Встать, Суд идёт!

На только что состоявшемся семинаре «Теория и практика проведения судебно-психологических экспертиз» (ведущий Н.Н. Котиленков – кандидат медицинских наук; доцент кафедры медицинской, общей и социальной психологии Смоленского гуманитарного университета, врач-психотерапевт, психиатр, сексолог, медицинский психолог, ведущий независимый судебный эксперт-психолог, директор «Центра классического психологического консультирования и экспертизы», г. Смоленск) и я вместе с коллегами, сделал очередной шаг на пути к практике продуктивного взаимодействия по судопроизводству.

Судебная экспертиза – дело предельной степени серьёзности.

Ответственность, ни много, ни мало – юридическая – за дачу заведомо ложных показаний, начиная с представления себя, описывая квалификацию, специализацию, практику и уровень подготовки, достаточность образования для осуществления такого вида деятельности, как психологическая экспертиза.

Экспертиза может быть однородной, когда поставленные вопросы исключительно психологического рода, например – «В каком эмоциональном состоянии находился человек в момент суицидального поведения? Присутствуют ли критерии, свидетельствующие о внешнем воздействии неких лиц потенциально побудивших человека к суицидальному акту? Какие именно индивидуально-психологические особенности человека, совершившего суицидальный акт, могли способствовать развитию комплекса суицидального акта? Наличествуют ли пато-психологические особенности, которые могли способствовать развитию суицидального акта?» – психологическая, тогда экспертизу проводит эксперт-психолог.

Также экспертиза может быть и комиссионной, например, психолого-сексологическая (-лингвистическая, -искусствоведческая…), так и комплексной, когда в составе команды работает несколько экспертов.

В составе государственной экспертной комиссии работает врач-психиатр. Но не всегда его заключения о психическом статусе подэкспертного достаточно. Хотя оно и необходимое.

Чаще именно суд ставит вопросы для экспертизы, что и определяет круг компетенций команды экспертов, или одного психолога, например, «Имеются ли у подэкспертного специфические пато-психологические проявления, личностные особенности? Оказали ли эти психологические особенности существенное влияние на развитие его поведения в инкриминируемом ему делике? Какие именно?».

Вместе с тем у эксперта-психолога есть право уточнять вопросы в пределах своей компетенции, так бывает, когда заявка на экспертизу поступает от следователей Следственного Комитета или полиции.

Юридическая ответственность эксперта – по сути, есть не что иное, как фактор, определяющий не только характер его информации – правдивый.

Правда, только правда, ничего кроме правды!

Но и меру значимости его суждений, заключения, экспертизы.

Нередко бывает так, что дело рассыпается за недостаточностью неких деталей, но остаётся ещё мнение эксперта, и тогда суд может направить дело на доработку, с тем, чтобы довести его до конца, не дать преступнику уйти от ответственности за содеянное. Или, напротив, снять подозрение, указав на отсутствие мотива для совершения преступления, таких особенностей, наклонностей личности, которые могли бы повести к нему, тем самым направляя следствие по иному пути в целях установления истины по делу.

В этом смысле, в руках эксперта, буквально, судьба подэкспертного человека. Это же очень интересно! Совсем другое дело, чем когда знаешь, что от твоего вклада мало что может измениться. Изменяется, и очень сильно, критично!

Конечно, надеть нимб будет неправильно, эксперт не принимает решения о месте постановки запятой – «Казнить нельзя помиловать».

Роль эксперта довольно скромна – предоставить сведения, но делает он это так, и формирует на их основе свои заключения – производя анализ фактов, оценивая, как представленные следствием материалы дела, так и данные, собранные им самим в ходе психологического исследования (выводы из анамнеза, результаты наблюдения, клинической беседы, тестов, анализа продукции), и делая экспертное заключение, представляет свою специфическую область знаний, область своей компетенции – таких сведений, которые освещают дело в ясном виде – для полноты и целостности картины, на основе соответствующего восприятия и понимания которой, суд и принимает своё взвешенное, мудрое, и законное решение.

Каждому своё.

Главная цель независимого эксперта – непредвзято и беспристрастно, объективно и ответственно разобраться в сути психологического вопроса судебного дела (уголовного или гражданского) и представить судебно-следственным органам экспертное понимание по вопросам, интересующим суд (следствие), таким образом, чтобы было ясно и понятно, о чём идёт речь в интересах установления истины.

Известная байка о Руслане и Людмиле, поведанная Николаем Николаевичем в тему (излагаю по памяти).

«Жили-были Руслан и Людмила… Любили друг друга, души не чаяли…

«Свет очей моих!» – звала его Люда, «Душа моя» – обращался Руслан. Ладно, да складно жили… Словом, хорошо жили, себе на радость, людям на диво.

Как-то повадился Змей-Горыныч топтать поля, да жечь селения и забирать в полон девушек Красных…

По такому делу сбирается Руслан, наказывает жене беречь честь семьи-рода и поехал на выручку людям. Но Змей не простой попался, битва за битвой, затянулось дело, однако…

Кощей-Бессмертный подглядел, что Людмила без милого заскучала, и, думая пакость Руслану совершить, решился на хитрость… Собрал своих подельников, снарядил их разбойниками, а сам подрядившись добрым молодцом, пошёл на выручку Людмиле, спас её, она благодарна такому благодетелю, а он и предлагает ей по обычаю отметить такой замечательный исход. Людмила сопротивлялась было для приличия, но совсем отказать избавителю от беды ужасной не смогла. Словом, ушёл Кощей от Людмилы поутру…

Недобрые люди слушок пустили… Вначале тихонько говорили, а со временем и по селам такой слух раскатился, да такими подробностями оброс, что суть дела уж так извратилась, Людмила уж и вовсе в неприглядном свете предстаёт, злодейкой не иначе, предательницей, обесчестившей мужа-героя…

Баба-Яга, о том проведав и решив тот слух упредить, снарядилась к Руслану. Рассказала ему всё, как на духу, без утайки и без наговоров проклятых, сообщив о затейнике Кощее…

Руслан, вскипев, выхватил свой меч и неожиданно напал на Змея, покрошил его в окрошку, ловко отрубив ему предварительно палец заветный, коим тот бальзамы себе наносил, чем и поддерживал свой дух боевой, обрастая новыми главами, супротив утраченной, играя временем, истощая Руслана…

Не теряя боле времени, Руслан прискакал домой, и предстал перед женой своей любимой с одним вопросом – «Что было, Людушка?!»

Ну, Людмила, не стала отпираться, призналась, как есть, что попотчевала доброго молодца разок, в знак благодарности за избавление их от беды лютой, когда разбойники разбой учиняли во вверенном ей Русланом владении.

Руслан, хоть и подустал дорогою, а силушка была богатырская, да и кровь в этот момент столь горяча, не рассчитав, ответил Людмиле пощёчиной, да так неловко вышло – Людмила отлетела и, ударившись головой, сошла с мер земных, отправилась к праотцам.

Вот такое горе приключилось… Руслан, оставшись один, закручинился…

Назначили разбирательство по делу о смерти Людмилы.

Призвали к ответу всех имевших отношение к делу – Руслана, Людмилу, Кощея-Бессмертного, Бабу-Ягу.

Стали думать – кто виноват, на ком и сколько вины лежит…

Всего вины 100%, сколько у каждого и почему?»

Ваши размышления, мнения, господа присяжные-заседатели?