Как работает "серьёзная психотерапия", и каким образом изменяется личность.

Все психотерапевтические методы можно было бы условно разделить на две группы:

Есть методы, которые, когда это возможно, просто помогают справиться с какой-нибудь конкретной жизненной ситуацией, найти в себе силы в трудный момент, и тому подобное. Обычно это краткосрочные методы. Личность человека они не затрагивают.

Другие методы, в том числе психоанализ и психоаналитическая психотерапия, используются тогда, когда у человека есть необходимость и желание изменить себя.  Когда простого «устранения симптомов» недостаточно. Или когда с помощью относительно простых краткосрочных методов сделать это невозможно. Такая психотерапия обычно долгосрочная, и требует прикладывания существенно больших усилий. За эту серьёзную задачу готовы взяться представители достаточно разных психотерапевтических направлений,  отличающихся между собой и в теории, и в технических подходах. Однако, ввиду общности задачи, у всех этих направлений всё же есть нечто общее. Цель этой статьи – постараться описать те общие механизмы достижения личностных изменений, на которые опираются «серьёзные» психотерапевтические методы.

Если не вдаваться в спорные вопросы и тонкие детали, можно сказать, что «личность» — это совокупность индивидуальных особенностей человека. Набор используемых им привычных способов обращения со своими чувствами и потребностями, стратегий разрешения конфликтов и выстраивания отношений с другими людьми. Этот набор может быть обширным или бедным, использоваться гибко или быть ригидным. Для одних жизненных ситуаций он подходит идеально, в других – не помогает, но и не мешает, в третьих – может мешать настолько, что превращает ситуацию в неразрешимую для данного человека проблему.

Всем известно, что личность обладает большой устойчивостью. Даже несмотря на то, что какой-то способ чувствования, мышления или поведения, составляющий одно из свойств конкретной личности, не является подходящим или удобным – он всё равно может раз за разом использоваться автоматически. Что и приводит к трудностям. Попытки «просто перебороть себя» и целенаправленно изменить черты личности довольно часто могут быть безуспешными, несмотря на все прикладываемые человеком усилия. Более того: именно проблемные черты личности чаще всего как раз и являются наиболее устойчивыми. Впрочем, верно и обратное: проблемными чаще всего становятся те личностные черты, которые закреплены наиболее жестко, и, таким образом, более всего ограничивают гибкость личности. Ведь гибкость – это почти синоним адаптивности. А значит – успешности, эффективности, удовлетворённости жизнью.

Личность человека является продуктом его индивидуальной истории. Позволю себе утверждать, что на вопрос о том, как история жизни человека формирует его личность, ни одна научная система не давала ещё ответа более полного и удовлетворительного, чем психоанализ, с его современными ответвлениями. Об этом можно было бы говорить долго, но сейчас я остановлюсь лишь на том, что проблемная личностная черта или невротический симптом жестко укореняются, так как обычно служат множеству скрытых, но существенно важных целей.

Во-первых, с их помощью тайно – иногда только для самого человека, но не для стороннего наблюдателя – удовлетворяются отвергаемые на сознательном уровне желания и потребности. То, что с этими конкретными желаниями человеку пришлось в своё время обойтись подобным способом – как раз и обусловлено историей его значимых отношений, в первую очередь – детско-родительских. Здесь важно то, что, будучи отвергнутыми, «вытесненными в бессознательное» — как говорят психоаналитики, эти желания и потребности отнюдь не исчезают. Они скорее как бы отделяются от общего потока развития, прекращают развиваться вместе с остальной личностью, и консервируются в том виде, в котором произошло отделение. Их становится невозможно «перерасти», придать им взрослую форму. Со временем они могут совершенно разойтись с реальными задачами жизни, стоящими перед человеком в настоящем. Они превращаются в ненужный груз, однако их необходимо как-то маскировать и удовлетворять. А для этого приходится ещё и поддерживать какой-нибудь неудобный невротический симптом, или проблемную черту характера.

Во-вторых, проблемные черты характера обычно также имеют функцию психологической защиты. С их помощью личность охраняет себя от проникновения в сознание, или от чересчур уж явного прорыва в действиях всё тех же самых бессознательных желаний; от соприкосновения со старым травматическим опытом; от актуализации альтернативных способов чувствования и поведения, привлекательных для человека, но связанных с какими-либо конфликтами; от страха перед новыми задачами, которые человеку пришлось бы решать, если бы «проблемная» черта характера ему в этом не мешала. И так далее, конкретные мотивы здесь могут быть довольно разнообразны.

Таким образом, как бы парадоксально это не звучало – проблемные, или просто слишком негибкие черты характера, даже тогда, когда эта негибкость мешает решению актуальных жизненных задач – почти всегда являются компромиссом, наименьшим из всех возможных зол. А иногда – единственно возможным, на момент своего формирования и закрепления – способом хоть как-то справиться с жизнью.

А кроме этого есть ещё то, что можно было бы назвать «силой привычки». По привычной дороге, по которой человек ходит уже много лет, даже когда дорога эта весьма сомнительного качества, всегда проще идти уже хотя бы потому, что она до мелочей знакома. Можно из года в год ходить по ней автоматически, ни о чём не задумываясь. А с неудобствами её человек уже как-то привык мириться. Новую же дорогу нужно ещё разведать, исследовать, и привыкнуть к ней.

Вот теперь можно подойти к вопросу о том, каким образом «серьёзная психотерапия» изменяет личность человека, и что она ему даёт. Для простоты понимания я представлю здесь этот процесс несколько более линейным и последовательным, чем он есть на самом деле.

Начинается всё с того, что проблемные особенности личности обозначаются и всесторонне исследуются. Клиенту с помощью психотерапевта или психолога необходимо детально понять, как конкретно «сконструирована» мешающая ему черта. Это уже первый шаг к изменению: то, что я научился во всех подробностях видеть у себя внутри, я могу попытаться сознательно контролировать. При этом я, возможно, получаю новый позитивный опыт. И это уже несколько ослабляет власть проблемного способа жизни надо мною.

Клиент и психотерапевт продвигаются дальше и исследуют, каким бессознательным целям служит проблемная личностная черта, и какую психологическую выгоду, чаще всего также бессознательную – она приносит. Какие бессознательные процессы её создают, наполняют и поддерживают в настоящее время. Это следующий шаг на пути к изменениям: осознание бессознательных механизмов, поддерживающих проблемную черту характера, даёт возможность подойти к этим механизмам сознательно, и начать их целенаправленно переосмысливать.

Наконец, после того, как становится понятно, каким образом проблемные личностные механизмы работают в настоящее время (на сознательном и бессознательном уровне), необходимо исследовать их историю. Понять, в каких условиях и для чего они были сконструированы и укреплены. Достижение этого знания – ещё один шаг на пути к изменениям. Задачи, с которыми личность пыталась справиться с помощью своих «проблемных черт», в прошлом могли быть жизненно важными. А в настоящее время они могут быть уже совершенно не актуальны. Подлинное осознание этого факта лишает проблемные способы жизни ещё какой-то части их силы и власти над человеком.

Отмечу, что на этих этапах психотерапевтической работы основной задачей, равно как и результатом, является получение инсайтов, то есть всё более глубокого понимания сути и смысла различных аспектов проблем.

Существует распространённый миф о том, что самопознание, получение инсайтов – это конечная цель, а также единственное терапевтическое средство психоанализа, психоаналитической психотерапии, да и вообще любой «серьёзной психотерапии». Будто бы одного уже только инсайта самого по себе достаточно для серьёзных изменений: «Я всё понял, и теперь всё у меня будет по-новому».

Однако это не так. Инсайт – это, в каком-то смысле, всего лишь средство для расшатывания подпорок, делающих проблемную черту характера такой устойчивой. Иногда то, что укреплялось подпорками, падает сразу же после того, как их убрали. Однако, гораздо чаще после достижения всестороннего понимания сути проблем и их источников, клиенту и психотерапевту ещё предстоит серьёзно потрудиться.

Воспользовавшись той же метафорой, можно сказать следующее: после того, как подпорки убраны, старый, «проблемный» способ жизни, и новые, потенциально возможные и более гармоничные способы – всего лишь получают равные условия для конкуренции между собой. При этом на стороне старых способов – сила привычки, автоматизм и простота использования, а также некоторые сохраняющиеся психологические выгоды. На стороне новых – надежда на то, что с ними человеку будет жить легче и радостней, а также первые эпизоды успешного опыта, с ними связанного. Однако новые способы жизни ещё необходимо выработать и опробовать. Поборовшись при этом со страхом перед неудачами и неизвестностью.

Этот процесс происходит постепенно и требует существенного времени. Старые способы довольно долго сосуществуют с новыми, и между ними совершается что-то вроде колебаний или волн, когда по временам преобладает то одно, то другое. Сперва новые способы неустойчивы, и любые сложности приводят к усилению старого. Но постепенно новое используется всё чаще и чаще, помешать этому становится всё труднее, пользоваться новыми способами становится всё проще. Старые способы жизни, если они действительно менее удобны, используются всё реже и реже. Со временем новые способы становятся автоматизированными. Но вначале приходится использовать «режим ручного управления», и тратить на это много сил.

Этот этап называется психотерапевтами «проработкой». Мне как-то встретилась такая метафора: проработка подобна протаптыванию тропинки в лесу - по новой тропинке придётся пройти не один раз, прежде чем она станет широкой и удобной, и более предпочтительной, чем старая.

На этом этапе функции психоаналитика, или какого бы то ни было другого психотерапевта или психолога, заключаются в основном в следующем: он всякий раз старается показать клиенту, между чем и чем тот колеблется. Или, лучше сказать – выбирает. А также – какие конкретные ситуативные факторы, явные и скрытые, влияют на этот выбор. Если происходит что-то новое и «хорошее» — аналитик помогает клиенту осознавать, как это «хорошее» организовано, как конкретно клиент смог этого добиться, и какие факторы сейчас способствуют этому. Таким способом позитивный эффект закрепляется и становится более контролируемым. Постепенно появляется возможность вызывать его произвольно. Когда происходит ситуативный возврат к старому – аналитик точно так же исследует, в чём конкретно заключается откат, и что его в данный момент спровоцировало. Что позволяет управлять и этим процессом, и целенаправленно с ним бороться.

Постепенно всё это приводит к тому, что клиент с помощью психотерапевта получает способность управлять всем этим самостоятельно, без чьей-либо помощи. После чего психотерапевт ему больше не нужен. Этот эффект длительной глубинной психотерапии принципиально важен, и поэтому я уделю ему ещё несколько строк.

Можно сказать так: психотерапевт или психолог, последовательно и регулярно осуществляя свои профессиональные действия, в каком-то смысле демонстрирует клиенту способы обращения с психическими процессами, гораздо более эффективные чем те, что есть у клиента исходно. Со временем клиент перенимает у терапевта эти способы, и начинает использовать их самостоятельно. Так как они дают ему гораздо больше возможностей для саморегуляции, они со временем закрепляются, и становятся основой качественно новой, более развитой, гибкой, адаптивной и устойчивой личностной организации. Именно поэтому эффект от психоанализа, или другой длительной глубинной психотерапии сказывается не только «в том месте, где когда-то была проблема» — но затрагивает практически ВСЕ сферы жизни человека, часто давая ему ГОРАЗДО больше, чем он ожидает, начиная свою психотерапию.

С этих же позиций можно объяснить и непременное требование к психотерапевтам «серьёзных» направлений пройти свою собственную тренинговую психотерапию или психоанализ. Невозможно передать кому-либо какой-то навык, если он недостаточно хорошо выработан у самого передающего. А для этого необходимо вначале основательно потренироваться.

Конечно, эта небольшая статья не может претендовать на полноту освещения поднятого вопроса. Но для того, чтобы хотя бы попытаться создать общее представление о затронутой мною теме, я должен остановиться ещё как минимум на двух психологических механизмах, обеспечивающих эффект «серьёзной»,  длительной личностно-ориентированной психотерапии:

Во-первых, это катарсис – то есть нахождение, освобождение и проживание подавляемых прежде чувств, в том числе связанных со скрытыми бессознательными желаниями, конфликтами и психическими травмами.

Во-вторых, это мощная и длительная фоновая эмоциональная поддержка. А также поддержка в принятии себя, с различными нюансами собственных чувств и переживаний. Это может показаться парадоксальным – учитывая, что в любом подобном направлении психолог или врач-психотерапевт стремится поддерживать так называемое «нейтральное отношение» к клиенту. То есть, специалист не озвучивает своих личных мнений, не даёт никаких советов и никак не оценивает то, с чем к нему приходит клиент – он лишь помогает ему во всём этом разобраться. Однако представьте себе такую ситуацию: от одного года до нескольких лет (в зависимости от ваших личностных особенностей и потребностей), как минимум один раз в неделю некто, спокойно и дружелюбно, внимательно и заинтересованно, но при этом безоценочно выслушивает, принимает и обсуждает с вами ВСЁ, что вы только можете почувствовать, и о чём вы только можете подумать..