О терапии панических атак. Оптимистичное)

^{...паника является разрывом, открытием относительно новой модальности контакта со средой, которая еще не может быть поддержана, потому что раскрытие новизне слишком велико и чрезмерно затрагивает глубинные раны собственной истории. В этом смысле, при провокационном перевороте точки зрения на паническую атаку, мы можем рассматривать ее как «сатори» без поддержки традиционного мастера Дзен, либо как акт «остановки мира» из рассказов Карлоса Кастанеды: спадают покрывала (способы прерывания контакта), творчески защищающие восприятие того, что обычно мы не воспринимаем, но не хватает поддержки, чтобы вынести это. 
Дж.Франчесетти}

           Когда ко мне обращаются люди с паническими атаками (далее ПА), то, чаще всего, этот симптом – единственное, что они приносят в кабинет психотерапевта. Их можно понять – они настолько напуганы и, порою, уже измучены симптомами панических атак, что все остальные переживания и правда бледнеют рядом с внезапностью, силой, выматывающей неопределенностью этих состояний и кажущимся бессилием человека в них. 

             Человек хочет только избавиться от ПА, других «жалоб» обычно нет. И в этом кроется первая ловушка ПА – поскольку симптомы лишь способ психики  докричаться, достучаться до разума, через тело – вот такое разделение! По определению Джованни Салониа «симптом это слово, ищущее свою фразу». И на первом феноменологическом этапе важно «дать слово» симптому, то есть понять о чем он? Что за потребность кроется за ним? Ведь это своеобразное творческое приспособление в данный момент!

            Дж. Франчесетти рекомендует попытаться «поймать» что же происходит за 2 минуты до панической атаки. Это сделать нелегко, поскольку происходящее укрывается от осознавания в виду травматичности, и может быть доступно лишь при достаточно длительной терапии и глубоких доверительных терапевтических отношениях. Но переживание это - ощущение одиночества, одиночества беззащитного ребенка находящегося в процессе перехода - когда старая идентичность уже мала, а новая не освоена. 

          В своей заметке, я пишу лишь о ПА, имеющих под собой исключительно психологические причины. Они представляют собой внезапное и измытывающее переживание тревоги, страха, паники, усиленного сердцебиения, затруднений дыхания, болей, дрожжи, потливости, онемения и нереальности окружающего. Приступ может включать множество иных симптомов вплоть до отрыжки и навязчивой зевоты. Телесные симптомы могут быть и вне переживания чувств. Так же и чувственные переживания могут не сопровождаться телесными.

           Люди, испытывающие приступы ПА обладают некоторыми, обьединяющими их особенностями – основные из которых, это отсутствие навыка понимать и называть свои чувства.

            Второе, что привлекает внимание – это некоторая тоннельность видения своей жизни вообще и момента сейчас в частности. Обычно они говорят о том, что «все хорошо, нормально, как обычно» и только вот приступы измучали – люди не способны переживать и осознавать всю полноту своей жизни, они избегают и отрицают конфликты, противоречия, и прочие «негативные переживания» и потому они обычно торопливы, рассеяны и «глуховаты» в общении. Они захвачены тревогой, которая проявляется в спешке: «Когда все это закончится?», «Сколько будет длиться терапия?», «Что мне делать между встречами, чтобы ускорить процесс избавления?». Клиенты обычно читают большое количество популярных заметок о ПА (что в принципе не плохо), и покупаются на множество предложений «самостоятельно, быстро и навсегда» справиться с СИМПТОМАМИ ПА. Они могут неосознанно подгонять терапевта к какому-то сроку, например к собственной поездке в отпуск – важно не сливаться, не подключаться к этой тревожной спешке – она, по меньшей мере, не полезна, а то и разгоняет тревогу и усиливает симптомы.

            Третье: клиентов с ПА отличает нечуткость к своему телу – физическим ощущениям недомогания, усталости. Они не переживают свое тело наполненное ощущениями и чувственными переживаниями – тела, в котором сердце трепещет от нежности, а бабочки порхают в животе от радости и легкости на душе, где грудь пылает в страсти, а руки «чешутся» от творческого возбуждения – они не способны эти ощущения переводить в эмоцию. Их тело это объект – им можно утилитарно пользоваться и поддерживать в рабочем состоянии (медицина, косметология).

             Четвертое: в общении с ними можно услышать множество жестких суждений по поводу строго определенного набора правил «как надо жить» и, часто, самобичевание по поводу собственного несоответствия этому набору: «Счастье только замужем», «Только в Москве живут нормальные люди, жить не в Москве – это крах жизни», «порядок в доме»,  «отказывать просящему помощь нельзя» и т. п. И, буквально, неистовство и раздражение направленное на себя по поводу собственной неспособности укротить ПА.

             Пятое: зачастую людям с ПА свойственна нечуткость и непонимание своих (и чужих) психологических границ, то есть понимание что можно или нельзя, что я хочу и чего не приемлю сейчас и вообще.

       Шестое: избегание конфликтов следует из неумения осознавать свою естественную агрессию и пользоваться ею на благо себе. Соответственно люди с ПА эту злость не замечают, не признают и часто прячется она у них за страхом, грустью, обидой и в иных,  менее предсказуемых местах.

              Седьмое: следование за иллюзиями и избегание необходимого разочарования. Первое в чем нужно разочароваться, что приступы быстро и сразу исчезнут в результате неизвестного воздействия, совета, приема, волевых усилий. Мое мнение и опыт говорят, что приступы смягчаются, становятся реже, медленно и постепенно исчезают лишь в результате длительной терапевтической работы со специалистом.

            Конечно, это только общие наблюдения и в каждом случае есть своя особенность и уникальность.

            На мой взгляд, клиенту имеет смысл знать о ПА – в реальности его жизни и разуму ничего не угрожает. Приступ ПА в среднем длится 15-30 минут. Редко дольше. Обладание простейшими навыками поведения в эти минуты – дыхание и заземление необходимо и приносит облегчение вне кабинета там – в большом мире, а приступы в подавляющем большинстве происходят вне кабинета и тому есть причина.

            Обычное течение жизни человека в момент приступа ПА внезапно ломается и он начинает переживать то, что обычно переживается при психической травме. Не случайно ПА так схоже с ПТСР (пост-травматическим стрессовым расстройством) – в момент стрессовой ситуации возникает паника – это защитная реакция организма, человек замирает чтобы сориентироваться и далее следуют здоровые реакции бегства или нападения. В момент ПА человек переживает чувства и физиологические реакции те же, что и в острой стрессовой ситуации. Где же те события, которые спровоцировали такие переживания? Событие, в котором человек не смог защитить себя, напасть, укрыться, убежать, прекратить, попросить и получить помощь? Где это не пережитое травматическое событие, неоплаканное, неразделенное, неутешенное и так и оставшееся невыразимым?

           Человек, не переживший свое потерю (идентичности), не имеющий опыта разделенного горя, чувствует себя одиноким, лишенным чувства принадлежности и слишком автономным – скорее «оторванным», лишенным отношений и возможности опоры. И застрявшим поскольку расширение идентичности в месте не пережитой потери невозможно.

           Терапевту в таком случае необходимо дать адекватную поддержку, быть незыблемым и устойчивым, способным контейнировать те эмоции и чувства клиента, которые тот приносит своему терапевту, но пока не способен «переваривать» сам. Поддержка терапевта это скорее то, что остается в терапевтическом контакте непроизнесенным – это совокупность мимики, жестов, интонаций, движений и прикосновений, оттенков взгляда – все это, несомненно, на уровне зеркальных нейронов воспринимается клиентом, именно поэтому приступы ПА практически никогда не случаются в терапевтическом кабинете – его чувства разделены и потому могут быть пережиты, выражены.

        На первых порах пространство кабинета это некая гавань, где человек находит себе время и место для передышки. Для описания позиции из которой терапевт может контейнировать сильные переживания клиента мне нравится метафора водопада – вода с шумом и неистовством стекающая по незыблемой крепкой стене и в сердцевине водопада между скалой и водой есть свободное воздушное пространство там можно быть, одновременно опираясь на скалу и наблюдая бурное течение воды, ощущать ее холод, остроту, слышать шум и грохот, наблюдать потоки, но из точки устойчивости, безопасности, рядом с другим – это важная деталь. Я иногда предлагаю эту метафору и «приглашаю» туда, рядом с собой клиента. 

Вот примерно сюда, вдвоем, ВМЕСТЕ: 

«Паническая атака - это по определению страх, лишенный отношений и опоры», а так же «драматический поиск отношений, нужных для воссоздания чувства принадлежности, являющегося составляющим звеном единой наполненной идентичности». Дж. Франчесетти

        Вот такая у меня получилась заметка. Хочется подробнее раскрыть то,
что я подразумеваю под «отношениями, чувством принадлежности, идентичностью и самореализацией» и я постепенно напишу об этом.

Буду рада откликам и вопросам.