Дочери, матери... "мачехи"?

Подростковый возраст – всегда непростая история для семьи. Взросление детей, рост их независимости, явные или скрытые требования автономии от родительских установок, бунт и несогласие, их зарождающаяся сексуальность вкупе с недостатком самоконтроля и слабой оценкой последствий, - и вот мы получаем гремучую смесь из разных чувств, настроений…и колоссальной родительской тревоги!

Откуда берутся мачехи?

Так вот, о девочках и мамах. Далеко не каждая мама, даже самая прогрессивная и современная, оказывается внутренне готова к взрослению собственной дочери. Эта тема стара и неизменна. Из глубины веков к нам возвращаются сказочные истории, где добрая мать девочки умирает, или её уже давно нет рядом, а на её место приходит злая мачеха, которая ненавидит падчерицу и старается её погубить. Если не следовать сюжету сказки буквально (хотя, да бывают злые и жестокие мачехи, стремящиеся «со свету сжить» девочек и девушек, да и на любом женском форуме найдётся группа вопросов и тем в духе «помогите, ненавижу дочь мужа от первого брака!», или «как найти общий язык с падчерицей, она меня бесит!», или «должна ли я полюбить дочь своего мужа?»), а попробовать взглянуть на него как на внутреннюю реальность, то что мы увидим?

Для подростка любого пола, чтобы развиваться, необходимо: 1. укрепить собственную идентичности («кто я такой?»); 2. отделиться от идентичностей родителей («я – ребёнок своих родителей, но я – не мои родители»). Для развития мальчика жизненно необходимо в своём развитии «превзойти» отца, и отец должен это признать («ты – не я, ты другой, и я уважаю в тебе это!»). Часто ли мы видим это в реальности? Увы, нет. Многие отцы стремятся подавлять инициативу своих взрослеющих сыновей, борются с ними, утверждая свою отцовскую власть, демонстрируя собственную удаль и не признавая в мальчике его потенциал. А ведь «Король умер! Да здравствует Король!», вот прекрасная метафора, отражающая необходимые перемены, суть которых – признать сына как наследника и продолжателя, а не как конкурента. Это о мальчиках. А девочке-подростку также необходимо чувствовать, что её развитие и взросление не подавляется матерью, что мать смотрит на её пробуждающуюся женственность с удовольствием и радостью, и поддерживает и утешает её на этом пути. Ну а в сказке – в сказе добрая мать умирает, а мачеха жаждет сжить неродную красавицу и умницу со свету, не в силах справиться со своей завистью, гневом, обидой. В реальности эти чувства время от времени переживаются женщинами в отношении собственных дочерей, но, поскольку они относятся к категории «неправильных», недопустимых (до сознания, прежде всего), то быстро погружаются в бессознательное. Матери справляются со своими чувствами по-разному. Отследить, когда внутри «появляется» гневливая Мачеха, сложно. Но возможно. Это любой момент, когда мы обесцениваем и зло критикуем девочку за её внешний вид, желание нравится, за её юное кокетство, за её выборы (подруг, одежды, хобби). Так и хочется «прицепиться» в накрашенным ногтям, слишком ярким губам, длинным волосам или короткой юбке. Тройке по физике, неудачно сделанному проекту. Уличным танцам, которые она выбирает вместо студии классической хореографии. Её «глупым подружкам, от которых можно набраться всякого!», да мало ли причин. Так и тянет обесценить её чувства, разозлиться за «неуместное» поведение, слишком громкий смех или внезапные слёзы; воззвать к разуму там, где нужно утешение и сочувствие. Часто материнская тревога проявляет себя в обесценивании того, что связано у нас с «женским», и в этом случае девочку обвиняют в эмоциональности, нервозности, ранимости, обидчивости. А «мужские» качества, такие как способность к контролю эмоций, хладнокровие, неуязвимость, иногда - агрессивность, равнодушие и «холодный ум», наоборот, превозносятся и от девочки требуют соответствовать. Важно учитывать, что это разделение – прежде всего результат глубоких культурных и социальных процессов, в психике и мужчин, и женщин прекрасно уживаются абсолютно разные состояния и компоненты; а то, что выходит на первый план – причудливая смесь из врожденных особенностей нервной системы, темперамента, воспитательных воздействий, условий жизни и требований социума.

Из жизни («среднее арифметическое из разных клиентских историй, любые совпадения непреднамеренны и случайны). На встрече мама трёх дочерей, старшая из которых, студентка, воплощала для женщины её собственные ценности: девушка была активной, спортивной, умной, очень практичной, «она всегда знает, чего хочет, прям как я в молодости была, да и сейчас такая же». Младшая, школьница начальных классов, радовала маму тем, что была к ней очень привязана и ярко выражала свои чувства: «настоящая девочка, любит наряжаться, обниматься, болтать со мной, мне это так нравится». От младшей не требовалось быть серьёзной и практичной, по крайней мере пока – и мать, и отец осознанно наслаждалась тем, что дочь «как принцесса – красивая, милая, дружелюбная, ласковая». Непонимание и тревогу вызывала средняя, подросток 15 лет, - именно про неё мы и говорили. Средняя дочь не была «милой», она была довольно ершистым подростком, эмоциональной, чувствительной, при этом очень привязанной к матери. Часто впадала в уныние и тоску, ссорилась с родителями, не любила «традиционно женские», в понимании мамы, занятия – поболтать, шоппинг, провести время с подругами, принарядиться; предпочитала точные науки и тяжёлую музыку; терпеть не могла общаться с ровесниками и подолгу бывала одна; при этом самостоятельно выучила два иностранных языка; собиралась стать астрофизиком, и пару часов в неделю преподавала младшим школьникам математику. Мама беспокоилась, что с ней «что-то не так», потому что в этой девушке, по мнению мамы, сочетались «несочетаемые» вещи, и ей хотелось бы больше определённости и понимания. Пока я беседовала с мамой, меня не покидало чувство, что очень удобно было бы «убрать» те части, которые не вписываются, и усилить то, с чем нам просто и понятно.

«Разум и чувства»

Тут сложно, потому что девочке – подростку бывает совсем не до «ума». Физический рост и изменения тела, т.н. «гормональные бури» (скачки настроения, раздражительность, плаксивость, обидчивость, тоска, вялость) оказывают значительное влияние на высшую психическую деятельность, способность сосредотачиваться, планомерно мыслить, легко запоминать. И всё-таки, многие девочки прилежно учатся, готовятся к поступлению, так и иначе организовывают своё будущее. Но их ленты в Вк забиты под завязку «странными» (я бы даже сказала – страстными) рисунками и фото, сердечками, воззваниями в духе «Кто-то меня любит?», «Как жаль, что ты никогда не обнимаешь меня…». А это уже про чувства, томление и грёзы. И это порой пугает родителей, условно нормально – если пап; хуже – когда мам, потому что поддержка идёт по этому пути. Очень эмоциональные девочки, у которых часто и «внезапно» случается переход от смеха к слезам и обратно – это возрастная норма, хоть и утомляет. Внешне спокойные и эмоционально сдержанные девочки, как ни странно, нуждаются в поддержке и чуткости иногда даже больше. Я бы сказала, что им она нужнее, потому что бывает непросто выразить свои переживания вслух, проговорить, «освободиться».

Про материнскую поддержку

Помните российский сериал нулевых - «Папины дочки»? Пять девочек-подростков в семье, все разные: эмоциональная и много вкладывающая в отношения Маша, замкнутая негативистка Даша, Женя, которая много тренируется и направляет свою юную энергию в спорт. Галина Сергеевна – минимум эмоций при максимуме мыслей, девочка, которая «всё обдумывает» и знает ответы. Пуговка – ещё не подросток, но похожа на Машу своей включенностью в отношения (всё время у неё в садике что-то происходит) и на Галину Сергеевну - попытками осмысливать ситуации. Правда, пока только после события, потому что мала. Девочек воспитывает только отец. Ну, воспитывает – громко сказано, потому что в основном он озабочен буквально их пропитанием и содержанием, собственно тем, чем и должен. Иногда он с девочками разговаривает, в основном пытаясь мягко, но настойчиво навязать свою точку зрения. У отца нет выбора, иначе его поглотит это девичье царство. Матери у девочек как бы нет, никто не помогает им справляться с чувствами, не сопереживает, не утешает. И их буквально накрывает волнами конфликтов, гнева и ревности. Думаю, даже присутствие матери не сняло бы это напряжение полностью (ещё бы, когда в семье пять дочерей!), но был бы хоть какой-никакой «контейнер».

А помните, как многое начинает меняться, когда в семью приходит женщина, Оксана, пациентка Сергей Алексеича (тут опустим про психотерапевтическую этику, сериал о другом)? Она знакомится с девочками, и, переполненная нереализованными матерински чувствами, начинает их буквально «нянчить»: не критикуя, не обесценивая, не требуя, не соревнуясь. Оксана молода, наивна и у неё нет личного родительского опыта, но именно это и помогает ей быть «достаточно хорошей матерью»: поддерживающей и эмоционально тёплой.

И, хотя на первый взгляд это так просто – сопереживать и лелеять, - но на практике часто даётся с большим трудом, ведь нужно удерживать негативные чувства, понимать их природу, не реагировать, а осознавать. При этом не скатываясь в роль «подружки» собственной дочери, не пытаясь секретничать с ней, получая тем самым больше рычагов контроля и снижая собственную тревогу.

Девочки взрослеют, становятся всё более независимыми, научаются самостоятельно разрешать большинство проблем в своей жизни. Время от времени они возвращаются за эмоциональной поддержкой, за «утешением и объятиями»; задача матери, снова, как раньше – осознавать, сочувствовать…выдерживать.  

Кино про разные, и лирические, и драматические, отношения мать-дочь:

«Ребро Адама», «Чумовая пятница», «Белый олеандр», «Катись!», «ЛОЛ(ржунимагу)», «Крутая Джорджия».