Смерть и дедушка (Сьмерць і дзядок)

Я не была на работе две недели. Повышала свою квалификацию в Белорусской медицинской академии последипломного образования по программе "Последствия перенесенной катастрофической травмы, распознание и коррекция. Психологическое сопровождение в чрезвычайных ситуациях".

Придя на работу, сразу пошла знакомиться с новыми пациентами. Обычно я сначала беседую с человеком, а уже потом изучаю его медицинскую карту. Делаю так для того, чтобы заведомо не прогнозировать, как человек будет себя вести, что говорить и т.д., но чтобы в первую очередь опираться на то, что с ним происходит "здесь и теперь", чтобы видеть перед собой Личность, не заслоненную никаким диагнозами.

В мужской палате бабушка складывает дедушкины вещи, а дедушка тихонько лежит на кровати.
- Вы собираетесь выписываться? - спрашиваю я у них, поздоровавшись и представившись.
- Ой, миленькая, куда ж нам выписываться, - плачет старушка. - Умирает мой старичок. Вот уже и не ест ничего, и с кровати совсем не встает - только лежит.
- Да, умираю, - подтверждает дедушка, и тоже начинает потихоньку плакать.
- А как же тебя хоронить? - спрашивает бабушка. - С музыкой?
- Нет, без музыки. Не люблю я музыку, - отвечает дедок. - А то ведь как заиграет, как загремит, так даже жутко становится.
- А ксендза приглашать?
- Ксендза приглашай. Пусть помолится.
- Хорошо. Все сделаю, как ты хочешь. Не волнуйся, дедок. Похороним, как положено. И ксёндз тебя отпоёт, и люди поплачут.
- Может Вам ксендза в больницу пригласить? - спрашиваю я у дедушки. - У нас есть такая возможность.
- А Вы, пожалуйста, делайте так, как моя жена скажет. Пусть как скажет - так и будет, - отвечает он.
Они оба замолкают и снова плачут ...

Вот такой разговор о смерти у нас получился. Спокойный, простой, достойный, мудрый ...

На следующий день я вновь зашла к дедушке. Он сообщил мне, что на завтрак смог съесть два печенья и запить их водой. Поблагодарил меня за беседу. Врач говорит, что возможно дедушка доживет еще и до католического Рождества.

 ***

Я не была на працы два тыдні. Павышала сваю кваліфікацыю ў Беларускай мэдыцынскай акадэміі пасьлядыплёмнай адукацыі па праграме "Наступствы перанесенай катастрафічнай траўмы, распазнаньне і карэкцыя. Псыхалягічнае суправаджэньне ў надзвычайных сытуацыях".

Прыйшоўшы на працу, адразу пайшла знаёміцца з новымі пацыентамі. Звычайна я спачатку размаўляю з чалавекам, а ўжо потым вывучаю ягоную мэдыцынскую картку. Раблю так дзеля таго, каб загадзя не прагназаваць, як чалавек будзе сябе паводзіць, што гаварыць і г.д., але каб у першую чаргу абапірацца на тое, што зь ім адбываецца "тут і цяпер", каб бачыць перад сабою Асобу, не заслоненую аніякімі дыягназамі.

У мужчынскай палаце бабулька складвае рэчы дзядка, а дзядок ціхенька ляжыць на ложку.
- Вы зьбіраецеся выпісвацца? - пытаюся я ў іх, павітаўшыся ды прадставіўшыся.
- Ой, даражэнькая, куды ж нам выпісвацца, - плача бабулька. - Памірае мой дзядок. Вось ужо і ня есьць нічога, і з ложка зусім не ўстае - толькі ляжыць. 
- Так, паміраю, - пацьвярджае дзядок, і таксама пачынае паціхеньку плакаць.
- А як жа цябе хаваць? - пытаецца бабулька. - З музыкай?
- Не, бяз музыкі. Не люблю я музыку, - адказвае дзядок. - Бо як зайграе, як загрыміць, дык ажно жудасна робіцца.
- А ксяндза запрашаць?
- Ксяндза запрашай. Няхай памоліцца.
- Добра. Усё зраблю, як ты хочаш. Не хвалюйся, дзядок. Пахаваем належным чынам. І ксёндз цябе адпяе, і людзі паплачуць.
- Можа Вам ксяндза ў бальніцу запрасіць? - пытаюся я ў дзядка. - У нас ёсьць такая магчымасьць.
- А Вы, калі ласка, рабіце так, як мая жонка скажа. Няхай як скажа - так і будзе, - адказвае ён.
Яны абодва замаўкаюць і зноў плачуць...

Вось такая размова пра сьмерць у нас атрымалася. Спакойная, простая, годная, мудрая...

На наступны дзень я ізноў наведала дзядка. Ён паведаміў мне, што на сьняданак здолеў зьесьці два пячэньні і запіць іх вадой. Падзякаваў мне за размову. Урач кажа, што магчыма дзядок дажыве яшчэ й да каталіцкіх Калядаў.