Кричу, потому что... кричу!

Когда в наш отель приехали русские, мы сразу это услышали. По громкости голосов, конечно. Даже итальянцы, что каждый день отдыхали рядом большой дружной кампанией, не могли перекричать наших.

Кстати, крик итальянцев другой – он с задором, наполнен воодушевлением и азартом, что захватывает тебя во время разговора. Это чувствуется. У наших же громкость раздраженно-отчаянная.

Я сразу вспомнил свою маму – часто она громко разговаривает, а еще и торопится. И еще много вспоминаю примеров, когда на пустом месте, когда вроде нет на то необходимости, а разговор громкий, быстрый, переходит почти на крик. Да и чего греха таить, сам балуюсь громкостью и скоростью.

Заглянем в детские воспоминания.
Часто ли детей слушаем внимательно, обстоятельно? Чтобы у них осталось ощущение, что меня услышали. 
А еще, сколько при этом выделяем им времени на то, чтобы они могли сказать то, что хочется?
И что им остается? Повышать голос – вдруг получится и меня заметят. И при этом торопиться в отведенное время сказать всё, что хочется – у меня так много чего есть сказать, и нужно успеть, пока папа не отвернулся к телевизору!

Загвоздка в том, что почти у всех нас было похожее детство. И можно легко встретить человека, который, как и я, будет стремиться до меня докричаться, и еще торопиться. И вот мы уже наблюдаем пару, где оба пытаются криком привлечь к себе внимание, да еще и в небольшой отрезок времени стараются впихнуть большой объем информации. Либо, кто-то молчит, молчит, а потом все равно гром и молнии.

Нет, конечно, бывает, что только один кричит. И почему же он кричит, если второй его слушает? Неосознаваемый автоматизм – кричу, потому что кричу (и при этом не понимаю, что кричу). Остановиться смогу, когда увижу себя со стороны, пойму, что кричу, и что сейчас (во взрослом возрасте) в этом нет необходимости, ведь вокруг много людей готовых меня услышать.

А еще, смогу остановиться, когда сам себя начну слушать, когда сам себе начну выделять достаточно времени, чтобы высказаться. Вместо того, чтобы продолжать давать волю Внутреннему Критику, который быстро пресекает все эти вольности в виде разрешения говорить с самим собой обо всем, о чем хочется.