Детка, похвали меня!

Не секрет, что из одного поколения в другое тянутся разного рода не отданные долги, недополученные любовь, принятие, признание ценности. Родители нового поколения стремятся справиться с последствиями своих фрустрированных потребностей в детстве через реализацию себя как более правильного родителя.

Детка похвали меня

"Я буду лучше! Я дам своим детям то, чего мне не дали мои родители!
Я не буду требовать от своих детей то, что требовали от меня мои мать и отец!"

Именно с такой мотивацией они начинают воспитывать своих детей. В своем стремлении быть для своего ребёнка лучше, чем их родители, они фактически выстраивают внутри себя сложную конструкцию родительской роли.

1.Родитель-душка, который в погоне за реализацией в отношении собственного ребенка светлого образа Анти-мамы или Анти-папы то и дело смотрится в зеркало сравнения: "Я лучше, чем они, вон как я могу демократично и сознательно проявлять свою родительскую власть! Я - друг для своего ребенка! Уж я не буду заставлять его ходить на хор, лучше уж пусть идёт на бальные танцы! Костьми лягу, чтобы всё дать своему ребёнку, чего у меня не было! "

Они действительно иногда начинают воспитывать своего ребенка иначе, пытаются давать своему ребенку то, чего не получили от своих родителей, делают своего малыша счастливым, пытаются услышать своего ребенка, и в этом позитивный полюс такого родителя. Ребенок до определенного возраста чувствует родительскую любовь и принятие.

К сожалению, родители могут заигрываться в этой роли и в попытке всеми силами соответствовать роли идеального с их точки зрения родителя становятся навязчивыми и неискренними. Их дети начинают со временем замечать, что родители ждут и даже требуют от них позитивной оценки их родительства, как будто им важнее не он сам, а их родительская роль.

В результате родители перестают слышать ребенка, и пытаются впихнуть в него то, о чем сами мечтали и не получили в детстве, не обращая внимания на настоящие желания своего малыша. Так, действия из лучших побуждений оборачиваются негативным полюсом родителя-душки.

2. Родитель-защитник, с помощью которого в режиме нон-стоп поддерживается спор с авторитарной родительской фигурой детства, и защита от её нападения. Такая скрытая, слабо осознаваемая борьба ведётся постоянно, необходимо быть начеку, чтобы не ровён час не уподобиться своим родителям.

Позитивный полюс этой части заключается в том, что родители помнят, как во времена своего детства они испытывали страх, беззащитность в моменты давления со стороны отца и матери. Поэтому они стараются выстраивать отношения со своим ребенком в более лояльной манере.

Однако вследствие внутренней непрекращающейся борьбы может проявляться негативный полюс. Стремление доказать, что в его собственной семье все будет иначе, сопровождается постоянным напряжением, доказательством всем, в том числе и собственному ребенку своей правоты и непогрешимости в роли родителя. А как же, "паровоз летит", и на полном ходу уже не удается выйти из игры Анти-мама, Анти-папа!

"Да тут еще эти бабушка-дедушка, к которым тянется их отпрыск, и о, ужас, любит их! Допустить такое невозможно", - включается еще и защита собственного ребенка от любви бабушек-дедушек.

Ребенок оказывается в курсе мельчайших разногласий между родителями и прародителями, его побуждают принять решение, на чьей он стороне. Втягивание ребенка в конфликт взрослых, по сути, оборачивается тем, что ребенок должен выступать защитником своего родителя.

3. Родитель-ребёнок. Значительная часть действий в родительстве происходит из позиции сравнения себя с собственными родителями и неким придуманным образцом родителя, близкого к совершенству.

В душе такого родителя-ребенка сохраняется протест против родительской власти даже тогда, когда появляются собственные дети. В противовес родительским стратегиям такой он дает себе слово выполнять два важных правила:

1. Дать своему ребенку то, что не дали в детстве мне.
2. Не давать своему ребенку то, что мне в детстве навязывали мои родители.

Эти правила доводятся иногда до абсурда, и родители вдруг в полном отчаянии осознают, что действия от протеста застят глаза, и на выходе они делают часто в отношении собственных детей то же самое, только с другой стороны. Они точно так же перестают слышать своих детей, как их родители когда-то.

Например, мальчика в детстве отдали на бальные танцы, а он хотел записаться в кружок по шахматам, будучи взрослым, он будет упорно сопротивляться идее отдать своего сына на бальные танцы, сама мысль об этом будет ужасать его, потому что в этот момент будет активироваться его детский опыт, и если тогда он не смог протестовать, то теперь-то он ни за что не допустит такого насилия.

Только в своем актуализированном детском протестном состоянии он не заметит, как в душе его собственного сына борется желание танцевать и стремление не расстроить любимого и столь сильно любящего его отца, что он согласится пойти на шахматы.

Сын согласится на эту жертву, которую никто не заметит. Да он и сам постарается забыть. Ведь навык играть в шахматы ему как-никак пригодится. Может, когда-нибудь он вспомнит о своем детском желании и пойдет на курсы бальных танцев для взрослых, либо будет с интересом следить за разными конкурсами танцев, либо, когда у него будут собственные дети... Но это будет уже совсем другая история.

Когда их дети подрастают и демонстрируют протест против их родительской воли, они начинают ставить своих детей как будто на место родительской авторитетной фигуры, которая могла бы дать позитивную оценку их родительству. Выглядит это иногда как упреки и претензии к ребенку, по крайней мере дети так считывают, не догадываясь, что творится в душе таких родителей-детей.

"Мы столько для тебя старались! Чтобы устроить тебя в эту английскую школу, нам понадобилось так поднапрячься, а ты не ценишь!"
"Я так много работала, чтобы у тебя было все, а ты мне дерзишь!"
"Я так сильно о тебе забочусь, а ты против меня!"

За всем этим может стоять разочарование в том, что они старались уберечь своих детей от того негативного опыта, который сами получили в детстве, а их усилия как будто были напрасны. Как будто им хочется крикнуть: "Я же лучше, чем моя мать! Похвали меня!" В погоне за положительной оценкой от собственного (иногда уже совсем взрослого) ребенка такой родитель может оказаться в позиции бесконечно преданного питомца, таскающего тапки своему хозяину по щелчку пальцев.

В ответ они часто слышат: "Я не просил тебя об этом!" Ведь их ребенок в такой момент может чувствовать, что его делают должником. В этом парадокс детско-родительских отношений!

Позитивный полюс этой позиции заключается в том, что родитель готов оказывать поддержку своему ребенку, прекрасно помня свой детский опыт. Негативный полюс разворачивается тогда, когда забота становится буквально навязчивой идеей, которую необходимо реализовать во что бы то ни стало. В такие моменты контакт с ребенком разрушается, его уже не слышат.

Важные положения, которые полезно помнить родителям:

Дети не знают, что было в судьбе родителей, они знают, что их сейчас не слышат.
Дети не должны отвечать за ошибки прародителей и спасать своих родителей.
Дети не должны быть родителями своим родителям и давать им оценку.
Дети хотят быть детьми.

Каждое поколение родителей создает свои перегибы, но в целом, сейчас, когда так развита практическая психология, родителям легче ориентироваться в том, как себя вести с детьми, и если возникают субъективно непреодолимые трудности в детско-родительских отношениях, можно их решать в кабинете психолога.