Нужно ли с ребенком говорить о смерти?

«Табу́ — строгий запрет на совершение какого-либо действия,

основанный на вере в то,что подобное действие является

либо священным, либо несущим проклятие для обывателей,

под угрозой сверхъестественного наказания.» (Википедия)

В современном информационно открытом и толерантном обществе, несмотря на декларацию свободы воли для каждого, все стремительнее развивается тенденция защитить подрастающее поколение. И если защита витальных потребностей детей и подростков является жизненно необходимой, то выбор тем, от которых надо защищать психику детей местами бывает весьма спорным.

В практике приходится сталкиваться с твердой убежденностью многих родителей, что на темы смерти и секса с детьми говорить категорически нельзя, потому что это может нанести непоправимый вред растущей психике.  Так ли это? О ком именно заботятся родители, избегая неудобных тем?

Поводом для размышления о табуированных темах для разговоров с детьми стал фильм «Голос монстра» (2016г). Атмосферный и, на мой взгляд, талантливо сделанный фильм рассказывает не только и не столько Историю, а очень образно показывает  жизнь и душевные переживания подростка в ситуации запретности темы смерти.

Разговаривать о смерти со всеми ее сопровождающими атрибутами не принято в нашем обществе. Эта тема, по ощущениям большинства, вызывает чувство дискомфорта, потенциальной опасности, без четкого осознавания, в чем скрыта конкретная угроза. Можно предположить, что эти страхи уходят глубоко в историю развития человеческого общества, в период «священных» запретов. В современном мире они находят свое отражение в «невозможности» общения на «околосмертные» темы между людьми вообще и, что печальнее, между взрослыми и детьми.

В ситуациях, когда смерть случается в окружении взрослого, это страшно, ошеломляюще, печально или как-то еще, но понятно. Взрослые знают, что все смертны. Можно не принимать, избегать, увиливать от этой мысли, но в глубине души они это знают.

Современный ребенок растет в мире прямолинейности сказочного повествования «добро победило зло, и все жили долго и счастливо», поэтому встреча со смерть, становится  для него тем событием, что заставляет столкнуться с реальным миром. А реальный мир он разный, противоречивый, иногда опасный и всегда непростой. Так нужно ли помочь ребенку прожить эту встречу с реальностью? Кто это может сделать?

У Коннора, главного героя фильма, не оказалось такого человека. Рядом с ним были родные (мама, бабушка, отец), были школьные учителя и сверстники, но никто не нашел в себе сил поговорить с мальчиком. Болезнь матери и неуклонно надвигающаяся смерть – это запретная тема, о ней знали все, но делали вид, что этого не существует.  Вокруг мальчика возникает и разрастается территория молчания, которая требует молчания и от него.  Коннор не может никому рассказать о повторяющемся ночном кошмаре, не может поделиться своими страхами и болью. Со всеми своими переживаниями на «территории молчания» он становится Невидимкой.

Британские пейзажи и чопорный колорит бабушкиного дома, эмоциональная дистанцированность героев и насилие среди сверстников, все это погружает зрителя в реальный (физический) мир героя, а тысячелетнее тисовое дерево с кладбища, становится главной действующей силой внутренней жизни Коннора.

Вся картина пронизана символами и смыслами. Появление ночного Монстра, приходящего всегда в 12-07, казалось бы, не сулит ничего хорошего для мальчика. Но его образ, так же как и, рассказанные им истории, ни так буквальны и легко читаемы. Они несут в себе энергию и силу для героя, так необходимые ему для выживания в удушающе-давящей тишине молчания. Потрясающие своей красотой и правдивостью истории Монстра, исцеляющее разрешение на Гнев и поддерживающая настойчивость во встрече с Неизбежностью – все это позволяет Коннору не только прожить встречу со смертью, но и выжить после этого. Выжить, когда, казалось бы, это невыносимо, когда чувство вины петлей затягивается на шее, когда ощущаешь себя сиротой при живом отце, когда мир рухнул…

Мог ли отец, давно живущий в другой семье и другими заботами, стать поддержкой сыну? Могла ли бабушка, переживающая неизбежность смерти своей дочери, быть более чуткой? Могла ли мать, борющаяся, но теряющая свои позиции, поговорить с сыном о неизбежности своего ухода?

Каждый из героев справлялся с ситуацией, в одиночестве, как мог. Может быть они не хотели «беспокоить близких», может просто не было сил на поддержку мальчика. Могут быть разные причины замалчивания темы смерти в общении с детьми. В таких ситуациях важно помнить, что дети чувствуют происходящее без слов, они как бы «знают», но не понимают происходящего. Им остро нужна поддержка в проживании этого состояния, потому что не ко всем придет спасение в виде монстра, и не все смогут пережить самостоятельно встречу со смертью так, чтобы не тащить за собой травматичный опыт во взрослую жизнь.

Опасна не смерть в ее неизбежности, 

страшно, когда не с кем разделить свое горе.