|
|
Табу на инцест и незавершённость в терапии.Автор статьи: Корушина Елена Николаевна
Из истории древних времён мы знаем, что инцест был нормальной формой половой связи в древнем мире, в Египте, например, считался прерогативой божественной власти фараонов и объяснялся религиозными верованиями, отец мог взять в жёны дочь, тем самым замыкая своё божественное начало. Однако слабость и высокая смертность потомства от кровосместительной связи привела к пониманию безысходности данной традиции и последующие запреты на близкородственные связи. Вместе с тем, на протяжении столетий женщина, будь то жена, дочь, наложница, являлась собственностью главы семьи, племени, клана, который мог распоряжаться ею по своему усмотрению, выдать замуж в 7-10 лет, продать в рабство, использовать своё «право первой ночи»… В современном мире сексуальные отношения между взрослым человеком и несовершеннолетним ребёнком регулируются законом, однако жертвы семейного насилия и сексуальной эксплуатации по-прежнему обращаются за психологической помощью, при этом проблематика запроса часто звучит как «проблема с весом, перееданием», «одиночество», «сексуальные проблемы», «конфликт с мамой», «трудности в выборе профессии, поиски себя», «не знаю, кто я?». Тема инцеста очевидна во многих известных нам сказках: «Красная шапочка», «Рапунцель», «Безрукая девица», «Ослиная шкура», «Золушка». Во всех этих история присутствует жертва – дочь, страдающая от поведения своих неадекватных, чудоковатых, отвергающих или отсутствующих, откровенно злобных, эгоистичных родителей, одного или обоих. Урсула Виртц в книге «Убийство души. Инцест и терапия» обозначает инцест в широком смысле слова, «когда злоупотребление происходит в условиях зависимых и доверительных отношений жертвы с преступником.» В этой книге рассматривается инцест, как «убийство души» внутри семьи, в виде сексуальной эксплуатации дочери отцом или отчимом. Под «убийством души» автор подразумевает потерю идентичности, в том числе сексуальной идентичности личности, пережившей травму насилия в детстве: «Убийство души всегда связано с властью, с желанием уничтожить и разрушить личность. Я столкнулась с «убийством души» в начале моих исследований того, какое значение имеет отец для психического развития ребенка, и стала лучше понимать случай Шребера. Пауль Даниэль Шребер – часто упоминаемый классический случай паранойи. Его отец был педагогом, который превратил изощренную систему образования в совершенную систему подавления и опробовал ее на своем сыне. Ее целью было абсолютное послушание отцу, средством достижения этой цели – подавление и запугивание. В своих записях психологический эффект этих авторитарных и репрессивных воспитательных мер сын назвал «убийством души». Однако сын был не в состоянии обнаружить связь между своим отцом и тем человеком, на чьей совести было это убийство его души; скорее, он подозревает врача или даже Бога, что они совершили это преступление. Видимо, признаком убийства души является то, что жертве запрещено знать, кто на самом деле ее убивает». «В своей работе с женщинами, которые в детстве были сексуально изнасилованы отцом, я часто сталкивалась с тем, что так называемые сумасшедшие, которых ранее объявляли «истеричными», а сегодня у них диагностируют «пограничный синдром», доведены до такого состояния травмой насилия, убийством души. Раньше говорили о плохом прогнозе в таких случаях, что было связано, прежде всего, с тем, что убийство души не распознавали, и поэтому оно не поддавалось терапии. Точно так же как Шребер, женщины не могли идентифицировать, что преступники – их отцы. Увязывая инцест с убийством души, я хочу сказать, что такое тотальное нападение на человечность приводит к тому, что ребенок больше не может думать и чувствовать, как другие дети, все его поведение приобретает иной оттенок. Его идентичность нарушена в самой ее сердцевине, и в том числе его сексуальная идентичность. И тогда становится намного понятнее то, что многие взрослые женщины не прощают своих мучителей. Они исходят из того, что невозможно простить человека, который умертвил их душу и украл всякую надежду на жизнь и любовь». (У. Виртц «Убийство души. Инцест и терапия») К. Эльячефф, Н. Эйниш в книге «Дочки-матери: третий лишний?» определяют инцест как «любые отношения в семье, в которых возникает дуальность вместо тройственности». Роль и предназначение матери в семье – быть женой и сексуальной партнёршей для мужа, тем самым сохраняя и защищая дочь от инцестуозных желаний отца. Если же мать самоустраняется или не может по болезни выполнять эту функцию на её месте может оказаться дочь. Совращённые своими отцами женщины часто сообщают об отсутствующей в семье матери психически и физически, а также порой являются потворствующими инцесту, чтобы удержать мужа, воспринимая дочь как своё нарциссическое продолжение, а также в личной истории таких матерей присутствует факт насилия со стороны их отцов. Авторы книги приходят в своих исследованиях к определению трёх видов инцеста: инцест между родственниками, не проявленных в сексуальных действиях (платонический инцест между матерью и дочерью); инцест, проявленный в сексуальных отношениях, когда у двух родственников один и тот же сексуальный партнёр и сексуальный инцест между родственниками, проявленный в сексуальных действиях между ними. Психоаналитическая литература раскрывает мотив инцестуозного поведения отца как неразрешённое эдипальное желание к его матери. Жена отвергается, как носитель негативных нагруженных аспектов «плохой» матери, дочь же для него – любящий, удовлетворяющий аспект «хорошей» матери. Мотив дочери, подчиняющейся отцовскому желанию, основывается на желании быть любимой отцом, её позиция – подчинение садистичным, эксплуататорским требованиям отца приводит её к роли жертвы, зачастую подавленной страхом быть уничтоженной, оставленной, брошенной. Как отмечают большинство авторов самые разрушительные последствия инцестуозной связи для дочери – невыносимое соперничество с матерью и проблемы самоидентификации, что подтверждается биографическими историями об изнасилованиях в детстве у пограничных пациенток. Инцестуозная связь – это тяжёлая психическая травма, наносящая ущерб как устойчивому восприятию мира как надёжного, так как оказывается, что любовь может покалечить, а мать оказывается неспособной к защите, так и ущерб собственному Селф женщины, восприятию себя как «грязной», использованной, виновной в том, что произошло, а значит не достойной счастья и жизни как таковой. Таким образом, запрет на сексуальные отношения в семье (табу на инцест) является гарантом идентичности личности и условием нормального психического развития ребёнка. В случае, с которым мне пришлось столкнуться на практике произошло совращение взрослым мужчиной, выполняющим роль отца в детстве взрослой клиентки и потому этот случай является примером инцеста, повлекшим за собой психотравмированность, сексуальную дисфункцию в виде фригидности во взрослой жизни женщины и связанных с этим трудностям супружеских отношений. По этическим правилам без согласия клиентки случай не может быть представлен и описан публично, могут быть освещены только гипотезы, которые прорабатывались в ходе незавершённой терапии. Основные болезненные точки психотравмы: повтор эксплуататорского отношения в паре, протест против сексуального насилия и позиции партнёра воспринимаемого как насильника, попытка сохранения идеального образа отца и перенос негативных частей на партнёра (расщепление), перенос отношения к матери на терапевта, месть матери в виде прерывания терапии за свою незащищенность от партнёра, на самом деле от насилующего отца, искажённый образ себя, как виновной в произошедшем, отказ от сексуальности, неадекватная попытка восстановления нанесённого ущерба в детстве в ситуации терапии в переносе. Психотравма дочери, повлекла за собой сексуальную дисфункцию (фригидность), эмоционально-личностный дисбаланс и межличностный конфликт с партнёром. Проблематика в терапии: уход из терапии, как протест и незрелая попытка клиентки «исправить» нанесённый родительскими фигурами ущерб. Решением незавершённой терапии могло бы быть:
К сожалению, работа с женщинами, пережившими инцест, часто оказывается незавершенной, в силу сформированных паттернов поведения по пограничному типу (импульсивность, склонность к саморазрушению, обесцениванию значимых отношений и др.), однако это не значит, что незавершенная терапия бесполезна, её можно и нужно рассматривать как этап взросления женщины, подготовку к более сложному, но важному шагу дальнейшей глубокой личностной работы, в которую она всегда может вернуться и продолжить начатое. Еще материалы по теме в заметке "Невыносимая правда об инцесте"
Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|
