Панические атаки, травма и чувство вины

«Паника, боль в грудине, заложенность ушей, тяжело дышать, страх смерти. Таблетки не помогают. На улицу выходить боюсь одна. Живу в кошмаре и переживаю по вечерам маленькую смерть…». «К вечеру на меня нашла паника, было чувство что сердце "взорвется" и остановится, ком в горле и трудно дышать...».

Такие и другие разнообразные симптомы испытывают люди при панических атаках. Наверное, общим для всех является ужас переживания предчувствия смерти. Ужас, который загоняет человека в кольцо постоянной тревоги и страха начала следующего приступа. Практически все, испытывающие панические атаки (ПА), задаются двумя вопросами: «Почему? или Откуда?» и «Смогу ли я вылечиться?». Страдание, которое переживает человек при ПА и которое он вкладывает в эти вопросы, трудно, практически невозможно выразить словами. Описать приступ можно, а вот выразить всю суть страдания нет.

«Паническая атака определяется пациентами как страдание, которое невозможно выразить. Кажется, что такая непреодолимость составляет сущность переживания панической атаки, его главный смысл. Все остальное следует логике: пациент знает, что объективно не умрет, но продолжает бояться смерти; он знает, что тахикардия не является признаком инфаркта, но страх, что однажды его сердце не выдержит, никуда не исчезает. Ему известно, что удушье является психологическим механизмом, но он как будто не верит в это. Соответственно, смысл тайны и невыразимости, характеризующий это переживание, зависит не от нехватки вербальных категорий, при помощи которых пациент выражает себя, но скорее от самого переживаемого опыта». Маргерита Спаньоло Лобб. Из книги «Панические атаки», ред. Джанни Франчесситти.

Вернемся к вопросу «Почему?». Одним из основных функций для обеспечения выживаемости человека необходимо обретение базовой устойчивости, уверенности в себе, в окружающем мире, среде близких отношений. Формируется это, прежде всего, в семье, в детстве, в период взросления. (см. «Панические атаки как проблема отношений», «Панические атаки и устойчивость») Если, по каким-то причинам такая базовая устойчивость, уверенность не была сформирована, то это может стать базовым фоном, на котором развернется действие панической атаки.

Другим фактором, закладывающим мину панических атак, является эмоциональная травма, травма глубокая и не пережитая, как должно оно быть. (cм. «Панические атаки и травмы»). Трудно совместить ту или иную травму, полученную человеком с конкретным проявлением ПА. Первая паническая атака происходит внезапно и, кажется, нет никаких оснований для нее. И все же были события, которые оставили глубокий след в душе. Скорее всего, это травмирующее событие, к которому человек чаще всего возвращается в мыслях и своих переживаниях. Это могут быть события из детства, а может быть и взрослого периода. «Если бы я остался с братом, то смог бы вызвать скорую помощь, и он бы не умер». «Моя голова чуть не оторвалась, когда отец сзади ударил по ней». «Я отказалась от собственного ребенка сразу после его рождения». «Я случайно нажал на спусковой крючок, и пуля пролетела в миллиметре от моего лба». Крик боли из самой сердцевины травмы. Такие и многие другие подобные слова мы слышим от клиентов с паническими атаками. Что в них может быть общего? Чаще всего, это непрожитость травмирующего события.

«Травмирующее событие остается в мире невыразимого, активируя в неосознанной личности архаическую тревогу, безмолвно развивающуюся и проявляющуюся только тогда, когда веревка вот-вот порвется. Человек, настигнутый панической атакой, вдруг начинает испытывать то же самое, что должен бы чувствовать в момент травмы. Именно эта невыразимость тоски, возникающая в травмирующем событии, делает личность, страдающую паническими атаками, беззащитной перед ощущениями нехватки контроля над происходящим». Маргерита Спаньоло Лобб. Из книги «Панические атаки», ред. Джанни Франчесситти.

Второе общее, что можно выделить в сообщениях людей, страдающих ПА, это чувство вины, которое они испытывают, описывая прошедшие травматические события. Чувство, которое как токсический яд разъедает организм человека. В прошедших событиях он начинает обвинять и самоосуждать себя, хотя реального преднамеренного действия, за которым последовало трагическое событие, не было, обстоятельства события, как правило, не было возможности предвидеть и изменить. Испытывая чувство вины, человек направляет агрессию против самого себя, стремясь к самоуничижению, самонаказанию. Находясь в этом состоянии, он не может проанализировать, где действительно были ошибки, разделить ответственность, остается в прошлом, хотя это и невыносимо тяжело, но опять и опять возвращается к прошедшим событиям. Чувство вины выбивает основу под уверенностью в себе, навязывает растерянность, напряженность, тревогу и тоску.

Может ли человек избавиться от панических атак? Хотя это расстройство и бросило вызов современной психотерапии, но опыт мировой практики дает однозначный положительный ответ. С помощью психолога, психотерапевта, мануального терапевта или самостоятельно, но освобождение от ПА возможно. Однако при этом мало исцелить травму, проработать чувство вины. Взаимодействовать нужно с тем невыразимым опытом, с которым приходит клиент сейчас, выстраивая новую внутреннюю систему безопасности и устойчивости, основанную на его внутренних ресурсах и способности человека творчески приспосабливаться к окружающей среде. Проблема состоит в том, что человек приходит уже истощенный внутренней борьбой и ему трудно опираться на свои внутренние ресурсы. Ему крайне важна внешняя поддержка, поддержка от человека, внутренне сбалансированного и устойчивого. Зачастую такой поддержки он не может получить от близких людей, которые считают, что он «занимается ерундой», «ничего страшного нет» и «надо собраться и перестать». Таким человеком может быть и психолог (психотерапевт), может и человек, не занимающийся психологией. Важно понимать, что при взаимодействии одного вербального контакта мало. С невыразимым нужен контакт как на ментальном, так и на эмоциональном, телесном и духовном уровнях. Можно сказать, что происходит соприкосновение душ двух личностей на высоком уровне. И когда такой контакт происходит, начинает выстраивается заново система безопасности человека.

Кстати, мое окончательное освобождение произошло у мануального терапевта в реабилитационном центре. Предшествовало этому несколько лет моей самостоятельной упорной работы с собой. Интуитивно понимая запросы организма, занялся восточными практиками, единоборствами. Хотя мануальный терапевт не был профессиональным психологом, но нашел те необходимые слова, которые дошли до моего бессознательного в ходе сеансов мануальной терапии в соответствующей обстановке расслабления, негромкой музыки, запаха дыма от горения ароматических палочек. Большая ему Благодарность!