Нарциссический сюжет "Инфанта и Карлик". Психоаналитический дискурс.

Рассказ Оскара Уальда «Инфанта и Карлик» очень четко показывает травматическую динамику формирования нарциссической расстройства личности ребенка.

Краткое содержание рассказа.

День рождения Инфанты. Унылый Король, глядя на дочь продолжает предаваться тоске о своей мертвой жене, с забальзамированным телом которой, он, до сих пор проводит время в склепе, предаваясь воспоминаниям своей любви к ней. Дети высокочтимых гостей пришли поиграть с Инфантой. В программу развлечений был включен танец Карлика. Карлик стал подарком для юной и прекрасной Инфанты, двенадцатилетней Принцессы Испанской. Дети смеялись над уродливым карликом, и Инфанта в порыве веселья бросила ему розу, чтобы позлить камеристку. Карлик, вдохновленный вниманием самой Инфанты, начинает бегать по дворцу в поиске ее, чтобы быть вместе с ней, и видит зеркало. Наткнувшись на зеркало он сначала принял свое отражение за какого-от уродливого мальчика. Он стал с ним играть и, наткнувшись на стекло, понял, что это его отражение. Бедный Карлик в ужасе осознал, что он - ужасный уродец, а дети и Инфанта лишь потешались над ним, издеваясь над его безобразием. Он упал на пол - сердце его не выдержало. Впервые увидев свое отражение – Карлик умирает от разрыва сердца.

Все действия в рассказе сопровождаются комментариями садовых цветов, как отдельных персонажей.

Рассказ необычен тем, что в нем представлено много нарциссических образов - Король, Мертвая Королева, Инфанта, Карлик, Нарциссические Цветы.

Все нарциссические истории несут в себе общие аспекты:

 Во - первых, расщепление.  Грандиозное и ничтожное. Достойные к достойным, нельзя смешиваться. Дети королевских кровей и дети черни. Цветы и прекрасные, и ужасные. Любовь и смерть.

«Цветы пришли в негодование от дерзкого вторжения уродца в их прекрасную обитель; когда же они увидали, как он скачет по дорожкам, смешно и неуклюже размахивая руками над головой, они уже не в состоянии были дольше сдерживаться.

— Право же, он слишком безобразен, чтобы позволять ему играть в тех местах, где находимся мы! — восклицали Тюльпаны.»

Во-вторых, вопрос нарушенных границ.

Инфанта, королевская дочь. Но как отдельной личности ее не существует. Она лишь продолжение своей мертвой матери в глазах отца, да и всех придворных тоже.

«Инфанта сделала недовольную гримаску и пожала плечиками, — уж мог бы он с ней побыть в день ее рождения. Очень надо заниматься этими глупыми государственными делами! Или, может быть, он пошел в ту мрачную часовню, где всегда горят свечи и куда ей входить не дозволено. Как это глупо с его стороны, когда солнце светит так ярко и всем так весело! Ее дядя и Великий Инквизитор много благоразумнее. Они пришли на террасу н наговорили ей столько любезностей.»

Карлик дефекный ребенок. Он не осознает себя, своего телесного дефекта, но, также,  он не осознает себя и красивым.  

«Бедный маленький Карлик всегда жил в лесу и был очень добр к птицам и цветам. В отличии от его отвратительной наружности, душа его была чиста. Он даже не осознавал своей уродливости, поскольку никогда не видел своего отражения в зеркале.»

У него нет границ совсем, если бы он хоть каким-то себя осознавал, то границы были бы, но у него слияние с фантазийным образом себя без учёта реальности. Его основная мечта, что мы будем вместе с Инфантой. Такое симбиотические слияние, без учета реальности.

В – третьих, вопрос слияния, но контакт отсутствует на самом деле.

У пациентов с Нарциссическим расстройством личности, мы тоже видим это желание к слиянию, такому эротическому симбиозу – вот, вот это будет, вот вот это случится, кто – то желанный придет и будет со мной, мы будем вместе. Такое фантазийное желание слияния в безусловной любви, без учёта реальности, без учёта желаний другого человека.

«Нужно ли говорить, что наивный Карлик сразу влюбился в Инфанту и подумал, что он ей тоже понравился(ведь она подарила ему розу). Когда маленькому Карлику сказали, что он будет еще раз танцевать перед Инфантой по ее личному, нарочитому приказу, он так возгордился, что убежал в сад, в нелепом восторге покрывая поцелуями белую розу и выражая свой восторг самыми дикими и неуклюжими жестами.»

В – четвёртых, нарушено тестирование реальности, чёрное принимается за белое, а белое за черное. Инфанта в издевательстве бросает розу Карлику, а он принимает это как жест любви и прижимает и лелеет эту розу, как подтверждение любви Инфанты к нему. Он начинает фантазировать о своем союзе с Инфантой. Но столкновение с реальностью приводит к смерти. Он начинает искать ее по всему дворцу, бегает по комнатам, ищет, чтобы соединиться, но видит зеркало, и впервые встречается со своим изображением.

Зеркало – нарциссическая травма невыносима. Но эта травма ложная, она от правды, а нет от насилия. Нарцисс сам себя убивает – я плохой, мне таким быть не надо, мне нельзя быть обыкновенным, и уж тем более ужасным, я от этого себя освобождаю – смерть!

«Когда истина наконец осенила его, он с диким воплем отчаяния, рыдая, кинулся на пол. Так это он сам — такой урод, горбатый, смешной, отвратительный? Это чудовище — он сам; это над ним так смеялись все дети, и маленькая Принцесса тоже; он-то воображал, что она любит его, а она просто, как другие, потешалась над его безобразием, над его изуродованным телом. Почему не оставили его в лесу, где нет зеркала, которое бы сказало ему, как он уродлив и гадок? Почему отец не убил его, вместо того, чтоб продать его на позор и потеху другим?.. По щекам его струились горячие слезы. Он изорвал в клочки белый цветок; барахтавшееся на полу чудовище сделало то же и разбросало по воздуху лепестки. Оно пресмыкалось на земле, а когда он смотрел на него — и оно смотрело на него, и лицо его было искажено страданием. Он отполз подальше, чтоб не видеть его, и закрыл руками глаза. Как раненый зверек, он уполз в тень и лежал, тихо стеная.»

Потребность в отражении исключает принятие правдивого отражения. Реальность не принимается. Отражение может убить. Нарцисс ждёт, что в отражении он увидит Бога, а в отражении всего лишь человек, и это невыносимо для него! Защита от реальности, отказ от реальности.

В – пятых, влечение к смерти, к Танатосу.

Король слит с мертвой Королевой, и в дочери он хочет видеть свою королеву, жену. Он ее как живую девочку не видит.

«И так велика у Короля была к ней любовь, что он не позволил и могиле скрыть от его взоров возлюбленную. Он велел набальзамировать ее мавританскому врачу. Тело усопшей и посейчас лежит на устланном коврами катафалке, в черной мраморной часовне дворца — совсем такое же, каким внесли его сюда монахи в тот ветреный мартовский день, лет двенадцать назад. И раз в месяц Король, закутанный черным плащом и с потайным фонарем в руке, входит в часовню, опускается на колени перед катафалком и зовет: «Mi reina! «Mi reina!» (моя королева).»

Нет горевания, нет переживания утраты, нет отпускания мертвого, нет желания это пережить, отпустить, и жить дальше. Забальзамированное тело Мертвой Королевы, с которым продолжает жить Король. И даже свою живую дочь он отдает своему ненавистному брату, чтобы она не отвлекала его в сторону живой жизни от его жизни с Мертвой Королевой.

Так и клиент с Нарциссическим расстройством личности не видит жизни сейчас. «Вот тогда у меня было все хорошо, вот тогда то я жил, вот если бы вернуться туда, вот если бы было как тогда...» - с сожалением повторяют такие клиенты.

Разумеется, он безумно любил ее, любил, как думали многие, на погибель своей страны, в то время воевавшей с Англией. Вся его супружеская жизнь, с бурными огневыми радостями и страшной мукой ее внезапного конца, как будто вернулась и прошла перед ним теперь, когда он в окно наблюдал за Инфантой, резвящейся на этой террасе. В ней была вся милая живость ее матери, та же своевольная манера вскидывать головку, тот же гордый изгиб прекрасного рта, та же дивная улыбка...

Конец сказки.

«— Но почему же он никогда больше не будет плясать? — смеясь, спросила Инфанта.

— Потому что у него разбилось сердце.

Инфанта нахмурилась, и ее прелестный розовый ротик искривился в хорошенькую, презрительную гримаску.

— На будущее время, пожалуйста, чтобы у тех, кто приходит со мною играть, не было сердца совсем! — крикнула она и убежала в сад.»

Весь рассказ как будто состоит из фрагментов, и эти фрагменты невозможно объединить, эти части какие то несоединимые, нет цели это соединить , пережить, и жить дальше. И в терапии клиентов с Нарциссическим расстройством личности, психотерапевту очень тяжело контролировать пациента в реальности. Они не хотят быть в реальности, они хотят законсервировать жизнь, как король мертвую жену. Они хотят вернуться назад, туда, где была якобы их травма и оставаться там, или наоборот, фантазийное гипертрофированное якобы хорошее состояние. Они не хотят соединять фрагменты, чтобы двигаться дальше. Их Эго расщеплено. Они противятся интеграции. Такие клиенты приходят для подтверждения и своей грандиозности, и для подтверждения своего слияния, и для выстраивания границ, и для встречи с Танатосом, но не для встречи с реальностью. Психотерапевту нужно постоянно понимать, с какой частью Эго такого пациента он сейчас работает.