Коваленко Т. Психологическое краткосрочное консультирование соматических больных

В начале своего выступления я хотела рассказать о том, чем для меня, студентки 3 курса, была эта практика в соматической больнице. Учась 3 года в институте, многие из нас имели еще смутное представление о практической стороне вопроса, так как основная часть практической стороны дела ограничивалась треннинговыми занятиями в институте, т.е. мы еще практически не начали работать со здоровыми людьми, а здесь вдруг - больные люди.

И первые ощущения, которые сопровождали меня по дороге в больницу, это и неуверенность, и тревожность, и даже злость на организаторов практики - для чего это надо? Что за экстрим? Чем я могу помочь этим больным людям?

Может быть, мне повезло с пациенткой, но уже первая встреча развеяла мою тревожность. Доброжелательность, разговорчивость пациентки располагали к работе, к сбору всей необходимой информации.

Вспоминая о наставлениях преподавателя, я старалась полнее представить историю жизни больной, узнав больше о членах семьи, об их отношениях, о жилищных условиях, об их профессии и профессии больной. Понимая, что история жизни, так или иначе, дополнит историю болезни.

Больная лежала в отделении острой кардиологии. Пять лет назад - первый инфаркт, прошла операцию по шунтированию. Уже тогда с ней долго работали психологи. И это помогло больной изменить взгляд на многие проблемы. Больше думать о своем здоровье, быть спокойнее, на какие-то проблемы смотреть иронически.

На все мои последующие вопросы: о её нынешнем состоянии, о том, навещают ли её близкие, об атмосфере, сложившейся в палате, я получала только бодрые, положительные ответы. И вообще, у нее все было хорошо.

Эти ответы меня даже обескуражили. А где же запрос?! А был ли он? И нужен ли психотерапевт этой больной?! Я вынесла свои вопросы и сомнения на первую супервизию. Да, действительно, запроса не было, но больная готова была побеседовать с психологом. А уже наша задача выяснить, как человек без проблем оказывается в отделении острой кардиологии.

Именно этот вопрос стал главным во время нашей второй встречи. Действительно ли только дожди и ветер были причиной того, что у нее заболело сердце, и поднялось давление. Как человек, у которого всё хорошо, оказывается в отделении острой кардиологии? Она думала некоторое время. Потом согласилась со мной.

К. – Да, конечно. У меня много проблем. Мы живем с мужем и двумя дочерьми в 2-х комнатной квартире. Старшая дочь замужем. Чтобы им не мешать, я весной уезжаю на дачу и живу там до осени. 
…Я очень переживаю, что у меня нет внуков, и я могу их не дождаться.
…У меня остались обиды, я не могу их забыть.

Мы начинаем говорить об обидах.

Т. – А что Вы делаете, если обижаетесь? Пытаетесь ли Вы прояснить ситуацию, проговорить её или молчите?
Она привела пример конфликта с соседом по даче, с которым не смогла договориться по-хорошему, и все кончилось скандалом. И осталась обида на него.

Т. – Но ведь эти переживания сказываются опять же на Вашем здоровье? Не получается ли в такой ситуации попытаться поговорить по-хорошему, а может быть, постараться и вовсе простить и успокоиться?

К. – Да, Вы правы. Это и вправду возможно. Ведь это очень важно для моего здоровья.

После второй встречи я почувствовала изменение в своем отношении к этой работе, к нашей практике. Я стала понимать, что мы уже можем помогать. Я получила обратную связь.

Также я поняла, что психолог в больнице часто может сделать то, чего не сделают уколы и таблетки, тем более, что у больного в больнице достаточно времени для размышлений.

У меня оставалось третья встреча. Супервизоры помогли мне сформулировать еще один важный вопрос, который необходимо было проговорить. Это вопрос о её переживаниях.

Несмотря на то, что на последней встрече больная чувствовала себя не очень хорошо и лежала под капельницей, она все равно ждала и готова была со мной беседовать. И начала она разговор сама о том, что к ней пришел муж.

И она старалась на многие вещи, о которых они говорили, смотреть уже по-другому. Ей не хотелось это время встречи портить претензиями, спорами. Наоборот, говорили о планах на даче, о том, что надо помириться с соседом, ведь обо всем можно просто поговорить.

А потом мы стали говорить о её переживаниях. Как она переживает? А ее ли это проблемы? Может ли она их решить? А если нет, зачем переживать? Надо решать свои проблемы. Как работать с собой? Что такое переживание вообще? Человек переживает, гоняет эмоцию по сердцу, а выхода нет. А потом боли в сердце, а ведь это своего рода сигнал: Что-то не так, где-то не доработал. А ведь надо себя беречь.

Она приводила разные примеры. Во многом соглашалась, но одновременно говорила о том, что её поколение – другое: они привыкли все пропускать через сердце – и хорошее, и плохое.

Но вместе со мной соглашалась, что часто это может быть удобной позицией, ведь в любом случае своим детям, а в будущем и внукам она в первую очередь нужна живой и здоровой.

Так закончилось мое краткосрочное консультирование. Я поблагодарила ее за плодотворную работу, пожелала ей долгих лет.

В ответ услышала благодарность за то, что я ее внимательно слушала и помогала взглянуть на многие вещи с совершенно другой стороны. Таким образом, в процессе работы я поняла: во-первых, что студенты старших курсов при помощи супервизора могут оказывать психологическую помощь, во-вторых – психологическое консультирование в соматических больницах очень помогает больным, в-третьих, опыт студентов, приобретенный в больнице во время такой практики, несомненно, будет полезен в дальнейшей практической деятельности.