Тревожные мамы и их дети

Тревожные мамы – это новинка, это продукт сегодняшнего дня и результат работы предыдущего поколения. Я думаю, вы узнаете в них себя или кого-то из близких знакомых, ведь они водятся повсюду.

Тревожные мамы

Тревожные мамы бесконечно кормят грудью не потому, что им очень нравится процесс, а потому, что они боятся отлучением травмировать ребёнка.

Тревожные мамы не устанавливают границы, не отстаивают свои законные интересы и почти никогда не говорят твёрдое «нет», потому что боятся травмировать ребёнка.

Тревожные мамы не вырабатывают простых и понятных правил, а, едва выработав, тут же первыми их нарушают. Почему? Да всё потому же.

Тревожные мамы не наказывают, а значит, они не позволяют ребёнку узнать, что у поступков бывают следствия. Да-да, причина такого поведения вам известна.

Тревожные мамы ищут советы, ходят на форумы, читают хорошие и плохие книги по психологии, но выносят только одно – они постоянно травмируют ребёнка, и их тревога усиливается.

Я б сказала, что тревога – это основное по количеству и силе занятие в их родительстве. На простенькое, ласковое тетешканье с куклами-машинками ресурсов обычно уже не хватает. На обучение  – да, из последних сил. Но не на милые, по возрасту, глупости.

Эти мамы на самом деле очень любят своих детей. Этой любви – море, но её естественное течение блокируется тревогой. У них как раз не очень с любовью к себе – тоже много всяких сомнений и неприятных, терзающих мыслей.  Спроси такую маму, когда она в последний раз чувствовала себя спокойно и уверенно, так она и не вспомнит.

Ещё у них слабовато со спонтанностью, а ребёнок её требует нон-стоп, постоянно проверяя на прочность. А если я так? А вот этак? А если кашей измазать стенку? А если фломастером? Как нарочно, тот умный, книжный совет, который сработал вчера, сегодня работать не хочет, и что делать, чтобы не травмировать? Не будь этого страха, сработала бы нормальная материнская чуйка, благо вариантов совладания с маленьким экспериментатором и правда много. Но чуйка забилась в угол, а в голове только тёмная тревога.

Как ни удивительно, но у этих мам могут быть куда более удачные отношения с мужьями, друзьями, коллегами. Там все разумно и функционально, и не потому, что повезло, а потому что у них, у мам,  всё хорошо с головой. На самом деле они умеют и границы простраивать, и правила обозначать, и спорить, и не соглашаться. Но все эти умения летят  тартарары перед лицом вот этой чудесной крохи, которая так доверчиво на тебя смотрит.

Ну да, проблемы из детства.   В их родительских семьях было много хаоса, пограничности, дабл-байндов и снесённых условиями жизни границ – в прямом и переносном смысле.  Эти мамы, будучи маленькими, умными, чуткими девочками, много работали психотерапевтами своих собственных мам и пап и здорово в этом преуспели. Предугадать, что от тебя ждут, а что под негласным запретом, пожалеть, подставить хиленькое плечико, засунуть глубоко свои настоящие потребности, дабы не вызвать недовольства — о, в этом им не было равных! Чем ребёнок душевно одарённее, тем лучше у него это получалось. Ну и куда ж без тревоги: родители – штука неподконтрольная… Нет, их мамы с папами не были монстрами, они тоже любили изо всех сил, и обвинять их во всех грехах – несправедливо. Но они делали что и как могли. Без Гиппенрейтер, антидепрессантов последнего поколения, без нянь и памперсов. И, что самое главное, имея в личном анамнезе ещё более жёсткое личное детство.

А что на выходе?

Их собственные дети, столь тщательно оберегаемые от травм, тоже не очень счастливы. Я встречала гиперактивных  — до такой степени, что их уже не удерживали самые крепкие и тёплые объятия; встречала агрессивных – обозлённых на родителей за отсутствие твёрдой почвы под ногами; встречала маленьких домашних тиранов, для которых ноша быть главным – совершенно непосильна, потому что главной должна быть мама.

Я далека от того, чтобы сейчас торжественно обозначить единственную причину детской сверхактивности или агрессии – сколько детей, столько историй. И  то же время для того, чтобы у ребёнка сформировалось пресловутое доверие к миру, он должен чувствовать себя  в этом мире безопасно.  А мир безопасен, только если в нём чётко обозначены границы. Нет грани, запретов и правил – нет безопасности.  Ребёнок же должен быть уверен,  что родители вовремя  скажут пресловутое «нет».

И это ещё не всё.

Дело в том, что дети отлично считывают материнскую тревогу, сколь тщательно бы она не пряталась за заботу, внимание или демократичный стиль общения, и тревожатся в ответ. И когда вместо того, чтобы сказать «я устала, и сейчас ты поиграешь один», мама начинает слёзные переговоры с бесконечными «бы» и «пожалуйста», ребёнок отлично понимает —  сейчас творится что-то не то и начинает цепляться ещё сильнее.  А когда вместо «ты надеваешь вот эти сапожки, и мы идём гулять» идут невнятные умоляющие реплики, за ними естественным образом следуют истерика и катание по полу. И так далее. Мама не должна умолять. Мама обозначает, что сейчас будет – разумеется, с учётом возраста, самочувствия и ситуации.

Итак. Мамина тревога вызывает ответную тревогу и лишает понимания, что мир безопасен. А травмируют -насилие (как по отношению к ребёнку, так и между родителями), запрет на негативные чувcтва, унижения и насмешки, грубые нарушения границ, использование ребёнка в собственных целях. Это если вкратце. А вот однозначный отказ покупать пятую машинку – не травмирует. Необходимость посещать достаточно хороший детский садик  — не травмирует. Равно как и правило надевать шапку, не перекусывать печеньками, играть в планшет только по выходным и не мешать маме, когда та занята или хочет побыть одна.

Так что для начала тревожным мамам хорошо бы признать, что они тревожные. Затем – тот простой факт, что они не обязаны быть совершенством. Достаточно хорошая мать, по Винникоту, совершает 19 ошибок в час, и это нормально. И, наконец, им бы не помешало найти кого-то  в своём окружении, кто растит детей достойно, весело и без тревоги —  чтобы посмотреть, как это бывает, и поучиться разумным навыкам. Уверяю, что эти три пункта станут роскошно инвестицией в воспитание малыша.