Табу. Презумпция тишины. Идея вакуума в психологии.

Почему в начале отношений пара без умолку болтает друг с другом, а при окончательном разрыве можно услышать: «Нам не о чем с тобой говорить»? Потому что в активной словесной коммуникации стороны нащупывают, какие темы разговоров попадают под табу, а какие темы свободны для признания взаимной реальности. Если взаимно признанной реальности нет, то и говорить не о чем.

Понятие табу сравнимо с понятием вакуума в физике. Долгое время в науке считалось, что окружающее нас пространство заполнено неким эфиром, пронизывающим всё вокруг. Однако ряд экспериментов показал, что у природы есть вакуум, пустота, ничто. Именно из этого «ничего» рождается материя. Подобно физической пустоте, «запрещённые» к произношению идеи отделяют существенное и существующее от не воспринимаемого социального мира. Тишина формирует ментальные границы семьи. За границей разговоров пустота. Пустота, о которой не говорят. Вакуум. Табу.

В молчании опредмечивается, отмежёвывается от социального мусора важное для выживания в обществе. Как ощущение, восприятие, внимание и память отсекают поток сенсорной информации от физического мира, так табу отсекает социальный излишек.

«Табу» – не внешний запрет на слова. Табу – это отказ говорящего произносить вслух понятия. Презумпция тишины. Кто произнёс «пустое» понятие виноват, а молчащий о пустоте свободен.

В семье через замалчивание формируется социальное воспитание. Часто полагают, что детей воспитывают через указание или запрет. Однако проговаривание указания или запрета формирует у ребёнка знание, и он воспользуется этим знанием прямо или косвенно. А вот молчание отстраняет человека от явления – нет в знании, значит, не может быть и в реальности. Молчат родители о своих чувствах – и выросший у них взрослый не принимает чувства от других людей и сам не демонстрирует их.

Табу организует социальное пространство вовне семьи, обозначая границы за которыми «ничего нет», ограждает пространство для социальной жизни, чтобы обезопасить детей от встречи с проблемами. Подобно тому, как в географическом плане ребёнка предостерегают от возможных повреждений локальными границами «там, за рекой, живёт чёрт», «не ходи за ворота»..., так система табу предупреждает «не упоминай убийство», «не говори о религии»...
Чтобы жить вместе с ребёнком в гармонии, супруги должны иметь одинаковые табу, разделяемые ближайшими родственниками и друзьями. Табу кладутся в основу фундамента будущей жизни ребёнка примерно с трёх лет и до достижения школьного возраста. Но фундамент этот любительский, не профессиональный, сооружаемый по совету родственников и друзей. Он строится по принципу «так нельзя и так нельзя», и в результате получается кривым, зыбким и не надёжным.

Более цельный фундамент выходит, когда табу немного и они у родителей совпадают. Например, муж и жена считают, что нельзя ребёнку говорить о море и о собаках. Однако в реальной жизни каждый из супругов приносит тьму «нельзя говорить» из своей семьи, и на ребёнка обрушивается двойная порция ограничений.

Большое количество табу формируют со-зависимости между родителями и ребёнком. В самом деле, если в мире ничего нет кроме мамы, то и ребёнок становится зависим исключительно от неё. Когда повзрослев он остаётся без мамы и встречается с реальностью за пределами табуированных границ, то он вынужден убегать от мира с помощью наркотиков, алкоголя, депрессии и других психических расстройств.

С другой стороны, система табу так же тесно связана с формированием ответственности. Человек не может нести ответственность за то, что не существует. Например, если в семье принято было не говорить о бюджете и деньгах, то ребёнок, вырастая, не может распоряжаться денежными средствами. Шире спектр табу – меньше зона принятия решений. Мало ограничений – больше ответственности.

Само слово «ответственность» происходит от слова «ответ». Люди отличаются способностью или неспособностью отвечать на поставленные вопросы. Ответственный может ответить.

В детстве, когда родители отказывали ребёнку в речи, то они дополнительно стыдили его за активность и обвиняли. Если ребёнок пытался сказать что-то родителям, они обычно увеличивали давление, не слушали ответов, «гнули свою линию» табу или усиливали наказание. То есть так или иначе затыкали ребёнку рот, оставляли его без ответа. И так же не спрашивали его мнения.
Так у ребёнка вместе с безответственностью формируется чувство вины и стыда.

Табу зависит и от социального окружения, и от государства, и от места проживания. Можно выстроить иерархии табу, которые характерны как для общества в целом, так и для отдельно взятой семьи в частности. Например, требование «не поминать чёрта» или избегать радикальных политических взглядов переносится из СМИ в семью. Табу может быть выражено в микротеориях: «не суди, и не судим будешь», «родители – это святое», «о мёртвых либо хорошо, либо никак».

Например, одно из распространенных общих табу – говорить о смерти на войне. Очень часто можно услышать о героях, но редко кто говорит об обратной стороне героизма, как герои убивают других людей. Тема смерти вообще, а на войне в частности, становится табуированной. Если партнёр начинает говорить о смерти от героев, то второй обвиняет его либо в искажение реальности, либо в обмане, либо в моральной деградации.

Часто табу формируется бабушками и дедушками. Человек, доживший до зрелого или преклонного возраста, считает, что прожил «правильно». И он передаёт внукам свой социальный опыт в разговорах. Но невозможно за краткое время общения передать весь объём полученных за жизнь знаний. Поэтому старшим людям приходится ограничивать свои рассказы и тем самым формировать табу.

Чем больше в семье совместно разделяемых табу, тем счастливей семья. В самом деле, если не существует, например, болезни, смерти, денег..., то и счастья больше. Разговор ограничивается, например, едой, и развитие кухонной темы приносит паре счастье.

Чем шире спектр обсуждаемых явлений в семье, тем больше нагрузка на кору головного мозга. У детей из «свободных» семей с широкими границами возникают проблемы с общением внутри детского коллектива в том случае, если у окружающих детей есть распространённые табу, а у ребёнка нет. И тогда молодому человеку приходится учиться эвфемизмам или просто быть изворотливым в разговоре. Так вырастают политики.