Когда дети умирают

Когда умирают дети, то умирает будущее, так говорят.

Уход из этой жизни взрослых и пожилых воспринимается более естественно, чем уход ребенка. Ведь детство это начало жизни, потенциал для дальнейшего развития, направленность в будущее. Я работала в детском Хосписе. Я хочу немного сказать об этом. Может это будет нужно тем, кто потерял близких. Об этом нелегко писать.  Начну с того, что на эту тему не принято говорить, многое замалчивается, есть готовые «ответы и объяснения» о том, как такое случается, куда уходят дети, что делать родителям, как нужно это переживать. Все потому, что это очень страшно, и многие спешат поскорее взять эти ответы, без которых жизнь перестает казаться справедливой, прекрасной, безопасной. Но эти готовые универсальные, даже самые прекрасные объяснения не есть правда для тех, кто проживает это очень лично. Я искала ответы одна, вместе с детьми, родителями детей, которые сильно болели, страдали, надеялись, радовались. Смысл должен быть обретен, иначе тьма саморазрушения, вины, ярости, боли может поглотить. Но для этого требуется время, встреча с болью, бессмысленностью, непониманием очень многого в мироустройстве, готовность быть с этой неизвестностью. Я смогла немного осознать, найти, прожить, прочувствовать, рассказать, проплакать, проработать в психотерапии. Порой я вновь попадаю туда, в прошлое, где была с ними – детьми, родителями. Это описано в психологии как посттравматический синдром, я знаю об этом, теперь попадаю в это состояние все реже, могу сократить время пребывания там, сохранить устойчивость, понимание, что это пройдет, но полностью сделать так, чтобы не попадать туда, наверное, уже не смогу никогда. Чаще всего для меня это выглядит как вспышка боли, напряжения и разных ощущений, что были в контакте с ребенком или родителем. Затем появляются чувства, могут быть разные, такие как вина, злость, растерянность, оцепенение, чувство нереальности происходящего. Удивление от того, что я живу, а этого человека уже нет. Отрицание его ухода. И не верится, что это случилось, сожаление, что не могу это изменить, помочь, бессилие. Как быть в это время, ведь окружающим трудно это понять, они стараются отвлечь, сказать, что не нужно снова об этом думать, расстраиваться, но это не помогает. Важно дать себе время, сделать, то, что требуется – плакать, молчать, рассказывать или записывать это на бумагу, может быть бежать, плыть, главное не забывать дышать. Я думаю, зачем я возвращаюсь к этому вновь и вновь, ведь мои переживания никак не могут помочь им. Что это за механизм внутри меня, в чем его значение? Не знаю точно, но есть некоторое понимание, гипотезы. Разные мысли приходят, но точно знаю, что меня встреча с детьми очень сильно изменила. В процессе работы я видела разные способы того, как быть рядом с болеющим ребенком и лучше всего мне кажется быть максимально открытым, искренним, любящим, уязвимым, чутким, доверяющим, приходить без «кольчуги» защит, жестких знаний как должно быть и что полезно сейчас, важно доверять себе и ребенку. Это очень трудно и редко получается, но стремление это уже много. Для меня очень важно помнить, что жизнь этих детей имела смысл, не важно, сколько они прожили на этой земле. Тяжело и страшно, когда начинают обесценивать их жизнь, говоря, зачем все это было нужно, может лучше предоставлять им уходить сразу с помощью медицины, эвтаназии. Мы не можем знать зачем. И это для меня важное понимание, на которое я могу опираться. Я знаю, что есть необъяснимое, когда совсем маленькие детишки, сильно болеющие чувствуют настолько глубоко, что в это даже трудно поверить. Подростки и юноши становятся мудрыми, сильными, милосердными, чуткими много понимающими, осознающими, меняющими свое мироощущение и других людей. Они дарят много радости, мудрости, тепла, меняют мир. Ведь в процессе болезни многое воспринимается острее, глубже, полнее. Радость и боль сменяют друг друга, как все в цикле жизни. Так трудно смириться с тем, что они так хотели жить, много боролись, много поняли, изменили, а потом ушли. И все-таки это нужно сделать, смириться, принять, признать ценность жизни, сохранять природный баланс ужасного и прекрасного, темного и светлого и продолжать жить.