морально-патриотического состояния и т.д. Но определяющими будут состояния экономических систем и состояния вооруженных сил.

Выделение характеристик состояния опирается также на степень их важности в описании данного состояния. Так, состояние вооруженных сил описывается их численностью, количеством вооружения и его тактико-техническими данными, количеством и качеством военного снаряжения. Состояние государства описывается такими характеристиками, как форма государственного устройства, структура государственного аппарата и пр.

Таким образом, в конкретноисторическом исследовании понятие «состояние» играет существенную системообразуюшую роль, упорядочивая эмпирический материал. Систематизация этого материала на основе выделения состояния исследуемого социального Объекта и характеристик этого состояния позволяет выявлять связь состояний. Так, например, знание состояний воюющих сторон и характеристик этих состояний позволяет уяснить закономерности ведения боевых действий и вскрыть причины поражения одной из сторон или причины победы другой стороны, т.е. выявить" связь состояния победы или поражения с состоянием воюющей стороны.

В процессе расширения территориальных и хронологических границ исторического исследования происходит обобщение понятия "состояние", когда более частные моменты содержания состояния включаются в более общие. В этом случае понятие "состояние" выражает уже реализацию более крупных социально-исторических явлений. Обобщаются и характеристики состояния. При этом частные Моменты явно уже не выявляются, они находятся в обобщенном состоянии в скрытом виде. Подобное происходит и с характеристиками состояния. Но нельзя "забывать, что общие состояния определяются частными, "растворившимися" в нем состояниями. И в итоге этого процесса обобщения мы приходим к описанию состояния Общественно-исторической формации.

Выделение конкретной системы состояний и взаимосвязей между ними определяет направление исторических поисков и применение исторических инструментария и материала. Так, например, если исследователя интересует состояние культуры того или иного периода истории, то он обращается к материалу именно "того периода, к его поиску и анализу. Выявляются признаки,, характерные для состояния искусства исследуемого периода, и закономерности их проявления.

При обобщении эмпирического материала и выявлении закономерностей исторического процесса недостаточно указанного выше Критерия фундаментальности состояния. На этом уровне фундаментальное значение будет иметь экономический фактор и основным состоянием будет экономическое состояние, включающее состояние Производительных сил непроизводственных отношений. Связь между этими двумя состояниями, взаимодействие между ними – основной фактор исторического развития. Отрицание фундаментальности этой связи приводит к тому, что в качестве факторов, ответственных за социально-исторические процессы, признается все, что угодно исследователю, все, что ему выгодно. И поэтому в буржуазной исторической науке так много различных "историй".

На основе определения экономического состояния можно выделять "различные типы состояний и строить их иерархическую систему. Аналогично можно построить систему связей состояний и законов связей состояний.

В чистом виде экономическое состояние определяет все остальные состояния – базиса, надстройки, государства, идеологии, форм сознания, искусства, религии, морали и т.д. Разумеется, существует и обратная связь, ибо каждое состояние обладает относительной самостоятельностью. Поэтому познать законы исторического процесса возможно лишь на основе изучения закономерностей смены состояний с учетом диалектики их взаимодействия. Необходимо учитывать и диалектику взаимодействия изменяющихся состояний и субстрата изменения44. К.Маркс писал по этому поводу: "...Один и тот же экономический базис – один и тот же со стороны основных условий – благодаря бесконечно разнообразным эмпирическим обстоятельствам, естественным условиям, расовым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т.д. – может обнаруживать в своем проявлении бесконечные вариации и градации"45. Таким образом, выделение субстрата состояния – непременное условие теоретического познания общественных явлений.

Необходимость выделения субстрата состояния обусловлена и необходимостью уточнения определений, существующих в общественных науках. Это связано с внедрением в общественные науки математических методов исследования и стремлением создавать теоретические системы преимущественно гипотетико-дедуктивного плана (теоретическая история, теоретическая археология и т.д.). Такие тенденции требуют достаточно четких и однозначных формулировок определений на всех уровнях познания общественных явлений – общенаучном, конкретнонаучном и философском. Однако в обществознании формулировок, четких в полной мере, не существует, причем опять-таки на всех уровнях, познания. Мы предполагаем, что выделение субстратов состояний и построение на этой основе системы состояний и характеристик состояний позволит элиминировать эти трудности либо существенно упростить их. Приведем небольшой пример. Известно традиционное ленинское определение войны как продолжения политики насильственными средствами46. Война, следовательно, направлена на достижение определенных политических целей и возможна лишь при наличии классово-антагонистического государства (хотя бы одного). Но Ф.Энгельс переносит понятие войны и на родоплеменной строй: "...Война так же стара, как и одновременное существование по соседству друг с другом нескольких общинных групп"47. И здесь нет противоречия, если учесть, что В.И.Дрнин писал о войне в контексте тех частных проблем, которые решало русское революционное движение. Словом, он выделял наиболее существенное для своего времени содержание понятия войны. Но общего определения войны не предлагали ни Ф.Энгельс, ни В.И.Ленин. Как же можно сформулировать определение войны на основе понятия "состояние"?

Прежде всего необходимо найти то общее, что характерно для "состояния войны" во всех общественно-экономических формациях, для всех государств, а также и социальных групп, ведущих военные действия, т.е. выделить субстрат (основание) понятия "состояние войны". Цель войны двояка: с одной стороны – установление господства, с другой – зашита или освобождение. Эта цель достигается путем насильственного уничтожения противника либо выведения его из строя путем пленения. Применение оружия (им может быть все, что угодно, если оно способствует решению задач по уничтожению и пленению противника) – основной способ достижения цели. И действительно, применение оружия для достижения цепи является обязательным фактором. Возможны;" конечно, и другие методы: переговоры с позиций сипы, угроза применения различных санкций и т.п., "но это обычно лишь паллиативы, приводящие в конечном счете к вооруженному столкновению. В общем же случае состояние войны можно определить как такое социальное состояние, которое проявляется в виде вооруженного столкновения социальных групп с целью зашиты либо достижения господства. Это определение не отмечает такие частные моменты, как военный конфликт (вооруженный конфликт – по общепринятой терминологии), пограничные столкновения и провокации и т.п., но позволяет их выделить и иерархизировать при дальнейшей конкретизации понятия "состояние войны".

Существенное значение категория "состояние" имеет и при построении гипотетико-дедуктивного социального знания, гипотетико-дедуктивных общественных теорий. Рассмотрим эту проблему на примере археологии.

Гипотетико-дедуктивная археология должна воссоздавать на реконструктивных и интерпретационных уровнях археологического исследования этапы возникновения и развития человека и общества, причины, условия и направления этого развития в виде относительно замкнутой системы". При этом исторический материализм как наука о наиболее общих законах общественного развития должен быть фундаментом такой системы и методологическим обоснованием значимости категорий междисциплинарных языков

Реконструкция и интерпретация антропо- и социогенеза осуществимы лишь при интеграции ряда естественных и общественных наук в рамках гипотетико-дедуктивной археологии и связаны с учетом множества факторов. Выше мы уже разделили их на два комплекса, имеющих определенные группы. Дальнейший их анализ можно проводить на основе категории "состояние" в ее конкретизированных интерпретациях. Но эта конкретизация чрезвычайно трудна из-за огромного удаления во времени и незначительного количества фактических данных. Однако уже сейчас можно сделать вывод, что эволюционный процесс выступает в виде адаптивного преобразования групп комплексов из одного состояния в другое.

Можно выделить три критические точки, являющиеся мерой перехода изучаемого объекта из одного состояния в другое: а) вычленение под воздействием состояний окружающей среды (и вызванных этим воздействием) изменений внутренних состояний семейства человеческих и двух подсемейств (австралопитеков и предлюдей48), характеризующихся устойчивостью и одновременно динамичностью (адаптационная способность), индивидуализмом и стадностью, использованием орудий труда природного характера; б) генетические (необратимые) изменения состояния морфопсихологической структуры гоминид (стадных динамических структур) под воздействием окружающей среды, появление таких состояний стадных объединений, которые качественно отличаются от состояний зоологического стада, возникновение первобытной психологии (социологии) и искусства как формы коммуникации; в) формирование собственно вида Homo sapiens, расообразование, первобытная технология, коммуникативные системы (речь, информативные модели и т.п.). В свою очередь, каждая из этих фундаментальных, критических точек подразделяется на ряд более конкретных состояний.

На стадиях формирования первых двух "критических точек* существенное значение принадлежало природным факторам, которые выражались в природных состояниях, отражающихся, прямо или косвенно, на анатомо-морфологических состояниях и в определенной степени на психофизиологических состояниях гоминид. На последующих этапах эволюции определяющую роль играют производственно-социальные и психофизиологические состояния.

Сформулировав общие исходные положения, которые мы считаем необходимыми и существенными, а также правила обращения с ними (создание формализованного языка), можно приступать в дальнейшем к построению модели антропо- и социогенеза. Разумеется, создаваемая модель должна быть также подвергнута эмпирической проверке.

Выделение детальной иерархизнрованной системы состояний на показанной выше основе упрощается возможностью конструировать прошедшие явления, исходя из палеолитических, палеонтологических, палеокпиматических и т.д. данных. Причем каждое состояние можно реконструировать достаточно точно, если использовать не только эмпирические материалы, но и известные теоретические результаты. Языком же могут выступать закономерности – как уже известные, так и гипотетические, но отражающие связи состояний, отношения между состояниями и выраженные формальным образом.

Опыт создания гипотетико-дедуктивной археологии может дать значительные результаты в методологическом плане, уточняющие методологию исторического исследования в целом и еще более уточняющие содержание категории «состояние» применительно к изучению общественных процессов.

Конкретизация категории "состояние" на уровне социальных явлений представляет определенный интерес и для исследования социальной психологии, и в конкретных социологических исследованиях и т.д., но это сложная задача, требующая тщательной разработки. Мы же наметили лишь некоторые пути ее решения.

*  *  *

Исследование места и методологических функций категории "состояние" в общественных науках показывает, как мало изучен этот вопрос. И в то же время он имеет большое значение, особенно в рамках реализации методологической функции исторического материализма при решении конкретных проблем обществознания.

Методологическая роль категории "состояние" в общественных науках определяется прежде всего его системообразующей функцией на всех уровнях научного познания, на всех уровнях методологии научного познания. Эта категория позволяет выделить существенные факторы реализации того или иного социального состояния. Причем фундаментальность этих факторов обусловлена их связью с экономическими факторами, экономическими состояниями, с одной стороны, и задачей, стоящей перед исследователем, с другой.

Помимо этого, методологические функции категории "состояние" включают в себя тот момент, что на основе конкретизации категории "состояние" применительно к социальным явлениям можно выделить то общее, что характерно для анализируемого явления во всех социальных состояниях, и давать на этой основе определения понятий, описывающих это явление или систему явлений. Отсюда следует возможность формулировать социальные (социологические) закономерности и законы, более удовлетворительно и точно описывать происходящие явления.

На уровне общенаучного познания категория "состояние" определяет и уточняет границы исследования и границы применения методов исследования. Кроме того, на -основе, обобщения появляется возможность создания гипотетико-дедуктивных теоретических систем, что имеет немаловажное значение для дальнейшего развития обществознания.

Мы отдаем себе отчет в том, что эти вопросы рассмотрены фрагментарно. Они требуют специального тщательного анализа, что не было нашей целью. Мы хотели лишь показать методологическую значимость категории "состояние" для изучения социальных явлений и выявить некоторые ее методологические функции. Остается практически не рассмотренным вопрос о выявлении характеристик состояния, о закономерностях выделения состояний, соотношения "реальных" и "идеальных состояний" и т.д. Но это уже совсем другая работа.